Сухоручка вернулась быстро, но Лида почти успела выстругать первую фигурку-заготовку. Она совсем не старалась, просто пальцы, привычные к подобной работе, даже против желания двигались быстро и ловко.
- Чего это с кота начала? – недовольно пробурчала Сухоручка. – Нужно было с того, кто главней!
- А кто главнее? – изобразила наивность Лида.
- А то ты сама не знаешь – кто!
Зачем-то обнюхав фигурку, тётка уселась рядом на матрас и, заметив Лидино изумление, покивала, велев не отвлекаться.
- А вы тут останетесь? Зачем?
- Хочу поглядеть на работу. – Сухоручка показала так необходимый Лиде клок волколачьей шерсти, но в руки не дала, зажала в кулаке. – Ты делай, делай, после вместе оборачивать будем.
- Я и сама справлюсь! - Лида так резко взмахнула ножом, что едва не порезала палец. Она не ожидала столь пристального надзора, и, в подступившей тревоге, пыталась сообразить, что последует дальше. От волнения мысли спутались, и Лида привычно растерялась.
- Тупица! Тупица! – закрутилось в голове обвинение. - Слишком много о себе возомнила! Ты надеялась, что тебе позволят забрать и фигурку, и шерсть, да ещё и поклонятся на дорожку?
- Я надеялась, что смогу спасти Николая! – пробормотала Лида в оправдание, и Сухоручка сунулась к ней поближе.
- Ты чой-то губами шевелишь? Не молиться удумала? – скривила она лицо. – И не пытайся даже. Не поможет.
- Напоминаю себе, что нужно быть осторожнее! – нашлась Лида и направила нож в сторону тётки. – Видели же, что я едва не порезалась. Он очень острый!
- Работай! – прозвучало в ответ. - Сестрицы теряют терпение! А в гневе они страшны.
- Работай. Работай. Работай! – приказ отстукивал внутри, мешая сосредоточиться на нужном.
Лида срезала стружку с деревяшки, зачищала её надфилем, а в голове была лишь липкая пустота.
Как могла, Лида тянула время, стараясь замедлить процесс и хоть что-то придумать, но всё было тщетно.
Фигурка волколака получилась очень похожей, и Сухоручка довольно присвистнула.
- Давно бы так! Давай его мне! Сама оберну, дело нехитрое. – тётка потянулась забрать поделку, и Лида быстро спрятала её за спину.
- Нужно, что всё доделал мастер! Иначе вы не достигнете результата!
- Ну, делай... – Сухоручка швырнула ей клок на колени. Побывав в стригушке, он уплотнился и вытянулся жгутом. Обернуть такой вокруг фигурки было делом одной минуты. Но Лида медлила, вертела его в пальцах, чем вызвала новое недовольство тётки.
- Что ты всё возишься? Заканчивай работу!
- Сейчас... Осталось перевязать...
- И так сойдёт! Скрепи концы узелком.
- Так может соскользнуть! Мне нужна тесёмка!
- А больше ничего не хошь? – вознегодовала Сухоручка и попыталась выхватить фигурку.
Сейчас или никогда! – скомандовала себе Лида и, увернувшись от цепкой лапы, выскочила в коридор. Она успела подхватить и кукляшку-кота и теперь неслась вперёд, надеясь на ориентиры-коконы. Как будет выбираться из норы не думала вовсе – просто бежала, подгоняемая страхом.
Позади визгливо заругалась Сухоручка, и снова послышались стоны и возня самой старшей лихоманки. Лида проскочила мимо её ниши, даже не повернув головы и уповая на то, что опасная сущность всё ещё не проснулась.
Вот и нора! И вдалеке светлеет сквозь спутанные ветки отверстие, сквозь которое Сухоручка провела её сюда.
Я добегу! Я успею! – подбодрила себя Лида, но перед ней зависли кляксы-медузы. С разбегу она ткнулась в их плотную упругую массу и отшатнулась назад. Пробиться сквозь неё было совершенно невозможно.
Лихоманки выглядели всё также неопределенно, но от этого не менее угрожающе. От комков потянулись длинные щупальца, вынуждая Лиду отступать.
- Глупая девка! – пропыхтела сзади Сухоручка. – Говорила же – от нас не сбежишь! Давай сюда фигурки! А сама иди назад. Посидишь в моей спаленке, пока старшая не проснётся. Будешь ей подарочком к пробудке.
- Зачем в спаленку? – заволновались, зашептали лихоманки-медузы. - Сразу! Сразу к сестрице! Хорош! Хорош-ш-ш подарочек! Хорош-ш-ш!!!
Лида, хоть и предполагала, что всё может закончится именно так, оказалась не готова к их натиску и напору. И когда Сухоручка схватила её, собираясь отобрать фигурки, без особого успеха лягнула тётку.
- Отдай-й-й! – провыла та, вытаращив глаза. – Иначе выдерну вместе в рукой!
И позади засмеялись, заколыхались в воздухе медузы-сгустки.
- Открой коробок, тёпленькая! – проорало у Лиды в ухе. – Выпускай мряку!!
Плохо понимая, что делает, Лида снова пнула Сухоручку и, воспользовавшись паузой, вытащила Матрёшин коробок. Трясущиеся руки не справились с крышечкой, Лида сдвинула её совсем немного, а потом выронила коробочку на пол. Следом полетели фигурки волка и кота.
- Попались! – Сухоручка прыгнула к ним, но схватить не успела – засмотрелась на тоненькую мутную струйку, потянувшуюся из коробка.
Резко похолодало, воздух сделался влажным и густым. По норе пополз липковатый туман, полностью перекрыв гнилушечное мерцание.
С тяжёлым плюхом комья-медузы стали соскальзывать на землю. Они съёживались и друг за другом отползали к углам, а Сухоручка так и осталась сидеть на полу, мелко-мелко дрожа.
- Откуда? – всхлипнула она и тоненько взвыла. – Кто привёл вражину-у-у?! Кто пусти-и-ил?!!
Ничего не понимающая Лида поспешила подобрать фигурки, а в голове уже звучала новая команда.
- На выход, тёпленькая! Иди туда, где свет!
- Я ничего не вижу!
- Так увидь! И скорее! Пока мряка тебя не почувствовал.
Час от часу не легче! Только что ей грозили лихоманки, а теперь нужно спасаться от непонятного мряки! Знать бы еще, как он выглядит! И где он сейчас?
- Иди на свет! – взревела избушка. – Вспоминай, как ты вошла!
В тумане разглядеть что-либо было трудно. Вокруг Лиды висела плотная мга, в которой едва слышно всхлипывала и жаловалась Сухоручка.
А потом сквозь пелену восстало неясное и огромное, обозначилось чёрной тенью, склонилось над скорчившейся Сухоручкой...
Туман задвигался, и в приоткрывшемся окошке Лида увидела вдали неясный проблеск. Он словно подавал ей знак – выход здесь, иди сюда!
Не дожидаясь, что последует дальше, Лида стала продираться к нему, с трудом раздвигая руками тяжёлые пласты. Её будто что-то подталкивало в спину, помогая продвигаться всё ближе к желанному выходу. Позади верещало и хлюпало, и выли на одной ноте пронзительные голоса лихоманок. Но Лида не обернулась ни разу и, достигнув, наконец, сплетения влажных ветвей, пролезла сквозь них на поверхность.
Лес равнодушно встретил её. Обрадовался Лиде лишь знакомый дедок-бадюля, неожиданно появившийся из-за корявого ствола.
- От девка! Выдралася от них! Смогла! – уважительно причмокнул он сквозь бороду и радостно хлопнул в ладоши. – Двигай за мной! До места тебя доведу!
- Вы уже один раз довели... на всю жизнь запомню такую помощь! – Лида кое-как протёрла лицо и осмотрела фигурки – не потерялся ли клочок? Всё было на месте, и только тогда она смогла выдохнуть, а сквозь помехи в ушах до неё донеслось ликующее поздравление.
- Приём! Приём! Молодца, Лидуха! Не подвела! Звязда! Чистая звязда! Шуруй теперь за бадюлей. Он тебя вернёт в избушку. Николашка твой вот-вот проснётся. Матрёшка почти всю зелью мою на него извела!
- Ты, эта, девка, ступай след в след. Как раньше, помнишь? – бадюля неловко кивнул и пошевелил торчащими из бот босыми пальцами. – Обещаю, что быстро управимся. Я теперя не подведу!
Лида спорить не стала – хоть и не доверяла дедку, но избушке поверила сразу. К тому же нужно было завершать ритуал с возвращением Николая. Но перед тем, как отправиться, спросила всё же по связи про коробок – не надо ли забрать?
- Если жить надоело – забирай, - коротко прокомментировала избушка, и следующие вопросы отпали сами собой. Покрепче сжав в руке куклят, Лида заторопилась за своим провожатым.
Они не шли – а будто летели! Дед делал гигантские шаги, и Лиду, старающуюся ступать за ним, плавно переносило по воздуху из одного следа в другой. Это было страшно и одновременно весело, и она постепенно приноровилась сохранять равновесие, чтобы удержаться от падения.
Мимо пролетали деревья; колючие кусты норовили дотянуться, оцарапать, схватить, но бадюля ловко лавировал между ними, уводя Лиду всё дальше от места обитания лихоманок.
Наконец, они добрались до избушки – Матрёша торчала на порожке и, едва завидев Лиду проорала довольно: «Пришла! Пришла! Дотелепалась!»
За её спиной улыбался Монах, Ерошка бросился Лиде в ноги, приветственно боднул головой, а кудахчущая от восторга избушка снова нарекла Лиду «звяздой».
Бадюлю стали зазывать внутрь, но он скромно отказался, намекнув, что отправится сейчас же в Глушь – хочет принести добрые вести Тихону и заполоше.
- Не торопись, дед, - попытался отговорить его Монах. - Ритуал ещё не завершён. Мало ли...
- Пущай идёть! – перебила его избушка. – Теперя живенько всё докончим! Сперва, конечно, звязду в себя приведём. После клочок шерсти сожжем и тогда уж пропечём вашего Николашку.
- Тоже, нашли звязду! – недовольно донеслось из глубины комнатушки. – Звезда здесь только одна – и она перед вами!.. Эх-х... Столько красоты в одном человеке, а никто не замечает!
Монах засмеялся, избушка фыркнула и махнула лапой на бадюлю.
- Бяги, дед, няси добрую весточку! Пущай дожидають! Скоро-скоро ихний хозяин возвернётся. Скоро-скоро придёть.
Довольно крякнув в распушившуюся бородёнку, бадюля махнул ей в ответ и пропал, а вслед ему ещё долго неслось негодование разобиженной Матрёши.
