Как не печально на сердце было, когда из возка стрельцы тащили, но все же обратила внимание на красоту мест, куда по воле царя Федора попала. Ей даже показалось, что сосны прямо в небо макушками своими упираются, того и гляди, голубой покров пробьют.
Она и не представляла, что подобное чудо на земле есть. На мягко-коричневой коре можно было рассмотреть янтарные капли смолы, стекавшей к земле. Казалось, что сосны плачут. Впрочем, вполне вероятно, что так оно и было. Оплакивали родимые участь тех, кто сюда попадал... И ее прежде всего. А лапы у деревьев такими развесистыми были, что размахом,казалось, мир объять могли. Со стороны эти сосны самые шатер напоминали. Марьюшка не сомневалась — ежели в дождь под ними стать, ни за что не промокнешь!
Где-то высоко в небе можно было рассмотреть птиц, только как не удивительно, они летали молча. Странная тишина давила на уши и от этого становилась еще тоскливее. Если бы не дыхание сопровождающих ее стрельцов, можно было бы решить, что живых в этом месте не имеется в наличии.
Еще в глаза бросились озера. На воде, гладкой, словно поверхность зеркала, росло огромное количество оранжевых и белых кувшинок. На Выксу попала как раз в период цветения, так что места смотрелись сказочно красиво. Не будь ее участь столь печальной, наверняка бы остановилась да порадовалась. Прежде не доводилось подобного видывать. Да только от слез, что глаза постоянно застилали, почти ничего не видела и не понимала...
Но кое-что все же в память врезалось. Например, закат. Густая трава от легких дуновений ветра перекатывалась и переливалась всеми оттенками красного цвета. Этот странный цвет получился благодаря солнцу, которое опускаясь за горизонт, окрасило местность в ярко-кровавый цвет. Даже макушки сосен кровавыми казались. Марфа-Мария от ужаса голову в плечи втянула. Ей почему-то показалось, что все вокруг, как тогда во дворе углицкого терема, покрыто кровью безвинно убиенного мальчика и тех людей, что она порушила.
Женщина, с головы до ног закутанная в черные одеяния, даже наклонилась и провела рукой по траве, желая проверить свои подозрения. Этим сильно удивила сопровождающую охрану. Стражники переглянулись и один, довольно грубо, приказал ей идти и не останавливаться. Она же мимо ушей пропустила его слова. Вытянула вперед руки и принялась внимательно рассматривать — не испачкалась ли? Вздохнула облегченно — чистые! За спиной услышала легкий смешок:
— С ума сошла убогая! Помрет скоро, а мы кутью за помин ее души поедим!
Мария пропустила злые слова мимо ушей. Понимала — за дело наказание несет. Людей в Угличе по ее вине много полегло. По сей день понять не может, откуда столько сил взялось? Не видя себя крушила и убивала. Никто не рискнул ее остановить. Боялись, что станут жертвой гнева и также упадут бездыханными...
Когда немного отдышалась от пути долгого, сердце вдруг проснулось и шептать начало. Напомнило о молодости и ей до скрежета в зубах на воле жить захотелось, пусть в бедности и лишениях, в одной рубахе драной ходить, но в миру! Заключение в сыром каземате с убийцами и ворами и то не таким страшным показалось. Оттуда все-таки шанс вырваться имелся, отсюда — никогда. До конца дней своих будет одета в черные тряпки, молиться сутками и ходить, смиренно глаза к земле опустив.
Как же это жутко осознавать, что для всего мира умерла Мария Нагая. На свет появилась инокиня Марфа. Сердце так и зашлось, когда за спиной тяжелые ворота захлопнулись. Не сомневалась — именно с таким звуком закрывается крышка гроба...
Публикация по теме: Марфа-Мария, часть 19
Начало по ссылке
Продолжение по ссылке
