Нет, это не шутка. Наш герой и в самом деле съел сердце короля. Но прежде, чем это произошло, он долго тренировался... На животных. Невероятная история из чинной викторианской эпохи.
Этот сумасшедший Баклэнд
Наше поколение уже привыкло к чудачествам знаменитостей. В викторианскую эпоху чудачества и знаменитости были иными. Представьте себе чинный Оксфорд. Прекрасный 19 век, развитие наук, технический прогресс, и одни мужчины среди студентов. Разговоры о парламенте, скачках, имениях и Ост-Индской компании.
И тут распахивается дверь, и в нее влетает взъерошенный преподаватель. Одет во все черное, в руках синяя сумка, из которой он вытаскивает череп гиены, бивень мамонта и кидает на стол окаменевшие экскременты. Он громогласно спрашивает:
- Что правит миром?
И тут же, не дождавшись ответа, сам отвечает:
- Желудок правит миром! Большие едят меньших, а эти меньшие – еще меньших.
После этого он принимает нелепую позу, вскидывает руки и с характерными звуками начинает изображать мегалозавра.
Занавес. Так и хочется спеть шик-шак-шок, шик-шак-шок.
Это был профессор Уильям Баклэнд, герой нашей сегодняшней статьи.
У Баклэнда было лишь три страсти - геология, зоология и... еда. Правда еда тоже была... тематической.
А давайте съедим крокодила?
Дом Баклэндов был настоящим Ноевым ковчегом. Но весьма специфическим. В доме и во дворе, без клеток, жили морские свинки, змеи, лягушки, хорьки, ястребы, совы, кошки, собаки, пони, лисы, куры и любимец семьи - гиена по кличке Билли. Дети любили кататься на больших черепахах.
Какая утопическая картина, - должно быть подумали вы. Тогда давайте перейдем от описания жителей к интерьеру дома. Он был украшен окаменелостями, чучелами и костями прежних домашних питомцев. В будущем его сын Фрэнсис дополнит интерьер скатертью, которую сделают из шкуры его любимой обезьяны Джако, с которой Фрэнсис прежде пил пиво...
Но интереснее всего было меню блюд, которыми угощали гостей. К столу подавали ежей, жареных страусов, дельфинов, стейки из крокодила и даже... щенков.
И вновь отца переплюнет Фрэнсис. В его праздничном меню будут: тушеное мясо хобота слона, вареное и жареное мясо дельфина, жареная шея жирафа и пирог из носорога. Когда ученый услышит, что в зоопарке умерла пантера, он распорядится выкопать ее тело и сделать отбивные...
Ученый и теолог
В чем причина таких экстравагантных пристрастий? Та же, что и сейчас - популярность и внимание толпы. Дело в том, что слухи о выходках Баклэндов привлекали к обоим профессорам (Фрэнсис пойдет по стопам отца) все новых и новых студентов, а это означало финансовую состоятельность. Официальной версией обоих, которую они озвучивали любопытствующим, был "поиск мясных экзотических животных, которых можно было бы выращивать в Англии".
Фрэнсис приносил в дом тела животных и препарировал их у себя в кабинете, иногда на несколько недель оставляя работу незавершенной. Гости боялись заходить в дом из-за ужасного запаха. Так же он души не чаял в своем любимце медвежонке Тиге, которого одевал в шапочку и мантию оксфордского колледжа. Медведь присутствовал на попойках, выполнял трюки, любил сосать пальцы, а когда оставался без присмотра, бродил по улицам в поисках конфет.
И все же ручной медведь не вызывал такого отклика, как выходки его отца. В России такое и вовсе не вызвало бы резонанса (вспомните хотя бы "Войну и мир" или мемуары Феликса Юсупова).
Вернемся к нашему герою.
Нужно сказать, что несмотря на свою эксцентричность, Баклэнд-старший и в самом деле был уважаемым ученым. Так именно ему принадлежит находка одних из самых древних останков человека, ряд открытий из областей палеонтологии и геологии. Знания и скандальность привлекали к нему внимание, которое раздражало других ученых. Так Чарльз Дарвин отзывался о Баклэнде, как о "вульгарном и почти грубом человеке", который "управляется больше известностью, чем любовью к науке".
Он наживал врагов не только среди ученых, но и среди духовенства. Прежде чем перейти к самому скандалу, нужно сказать, что одним из главных направлений ученой деятельности Баклэнда считается попытка объединить религию и науку, а именно найти отражение библейских событий в реальности, подкрепляя Библию фактами и находками. Поэтому многие называют его теологом, а не натуралистом. Баклэнд даже имел титул (?) преподобный.
Баклэнд против мучеников
Однажды по вине Баклэнда разгорелся самый настоящий скандал. Ученый посещал Италию и, конечно же, не смог пройти мимо ее великолепных храмов. В одном из них он услышал историю о самом настоящем чуде. На полу храма все время появлялось красное пятно - кровь мучеников, в честь которых и был воздвигнут храм. Прежде, чем сопровождающий его священник успел что-либо понять, Баклэнд встал на колени и на глазах у изумленной толпы лизнул пятно. Повисло мучительное молчание. Задумавшись, Баклэнд несколько томительных секунд держал паузу, после чего решительно объявил, что это всего лишь моча летучих мышей.
Съесть короля-солнце
Но самым экстравагантный поступок Баклэнда навсегда связал его имя с французским королем Людовиком Четырнадцатым.
Однажды приятель Баклэнда лорд Харкорт пригласил ученого к себе в гости. Проведя приятный вечер, они приступили к обсуждению своих коллекций, и Харкорт, к огромному несчастью, имел неосторожность похвастаться своим главным артефактом, а именно мумифицированным сердцем короля Людовика Четырнадцатого. Баклэнд тотчас воспылал желанием увидеть диковинку.
Заинтригованные гости последовали за ними в кабинет. Лорд Харкорт осторожно достал серебряную табакерку, открыл ее, и дрожащими руками извлек сердце короля. В ту же секунду под изумленный возглас гостей Баклэнд вырвал кусочек плоти из рук Харкорта, и прежде, чем кто-то что-то успел сообразить, отправил его в рот. Как позже утверждали очевидцы, он произнес - "я съел много странных вещей, но никогда прежде не ел сердце монарха".
Вот таким был наш сегодняшний герой. Помнили бы мы имя Баклэнда, не будь он столь эксцентричен? И нет и да. Ведь он и в самом деле совершил огромный вклад в развитие науки. И все же о нем упоминали разве что специализированные учебники. Так что цель, остаться в памяти потомков, благодаря скандальным выходкам, оказалась оправдана.
