Лучше умереть, чем мучиться от угрызений совести. Аня совершила страшный грех. Замела следы преступления и тем самым невольно стала сообщницей тети Эли. Спасая близкого, родного человека, желая обрести свободу и семью, Аня предала того единственного, кто заставлял ее сердце вздрагивать и часто биться. И сейчас оно едва не выпрыгнуло из груди, когда Игорь сел за руль и отчитался, повернувшись к ней лицом:
- Ну, все! Анют. Дело сделано. Твоему отцу ничего не грозит. Пусть поправляется.
Начало истории
- Спасибо, - Аня стыдливо опустила взгляд.
- Ты чего? Ань! Радоваться нужно. Ты же хотела жить с отцом?!
- Да. Хотела.
Игорь заострил особое внимание на ее поникшем лице, на пунцовых щеках. Тревога нарастала. Сейчас он догадается, а еще хуже заглянет в портфель. Обнаружит пропажу и потребует вернуть документ. Хотя… уже не важно, когда он уличит ее в воровстве. Исход будет один.
Карман джинсов, куда Аня припрятала важную улику, слегка выпирал. При малейшем движении проклятая бумажка шелестела. Казалось, так отчетливо, так громко, что Аню каждый раз бросало в жар. Странно, что Игорь этого не замечал.
Он никуда не спешил. Плелся в крайнем правом ряду, оттягивая момент расставания. Изредка покашливал, посматривал на Аню. Ждал, когда она, по сложившейся уже традиции, заговорит с ним первой. Аня и минуты не умела молчать. А сейчас не могла выдавить из себя ни слова.
- Анюта, не драматизируй, - Игорь устал играть в молчанку, - я все понял. Нет, так нет. Не волнуйся, больше я тебя не потревожу.
Он остановился у подъезда, разблокировал двери. Аня обернулась напоследок. Ощутила жгучую потребность в его объятиях. Перетерпела и на выходе произнесла:
- Прости меня, Игорь. И пока.
Игорь продолжал сидеть в машине у подъезда. Пока Аня медленно преодолевала лестничные пролеты, выглядывала в окно на каждом этаже, он оставался на месте. А на четвертом этаже - его автомобиля внизу не оказалось. Остался лишь отпечаток колес на асфальте, словно он рванул с места, вжимая педаль газа в пол.
Троглодит, виляя хвостом, выбежал к порогу. Аня заметила чужую пару грязных мужских ботинок возле двери, напряглась. Из кухни до нее донесся сдавленный шепот отца:
- Спрячь быстро! Дочь пришла. Сейчас увидит…
Увидит! Обязательно увидит! Аня торопливо сбросила обувь и распахнула дверь на кухню в тот момент, когда незнакомый ей мужчина торопливо прятал бутылку во внутренний карман спецовки. Перевела суровый взгляд на отца. И тот тут же густо покраснел.
- А… Аня…. Ко мне друг пришел. Проведать. Но он уже уходит! - Последняя фраза прозвучала настойчиво и хлестко. Друг отца прошлепал мимо Ани, оставляя после себя шлейф перегара вперемешку с отвратительной вонью дешевых сигарет.
Аня проводила его возмущенным взглядом исподлобья, посмотрела на отца. Всего лишь час назад он клялся и божился, что больше не притронется к бутылке. Обещал, что будет заниматься ремонтом…
- Ань, я не пил! - Отец поднял ладони в вверх, словно к его затылку приставили дуло пистолета, - клянусь! Не пил!
- Зачем тогда он пришел? - Недоверчиво процедила Аня, приближаясь, - чем вы занимались?
- Он принес бутылку. Так сказать… больничный отметить…
- Больничный?! - Аня рявкнула так громко, что речь отца прервалась, - разве это праздник?!
- Ань, честное слово… клянусь! - Отец даже перекрестился и горячо дохнул в ее лицо, подтверждая, что в его несвежем дыхании не присутствует ни намека на спиртное, - я ему сказал, что я в завязке. А он стал уговаривать. Мол, всего пятьдесят грамм… ничего не случится. И тут… ты пришла.
- А если бы не пришла?! - Аня опустилась напротив, - за что ты получил условный срок?
- За драку… - Отец замялся, потянулся к сигаретам и тут же отложил, вспоминая, что пообещал курить на балконе, - дал… одному по морде… в нашей местной разливайке.
- За что?
- Да… я… не помню. Не поделили что-то. И еще… окно разбил.
- Ты выбросил его из окна? - Аня едва не задохнулась от представленной картины, а отец успокоил:
- Нет, конечно. Стулом. Видимо, промахнулся…
Успокоил…. Спасибо! Аня тяжело вздохнула, качнула головой, а тот пообещал, ударив себя в грудь:
- Ань, я больше пить не буду. Честно, - он ловил разочарованный взгляд дочери. А потом воодушевился, - слушай, Ань! Ты про щенка рассказывала. А где он сейчас?
- Чарли?! - Лицо Ани тут же просветлело, - он сейчас у Игоря живет.
- Так… давай, заберем его себе, - отец потеребил лохматую собачью морду, возвышающуюся над уровнем стола, - одним больше, одним меньше. Какая разница?! И этим троглодитам будет веселее.
- Ты серьезно?! - Аня подскочила с места и крепко обняла отца за шею, - спасибо! Только Чарли в общежитие не пустят. Справишься с двумя?
- Какое еще общежитие?! Ань! С ума что ли сошла?! А для кого я обои покупать собрался? И этот… натяжной потолок. И шторки. Лишь бы только Элька больше не совалась.
- Тетя Эля больше не придет. Я об этом позабочусь. Не волнуйся!
На следующий день Аня переступила порог ненавистного отделения. Осторожно, с оглядкой, чтобы случайно не нарваться на Игоря. Прошмыгнула к тетке в кабинет. А та от неожиданности выронила трубку рабочего телефона. Тороплив сгребла ее со стола и договорила:
- Я перезвоню, - и, отключившись, состроила надменное лицо, - что? Явилась? Домой решила вернуться? Да? Я знала, что так будет!
- Я… вот… кое-что тебе принесла, - Аня развернула заключение, расправила смятые углы и положила перед носом тети Эли.
- Это… что?! - Лицо Эльвиры вытянулось в недоумении, - где ты его взяла?
- Стащила из портфеля Игоря.
- Анька!!! - Тетя широко всплеснула руками. На ее лице засияла счастливая улыбка, - Анечка!!! Ты моя дорогая! Моя хорошая! Да ты… да я…. да мы….
- Ты поставила условие. Я вернула тебе документ. Теперь я могу спокойно жить с отцом?
- С отцом?? - Улыбка стерлась. Эльвира закинула документ в ящик стола и недовольно пробубнила, - можешь. Так и быть. Живи. А эта… Маринка теперь у меня попляшет. Начну с ее наглого сынка, - она подхватила трубку телефона и отчеканила секретарю, - подготовь приказ о расторжении трудового договора.
- Ты что… его... уволишь? - Аня часто заморгала, ощущая за собой вину.
- А как же! - Ликовала тетя Эля, - мне предатели не нужны.
- Ты же сама говорила, что Игорь — отличный патологоанатом.
- Да, хороший. Не спорю! Получше некоторых лоботрясов. Жаль такого терять… - Тетя сладко потянулась, откинувшись на спинку кресла, и произнесла с улыбкой, - незаменимых людей нет! Найдется другой Игорь. По сговорчивее. И посимпатичнее.
Она расхохоталась. В дверь постучали, от чего тетя Эля сразу же умолкла. Часто заморгала, унимая слезы счастья, подступившие к глазам, и уставилась на секретаря:
- Так быстро?!
- Нет. Эльвира Федоровна… - Секретарша сбавила тон до полушепота, - к вам… пришли. Из полиции…
- Полиция?! - Эльвира подпрыгнула в кресле. Все ее веселье мигом улетучилось, а во взгляде, брошенном на Аню, появилась тревога, - я сейчас приду. Проводи их… в зал.
В кабинет приглашать нельзя. Едва секретарша исчезла из вида, Эльвира выгребла из ящика стола принесенный Аней документ и принялась безжалостно разрывать его на мелкие кусочки.
В ход пошли другие бумаги, расписки. Тетя торопилась, ругалась под нос. Наблюдая за ее движениями, Аня не смогла сдержать вопрос:
- Может, проще сжечь кабинет?! Чем избавиться от всех этих бумажек.
- Аньк, иди уже! Не до тебя сейчас! - Огрызнулась Эльвира. А потом тяжело и шумно вздохнула, выгребая целую пачку бумаг. Зыркнула на Аню, попятившуюся на выход, и подозвала к себе, - Аньк, иди сюда! Давай свой рюкзак.
- Зачем?!
Тетя Эля настойчиво распахнула молнию и принялась запихивать документы, раздраженно ворча:
- Зачем, зачем! Много вопросов задаешь. Спрячь где-нибудь подальше в квартире отца. Только ему не говори.
- Может… проще выбросить на помойку? - Испугалась Аня.
- Я тебе выброшу! Ничего без меня не трогай! Поняла?! И никому не показывай! Аньк… - Эльвира натянуто улыбнулась и ущипнула ее за щеку, - ну? Ты чего?! Я же твоя тетя?! Родная, как никак…
Лучше бы… никак. Аня прижала рюкзак к груди, вышла из ее кабинета. За углом стояли двое полицейских. Она опустила глаза в пол, задержала дыхание и зашагала мимо...
