Жизненные истории

Григорий ударил по забору, который был похож на крепость. Сквозь него не просочиться, в заборе ни единой щелки. Через него не перелезть. Нет, теоретически это возможно, если ног не жалко. А они ему еще понадобятся, чтобы проникнуть в дом гробовщика. Григорий сплюнул под ноги и, прищурившись от солнца, посмотрел на Юлю. Дочка прилепилась «любопытным» носом к затемненному стеклу. Мальчишка, слишком мелкий, учитывая его возраст, понурый, грязный и чумазый вызвал у нее особый интерес. Начало истории - Эй! - Григорий хлопнул по плечу Алешки...

Дочь следовало бы строго отчитать. Ей всего лишь семь, а она осмелилась сбежать из дома. Пусть недалеко, но прятаться в подъезде под накидкой, вздрагивать от голосов и хлопанья дверей, может только безрассудный человек. Или никому не нужный, брошенный ребенок. Одинокая душа. У Григория теперь их целых две. Две хулиганки, две смелые девчонки, ради которых он пойдет на все. Начало истории - С ума меня сведете, - пробормотал Григорий, прижимая дочь к себе. Нашлась. Он попытался выдохнуть, но у него не получилось...

Григорий был серьезен и сосредоточен на дороге. Стрелка на спидометре побила все рекорды. Все смешалось: мысли в голове, визги шин автомобилей по асфальту, возмущенные сигналы вслед. Григорий любит скорость, но сейчас дело не в адреналине. У него пропала дочь. Как она могла пропасть?? Куда?? Начало истории А если Катя все придумала? Нарочно, чтобы заманить его в ловушку. Точно! Она увидела их встречу с дочкой из окна. А если Юля проболталась от обиды, что папа приезжает к ней едва ли не каждый день?! Григорию конец...

- Идем! - Людмила подтолкнула мужа в спину и зашипела как змея, - он тебя обманет…. - Даю мужское слово! - поспешно вклинился Григорий, понимая, кто на самом деле главный в их семье. Людмила. Мужское слово для нее ничтожно, ничего не значит. Расчетливая баба подавила волю мужика. - Не слушай ты его! - Людмила напирала на Григория, ведя под локоть мужа. И Григорий вынужденно отступал. Они вошли в ворота, подошли к крыльцу больницы. - Прочь с дороги! - рявкнула Людмила. Каким же разъяренным стало у нее лицо! Особенно сейчас! Когда заветная мечта так близко...

Григорий проснулся утром как с похмелья: голова тяжелая, гудит, как трансформаторная будка, под глазами — темные круги. Обидно. Он даже не притронулся к спиртному, хотя вчера хотел напиться. Из-за Лизы. Григорий хотел хотя бы ненадолго выкинуть ее из головы. Повезло, что организм ослаб, и мозг мгновенно отключился, едва подушка коснулась головы. Или голова подушки. Без разницы. Григорий просто рухнул на кровать. А когда проснулся, перед глазами снова встала Лиза. В груди кольнуло. Как она там? Плачет? Ненавидит? Проклинает? Или ее лишили человеческих эмоций, лишили чувств...

Дверь туалета хлопнула, щелкнула задвижка. Григорий с нетерпением дожидался этого момента, морально приготовившись к прыжку. Он давно уже не тот мальчишка, что лазал по заборам. Григорий — серьезный, взрослый дядька, ему за тридцать. Это очень глупо, безрассудно и опасно. Но он не думал о себе. Григорий думал лишь о Лизе, и в его крови бурлил адреналин. Пора! Две секунды чтобы разбежаться, еще одна на то, чтобы перемахнуть через высокий турникет. Справился. Охранник мог услышать характерные шлепки по полу, но его занятие так просто не прервать...

- Вы… вы кто такой? Что вам нужно? Освободите мои руки! Водитель только усмехнулся. - Что вы мне вкололи? Куда везете? Быстро отвечайте! Вы кто вообще такой? - Поверь мне, скоро тебе станет все равно. Абсолютно все равно, - он снова усмехнулся и сильнее надавил на газ. - Мне не все равно, - язык стал ватным, и силы будто покидали ее тело. Это произошло внезапно, словно по щелчку. - Что со мной? Что вы сделали?! Куда везете? - все вопросы остались без ответа, и она, набравшись сил, сурово пригрозила,...

О чем Григорий только думал? Когда помчался к дому Лизы, когда барабанил кулаками по воротам, когда выкрикивал на всю округу ее имя. Григорий замолкал, и имя растворялось в тишине. Он сокрушался, злился на себя, что не рассказал ей правду. Думал, Лиза не поймет. Он в последний раз ударил по воротам. Выдохнул с глубоким разочарованием, запрокинув голову назад. Посмотрел на звездный небосклон. Взгляд переместился на забор — на высокий верхний край забора, за который можно зацепиться, подтянуться и… перемахнуть во двор...

Григорий стал сообщником мальчишки. Того, кого он изначально презирал. Первым из дома выбежал Алешка, Григорий должен был прийти к Бурханову немного позже. Хромая, он доплелся до машины, обработал ногу, наложил повязку, поработал пальцами. Терпимо. Несколько минут сидел в машине и смотрел на каменный забор. Стучать в ворота бесполезно, Лиза не откроет. Проще подождать ночной звенящий позывной. Григорий шел уверенной походкой, старательно скрывая хромоту. Несмотря на рану, он решил прийти к Бурханову пешком...

Григорий обрушил на Лизу все чувства, накопленные за последний год. Здесь, казалось на краю вселенной, в мире алчных, злых людей, он нашел ту девушку, о которой даже не мечтал. Ему бы сейчас вспомнить цель приезда. Осознать, что Лиза находится в его руках. Вот он шанс! Шанс восстановить первоначальный план. Как удар по голове. Григорий тут же отстранился и посмотрел в ее глаза. В них отражались звезды. И они искрились счастьем. Неужели… Лизе с ним настолько хорошо?! Григорий стиснул зубы, а Лиза, улыбнувшись, потрепала его по напряженной, каменной щеке...

Вот так всегда! Когда очень хочешь оставаться незаметным, непременно что-нибудь случится. Неожиданно чихнешь, или среди ночи затрезвонит телефон. Лучше бы чихнул… Реакция сработала мгновенно. Прежде чем взгляд дурочки переметнулся на распахнутую дверь, Григорий юркнул вправо. Наступил на что-то. Что-то очень острое. Григорий испытал такую адскую, пронзительную боль! Так громко выругался! Такими редкими отборными словечками, какие никогда не позволял себе произносить. Гвоздь. Должно быть ржавый. И так больно, словно гвоздь вошел по самые мозги...

Григорий шел расслабленной походкой, смотрел по сторонам и удивлялся. Как много в этой деревушке заброшенных домов! Как мало жителей! Те редкие, которые встречались на пути Григория, выглядели плохо. Лица серые, угрюмые, как будто обозленные на весь белый свет. - Извините, - обратился он к одной такой «потухшей» женщине, - вы знаете дочь гробовщика? - А кто ее не знает?! - раздраженно прохрипела та. Григорий воодушевился, обрадовался, что хотя бы кто-то из прохожих вышел на контакт. Остальные отворачивались или отвечали вскользь...