История сия будет малость грустной, ибо память наша несет невосполнимые потери. Я говорю о нашей, памяти, о подвигах совершенных нашими людьми (пусть даже на территории противника) О чем речь?
Начну издалека. Ежели кто-то думает, что цитадель шведской крепости в русском городе Балтийске, это всё, что защищало прусский город Пиллау, то это большая ошибка. Почему шведская? Ну, потому, что основные фортификационные сооружения в крепости Пиллау были построены в первой трети XVII века. Тогда воинственный шведский король Густав II Адольф реально угрожал Кёнигсбергу. Во время войны со Швецией (1626-1628 гг.) он высадился в Пиллау и...
Именно шведы, укрепившиеся в Пиллау, и начали строить укрепления на прилегающих к проливу территориях. Так, крепость Пиллау на северном берегу пролива и поныне именуется в просторечии “шведской крепостью”. Но, крепость Пиллау не только шведская, но и... русская.
Когда Восточная Пруссия волею судеб вдруг стала одной из российских земель, в восстановление крепости были вложены солидные суммы. Ладно, все это хорошо известно, повторяться не будем (а, лучше дадим отдельную статью).
К концу 19-го века бывшая шведская бастионная крепость, восстановленная прусаками, уже утратила свое значение. Расположение порта Пиллау давало шикарную возможность перекрыть вход на полуостров относительно небольшим количеством укреплений.
И именно тогда появляется линия фортов сухопутной обороны. Где они находятся? Ну, как вам сказать... Частично, они сохранились, но, путешествие по ним, эстетического удовольствия не доставит.
Про левофланговое укрепление Neuhaser-Schanze, мы поговорим отдельно. Нас же интересует форт, который прикрывал шоссейную и железную дорогу. Форт “Штиле” был построен в 1889 году. Форт находится достаточно далеко от цитадели, в районе горы Швайнсберг (Тогда она называлась "Свиная", это потом ее почему-то переименовали в Мельничную), в форме укрепление представляло собой разомкнутый пятиугольник со сторонами 200х130м. Центральное сооружение, окружённое рвом шириной 12-15м. и глубиной 5м.
Годом позже по соседству появились казармы для III батальона Померанского полка крепостной артиллерии. Артиллеристы въехали в казармы в 1893 году, а в январе 1911-го батальон был переименован (теперь он назывался II-м батальоном 2-го Западно-прусского полка крепостной артиллерии №17), а его штаб разместился в Данциге.
Своим названием форт обязан кайзеру Вильгельму II Гогенцоллерну - тот поименовал новое укрепление в честь генерал-адъютанта Густава фон Штиле, начальника военно-инженерного корпуса и генерального инспектора Крепостных сооружений. Во время Первой мировой на флангах форта построили еще две батареи.
Но, после Первой Мировой форт становится просто хранилищем боезапаса. Новый виток истории связан с тем, что в этот форт переносится филиал Шталага 1А.
Центральный Шталаг 1А (нем. Stalag I-A) — немецкий лагерь военнопленных Второй мировой войны, располагавшийся в селе Штаблак 7,5 км западнее города Прейсиш-Эйлау, Восточная Пруссии (ныне Багратионовск Калининградской области). Лагерь был построен в 1939 году польскими военнопленными, и на ноябрь 1941 года лагерь был почти чисто польским.
Но нас интересует не центральный лагерь. В филиале Stalag I-A на 1943 год содержалось 386 русских, 114 французов, 14 чехов, 7 бельгийцев, 12 поляков. В арсенале была организована заливка взрывчатыми веществами морских мин. Основное производство располагалось в подземной потерне, в горжевой части форта. На заводе заключённые собирали из комплектующих деталей мины и торпеды, наполняли их взрывчаткой и готовили к отправке на немецкие корабли. В конце войны, наоборот, шла выплавка ВВ из старых мин.
К началу 1944 года в казармах форта на 250 солдат содержалось почти 1200 человек. Не знаю, верить или нет, но бывшие жители Пиллау рассказывали, что их, (в ту пору детей), родители иногда посылали к форту, чтобы они передали пленным немного хлеба.
Густав Хольц, рассказывал, что его мать специально делала из чёрного хлеба тугие шарики - катышки. Он набивал ими карманы и крался к форту. В случае, если бы его заметила охрана или полиция, хлебные шарики можно было вывалить на землю - в вечерних сумерках они сошли бы за камешки.
Хорст, старший брат Густава, был в это время в плену в России. И мать, посылавшая младшего сына подкармливать “пленных врагов”, повторяла, как молитву: “А, может быть, в России какая-то добрая женщина делает то же самое для моего Хорста?” (Хорст, действительно вернулся из Сибири жив и здоров, говорят он достаточно часто приезжал в Пиллау). Но это не моя история, е мне рассказали в Балтийске. Нас интересует другое.
26 января 1945 года советские части подходили к Кёнигсбергу, а передовые наши части уже штурмовали один из его фортов. В этот момент в Пилау произошел мощный взрыв. Взорвалось более тысячи торпед и мин, хранившихся в форте. В подземных цехах погибли десятки военнопленных, около полутора сотен - сгорели заживо в деревянных бараках, почти 600 человек были ранены...
Один из очевидцев - военнопленный француз Роберт Рантэ - вспоминал:
“Перед сном я думал о том, как из пиллауского порта один за другим уходили корабли с беженцами, больными и инвалидами. Всё это было похоже на поражение. Постепенно мною овладел сон. Но едва я повернулся на левый бок, как жуткий свист разбудил меня. Моя кровать наклонилась, ноги оказались выше головы, а тело засыпало землёй. Я больше не мог двигаться, а вокруг меня наступила тишина. Через какое-то время я понял, что сижу на снегу и вдыхаю полной грудью раздирающий лёгкие морозный воздух. Постепенно обретаю присутствие духа, ищу бараки, но луна освещает развороченную землю, смешанную со снегом, откуда торчат балки, доски, куски дерева и всевозможные обломки. Огонь в нескольких метрах от меня напомнил о том, что я раздет. Мне холодно. Уцелевшие в этой трагедии сидят вокруг живительного костра, где тлеют обугленные трупы. Мы с трепетом приближаемся к центру “землетрясения”, обходя вырванные деревья и огромные бетонные блоки. Во взглядах читается тревога за руки и ноги - они отмерзают. Мы наугад находим вход в форт “Штиле” и ускоряем шаг. Резкая остановка: лязг оружия, предупредительные оклики. Появляются немецкие солдаты и окружают нас. Под их охраной мы быстро шагаем в Фишхаузен, солдаты - тоже, явно сочувствуя нам.
Достоверность этих воспоминаний я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть, я их взял из печати. Считайте, что это текстовая иллюстрация событий. Что можно сказать по факту? Есть аэрофотоснимок.
Зафиксирован факт уничтожения взрывом немецкой зенитной батареи (накануне наши летчики фиксировали ее, спустя сутки батарея молчит).
А в чем тайна-то? Немецкая версия - несчастный случай.
Но есть нюанс. Накануне, 24 января двое французов отправили письма, где они прощались с родными (они имели возможность вести переписку). Второй нюанс: взрыв произошел не только в горжевой потерне (там был самый большой взрыв) Почти одномоментно произошел более слабый взрыв в цеху (уничтоживший оборудование) и взорвался заряд у вход а в казарму, выбивший дверь (с небольшой задержкой). Факт третий: русские пленные схватились в рукопашную с охраной. Потом на были расстреляны 215 человек (частично в лагере, частично за его пределами).
Ну, а теперь о грустном... (ладно, не буду, будем надеяться, что все наладится). Сейчас состояние объекта... (не очень хорошее)
