Найти тему
Военная история в наградах

"Чем меня напоили?"

Лидер эсминцев "Баку".  Авторство: Pavel Rakitin. Собственная работа, CC BY-SA 4.0, https://commons.wikimedia.org/w/index.php?curid=80380249
Лидер эсминцев "Баку". Авторство: Pavel Rakitin. Собственная работа, CC BY-SA 4.0, https://commons.wikimedia.org/w/index.php?curid=80380249

В документальной части этой публикации продолжу знакомить уважаемых читателей с примечательными случаями награждений советскими военно-морскими наградами во время Великой Отечественной войны.

Вот наградной лист на краснофлотца Анатолия Листопада, котельного машиниста 3-го класса, служившего на лидере эскадренных миноносцев "Баку". Представление было оформлено 31 августа 1944 года.

«Баку» был заложен 15 января 1935 года на судостроительном заводе № 198 в Николаеве. Через год, 10 марта 1936 года был перезаложен на заводе № 199 в Комсомольске-на-Амуре, где получил название «Киев».

Для ускорения постройки «Киева» была использована принципиально новая технология — сборка на горизонтальных стапелях с монтажом механизмов и валопроводов в наливных доках (правда, в результате был увеличен стапельный период).

25 июля 1938 года лидер был спущен на воду, хотя ещё не были завершены работы по второму машинному и третьему котельному отделениям, и переименован в «Орджоникидзе». Достройку планировалось осуществить на плаву во Владивостоке (на судостроительном заводе № 202, где была подготовлена сдаточная база). 27 сентября лидер «Орджоникидзе» был отбуксирован в Еиколаевск-на-Амуре, а затем во Владивосток, куда прибыл 25 октября. В мае 1939 года лидер приступил к испытаниям, и уже 27 деабря был принят в состав Тихоокеанского флота (ТОФ) как «Серго Орджоникидзе».

6 мая 1940 года «Серго Орджоникидзе» был приписан к составу 1-го дивизиона ТОФ, в составе которого уже в июне лидер принимал участие в постановках минных заграждений и сопровождении транспортов. 25 сентября 1940 года лидер был переименован в «Баку».

В мае 1942 Ставкой Верховного Главнокомандования было принято решение перебросить из ТОФ на Северный флот несколько современных боевых кораблей, в том числе «Баку». В период с 15 июля по 14 октября (3 месяца) лидер в составе Экспедиции особого назначения (ЭОН-18) перешел из Владивостока до пролива Югорский Шар, тем самым став одним из первых советских боевых кораблей, совершивших переход Северным морским путём с востока на запад. После перехода кораблей ЭОН-18, приказом командующего флотом адмиралом Головко от 24 октября 1942 года в составе Северного флота из трёх дивизионов была создана бригада эсминцев, и лидер «Баку» возглавил 1-й дивизион.

Во время Великой Отечественной войны «Баку» сопровождал союзные транспорты и конвои, участвовал в набеговых операциях на коммуникации противника, входил в состав кораблей охранения, обеспечивавших проводку конвоев. В январе 1943 года принимал участие в бою у мыса Маккаур.

20 января 1943 года в 15 часов 36 минут отряд кораблей Северного флота в составе лидера "Баку" и эсминца "Разумный" вышел из Кольского залива в район Сюльте-фьорда с целью перехвата немецкого конвоя, следовавшего из Тромсё (2 транспорта, 1 эсминец, 1 сторожевик, 1 тральщик). В 23:11 сигнальщики лидера заметили на расстоянии 75 кабельтовых неизвестные корабли. В 23:16 с «Баку» на «Разумный» был передан сигнал «Рцы» (торпедно-артиллерийская атака) и приказ лечь на курс 273°, что являлось пеленгом на цель. В 23:19 головной корабль передал на «Баку» световой сигнал «ПК», что являлось запросом опознавательных знаков, на который был дан ответ. В дальнейшем запросы с немецких кораблей повторились три раза. Опасаясь открытия огня германским отрядом, лидер и эсминец изменили курс и увеличили ход, тем самым прекратив сближение с врагом. К этому времени немцы смогли идентифицировать лидер как торпедный крейсер типа «Ленинград» и приготовились к открытию огня. В свою очередь, немецкие корабли были классифицированы как транспорты и корабли охранения.

В 23:22 лидер «Баку» дал торпедный залп из аппарата № 1 — аппарат № 2 вышел из строя. Выпущенные 4 торпеды прошли мимо цели, хотя на лидере посчитали, что торпеды попали в один из транспортов. В это же время по третьему из немецких кораблей (минный заградитель «Скагеррак») был открыт артиллерийский огонь. После четвёртого залпа было отмечено попадание в цель. После этого огонь был перенесён на другую цель, которой оказался тральщик М-303, но попаданий не было.

Эсминец «Разумный» открыл огонь по противнику с 10-секундным опозданием, поскольку находившийся на нём начальник штаба не понял намерений флагмана и боялся от него оторваться. Эсминец вёл огонь по «кораблю охранения», на самом деле — тральщику М-322. После седьмого залпа всплески от падающих снарядов перестали фиксироваться, артиллеристы вели огонь вслепую, видимо, не добившись попаданий.

Через 1 минуту 45 секунд после открытия огня, лидер «Баку» повернул на курс 62° якобы по причине отхода противника к берегу и временно прекратил огонь. При этом его командир посчитал, что по кораблю открыли огонь береговые батареи. За ним последовал «Разумный». Вскоре лидер возобновил обстрел немецких кораблей, добившись накрытия противолодочного корабля UJ-1104, в то время как огонь немецких кораблей точностью не отличался и был прекращён в 23:31. В свою очередь, лидер «Баку» прекратил огонь в 23:30, поставив перед этим дымовую завесу, а ещё раньше огонь прекратил «Разумный». Советский отряд вышел из боя и направился в свою базу. В 23:35 с мостика лидера наблюдали «горящий транспорт». Между 1:00 и 1:03 21 января 1943 года наблюдались два сильных взрыва в районе предполагаемого нахождения кораблей противника. В 7:30 отряд отшвартовался у причальной стенки.

По советским данным, торпедой был потоплен один из немецких транспортов и повреждён один из кораблей охранения. Позднее было указано название потопленного транспорта — «Танья», при этом второй транспорт якобы выбросился на берег. По немецким данным — ни один из кораблей немецкого отряда не получил повреждений, и в 19:26 пришёл в Киркенес.

Краснофлотец Листопад, как следует из наградного листа, участвовал в переходе лидера из Владивостока в Полярное, а также - в 23-х конвойных, 3-х набеговых операциях и "операции по поддержке фланга Армии".

-2

Далее в тексте упоминаются участие лидера в "двух особых заданиях правительства, в тяжелых условиях Арктического плавания и при особо интенсивном воздействии ПЛ противника", в ходе выполнения которого котельный машинист обеспечил отличную работу главных котлов.

-3

В одной из конвойных операций в условиях жестокого шторма с риском для жизни краснофлотец умело боролся с поступающей в котельное отделение из-за повреждений корпуса корабля водой. Он быстро восстановил работоспособность водоотливных средств и заделал повреждения корпуса.

4 ноября 1944 года краснофлотец Листопад был награжден медалью "Ушакова".

Начало истории про Степку и его боевых товарищей, начавших воевавать в 192-м мотострелковом батальоне, который входил в состав 192-й танковой бригады (с конца октября 1943 года - 39-й гвардейской танковой бригады), можно прочитать здесь, а её продолжение здесь и здесь, а также в предыдущей публикации.

Теперь публикации "про Степку" выходят дважды в неделю, по понедельникам и пятницам.

В ответ на строгий окрик грозного мужчины Ианна стала что-то лепетать, а потом заплакала. Степка по легенде был сейчас глухонемой двоюродной сестрой девочки-турчанки, поэтому на прямой вопрос мужчины, обращённый непосредственно к нему, просто развёл руками и помотал головой. Пола куртки у мужчины оттопыривалась большой пистолетной кобурой. Указав пальцем на мешок в руках у Степки мужчина недвусмысленно дал понять, что он хочет проверить его содержимое. Степка открыл и протянул поклажу контролёру. Мужчина стал копаться в содержимом мешка, вынул "на свет" сломанный засов и замок, в котором затрял обломок ключа. Этот ключ десять минут назад сломал Виктор, просто "правильно" стукнув замком о булыжник во дворе. А давно сломанный засов нашёлся в хозяйстве Вардана без проблем. Сотрудник турецкой спецслужбы повертел в руках и бросил железяки обратно в мешок.

Ианна стояла и рыдала всё громче. Тут ещё Степка, сделавший в своём узком платье неудачный шаг, наступил на невидимый в темноте камень, о который он сумел запнуться и растянуться во весь свой "девичий" рост. Ианна бросилась поднимать сестру, а Степка застонал от боли в ушибленной коленке, а потом и сердито замычал на преграждающего им путь мужчину. Где-то сзади за этой сценой из темноты должен был наблюдать Виктор, но прибегать к его активному вмешательству в присходящее Степке сейчас хотелось бы в последнюю очередь.

Турок посмотрел, как младшая "сестра" помогает старшей подняться, махнул рукой и отошел обратно за угол дома. Подобрав выпавший из мешка засов Степка заковылял дальше в сопровождении своей "сестры". В дверь скобяной лавки надо было постучать условным стуком. С этой задачей лейтенант "исэ" справился на "отлично". Дверь открылась буквально через несколько секунд и перед Степкой предстал хозяин лавки. Это был невысокий, худой и пожилой человек с испуганно-вопросительным взглядом. Степка произнес пароль:

- Зафер.

Что-то в его произношении не понравилось хозяину "явки". Его взгляд стал теперь испуганно-непонимающим. Но из-за его спины показался прихрамывающий и полуодетый Алдар, у которого была перевязаны грудь и живот. Раненый врач пригляделся к Степке, уже стащившему с головы платок, и подтвердил полномочия лейтенанта интендантской службы:

- Самвел, это Степан, просто переодетый девушкой. Он свой...

Помощник торгового атташе стал разоблачаться, стаскивая с себя верхнюю накидку и вытаскивая из карманов пачки бинтов, пузырьки с йодом и зелёнкой. Выяснилоь, что телеграммы от дяди Прохора всё ещё не было. Получив от хозяина лавки новый засов и замок, из которого уже был удалён обломок ключа, Степка после короткого разговора с Самвелом оказался снова на улице минут через десять. Ианна снова держала его за руку, и в этот раз она не испугалась внезапного появления строго мужчины. Мешок снова был подвергнут досмотру. Вытерев руки от масла, которым был смазан новый засов, мужчина что-то опять спросил у Ианны, на что получил длинный ответ, содержанием которого он был удовлетворён. Парочка продолжила свой путь до калитке в заборе. Через полчаса Степка уже смог доложить Виктору результаты вылазки, одновременно переодеваясь в мужскую одежду и требуя теплый воды, чтобы "смыть с себя эту краску".

Состояние Алдара (по большей части с его же слов) помощник торгового атташе оценил, как "нетранспортабельный ещё минимум дня три или четыре". Во дворе звуки музыки, песни и крики стали стихать и раздаваться всё реже. Свадьба уже потихоньку догуливала свой первый день. Виктор поделился со Степкой планом на завтра. Он состоял из двух основных пунктов. Первый пункт заключался в перемещении Алдара "под присмотр Вардана". Это пункт надо было выполнить с утра. Подготовительные мероприятия для реализации этого пункта, по утверждению капитана обошлись, в ещё один револьвер "уэблей". Довольный Вардан, присутствующий при этом разговоре, всем своим видом демонстрировал, что он участия свадьбы в выполнении первого пункта плана заключил хорошую сделку. А на словах он прокомментировал это так:

- Завтра с утра свадебный проход изменит свой маршоут и обязательно пройдет мимо скобяной лавки. Я обещаю. Двое моих кунаков предупреждены уже, как им надо будет действовать. А пятеро женщин будут отвлекать тех турков...

Выполнение второго пункта плана предусматривало воспользоваться услугами оружейного мастера, другого кунака Вардана. Тут подготовка заключалась лишь в том, что мастер был уже физически перемещён родственниками к себе в мастерскую, чтобы он мог к завтрашнему дню "хорошо отоспаться".

Степка переночевал прямо во дворе, а с утра был накормлен завтраком, состоящим из теплых лепешек с сыром, на которые он сверху положил ещё и по ломтю холодной свинины. Ианна в одиночку с утра сбегала снова в скобяную лавку "за готовым ключом для вчерашнего замка" и принесла записку от хозяина с расшифрованным им текстом телеграммы от дяди Прохора. Направление движения менялось с северо-западного на северо-восточное. Через сутки Виктора и Степку ждало "окно" на турецко-армянской границе в районе Ленинакана. Были в тексте и другие "технические детали", которые капитан приказал Степке выучить, а записку сжечь. Ианна была отблагодарена банкнотой в десять лир "на конфеты".

В операции по "перемещению Алдара" Степке из опасений, что его может опознать вчерашний контролёр, а скорее просто по тому, что Виктор заявил "я сам справлюсь", принять участие не довелось. Оейтенант "исэ" только проводил вышедшую под звуки бубнов, местных духовых и струнных инструментов из двора на улицу многочисленную толпу гостей, не состоящую
нескольких десятков человек, не считая сбежавшихся от соседних домов детей. Толпа направилась совершить утренний обход окрестностей и разоичными громкими звуками оповестить всех, что свадьба продолжается. В третьем ряду в местной (мужской!) одежде с большой папахой на голове шагал Виктор. Он нес с собой тюк с бекешей и папахой для Алдара.

Прошло около часа, когда "процессия" стала постепенно "втягиваться" обратно во двор. Несколько вернувшихся их этого "обхода" гостей уже были в стадии веселья, в которой их приходилось поддерживать под руки с обеих сторон. Одним из таких новых "гостей" оказался Алдар. После того, как дворовые ворота снова закрылись, раненого сразу отнесли в приготовленную для него с вечера комнату. Вардан был ещё раз строго-настрого проинструктирован Виктором, что к врачу надо будет относиться как к гостю, но при этом строго пресекать любые его попытки покинуть территорию дома или двора.

Виктор передал Вардану единственный оставшийся "бесшумный" патрон и армянин отправился к своему кунаку, оружейному мастеру. Степка при этом проявил здоровый скептицизм:

- А если у него не получится?

- Риск конечно есть, но один патрон всё равно почти ничего не решал... Подождем.

Через два часа вернулся Вардан и выложил на столе перед Виктором восемь патронов, отделив от них девятый, оригинальный. Пожав плечами, армянин сказал:

- У него больше таких капсулей сразу не оказалось...

Виктор взял один из "самодельных" боеприпасов и ушёл к хозпостройкам в дальний угол "проводить испытания". Вернулся он через пять минут и показал большой палец. Вардан расплылся в ответной улыбке.

Во второй половине дня некоторые гости уже стали прощаться с молодоженами, их родственниками и разъезжаться по домам. К вечеру к одной из таких компаний, едущей в восточном направлении на паре четырехколесных повозок "примкнули" Виктор, Степка и Пауль. Последний конечно сделал это не по своей воле. Он просто спал, так как в обед Вардан по просьбе Виктора подмешал ему в питьё какое-то снотворное, приготовленное из местных трав. Спать пленному абверовцу пришлось на дне второй повозки под грудой тряпья. Степка, одетый теперь в местный мужской праздничный наряд, двухчасовая аренда которого обошлась аж в пятьдесят лир, изображал сильно пьяного, который "лыка не вяжет". Виктор спрятался на дне первой повозки. Около часа помимо поклажи, содержащейся в повозке, вес двух дородных женщин и двух их не менее "увесистых" мужей в силу закона всемирного тяготения в большой степени "давил" на капитана, сжимавшего в руке пистолет и готорого "ко всяким неожиданностям.

Пистолеты у Степки (маленький "вальтер" и трофейный "кольт") были спрятаны в одежде. Обе повозки подверглись "таможенному" досмотру сразу после выезда со двора, но эта процедура вызвала такую эмоциально окрашенную и однозначно негативную реакцию (особенно женской "половины") членов "досматриваемых" экипажей, что была быстро свёрнута.

Через час повозки уже отъехали от города на достаточное по мнению Виктора расстояние, чтобы можно было попрощаться с "добрыми попутчиками". Оставшись вчетвером на пустой дороге в километре перед очередной деревней (четвёртым был проводник и переводчик, племянник Вардана, которого тоже звали Вардан) путники сели передохнуть и подготовиться к выполнению следующего пункта плана. Пауль всё ещё пребывал "в царстве Морфея", поэтому сидел и посапывал, опираясь на Степкино плечо. Вардан-младший по-русски говорил намного хуже, чем его дядя, но компенсировал этот недостаток почти свободным знанием турецкого языка. Он был отправлен в деревню "найти транспорт". Виктор вручил ему двести лир и отправился вместе с ним "на подстраховку".

Через полчаса Пауль завозился, начав просыпаться. Степка решил поприветствовать его на родном языке:

- Гутен морген!

В ответ помощник торгового атташе услышал вопрос, произнесённый хриплым со сна голосом:

- Чем меня напоили?

Вечная Слава и Память бойцам и командирам Красной и Советской армии, участникам Великой отечественной войны!

Берегите себя в это трудное время!

Подпишитесь на канал , тогда вы не пропустите ни одной публикации!

Пожалуйста, оставьте комментарии к этой и другим публикациям моего канала. По мотивам сделанных комментариев я готовлю несколько новых публикаций.