Через несколько дней взволнованная Лариса, сломя голову, влетела в квартиру Михаила. Молодой человек по-прежнему ей не звонил, но у девушки появилось важное известие, из-за которого она забыла обо всех своих обидах. Сделанный накануне тест на беременность дал положительный результат.
— Три раза тест делала. Полоски четкие, — сказала она. — И тошнит меня. Отец меня убьет, я не знаю, что делать.
— Ларка! — Михаил обрадовался этой новости. Он обнял девушку. — Лариска, что делать-то, что делать... Жениться надо!
— А я думала, ты не рад.
— Да как не рад? Как не рад-то, когда событие такое?
— Ты же говорил, что рано нам ещё. Не готов материально, всё такое.
— Да мало ли, что я говорил-то! Забудь. Дурак я был. Теперь вот отцом буду. Самому не верится!
Лариса вдруг рассмеялась.
— Прикинь, будешь с коляской гулять. Важный такой, — прокомментировала она свой смех. — Слушай, а я думаю, если мы родителям про ребёнка скажем, они не будут против свадьбы.
— Да? Что-то я сильно сомневаюсь. Особенно учитывая позицию твоего отца по этому вопросу. Вот шею намылить может, а с распростёртыми объятиями это вряд ли примет. Ой, ладно, Лариска, разберёмся, разберёмся.
— Но только нужно быстрее разбираться, Миша, пока живота не видно. Знаешь, я платье хочу такое, чтоб с корсетом, а сзади шлейф...
— Будет тебе и корсет, и шлейф, хорошо всё будет, Лара. Слушай, я, главное, знаешь, что думаю? Ребёнок в браке должен родиться. Может быть, нам перед фактом просто твоих родителей поставить? Распишемся тайком, а потом скажем, вот свидетельство о браке, а вот ваш внук или внучка.
Пока Михаил объяснял свое видение будущего, Лариса изменилась в лице. Она не так представляла себе свою свадьбу. Однако ответила:
— Ну, тайком это романтично, как в кино. Давай тайком.
Михаил проникся к подруге и задумался.
— С другой стороны, как-то не очень хорошо получается. Обидеться могут. Надо попробовать уговорить, — предложил он.
— Ну, давай тогда я с папой поговорю сама. Слушай, а если скажем, что мы внука в его честь назовём? Думаешь, проникнется?
— Не знаю. — Михаил усмехнулся. Фантазии Ларисы были добрыми и не лишены надежд, однако в них верилось с трудом. Даже он за пять минут узнал Николая Семеновича в этом вопросе лучше, чем его родная дочь. Тем не менее оба, и Михаил, и Лариса, были слегка наивны и чрезмерно оптимистичны. — Но если его как-то к этому постепенно подвести, может быть, и проникнется. А может, и нет. — Сомнения то настигали Михаила, то отпускали. — Знаешь что, Ларка, я сам должен с твоим отцом поговорить и сам ему всё объяснить. Неправильно это прикрываться тобой, вами — он притронулся к животу подруги. — Неправильно.
— Миш, я так тебя люблю.
— Я тебя ещё сильнее люблю, Лариса.
Влюбленные поцеловались.
Вот и пришёл день, когда на Лару навалилось столько больших, серьёзных, взрослых проблем, что девушка была как натянутая струна. А после слов Миши о любви невеста превратилась в мягкий, пушистый клубок, захотелось спрятаться в руках любимого, позволить ему всё решить за нее и спокойно ждать рождения малыша.
***
Разговор с отцом Ларисе и Михаилу пришлось отложить по трагическим обстоятельствам. Из полиции сообщили, что Николай Мартынов был найден на улице без сознания, с травмой головы.
Перепуганная Нина позвонила друзьям мужа, и пришедший на помощь Антон помог определить раненого в хорошую клинику и организовать за ним круглосуточный уход. Сработали организованно и быстро.
— Значит так, там сейчас консилиум, занимаются как раз нашим случаем, — выйдя из реанимационного отделения, сказал Антон.
— Ну а что делать-то? Делать что? — спросила его взволнованная Нина.
— Ничего пока не делать. — Молодой человек положил ей ладони на плечи и стал успокаивать. — Нужно успокоиться. Всё обязательно будет хорошо. Я договорился с лучшими врачами. Николаем Семеновичем специалисты занимаются. Всё будет отлично.
— Спасибо, Антон. Ой, спасибо большое тебе, Антоша. Я без тебя как без рук была бы. Привыкла, что Коля всё за меня решает. Слушай, ты врачам, наверное, деньги заплатил. Я сейчас, сейчас... — Женщина полезла в сумочку за кошельком.
— Да о чём вы говорите, Нина Петровна?
— Слушай, я кошелек, наверное, забыла, — не слушая Антона, говорила Нина. — Собиралась, как в бреду. Ты не волнуйся, мы обязательно тебе всё отдадим.
— Даже слышать ничего не хочу. Я всё это, между прочим, делаю от чистого сердца. — Антон посмотрел на Ларису и улыбнулся. — Хочу помочь, поэтому делаю всё, что в моих силах.
— Спасибо большое, Антоша. Ты просто благодетель наш. Спасибо. Ребята, нет, я не могу так сидеть. Я нервничаю. Я пойду медсестёр, что ли, найду. Может быть, врачи уже освободились, что-нибудь скажут.
Накинув халат, Нина поторопилась к кабинету, где врачи обсуждали пострадавшего.
— Антон, я боялась при маме спросить. Скажи, а врачи вообще что говорят? — поинтересовалась Лариса, когда они остались одни. — Он жить-то будет?
— Ты не переживай. Всё обязательно будет хорошо. Он очень сильный, обязательно выкарабкается.
— Кто же с ним так?..
— Я не знаю. В полиции говорят, что на нападение не похоже. Вроде как, сам упал. Пойдём-ка. Тут есть кафе одно, пока Нины Петровны нет, я тебя кофе угощу, хорошо?
— Я не хочу, Антон.
— Ну, тогда прокатимся просто. Ты понимаешь, я вижу, как тебе тяжело. Надо отвлечься. Разреши, я тебе помогу?
— Антон, мне так неловко. Эти деньги... Не хочется быть обязанной.
— Понимаю, но если ты думаешь, что я от тебя потребую что-то взамен, то ты глубоко ошибаешься, — ответил на это молодой человек.
— Извини, я не хотела тебя обидеть.
— Ничего страшного.
— Зависеть не хочется, понимаешь?
— Ты пойми, я не только для тебя это делаю, я это делаю, — Антон поцеловал ладонь Ларисы, — для Николая Семеновича. Я его очень уважаю, тебя тоже уважаю. — Хотел поцеловать девушку в шею, но та отпрянула от него как от огня.
— Антон, прости, я не могу, — коротко объяснила она.
— Понятно. Ладно, поеду я. Оставайся с мамой тогда. — Судя по поведению, Антон обиделся. — Если что, номер телефона у тебя есть. Звони.
В эти минуты Лариса сознательно старалась не думать о папе. Слишком было страшно. Но мысли о том, что будет дальше, назойливо лезли в голову. Лара отгоняла их и цеплялась за какие-то мелочи. Только подумать — за несколько дней до случившегося она ненавидела папу за его жестокость.