Автор публикации осуждает любые проявления фашизма.
Начатая фашистской Италией в 1935 году Вторая итало-эфиопская война нарушила международный мировой порядок, проложив путь ко Второй мировой войне.
9 мая 1936 года (14-й год фашистской эпохи) Бенито Муссолини объявил о создании итальянской колониальной империи в Африке. За несколько дней до его выступления итальянская армия вошла в Аддис-Абебу, столицу Эфиопии. Спустя 40 лет после поражения в битве при Адуа, во время Первой итало-эфиопской войны, «Италия наконец-то обрела свою империю», - заявил Муссолини.
Вторая итало-эфиопская война (1935–1936 гг.) сыграла решающую роль в разрушении международного порядка, установленного союзниками в Версале. Вторая итало-эфиопская война, продемонстрировав неспособность Лиги Наций предотвратить возникновение вооруженных конфликтов между ее членами, она также проложила путь ко Второй мировой войне.
Бенито Муссолини и Вторая итало-эфиопская война
3 октября 1935 года итальянские войска под командованием генерала Родольфо Грациани и Пьетро Бадольо вторглись в Эфиопию (тогда широко известную как Абиссиния), независимость которой Италия признала по Аддис-Абебскому договору 1896 года. Фашистская Италия отклонила все предыдущие предложения по урегулированию растущей напряженности. Бенито Муссолини, дуче (вождь) фашистского режима, представил конфликт как возможность отомстить за унизительное поражение при Адуа, где эфиопский император Менелик II положил окончательный конец колониальным усилиям Италии.
Однако в 1935 году Бенито Муссолини был заинтересован не только в восстановлении национальной гордости. Прежде всего, он считал, что завоевание Эфиопии поможет ему занять видное положение среди западных держав. В 1934 году, когда дуче начал организовывать колониальный замысел, его отношения с Адольфом Гитлером обострились, особенно после убийства Энгельберта Дольфуса, австрийского канцлера. По мере того как угроза аншлюса (присоединение, союз) между Германией и Австрией приближалась, Муссолини, опасаясь экспансионистских целей Третьего рейха, увеличил итальянское военное присутствие в Альто-Адидже, северном регионе Италии, граничащем с Австрией.
Поскольку трения между Германией и Италией продолжались, Муссолини избрал новый курс своей внешней политики. Разделяя презрение Гитлера к мировому порядку, разработанному в Версале, дуче начал изображать себя важнейшим союзником западных держав в их усилиях помешать Третьему рейху нарушить условия Версальского договора. Помимо обеспечения места Италии в качестве крупного игрока в международной политике, Муссолини считал, что его поддержка европейского статус-кво приведет к тому, что Франция и Великобритания предоставят ему «свободу действий» в его колониалистской войне.
Место под солнцем
31 июля 1935 года, на фоне растущей международной оппозиции завоевательной войне против Эфиопии, Муссолини опубликовал в газете «Il Popolo d'Italia» статью под названием «Неопровержимый факт», в которой перечислил причины агрессии. Отвергнув расовую природу войны, Муссолини заявил, что конфликт является средством удовлетворения «жизненно важных потребностей» итальянского народа, отметив, что узкий итальянский полуостров не может выдержать растущее демографическое давление. В конце 19-го века, когда Италия предприняла свои первые колониальные попытки, либеральное государство уже утверждало, что территориальная экспансия в Африке была логическим решением демографических проблем Италии.
Фашистский режим приложил свои пропагандистские силы к тому, чтобы заручиться поддержкой итальянских общин за рубежом (особенно в Соединенных Штатах), рассматривая их как важнейшие аванпосты фашизма. Однако Муссолини был в первую очередь заинтересован в повышении рождаемости внутри страны. «Общество пустых коек, - сетовал дуче, - не строит империй». В этом смысле фашистский диктатор рассматривал создание итальянской колониальной империи как важнейшую часть своей демографической политики.
Помимо предоставления итальянскому населению «жизненного пространства», Муссолини рассматривал военную кампанию против Эфиопии как испытание режима. В частности, успешный исход конфликта подчеркнул бы недостатки либерального государства, которое не смогло обеспечить Италии «место под солнцем». Что еще более важно, завоевание Эфиопии докажет, что этот режим является законным наследником «славной» Римской империи и «нового итальянского человека», выкованного войной и потомком римских легионеров.
«Новый итальянец, - комментирует историк Анджело Дель Бока , - родился на африканских границах».
В 1925 году Национальная фашистская партия (НФП) начала демонтаж либерального государства. Эта радикальная трансформация итальянского общества должна была сопровождаться параллельным созданием «Нового человека», ключевыми чертами которого были физическая сила, динамизм, мужество и отвага.
Колониальный миф сыграл решающую роль в продвижении антропологической революции, задуманной НФП. В своей речи в мае 1936 года Муссолини заявил, что создание империи «является целью, ради достижения которой… была восстановлена неудержимая и дисциплинированная энергия молодых, сильных итальянских поколений».
Химическая война
В отличие от Первой итало-эфиопской войны (1894-1896), когда итальянская армия столкнулась с боеспособными войсками императора Менелика II, в 1935 году эфиопская армия могла полагаться только на устаревшее и традиционное вооружение. К концу 1935 года, во время так называемого «Рождественского наступления», фашистский режим для ускорения своего продвижения прибег к применению химического оружия. 10 лет назад Женевские конвенции запретили использование удушающего газа во время военных конфликтов. 3 апреля 1938 года Италия официально ратифицировала протокол.
Однако к тому времени, когда итальянская армия вторглась в Эфиопию, Италия уже имела запасы пятисот тонн иприта (также известного как горчичный газ), едкого и смертельного яда. Производство удушающего оружия курировало Управление химической войны военного министерства. В общей сложности правительство выделило на производство химического оружия бюджет около одного миллиона лир. За годы до начала войны Италия отправила большую часть своего ядовитого арсенала на контролируемые Италией территории в Восточной Африке.
В январе 1936 года маршал Пьетро Бадольо высказался о пользе удушающего газа для слома сопротивления Эфиопии вторжению. В частности, Бадольо сообщил, что применение химического оружия было лучшим средством сломить боевой дух врага. Таким образом, он посоветовал не прекращать такого рода боевые действия.
Генерал Родольфо Грациани также отметил, что ипритовые бомбы, использованные в декабрьском наступлении, оказались особенно эффективными. Действительно, поскольку эфиопы в основном полагались на животных в качестве средств связи и транспорта, удушающий газ парализовал их пути сообщения. Итальянцы также бомбили больницы и машины скорой помощи Красного Креста, иногда по ошибке, но также в отместку за пленение итальянских солдат.
В начале 1936 года итальянские ВВС регулярно опрыскивали эфиопских солдат, мирных жителей и скот ядовитым газом. Помимо бомб C 500-T, начиненных ипритом, итальянцы сбросили взрывчатку C 100-P, наполненную арсином, менее смертоносным химическим веществом, пары которого поражали дыхательные пути, часто приводя жертв к удушью. Рас Имру, эфиопский генерал, позже вспоминал, какие губительные последствия эти бомбы оказывали на его солдат:
«Несколько сотен моих людей пострадали от загадочной жидкости… их ноги, руки, лица были покрыты вoлдыpями… Я не знал, как бороться с этим дождем, который обжигает и убивает!»
По данным историка Анджело Дель Бока, во время Второй итало-эфиопской войны Италия применила около 350 тонн отравляющего оружия. После окончания Второй мировой войны многие итальянские высокопоставленные офицеры и правительственные чиновники отрицали свою причастность к смертоносной химической войне, утверждая, что они никогда не были полностью проинформированы об использовании удушающих бомб и артиллерии. Например, Алессандро Лессона, бывший министр колоний, даже утверждал, что отговаривал Муссолини от этого. Индро Монтанелли, известный итальянский журналист, записавшийся добровольцем во время Второй итало-эфиопской войны, позже пренебрежительно описал этот конфликт как «прекрасный и долгий праздник, подаренный нам нашим великим папой».
Лига Наций против фашистского режима
Вторгнувшись в Эфиопию, одного из членов Лиги Наций , Италия нарушила Пакт Лиги, обязывающий ее членов не прибегать к войне для разрешения своего спора. Так, в 1935 году Эфиопия обратилась в организацию, призвав совет осудить и положить конец агрессии. Однако Лига Наций, которая уже не смогла предотвратить вторжение Японии в Маньчжурию, колебалась с введением эффективных экономических санкций против режима Муссолини. Эти меры, принятые с целью изоляции и давления на Италию, чтобы она согласилась на переговоры с Эфиопией, оказались в значительной степени неэффективными, поскольку Франция и Великобритания не хотели вводить санкции против своего союзника в сдерживании Третьего рейха.
Фашистский режим ответил на карательные меры Лиги призывом к автаркии или экономической самостоятельности. В то же время Муссолини организовал пропагандистскую кампанию против «несправедливых санкций», изображая Италию энергичным и молодым новичком, которого западные державы наказывают просто за то, что он отстаивает право удовлетворять свои «жизненно важные потребности». Затем, в 1937 году, Италия покинула Лигу.
Мобилизация итальянского населения в поддержку военных действий привела к широкому консенсусу в пользу фашистского режима, а патриотическая инициатива Oro alla Patria (Золото для Отечества) побудила многих итальянцев пожертвовать свои обручальные кольца, кастрюли и металлические каркасы кроватей, для покрытия финансовых издержек конфликта. Даже королева Елена Черногорская присоединилась к Giornata della Fede (Дню Веры) 18 декабря 1935 года. Среди тех, кто пожертвовал свое драгоценное имущество в этот день, были сицилийский драматург Луиджи Пиранделло (который отдал свою Нобелевскую премию), Гульельмо Маркони и Бенедетто Кроче, видный противник режима.
В конце концов, вместо того, чтобы пожелать Италии положить конец конфликту, санкции, введенные Лигой Наций, укрепили фашистский режим, который в течение периода пользовался широкой народной поддержкой. Итальянцы, разбросанные по всему миру, также присоединились к патриотической кампании, начатой режимом, многие из которых собирали средства для своей страны происхождения.
Последствия Второй итало-эфиопской войны
9 мая 1936 года с балкона Палаццо Венеция в Риме Бенито Муссолини торжественно объявил, что «итальянский народ своей кровью создал Империю, оплодотворил ее своим трудом и защитил ее от кого бы то ни было своим оружием». Он описал ее как фашистскую империю, «империю мира» и империю «цивилизации и человечности».
Хотя итальянским войскам удалось захватить Аддис-Абебу, большие территории Эфиопии отказались подчиниться новому фашистскому правлению. В результате режим начал обширную кампанию репрессий против лидеров эфиопского сопротивления. Уровень террора усилился после покушения на Родольфо Грациани (наместника новой колонии), после которого бесчисленное количество мирных жителей были схвачены и казнены без суда и следствия оккупационными силами в ходе события, известного как «Резня в Аддис-Абебе».
В июне 1936 года эфиопский император Хайле Селассие, ушедший в изгнание после поражения, произнес речь в штаб-квартире Лиги Наций, осудив зверства, совершенные итальянцами, в том числе применение химического оружия. Слова Хайле Селассие нашли отклик среди черной диаспоры, члены которой уже громко протестовали против Второй итало-эфиопской войны, особенно в США, где 3 августа 1935 года тысячи афроамериканцев и белых антифашистов прошли маршем по Ленокс-авеню в Гарлеме, чтобы продемонстрировать протест против экспансионистских притязаний Италии в Африке. На той же улице в Гарлеме после победы Италии толпа афроамериканцев разбила витрины принадлежащих итальянцам магазинов и предприятий.
Хотя международное сообщество осудило Вторую итало-эфиопскую войну, конфликт в конечном итоге доказал неспособность Лиги Наций защитить независимость своих членов и сохранить порядок, установленный в Версале. Самое главное, фашистское завоевание Эфиопии также выявило слабость западных держав в сдерживании угрозы фашизма в Европе. С другой стороны, Вторая итало-эфиопская война укрепила позиции Бенито Муссолини, который продолжил свою внешнюю политику с участием Италии в гражданской войне в Испании (1936-1939).
