1556 подписчиков

Самарские истории. Сызранский "Кустарник"

23 марта 202423 мар 2024

178

15 мин

Из материалов “Лубянских чтений” (проводятся Обществом по изучению истории отечественных спецслужб):
"С началом Великой Отечественной войны перед органами государственной безопасности встали сложные и ответственные задачи. Высокая активность немецко-фашистской разведки, изощренность форм и методов ее подрывной деятельности потребовали от советской контрразведки огромного напряжения и сил. Нужно было сорвать планы немецкого командования, направленные на проведение разведывательно-диверсионной работы против СССР, парализовать деятельность германской разведки и вместе с тем, действуя решительно и продуманно, перехватить инициативу и направить оружие против его самого.
Чтобы сбить активность разведывательных органов противника, ввести их в заблуждение, выяснить враждебные планы немецкого командования, а также для выявления вражеской агентуры, органы государственной безопасности применяли самые разнообразные средства, в том числе и радиоигры.
В 1941-1942 гг. оперативное руководство радиоиграми с противником осуществляли 4-е Управление НКВД по зафронтовой работе, 1-й отдел 2-го КРУ НКВД, а также местные территориальные органы особые отделы. С 1943 года вся координация радиоиграми проводимыми органами безопасности перешла в 3-й отдел Главного управления контрразведки "Смерш" НКО СССР.

К участию в радиоиграх привлекались задержанные и перевербованные немецкие агенты-радисты, а также агенты НКВД СССР, внедренные в германские разведорганы и переброшенные затем противником на советскую территорию с радиостанциями. Органы госбезопасности тщательно следили за тем, как реагирует противник на передаваемые ему сообщения. При малейших признаках недоверия с его стороны в радиоигру вносились соответствующие изменения. Сеансы радиосвязи, как правило, проводились из того района, где согласно заданию немецкой разведки должен был находиться ее агент. Перед сеансом радиосвязи с вражеским разведцентром радист инструктировался о том, как он должен вести переговоры.

За годы войны проведено 193 радиоигры, в результате чего на нашу сторону было выведено и арестовано более 400 сотрудников и агентов немецких спецслужб.
Наряду с арестом и обезвреживанием вражеской агентуры, советские контрразведчики узнавали запросы и интересы разведорганов немцев и, удовлетворяя эти запросы, широко продвигали в интересах Красной Армии дезинформации.
Одна из таких успешных радиоигр, в ходе которой с берегов Волги в абвер шло огромное количество дезинформации, была проведена Управлением НКВД СССР по Куйбышевской области.
В начале 1942 года на территорию Куйбышевской области после окончания одной из разведшкол, находящейся под Варшавой, была заброшена группа агентов абвера.

Интерес к Куйбышевской области немецкая разведка начала проявлять еще до начала войны. В ту пору г. Куйбышев с его полумиллионным населением становился одним из наиболее развитых промышленных центров страны. Но особый интерес стал проявляться, после того как город стал запасной столицей СССР, куда в октябре 1941 года эвакуировались аппарат ЦК ВКП(б) и Совет Министров СССР, Президиум Верховного Совета, а также эвакуированные с запада страны более 40 крупнейших оборонных предприятий.

Выброшенная группа состояла из двух человек- Васильченко и Давыдова. Агент Васильченко еще в немецкой "учебке" решил, что сразу же после заброски в тыл придет с повинной, что он и сделал. Его же напарник Давыдов оказался полной противоположностью - бывшим уголовником и настоящим предателем. После ареста и допроса Давыдова переправили в Москву, а вместо него к Васильченко приставили старшего оперуполномоченного НКГБ СССР Фортуната Козика.

Их группа получила кодовое название "Кустарник". Разведчики выходили в эфир два раза в сутки, составляли шифровки, учитывая обстановку на фронте. Их "деза" казалась настолько правдивой, что немцы стали проверять благонадежность источника. Наконец, пришел ответ: "Благодарим за работу, продолжайте собирать информацию".

Сызрань занимала важное место в оборонном секторе области. Это и Сызранский мост, имеющий огромное стратегическое значение. Это и нефтеперерабатывающий завод. В 1938 году было принято решение о строительстве в Сызрани нефтеперегонного завода (в военное время – завод № 1001), при котором, согласно существовавшей тогда практике, сразу же был организован отдельный лагерный пункт № 7 (ОЛП-7) управления НКВД по Куйбышевской области. В том же году началось сооружение этого важнейшего объекта, на котором в разное время работало до 3 тысяч заключенных. В 1941 году вручную, в условиях суровой зимы и постоянного голода, люди собирали завод из разрозненных частей разных НПЗ, эвакуированных с юга. Топливный вопрос вставал все острее: Германия стремительно наступала на Киевском направлении. Сызранский нефтеперегонный завод оказался не готов. Отставание от графика было колоссальным. Оставшийся объем работ был рассчитан не менее, чем на три года, но был выполнен за 10 месяцев. В строй предприятие вошло 16 октября 1942 года, в самый напряженный период Сталинградской битвы.

Монтаж оборудования на СНПЗ, пришедшего из г. Туапсе

Из рассказа ветерана органов госбезопасности, который более 60-ти лет проработал в коллективе Управления государственной безопасности по Куйбышевской (ныне Самарской области), полковника Сергея Хумарьяна: "Существовала реальная угроза вражеских бомбежек. И в этом плане был особенно уязвим Сызранский мост, имеющий огромное стратегическое значение. В том, что в 1942 году немецко-фашистская разведка допустила крупный просчет, просмотрев сосредоточение мощной группировки советских войск под Сталинградом, есть доля участия и куйбышевских чекистов. Фортунат Викторович Козик, сотрудник УКГБ по Куйбышевской области, вспоминал: "Мне была поручена работа с немецким агентом радистом "Кустарником", заброшенным в районе Сызрани. Он должен был выходить на связь с немецким центром два раза в сутки и сообщать о выполнении задания - главным образом, о передвижении советских войск по железной дороге. В то время наши войска шли на юг, в район Сталинграда, о чем немцы не должны были знать. Передаваемые нами данные - дезинформация, согласованная с Генштабом, не вызывала подозрения у немцев, они проявили к ней большой интерес. Получив запрос немцев о расположении военных объектов под Сызранью, мерами, принятыми через командование, была усилена их противовоздушная оборона. Только после этого "Кустарник" дал согласованный ответ, указав на усиленную защиту железнодорожного моста и других объектов. "Абвер" ответил, что ими займется авиация. Действительно, вскоре бомбардировщики врага прилетели, но снизиться до целевой бомбежки зенитчики и авиация им не дали.
— Между собой чекисты в то время называли эту операцию не «Кустарник», а операция «Два "К"». Одно «К» — это Канарис, то есть адмирал Вильгельм Канарис — начальник абвера, военной разведки Германии. А второе «К» — это майор Фортунат Викторович Козик, оперативный сотрудник Сызранского горотдела НКВД, который был одним из главных действующих лиц операции. Так вот, несмотря на разницу в опыте и армейских званиях, майор Козик в данном случае вчистую обыграл адмирала Канариса".

... Связник явился на встречу именно в тот момент, когда два наших сотрудника из группы захвата отлучились на обед. За столом в квартире сидел только майор Козик. Вдруг раздался стук в дверь, и вошёл человек в форме капитана Красной армии с наградами на груди. Гость спросил:

— Здесь сдаётся комната внаём?
Это была кодовая фраза связника.
— Здесь, — ответил ему Козик. — Прошу к столу.

Капитан прошёл в комнату и присел к столу. А намётанный глаз контрразведчика уже успел отметить, что кобура его пистолета придвинута ближе к середине пояса и при этом расстёгнута. Так делают, чтобы в случае опасности сразу выхватить оружие. Значит, гость уже приготовился к возможному захвату. Тогда майор Козик ему и говорит:

— Ну, давай закурим, что ли?

Капитан согласился. Контрразведчик достал папиросу и начал хлопать себя по карманам — мол, спичек-то нет. А капитан, видя это, сказал:

— Да есть у меня спички.
Майор Козик в это время всё смотрел за руками «гостя». Пришедший начал шарить по своим карманам — и этого момента Козику хватило для того, чтобы вскочить и скрутить липового капитана. И тут как раз в комнату ворвались два опера, вернувшиеся с обеда.

Вот так был захвачен в плен сотрудник абвера, опытнейший разведчик, кадровый немецкий офицер, без акцента говоривший по-русски. До этого он неоднократно забрасывался в советский тыл — и каждый раз благополучно возвращался к своим. Но вот в Сызрани его поджидала неудача. На следующий день немецкого агента самолётом отправили в Москву.
Хотя по другой информации, вновь прибывшим агентом оказался Береговой (русский), который учился в одной школе с Васильченко и считавшийся одним из лучших по диверсионной подготовке. Противоречивы ли эти информации, не знаю...

К оперативным результатам "Кустарника" можно отнести следующее: в 1942 году немецкая разведка благодаря нашей дезинформации допустила крупный просчет, не заметив сосредоточение советских войск под Сталинградом; ни один из объектов диверсионных устремлений вражеских агентов, заброшенных в область, не был уничтожен; чекисты захватили разведчиков-диверсантов, агентов-связников, от которых, помимо другой ценной информации, получили точные координаты Варшавской разведшколы, где они проходили подготовку. Данные передали авиации, и "центр подготовки" был подвергнут бомбардировке.

Группа была засекречена. О её существовании знали избранные в Москве, несколько человек в Куйбышеве и начальник Сызранского горотдела НКГБ Сергей Туляков.

Сызранский краевед и журналист Сергей Геннадьевич Зацаринный рассказывает:
- Летом 1942 года Сызранский горотдел НКВД доложил по инстанции: "В начале мая 1942 года в окрестностях города Сызрани зафиксирован выход в эфир неизвестной радиостанции. Несмотря на принятые меры, установить местонахождение и задержать передававшего радиограммы не удалось. Рабочая частота рации 4627 килогерц. Записанный перехват- радиограмма, шифрованная группами пятизначных цифр. Розыск передатчика с позывными «ЕТА» осложнен отсутствием текста радиограммы в виду отсутствия у нас квалифицированных криптографов способных к оперативной дешифровке шифрсистем высокой надежности."

Было от чего беспокоиться. Сызрань - крупнейший железнодорожный узел возле моста через Волгу, через который идут военные эшелоны с Урала, Сибири, Средней Азии. Именно здесь стальная магистраль разделяется на несколько направлений... Трудно придумать более удачное место для наблюдения за движением войск и грузов, по которым можно определить планы советского командования.
На обезвреживание вражеской разведывательной резидентуры были брошены все силы. Патрули прочёсывали все укромные места близ города. Результата не было. Разведывательная группа работала под контролем советского контрразведчика Фортуната Козика, присланного из Москвы для проведения операции под кодовым названием "Кустарник".
На связь выходили за окраиной города, с берега Волги. Тогда ещё не было Саратовского водохранилища и поросшая кустами волжская пойма была прекрасным местом для укрытия. Вот такой паре из несостоявшегося немецкого шпиона и советского разведчика, предстояла сложнейшая радиоигра с одной из лучших разведок того времени.

Сызранцам конечно интересно знать, где всё это происходило. Конспиративная квартира то ли Абвера, то ли НКВД находилась на улице Интернациональной. Хозяйкой её была некая Зуйкова. А вот где это? В газете "Гудок" был упомянут дом №7. Это в самом начале Интернациональной. Место очень удобное. Рядом с центром, хорошо виден железнодорожный мост на Волжской рокаде. Кроме того, недалеко идти до другой ветки, за которой легко можно наблюдать с той же Сызранской Луки. Это тот самый дом, в котором до недавнего времени располагалась аптека с уникальным дореволюционным интерьером. В этом доме имелась и жилая квартира. Если верить газете "Гудок" именно там и проходила линия тайного фронта. Ну а столовая, в которую так не вовремя ушли обедать чекисты и по сей день работает напротив Белова дома (особняк купца Белова- О.И.).
"Кустарник" не только повлиял на исход величайшего сражения Второй Мировой. Есть у него заслуги и перед Сызранью. Он передал в центр неверные координаты строящегося нефтеперерабатывающего завода и удар немецкой авиации пришёлся в поле. Кроме того, он предупредил местное ПВО о готовящемся налёте на Сызранский мост через Волгу.
После войны Васильченко был осуждён за переход на сторону врага. Потом его, вроде помиловали. Вскоре после войны умерла хозяйка конспиративной квартиры Зуйкова, оставив несовершеннолетнюю дочь.
О самой этой истории долгое время не писали. Только с наступлением гласности в печати появились фамилии сначала Козика, а затем Васильченко. Фамилию Зуйковой я видел в музее КГБ в воспоминаниях Козика, которые мне показывал его тогдашний директор Сергей Хумарьян...

В исторических материалах есть и такая подробность: "И чекисты и Васильченко понимали, что "работу" спецгруппы будут проверять извне, до тех пор, пока не удостоверятся в правдивости переданной информации. Для упрочения своего положения "диверсантами" под чутким командованием руководства обл.НКГБ был взорван небольшой аэродром, который занимал авиаполк тяжелой авиации РККА. Самолеты полка удалось скрытно перебазировать, а после взрывов остались доказательства - "сгоревшие фюзеляжи" и "обломки самолетов", да и в поселке только и было разговоров о ночном нападении немцев".

С Сызранским мостом также у фашистов ничего не получилось. Была создана мощная противовоздушная оборона. Поэтому они несколько раз сбрасывали с самолётов плавающие мины выше моста по течению Волги. Но их обезвреживали дежурившие бойцы пожарной команды. Утром 4 октября 1942 года в небе над Волгой завязался воздушный бой. Над Сызранским мостом в очередной раз показался немецкий самолёт. Сержант Николай Шутов поднял в небо самолёт и вступил в бой с немецким Ю-88. На высоте 7 тыс. м он атаковал фашистский юнкерс и продолжал вести бой до полного израсходования боеприпасов. Видя, что самолёт противника уходит, а горючее в его самолёте заканчивается, Николай принял героическое решение. Он протаранил вражеский самолёт. Оба самолёта упали. Таран стоил Николаю Шутову жизни. Сбитые немецкие лётчик и радист были взяты в плен. За героический поступок сержант Николай Шутов был награждён орденом Ленина посмертно.

В сентябре 1943 года вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении большой группы куйбышевских чекистов боевыми орденами и медалями.

Расскажем и о главных героях повествования.
Козик Фортулат Викторович родился в 1915 году в Витебской области. С апреля 1935 года до февраля 1942 года работал на рядовой оперативной работе в органах государственной безопасности. С января по август 1942 года проходил переподготовку в ВШ НКВД СССР в г.Москве. После окончания был включен в особую группу полковника Бутенко по борьбе с немецкими шпионами–радистами. Указанная группа дислоцировалась в г. Куйбышеве и имела задачу не только обезвредить более двухсот шпионов-радистов, заброшенных немцами в районы Сталинграда, Куйбышева, Сызрани, Инзы, Пензы, Рузаевки, но и направить их действия по нужному нашему командованию руслу. По официальным данным, во время войны на территорию Куйбышевской области было заброшено 14 разведывательно-диверсионных групп. Все их обезвредили.

После окончания войны, с учетом накопленного опыта оперативной работы, Козик Ф.В. был направлен в Литовскую ССР для борьбы с бандами националистического подполья, где в течение почти года принимал участие не только в разработке операций, но и как начальник
Таурагинской оперативной группы непосредственно занимался ликвидацией «лесных братьев».

Затем являлся начальником отделения Сызранского горотдела НКВД, Безымянского, Ставропольского отделов МГБ, 5 отдела УКГБ СССР по Куйбышевской области.
В 1955 году начальником Управления КГБ СССР по Куйбышевской области майору Козику Ф.В. была объявлена благодарность с выдачей денежной премии за активное участие в разработке антисоветской националистической группировки, существовавшей на строительстве Куйбышевской ГЭС, а также в выявлении имевшихся серьезных недостатков и предпосылок к ЧП. За свой ратный труд Козик был награжден орденом «Красной звезды», медалями «За боевые заслуги», «За победу над Германией», «За безупречную службу 1 степени».
Был уволен в запас в 1959 году по болезни, после перенесенного им инфаркта. Известно, что, будучи человеком очень скромным, он только в 1980 году обратился в Управление КГБ СССР по Куйбышевской области с просьбой выдать ему удостоверение участника Великой Отечественной
войны.

Туляков Сергей Григорьевич родился 07.11.1906; место рождения — Чкаловская обл., Абдулинский р-н, с. Петровка. Служил в ОГПУ, УНКВД, УКГБ, УМВД. Член ВКП(б) c 1930. В РККА с 09.1930. В органах ВЧК−ОГПУ−НКВД с 1930. С 22.04.1936 до 20.03.1938 начальник Ново-Спасского РО НКВД Куйбышевской области (Приказ НКВД СССР № 633 от 20.03.1938). С 20.03.1938- пом. нач. 4 отделения 4 отдела УГБ УНКВД по Куйбышевской области (Приказ НКВД СССР № 633 от 20.03.1938). Начальник Сызранского горотдела УНКВД-УНКГБ СССР по Куйбышевской области с 18.11.1941 по 05.07.1944 гг.
Младший лейтенант государственной безопасности (Приказ НКВД СССР № 327 от 22.04.1936), лейтенант ГБ (Приказ НКВД СССР № 1740 от 14.09.1939), капитан ГБ (с 1941), майор государственной безопасности (Указ Президиума ВС СССР от 20.09.1943 № 214/392).
Награды: орден «Знак Почёта» (Указ Президиума ВС СССР от 20.09.1943 № 214/392), медаль «За боевые заслуги (Указ Президиума ВС СССР от 03.11.1944 № 219/205 о награждении за выслугу лет работников органов НКГБ), орден Красной Звезды (Указ Президиума ВС СССР от 04.12.1945), медаль «За победу над Германией» (1945).
Закончил службу 11.12.1954 в звании майора. К сожалению, о дальнейшей судьбе Тулякова мне узнать не удалось.