«Афоризм высвечивает, как правило, лишь одну из граней истины и не претендует на универсальность» (Илья Шевелев).
Символ не может охватить своей локальностью Универсальное основание и демонстрирует частную вовлеченность в потенцию бытия. Однако проекция Универсального, спроектированного на мир, бесконечно размыта. Этот свет - тьма. Мир видит себя в темной комнате с зажжённой свечой истины...
#Бесконечность_здравствуй
Рене Генон знакомит нас с основами Восточной метафизики и указывает на недопустимость чтобы универсальное поставить в зависимость от индивидуального, что, неизбежно приводит к антропоморфизму. Локализация универсального воспринимается как форма воплощения антропоморфной идеологии. К примеру: Бог, представленный в человеческом образе. Критика: "Если бы быки были разумны, то их боги были бы Быками" (Ксенофан).
В этой связи крайне важно сохранить идею первичности истока по отношению к интерпретации нижних уровней организации бытия. Для того чтобы вертикаль напряженности в ее разности потенциалов не свести к состоянию горизонтальной автономии, расселив на одном уровне божественное и людское. Даже в древнегреческой мифологии боги обитали на горе Олимп, несмотря, на то, что временами и спускались, удовлетворить свое любопытство заинтересованности человеческим бытом (Зависть богов). Пространство организации принципиально поляризовано разностью потенциалов жизненного действия.
Таково, например, понятие Бесконечного (которое, в действительности, есть наиболее утвердительное из всех понятий, так как Бесконечное может быть только абсолютно всем, что, будучи ничем не ограниченным, ничего не оставляет вне себя), которое может быть выражено только отрицательным по форме термином, так как в языке любое прямое утверждение есть утверждение чего-то, а значит частное и определённое утверждение; но отрицание определения или ограничения является отрицанием отрицания, и, тем самым, истинным утверждением, так как отрицание всех определений в действительности равнозначно утверждению всеобщего и абсолютного. («Общее введение в изучение индусских учений» Рене Генон).
"Бесконечное может быть абсолютно всем". Такая позиция ничего не оставляет извне и представляет собой внутреннее во внешнем неограниченное в бесконечном. Этому внешнему мы можем присвоить значение Единого или Бесконечного в силу непонимания границ этой неопределенности. Субъективный фактор всегда присутствует в этой оценочной характеристике. Мы не можем понять, это наша неосведомленность или метафизическая вездесущность. Однако метафизика Востока присваивает эту характеристику универсальному. Из этого следует что Универсальное может быть выражено в отрицательных терминах, исключающих всевозможное ограничение (исключая то, чем оно не является). Отрицание также указывает на то, что потенция сущего несоразмерна с потенцией Вечного, сохраняя дистанцию бесконечности.
Онтологическое утверждение (становление) представляет собой совпадение локализации явления с квантом временного действия (сосуд заполняется водой времени). Так выглядит частная организация бытия мира в пределе становления и обозначения присутствия своей действительности.
Отрицание условий природной чуждости мира глаголу и отрицание предела становления в его примирительных условиях формирует принцип "отрицание отрицания". По Генону "отрицание отрицания" отражает всеобщее и Абсолютное. "Отрицание отрицания" выглядит как выход из состояния мира поэтому ему присваивается значение истины. Это истина эсхатологии (перехода в Вечность), но не истина уничтожения сущности мира, содержащейся в горизонте событий. В этом прослеживается феноменальное несовпадение становления в экранизации действительности с динамикой бегущего мира и целесообразностью его возвращения в Дом Бытия. Такие разные мотивационные перспективы. Феноменология сложнее нежели логика исключения в движении мысли от индивидуального к универсальному. Хорошо было бы учесть все эти нюансы.
Чтобы это понять воспользуемся кругом Аристотеля приставим к нему касательную прямую, возникающую из луча с точкой становления на окружности "А". Касательная связанная с кругом горизонта событий выходит из зоны трансляции мира и этим отражает динамику центробежного стремления, выводя потенцию содержания мира из энергетического контура силовой вертикали (Универсальное - индивидуальное). Смотрите на рисунке. Каждый момент становления подвергается тенденции растворения потенции бытия в зеркале мира и испытывает инерционное ускользание его состоятельности в мотивацию небытия. Создаются условия мотивированного ослабления влияния центра и вход за границы силового контура в процессе перехода вектора стремления из положения "А" в положение "Б." На рисунке.
Возвращение мира в горизонт событий предполагает коррекцию вектора движения мира по кругу сохраняя радиальное расстояние зависимости экранированной действительности от центра влияния. Формируя необходимость возвращения в зону влияния центра для последующего становления. Каждое погружение в небытие рождает касательную центробежного удаления, а каждое новое становление возвращает мир в радиальную бесконечную длительность бега возобновлением отношений периферии и центра. Отрицание отрицания есть коррекция пробивающегося нового, которое смещает актуальность ветхого в силу утраты им жизненного основания бытия. Могущества продолжать свой бег поиска и обнаружения смыслов бытия.
"Никто не вливает вина молодого в мехи ветхие: иначе молодое вино прорвет мехи, и вино вытечет, и мехи пропадут" Иисус Христос.
"Отрицание отрицания" есть последовательное участие явления в функции бытия. Оно не преследует парадигмы исключительности в отторжении мира. Абсолютного исключения, по крайней мере это актуально пока мир сохраняет свою относительность бытия, будучи подсвечиваемый Вечностью в горизонте событий. Отрицание частное, субъективно ориентированное, не предполагающее исключение Вечности. Его бесконечное ощущение множественности мира в желании преодолеть барьер предельной ограниченности не следует переносить на Универсальное. Всеобщность этого отрицания ограничивается состоянием мира, а не атрибутами Вечности. В Платоновском понимании Блага Вечность полноты открывает неистощимость утвердительного основания, только для вечного это функция бытия, а в мире - форма становления.
Перспектива в формировании отношений относительности формирует представление о бесконечности. Бесконечность, это всегда отношение рассеивания, собирания не имеющее ничего общего с атрибутами Универсального.
Мы все время запутываемся в петле бесконечности и не можем определить, где в ней свойство мира, а где свойство Абсолюта. По Генону именно внешняя часть аристотелевской окружности представлена как Бесконечность исключения, создающая условия для внутреннего без внешнего. Внешнее хранит идиллию свободы, но мир до нее не дотягивается ни в бесконечном, ни в неопределённом. Даже когда мы называем ее Единым в телесном представлении Вечности, мы не понимаем как в этом Единстве может существовать бесконечность? Бесконечность, это процесс (река), а Единство есть Океан Полноты. Эту всеобщность можно воспринимать как достаточность полноты бытия в контексте творения миров, но у каждого океана есть свои границы влияния Господства этой полноты. Иерархия потенций.
По Аристотелю Душа есть сущность, движение и цель. Сущность в проявлении, движение в актуальности обретения цели. Формы мира находят свою целесообразность только приблизившись к центру. Абсолют раскрывается для восприятия истинности формы в центре недвижимого двигателя (в максимальной приближенности к центру). В этой символичности заключается относительное привязывание событийности к истоку силовой вертикали - недвижимому двигателю. Что сохраняет дистанцию радиальной окружности, в значении стабилизирующей постоянной, обеспечивающей устойчивость динамики бегущего в обретении потенций действенности усилий возвращающегося к центру. Отношение относительности бытия "канатом отношений" удерживает падение мира в бесконечность забвения растрачивающего функцию бытия (по Аристотелю центробежная динамика). На рисунке. В этом контексте вступает в силу представление о ценности, реализующей свою целесообразность. В силу того, что бесконечность есть пространственная онтология состояния мира, она стоит в оппозиции к концентрации потенции бытия и глаголу действия. Если мы ставим на бесконечность, то исключаем аксиологию мира. Мир уже умер. Нет необходимости его спасать?
Отрицание не дарует спасения, это обреченность инерционной ничтожности деконструкции сущего в значении бытия. Вообще Восточная метафизика ориентирована на спасение Сознания, но не мира! В эмпирически доступном представлении мир рождается из сингулярности, поэтому его спасение обосновано в контексте Христианства. Но чтобы спасти мир нужно преодолеть его инерционную закрепощенность, при этом не оказаться поглощённым этой инерцией... В этом великий подвиг Ортодоксального Христианства.
Понимать под отрицательным убыванием потенции бытия бесконечность Универсального - Единого это преступление отречения от ценности бытия... Вера в исключение и исключительность. Состояние дезориентации восприятия в поляризованном пространстве, когда субъект ищет свой Север центростремительного движения и не находит, сбивается с пути. Другими словами, бесконечность непроявленного Универсального вступает в противоречие с представлением ценности бытия, той самой ценности из-за которой происходит раскол небес по вертикали, на бытие и небытие. И была война на Небе!
Сформулируем представление о локализации Единого. Единое оказывается бесконечным потому, что не существует того места, в котором Единое находилось бы локально относительно копии. В Аристотелевской топике феноменальной бесконечностью мира выступает окружность, привязанная к центру "недвижимого двигателя". Однако кружащиеся дервиши входят в состояние транса и осуществляя свое вращение исполняют молитвенный ритуал обнаруживая точку локализации в этой бесконечности. По всей видимости в центре окружности как бы ни повернулся наблюдатель везде будет Единое, расположенное за границами радиальной окружности за границами этого силового контура. Конечно, мы понимаем, что отчужденность от центра не является выходом к единому. Так по Аристотелю, форма, расположенная на периферии для того, чтобы обрести свое истинное предназначение (целесообразность движения) должна следовать центростремительной динамике, а не центробежной (выхода за границы ничто - растворения). Центростремительная перспектива освобождает формы от бесконечных циклов рождений и смерти (движения по кругу). Достигнув центра, она перестает быть бегущей актуально и оказывается потенциально значимой, истинной, обретающей свою сущность. Истинности форме предает силовая вертикаль напряжения действия в действительности. Действие проявляет полноту действительности. У силовой вертикали в разности высокого и низкого потенциалов есть позиция вечного (универсального) и феноменального (индивидуального) основания мира. Смотрите на рисунке.
Решимся исследовать единство в организации мира и вечности (согласно Генону: индивидуального и универсального) с позиции радиальной окружности, обозначающей границы влияния силового поля действия в действительности и тем самым организуя упорядоченность пространства бытия мира.
Зададимся вопросом: в чем различие взгляда Вечности и мира относительно центра аристотелевского круга? Позволим себе спроецировать вертикаль вечности в феноменологию мира, не меняя ее исконного состояния бытия несмотря на то, что организация пространства вечности тождественна - единице (1), а пространства мира нолю - (0). Источник функционального действия и потребитель.
Таким образом вечность как функциональная организация пространства бытия отождествляет все радиальные точки окружности одновременно. В то время как проекция мира привязана к векторной перспективе направления движения. Акт становления. Окружность для мира существует не одновременно, а поточно: то проявляясь, то исчезая. Отражая свой сегмент актуальности в контексте становления и последующего стояния. Такая локализованная обусловленность мира отличается от "тела" организации Вечности. Организация Вечности заполнена функцией Ума, а мир испытывает пространственную отчужденность в нищете присутствия Ума Вечности. Ум вкраплен в пространство чуждости бытию. Вечность поэтому отождествляется с единицей, а мир с нулем. Это две разные меры заполнения в организации функции бытия, одна в условиях эталонной полноты достаточности, другая в обстоятельствах инфляции, обесценивания бытия в границах мира.
Вечность компенсирует нехватку бытия мира и потому они состоят в отношениях бесконечной вовлеченности вечности в условия экранизации мира через поток времени. Каждая из них хранит свою действительность в действии бытия представляя собой уникальное и универсальное пространство организации в петле бесконечности. Идея служения ценности бытия обручает их между собой. Рисунок бесконечности.
Единое не ограниченно неопределенностью для любого предела восприятия в границах отчужденности от истока частной организации бытия. Абсолют в богословии это катафатическое (утверждающее) и апофатическое (отрицающее). Однако сам мир находится в проекциях отрицательной и утвердительной мотивации мы не можем избавиться от условий мира чтобы раскрыть бытие Вечности. В этом относительность его природы, то, что мешает чистому взору независимого суждения, дорожная карта Млечного Пути по отношению к Вечности. Поэтому и отрицание, и утверждение есть лишь способ проникновения в эти мотивационные основы, но не состояние запредельного. Конечно, бесконечность связана с отрицательностью Абсолюта, но это только в силу Его недосягаемости и никак иначе. Если же говорить об атрибутах Ума Вечности их следовало бы разграничить на активный (актуальный) и спящий (потенциальный). Их совокупность как полнота Ума не предусматривает бесконечности. Только сама динамика мира в перспективе рождает идею бесконечности.
"Почему вы не понимаете речи Моей? Потому что не можете слышать слова Моего" Иисус Христос.
"... однако ищете убить Меня, потому что слово Мое не вмещается в вас" Иисус Христос.
Столкновение в отрицании отрицания происходит, когда новое содержание не вмещается в прежнюю форму. Не вмещающаяся энергия оказывается разрушительной. Форма становится агрессивной, чтобы сохранить свой статус КВО, но содержание все равно смещает ее, обличая несостоятельность способа организации прежнего бытия, и обнажает нужду стихии нового в необходимости сформировать оболочку способную вместить потенцию актуальности. Так функционал желания жить прорубает себе доступ насыщения жизненной силы ни взирая ни на какие ограничения мира.
#Материнство_Вечности
Единое есть принцип, довлеющий над частными формами организации миров. Вечность, это всеобъемлющая и все-объемлемая сущность принципа, из которого вытекает следующее: "к единому нельзя ничего добавить и ничего отнять!", а наш мир является неотъемлемой частью Тела Вечности, Его Единого. Так мы можем прийти к выводу, что пространство мира располагается в Теле Вечности! Вечность, будучи беременна миром находится на сохранении и в мире текут процессы взращивания новой младенческой вечности в ее Полноте Бытия (Эсхатология). Собственно, это и связано с различием состояния организации бытия мира и Вечного основания. Именно поэтому для мира идея Единого не имеет точки целесообразного локального устремления, она всеобъемлюща. Поскольку плод не может выходить через стенки своего пребывания, а только в определенной необходимости, которая еще не разверзла ложесна. Плацента разделяет утробную и взрослую организацию бытия бесконечностью растворения сущего. Бесконечность фиксирует факт отсутствия выхода и мир в данном положении беременности сохраняет отношение к Единому в значении Универсальной бесконечности. То, что снабжает бытие "благом" (Платон), но не позволяет сократить дистанцию.
В Новое время бесконечность становится синонимом Абсолютного. В восточной метафизике Единому приписывается атрибут бесконечности в значении непроявленного. Конечно, такому атрибуту можно придать основание тотальной неопределенности как это у Пифагорейцев. Потому как рождение вечности мира из материальной утробы Матери и есть выход за пределы пространственной организации мира, он не оставляет шансов для сохранения значения бесконечности утробной организации. Предопределенная арифметика мира выходит в беспредельное, и уже не к чему более бесконечно стремиться: Мир "Войдет в покой Оный". В этом случае актуальность бесконечности просто нивелируется: ребенок становится генеалогической частью "социума" Вечности и отношения между ними обеспечивает функционал полноты бытия.
Так мы еще раз приходим к выводу, что интерпретация запредельных категорий зависит от состояния организации субъекта восприятия, и его степени вовлеченности в потенцию бытия. То, что для одних выступает "бесконечностью", для других всего лишь временная обусловленность, связанная с вынашиванием ребенка будущей Вечности. Мир есть Вечность в перспективе.
Предмет метафизики имеет универсальный характер. В переходе от индивидуального к универсальному и обратно. Попытка свести субъективное начало только к индивидууму это эгоцентризм богоборчества: "... если бы боги существовали, как бы я мог вынести, что я не бог?" (Ницше). Такая независимость одержима свободой падения, освобождающая от общества, от диктатуры неба и даже от бытия. Незаурядная попытка покинуть территорию мира через подвал. Но и в отношении перспективы верха индивидуальное не имеет локальной опоры универсального. Универсальное, выступает фронтом потенциально неопределенного относительно индивидуального, сохраняющего в непроявленной действенности отношение относительности бытия субъекта становления (тайну их смысловой взаимозависимости).
«Я верю в универсальность свободы и поэтому хочу участвовать в освободительном движении» Джордж Уокер Буш – младший.
Выйдите вон и закройте дверь с той стороны. Но это всегда дверь неопределенности и определение ей может дать только ценность служения бытию.
Символ бесконечности представляет собой аллегорию в желании набраться мужества, хлопнуть дверью и уйти из данного дома организации. Когда и если сам уход есть акт отречения, то уже неважно в какую дверь выходить. В перспективу неистощимой полноты бытия или пропасть небытия. Выбрать для себя ценность бытия или бесконечность? Поэтому речь может идти о спасении мирового масштаба или индивидуального. Этим отличается Христианская метафизика мистерий бытия, восстанавливающая субъект мира в его полноте Рая и Восточная организация самосознания, практикующая инициацию восхождения к Субъекту Мира (Атман есть Брахман). Индивидуальные практики ранний способ поиска спасения в самосознании жизни.
Идея бесконечности приемлема в ценностном контексте отречения от мира. Нам становится ясно и понятно, когда материализм настаивает на бесконечности материи, тем самым легализуя средства эвтаназии для погружения мира в мотивацию небытия (объектно-ориентированная онтология). Идее бесконечности невозможно придать положительный аспект. Он всегда только отрицательный. Это полностью совпадает с представлениями пифагорейцев, несмотря, на то, что в их представлении понятия "бесконечности" вообще не существовало. Но сама динамика перехода от беспредельного в Его полноте к исчисляемой определенности мира в нищете задавала перспективу будущего представления "бесконечности". Неустанные поиски совершенства в математике чисел натолкнулись на непреодолимую проблему разложения натурального счета целых чисел на десятичные дроби. Бесконечность погашения потенции обнаружилась не только в числовом ряде, но и в самих числах, которые несли символический, священный характер.
«… читателю следует вспомнить сказанное выше, а именно то, что всё, что может быть рассмотрено с индивидуальной точки зрения, всегда может рассматриваться и с универсальной, хотя это никак не меняет их огромного удаления друг от друга» («Общее введение в изучение индусских учений» Рене Генон).
#Мир_экранированное_пространство_ действительности
С помощью логистической эманации функции бытия, транспортируемой потоком времени, обеспечивается экранизация мира что порождает представление о бесконечности. Неиссякаемый поток потенции бытия привносится глаголом времени в горизонт событий. Бесконечность возникает в отношении конечного к Абсолюту (Универсальному). Собственно по-другому конечное к Абсолютному относиться и не может, а сохраняет их относительную неразлучность отношений Вечности и временности мира служение ценности бытия. Функция бытия связывает их в бесконечность. Бесконечность выступает относительной зависимостью мира от истока и потенциальным могуществом начала способного полнотой возможности содержать свои миры. Напряжение функции бытия естественно и неотделимо от смысловой организации пространства как для Абсолютного (Вечности) так и для конечного (во временности).
В восточной топике бесконечность воспринимается как пространство Вечности для нас непроявленное. Божество, растворенное в бесконечности. Однако у Вечности нет пространства или чего-либо подобного, что могло бы напоминать пространство мира хоть отдаленно. Пространство бытия мира отчуждено, а тело вечности одномоментно. Если мы беспокоимся об антропоморфной идеологии перенесения индивидуальных характеристик субъекта в универсальное, то мы должны также обратить пристальное внимание на перенос частной организации пространства мира и его свойств в сферу универсального. Это обозначило бы меру равновесия в субъект-объектной ориентации.
Понятно, что человек и Бог не совпадают (образ подобия), также мир и Вечность не тождественны. Геоцентрическая система восприятия не может быть заменена гелиоцентрической в смыслообразующем значении ценностей, хотя бы потому что у каждой из них в восприятии Вечности Бога есть свои достоинства и недостатки (индивидуум и объект). Гелио- отображает центр земного Космоса, а Гео- представляет центр организации Земной жизни. И если мы можем судить о Вечности, то только через поток времени, а эта "телескопическая труба" имеет ограниченный обзор восприятия. Наша функциональная недостижимость обеспечивает разность потенциалов усилия жизни. Движение бегущего прекратилось, когда бы реку вобрал в себя Океан.
Вечность концентрирует функциональность глагола и хранит в себе принцип полноты бытия, неистощимость действия в действительности. Вечность осуществляет свое бытие глаголом, а мир - формой. Глагол и форма всегда находятся в оппозиции, даже когда мы говорим о душе мира, тем самым подразумеваем напряженность глагола, и душа как облако окутывает форму.
Познай самого себя (дельфийские максимы) начертаны на стенах храма Аполлона в Дельфах, где пророчествовала пифия, и где находился Дельфийский оракул. Бог Аполлон, один из Олимпийцев, Бог Солнца, светоносный Бог дарующих жизнь. Чтобы свет просиял в твоей душе, ты должен настроить душу для отражения света. Это имеет прямое отношение к восточной метафизике в инициации восхождения сознания по ступеням тела. Когда Сократ говорит: «Я знаю, что ничего не знаю» - он движется от инерционной темноты тела в желании открыть в себе высший свет Ума. Познание для древних Греков имело бинарное сближение в движении мысли, позволяющее пробудить свет Ума и не опираться в поиске истины на рассудочность разума. Освещение разума Умом божественного света позволяет ему смотреть на мир глазами высшего Порядка и тогда разуму откроются истины о которых он и воображать не мог. Но пока это все еще нет, он может обозначить свою готовность принять этот высший Ум в глубины темноты своего незнания. Подготовить свой сосуд разума для заполнения содержанием высших смыслов бытия. Стать ведомым посвящением в силовую вертикаль внутреннего Ума: ноэсиса.
Качество представляет собой проекцию целостности (икона смотрит на образец) идеальной локализации вечности средствами структуры мира. Форма во внутреннем (качество бытия) и внешнем (душа мира) напряжении в сопровождении ее глаголом представляет собой неоспоримый атрибут мироустройства. Именно поэтому на форму ставит Аристотель и строит свою топику, пренебрегая необходимостью выхода действенности сознания за горизонт событий (Опыт Сократа). Поиск сущности, повторяющей сознательную на уровне макрокосма.
Позже аристотелевская "природа" сыграет злую шутку использования потенции глагола в субстанциональности мира (Спиноза). "Душа мира" и "качество бытия", это не свойство материй, это состояние глагола!
Когда глагол "стоит", мир существует.
#Лейбниц
"Лейбниц был прав, утверждая, что «каждая система верна в том, что она утверждает, и ложна в том, что она отрицает», что на деле означает, что ложность её тем больше, чем более узко она ограничена, или, иначе говоря, системна, так как такое понимание неизбежно отрицает всё, что лежит за его пределами" Рене Генон.
"К тому же каждая система с необходимостью выстраивается на некотором более или менее частном и относительном основании, являясь ничем иным, как развитием некоторой гипотезы, в то время как метафизика, обладая свойством абсолютной точности, не признаёт ничего гипотетического. Это не означает, что система не может содержать некоторую долю истины в том или ином частном отношении; но при целостном рассмотрении ложность неотъемлема от неё настолько, насколько речь идёт о системе и систематизации" («Общее введение в изучение индусских учений» Рене Генон).
Метафизика не гипотетическая, а точная наука и в то же время применимая к универсальному. Точность этой науки обосновывает централизующее начало, в то время как гипотетичность – рассеивающее начало. Универсальность этой науки заключается в том, что она представляет и присутствует в атрибуте каждой частной организации и принадлежности этого частного к единому центру. В контексте централизации точность и универсальность не противоречат друг другу. Но как только мы принимаем для начала движения мысли рассеивающую ценность бытия в рамках гипотетичности, универсальность и точность становятся в оппозицию. Западная философия не смогла найти точку опоры, потому что не нашла в себе веры преодолеть пропасть между субъектом и объектом.
Неистощимость действия в действительности можно представить как аналог божественной монады Лейбница. Монады (от греч. μονάδος — единица) представляют собой основные элементы бытия. Высшая Монада испытывает метаболизм обмена глубиной мысли, ее пронизывает проникающее божественное действие Ума! В этой монаде начинает сиять Глубина Истока и так она представляет собой начало, организуя все подчиненные монады светом прозрения Ума в темном царстве. Божественное сияние осуществляется в полной мере, а все остальные монады остаются затемненными. Поэтому низшие уровни организации бытия безумствуют в той или иной степени. Их девиантное поведение становится нормативным.
Мы можем философию Лейбница в условиях мира интерпретировать как изъятие у мира свободы бытия и полный детерминизм суровой строгости в организации пространства всего существующего. В этакой строгости достигается устойчивость, не позволяющая миру, обрушится в небытие. Мобилизация в состоянии войны.
Однако Монада Лейбница порождает только сектор бытия. Эту модель стоило бы встроить в представление о бесконечности в движении по окружности Аристотеля. Из этого объединения вытекает четырехмерное измерение относительности бытия в хронологии циклического времени. Это может быть Куб с сектором вовлеченности экранизации мира. Исток поочередно экранирует проекцию мира на каждую сторону куба формируя пирамидальный силовой контур, в динамике перехода от сферической модели вечности в квадратичную организацию отражения пространства бытия мира. Здесь подходит и изображение «Витрувианского человека» Леонардо да Винчи в контексте "золотого сечения" с упоминанием пентаграммы антропологической организации пространства бытия в становлении. Все гармоничные пропорции Леонардо вложил в изображение своего человека повторив сферическое величие Вечности в гармонии пропорциональности отношений. Цикл есть принцип, объединяющий динамику времени в бесконечности. Просто мир никуда не бежит, он собирает в себе потенцию Вечности Бытия. Бесконечность прекрасно вмещается в полноценность циклического обозначая собой перспективу движения мира. Как по окружности, так и в силовой вертикали.
Понятие бесконечности является формой отношений с Абсолютом и ни в коем случае не атрибут его "бытийствования". Их невозможно соединить синонимией, разве что в контексте возвращения мира в дом бытия. В этом смысле бесконечность, может быть как беспредельным, так и неопределенным в контексте обусловленности организации низших уровней бытия и их отношения к Абсолюту.
«Единое универсально, поэтому оно не может быть локальным» - общепринятое положение в представлении об универсальности бытия.
Однако мы можем констатировать что и локальное, и универсальное присуще Единому в зависимости от того какую платформу восприятия мы принимаем за оценочную. Если это субъект, то Единому присуще значение бесконечности, потому что субъективное отчуждено от потенций Вечности в утробе мира, но не утрачивает отношение к силовой вертикали. Это позволяет обеспечить обратную связь вовлеченности и доводит к сведению, что собственных сил недостаточно (усилие бесконечно). Если это объект, то состояние его протяженности обеспечивает силовой контур, а сектор покрытия силового контура имеет исток концентрации действия. Но в силу расколотого пространства организации мира и то и другое утверждение можно считать равномощным. Только не следует их противопоставлять, ибо организация пространства относительности мира в единстве полноты бытия. В любом случае это свойство состояния мира, но не атрибуты Вечности.
«… как абсолютно всеобъемлющее не может быть частью чего-либо, так и ничто не может содержать универсальное в качестве своей части».
Но только если оно не имеет отношений перспективы, отсылающей к высшему началу. В этой перспективе помещается бесконечность выхода на новый уровень. Универсальность для этой частности (в отношениях относительности бытия) может быть частностью для более могущественной универсальности. С которой наша частная обусловленность не связана не коими отношениями. Мы о ней просто не можем судить, потому что для нас Она, - небытие. Но если мы поднимемся на уровень местной Универсальности, для нас, возможно в этом небытии уже не будет небытия совсем. Все открывается по мере возникновения отношений зависимости. Так Землю заселяют миллиарды людей, но за всю нашу жизнь они возможно так и останутся для нас небытием. Мы ж не присваиваем им значение Универсального или бесконечности, а в отношении Абсолюта мы считаем это нормальным, хотя существуем благодаря Его Вечному основанию бытия. Мы с ним априори находимся в отношениях. Какая уж тут бесконечность?
Проекция перехода силовой вертикали в циклическое пространство квадратичной организации мира обеспечивает различную интенсивность на плоскости экранизации бытия явления мира. Для каждой системы организованного пространства потенция проникающего действия локальна, а сектор актуализации отношений уникален. Несмотря на то, что потенция универсального беспредельна или не определена в силу пространственной отчужденности мира, мы не можем присвоить универсальной форме атрибут бесконечности в силу отличия его организации бытия от поляризованной обусловленности мироощущения. Это восприятие мира, но не основание универсального. Проникновение в область универсального может изменить наше представление о нем, но не данное положение чуждости мира глаголу.
В древней Греции использовали термин "неограниченное", "беспредельное", а конечное и реальное для них были синонимами. Понятие бесконечности для Греков не существовало. Это понятие возникает позже.
Во времена Нового Времени бесконечное отождествлялось с Идеальным. Возможно в силу несостоятельности мира вместить в себя идею Вечности. Но именно такая интерпретация растворяет платоновские идеи в бесконечности небытия.
«В человеческом состоянии, мужском или женском, есть своего рода универсальность. Это единственное, во что я продолжаю верить» Симона де Бовуар.
Антропологическое качество пространства бытия – пентаграмма.
«Человек – Вселенная, которая с ним рождается и с ним умирает» Генрих Гейне
Язык очень динамичная структура, избавляющийся от всего мертвого и сохраняющее в себе все живое «Живой как жизнь» (Корней Чуковский). Если перевод из одного языка в другой интерпретировать как переход из непроявленного в доступное, то цитата Марка Туллия Цицерона о том, что «слова в переводе надо не подсчитывать, а взвешивать» обретает феноменальный окрас онтологии пространства передающего смысл чувства и стиль ощущения действительности. Не количественно-бесконечное, а качественно-организованное восприятие пространственной состоятельности бытия обеспечивает ценность констатации присутствия Вечности в проявленной обусловленности чувства. Бесконечность преодолевается качественной чувствительностью мира в объединении содержания частной организации бытия с Универсальным в силовую вертикаль отношений относительности. Глагол - самая живая часть речи, пробуждающая чувство мирового отношения к бытию.
Беспредельное тоже ничем не ограничено. Оно имеет централизацию начала – Исток, в отличие от пространной бесконечности, предполагающей растворение функции бытия. Если пространство поляризовано, то значит, существует вовлеченность в перспективу Верха и Низа, что придает ценностный аспект динамике выбора.