С 1940 по 1944 годы практически вся территория Франции была под гнетом оккупации нацистов и сочувствующей им Италии. Германские власти установили свои законы и каждого, кто был не согласен с таким положением дел, уничтожали. Во французском Сопротивлении по официальным данным сражались более 25 000 граждан, тогда как в Вермахте служили 100 000 французов. Труднее всего приходилось женщинам.
Жизнь женщин в оккупации
В Париже все так же работали развлекательные заведения, в том числе и знаменитое кабаре «Мулен Руж», но основными посетителями кафе, баров и домов терпимости стали немецкие и итальянские солдаты.
Молодые француженки были ухожены, часто хорошо одеты — сказывалась комфортная жизнь до войны, и охотно общались с оккупантами. Здесь следует заметить, что не все француженки имели близкие связи с немцами и итальянцами. Даже те, кому приходилось физически трудиться ради куска хлеба часто не пытались продать себя за другие удовольствия — деликатесы, красивые платья или «защиту» от оккупантов.
Еще одной проблемой была постоянно ухудшающаяся ситуация со снабжением продуктами — многие бедные семьи месяцами не видели мяса, даже обычной курицы. Основной их едой были дешевые овощи вроде капусты, картошки и круп. Вместо мяса они на скудные средства приобретали сало, субпродукты и прочие отходы.
В таких условиях многие девушки и привлекательные женщины решались на связи с оккупантами ради получения небольших выгод. Нацисты водили «своих» женщин в кафе и рестораны, ночные клубы и магазины. Дарили им небольшие подарки вроде дешевых украшений, мяса для семьи или одежды. А француженки за это отдавали само ценное, что у них было — свою молодость.
По официальным данным в связи с оккупантами были замечены более 100 000 француженок. В этих рядах были не только приличные девушки, которым надоело голодать и хотелось романтики. Здесь были и тысячи «жриц любви» - парижские бордели в оккупацию не пустовали. Нередко девушки шли туда в надежде хоть что-то заработать, или даже тешили себя надеждами на брак с немцами или итальянцами.
Публичные женщины
В Париже во время оккупации работало более 30 борделей. Кроме этого множество женщин «работали» индивидуально на свой страх и риск. Немецкие солдаты как будто соревновались в том, у кого сколько было француженок. Им было совершенно неважно, какие это девушки: из обычных семей, либо официальные «жрицы любви», продающие себя за деньги. Надо ли говорить, что распространение венерических заболеваний шло дикими темпами — врачи не успевали принимать солдат, ставших жертвами разврата.
Очевидцы вспоминают, что оккупанты не отказывали себе и в различных извращениях. Например, рассказывают такой случай: «Соседи как-то увидели, что знакомая им девушка стоит ночью нагая на лужайке перед домом, вокруг нее несколько таких же раздетых немцев, смеются и поливают ее шампанским.» Но заявлять о таком и жаловаться было некому — верхушку Вермахта такие случаи не беспокоили, полиция также подчинялась оккупантам. И это одна из причин, по которым после снятия оккупации на таких легкомысленных девушек обрушился всенародный гнев.
Многие французские мужчины были возмущены тем, что девушки «легкого поведения» обслуживают оккупантов. Нередко этих женщин избивали и притесняли, но делали это скрытно, по ночам, чтобы те не могли пожаловаться в полицию.
«Дитя фашиста»: позор, страх, смерть
Неудивительно, что в результате похождений многие девушки оказывались беременными. В отличие от тех же евреек, француженки считались «полноценными людьми», поэтому детей, рожденных в любовных союзах с оккупантами ждала разная судьба. Сами нацисты смотрели сквозь пальцы на появившихся на свет малышей. Матери же должны были выбирать: оставить ребенка, либо любым путем избавиться от него.
В течение 4 лет оккупации девушки, случайно родившие от нацистов, либо забеременевшие чувствовали себя неплохо — их никто не притеснял, так как боялись мести оккупантов. Но ситуация развернулась на 180 градусов сразу после освобождения страны.
Француженок, о которых точно знали, что они тесно общались с нацистами, либо подозревали об этом публично заклеймили «коллаборантками». В обществе они стали «козлами отпущения» — считалось, что именно эти несчастные женщины виноваты в такой длительной оккупации. Во многих городах стали устраивать публичные надругательства над девушками.
Прямо на площадях девушек брили наголо, раздевали и обливали нечистотами. Жители подходили к ним, чтобы оскорбить, плюнуть в лицо или даже ударить. Женщины были совершенно беззащитны перед такой массовой агрессией.
В дома тех, кого подозревали в связях с фашистами, врывались активные жители, избивали женщин, рисовали у них на лице свастику, выволакивали на улицу, чтобы опозорить публично.
Часть женщин, которых подозревали не только в романах с немцами, но и в измене судили, давая им реальные тюремные сроки. Очень часто суды проводились по доносам — так сограждане избавлялись от надоевших соседей, или просто мстили тем, кто не нравится.
Интересно, что если обычных женщин клеймили, то многих «жриц любви» прощали. Считалось, что они просто «выполняли свою работу» и «трудились», чтобы не погибнуть от голода.
Говорят, что французов понять можно — многие не были сломлены оккупацией и голодом, помогали подпольщикам и работали против оккупантов. А вот тысячи женщин избрали «легкий путь» и должны были за это поплатиться.
Только по официальным данным после 1944 года было побрито наголо и опозорено более 20 000 француженок. Остальным удалось избежать ужасной участи. После романтических отношений с оккупантами родилось по меньшей мере 200 000 детей.
Если окружающие знали, что ребенок рожден от «фашистское дитя», то ему было не возможно пробиться в обществе. Такие дети вырастая нередко меняли документы, приобретая «легенду», иначе их не брали в учебные заведения, не давали устроиться на нормальную работу. Многие годы за ними тянулся шлейф позора их матерей. Были случаи, когда молодые люди не выдержав давления кончали с собой, ощущая только безнадежность и враждебное отношение от сограждан.
