В мои годы на печи помирают без пользы. Завидовать надо мне. На старости лет удостоился на ратном поле смерть принять...
Переворачивая листы истории невольно ловишь себя на мысли, что история развивается по спирали. Идут ветераны на фронт, подхватывая из рук молодых знамёна.
Статья, опубликованная в газете КРАСНАЯ ЗВЕЗДА 6 марта 1942 г., пятница:
БОМБАРДИР-НАВОДЧИК РУССКОЙ АРМИИ
Семен Ильич Беличенко был когда-то, давным-давно, солдатом русской армии. Он служил в артиллерии, воевал. Наверно быт отличным бомбардиром-наводчиком в 1904 году на Дальнем Востоке. Потом отвоевался, вернулся домой. Все время крестьянствовал и в наши дни стал усердным, добросовестным колхозником. Нелегко было в его годы, на исходе седьмого десятка, напряженно трудиться в поле. Но старик уверенно говорил молодым:
— Старый конь борозды не испортит.
Он требовал себе дела побольше. В прошлом году заработал в родном колхозе 400 трудодней. Крепкий старик, «могутный», как называли его односельчане, не мог представить себя на печи, в отставке от жизни. Он сновал весь день, не присаживаясь, с увлечением человека, познавшего всю радость свободного колхозного труда. Работал и жил честно, без претензий, без лукавства, как всякий достойный гражданин советской страны.
Когда в село пришли немцы, старик Беличенко как-то сразу увял, опустился, подряхлел. На улицу выходил редко. Старого, привычного полушубка у него уже не было — забрали фашисты,— и он кутался в дырявый ватный пиджак.
— Проклятые, долго ли еще будут они нас терзать? — говорил он каждый раз своей старухе, возвращаясь с улицы, и взбирался на печь.
Однажды к самому селу подобрался бой. Семен Ильич услышал частый стрекот пулеметов и уханье пушек. Сквозь окно, затянутое узорчатым инеем, ничего нельзя было разглядеть. Он набросил на себя пиджак и поспешил во двор. Притаился в укромном месте, выглянул через плетень, прислушался.
Бой шел совсем близко. Мимо хаты пробежали по улице немцы, суетливо волоча за собой миномет. Они бежали к окраине села, а навстречу им оттуда мчались другие солдаты. Те возбужденно залопотали что-то по-своему и, увлекая за собой минометчиков, побежали дальше, отстреливаясь на ходу, вдоль улицы. Старик еще теснее прильнул к плетню и продолжал наблюдать, поеживаясь на крепком морозе. Потом он услышал протяжный, растущий, приближающийся крик и понял, что это—исконное русское «ура». Тогда он выпрямился и торопливо побежал в хату. Он схватил свой старый солдатский ремень и, подпоясываясь, бросил жене:
— Кажись, германцу конец. Выбравшись на улицу, Семен Ильич увидел пробегавших мимо красноармейцев. Он вытянулся, отдал им честь и неожиданно гаркнул по-старинному, по-солдатски:
— Русской армии — слава!
И весь просиял, когда молодой, раскрасневшийся на морозе, лейтенант крикнул ему в ответ, пробегая:
— Правильно, папаша, вперед идет наша армия.
С этой минуты старик потерял покой. Он не вернулся в хату, устремился за бойцами.
Внезапно ворвавшись на окраину села, наши бойцы быстро оттеснили отсюда немцев. Но село было большое, разбросанное. Немцев в нем было много, и они здесь прочно укрепились. Очнувшись от стремительного удара, они ответили контратакой. Завязался кровопролитный бой в узких улицах села, бой за каждую хату. Фашисты взбирались на чердаки и вели минометный огонь из слуховых окон, стреляли из-за углов, простреливали каждую улицу из пулеметов.
Вот у немцев появились танки. Они шли на ту улицу, где стоял дом старика. Здесь в эту пору одерживала остервенелый натиск врага одна наша рота. Ее прикрывала полковая батарея. Старик увидел, что орудийные расчеты поредели под минометным огнем. Он кинулся к лейтенанту, командовавшему батареей, и отчетливо отрапортовал:
— Бомбардир-наводчик русской армии Семён Беличенко. Дозвольте послужить.
Лейтенант сразу не сообразил даже, откуда взялся этот старик, но быстро ответил:
— Помогай, если можешь.
Семен Ильич подбежал к орудию. Он стал подтаскивать снаряды, а сам все присматривался к пушке. «Кто ее знает, эту новую пушку, как бы на старости лет не оскандалиться». Поднося снаряды, он настолько освоился на батарее, что даже стал поторапливать бойцов:
— Ну-ка, ребятки, поживее, поживее. Жарь по германцу!
Наводчика убили. Тогда Семен Беличенко, уже не спрашивая разрешения, стал к орудию за наводчика. Бойцы помогли ему выкатить пушку на открытую позицию. В это время уже можно было явственно различить появившиеся в конце улицы танки. Они шли гуськом. Беличенко навел орудие и выстрелил. То ли не подвел наметанный глаз старого солдата, то ли просто удача выпала на его долю,— но передний танк он подбил. Бойцы, забыв об опасности, бросились обнимать старика. А он, не скрывая простодушно своей гордости, оглядывался и все повторял:
— Ну, вот! Старый конь борозды не испортил.
Немцы ошалели от этой своей неудачи. Их экипаж вылез из танка и кинулся наутек. Остальные машины стали задним ходом выбираться из узкой улицы. Танковая атака захлебнулась, и боевой день, уже бывший на исходе, на этом закончился. Время от времени, чтобы не давать немцам покоя, наши пушки вели огонь. Старик Беличенко давал дельные советы артиллеристам: он знал, как расположились немцы в селе.
На другой день бой возобновился. Враг снова подтянул силы. У нашей артиллерии было много работы. Семен Ильич опять занял пост у орудия. На этот раз ему удалось подбить бронемашину. Веселый, будто помолодевший, крестьянин шестидесяти восьми лет суетился на батарее, словно на своем дворе, и бойцы, ласково поглядывая на него, говорили между собой:
— Геройский дед.
Немцы подожгли артиллерийским огнем несколько хат на этой улице. Семен Ильич бросился туда. Он знал, что в селе, кроме стариков, мужчин нет, и поднял женщин на тушение пожаров. А когда огонь был сбит, он, запыхавшись, вернулся на батарею.
— Отец,— встретил его командир батареи,— не знаешь, где тут у немцев огневые точки постоянные были?
— Знаю, знаю. Да, пожалуй, и новые у них есть. Разведать разве пойти? — решительно предложил старик.
— Попробуй, если только не опасаешься за жизнь.
— Двум смертям не бывать, а одной не миновать,— не задумываясь, ответил Семен Ильич. Он ушел огородами на южную окраину села. Его не было несколько часов. Артиллеристы начали беспокоиться о старике. Он вернулся, когда уже смеркалось. Доложил командиру обо всем, что видел, и поспешил к своему орудию.
Но не пришлось больше Семену Ильичу стоять возле пушки. Неподалеку разорвался немецкий снаряд, и осколком ранило старика в спину, под лопатку. Встревоженные бойцы перевязали его, освободили сани из-под снарядов, уложили раненого.
— Везите скорее на медицинский пункт,— приказал командир.
Сани тронулись, прошли метров двадцать и вдруг осколки разорвавшейся мины перебили лошадей. Подбежавшие красноармейцы быстро унесли старика в его хату, уложили на постель. Старуха заплакала, кинулась к мужу.
— Не плачь, жена,— прошептал раненый.— В мои годы на печи помирают без пользы. Завидовать надо мне. На старости лет удостоился на ратном поле смерть принять...
На следующий день в часть передали по телеграфу приказ Военного Совета Южного фронта: «Объявите колхознику Семену Ильичу Беличенко, что за «проявленную доблесть в бою он награжден орденом Красного Знамени».
Этот приказ уже не застал в живых героя. К утру он скончался, испытанный рядовой солдат русской армии, достойный гражданин советской страны, он умер, благородно защищая свой дом, свое родное село, свой великий народ. Батальонный комиссар (Т. ЛИЛЬИН)
Несмотря на то, что проект "Родина на экране. Кадр решает всё!" не поддержан Фондом президентских грантов, мы продолжаем публикации проекта. Фрагменты статей и публикации из архивов газеты "Красная звезда" за 1942 год. С уважением к Вам, коллектив МинАкультуры.
