Предыдущая часть:
Таким образом, тамга на катпосе, заснятом дятловцами, не принадлежала кому-либо из Анямовых, Куриковых, Бахтияровых или Самбиндаловых.
Но в этом регионе в то время проживали и другие мансюки - из других родов, с другими фамилиями. Мансюков там было довольно много, и разных: Пеликовы, Тасмановы, Дунаевы, Хантанзеевы, Собянины (нынешний мэр Москвы, кстати, как раз из мансийского рода Собяниных: его предки когда-то пасли и стригли оленей, а сегодня манси Собянин пасет и стрижет москвичей, кормит их и строит им новые стойбища).
Просто Анямовы, Куриковы, Бахтияровы и Самбиндаловы были в этом регионе четырьмя самыми многочисленными мансийскими родами, самыми богатыми и влиятельными. И все эти четыре рода "засветились" в истории с дятловцами. Поэтому попробуем прояснить, какая была тамга у других мансийских родов.
Тамга Пеликовых
Тамга Пеликовых также известна - она есть на стенде в музее при Вишерском заповеднике в Красновишерске (см. ссылку и Фото 1 ниже).
Как нетрудно заметить, тамга Пеликовых также существенно отличается от тамги на катпосе. Поэтому Пеликовых мы также вычеркиваем - мансюк, который оставил эту тамгу на катпосе в 1958 году, был не из рода Пеликовых.
Тамга Тасмановых
Тамга Тасмановых также известна - она есть на рисунке из отчета Карелина (см. Фото 2 ниже).
Кроме того, она стоит на оленьей упряжке на фото из архива Андросова - видно плохо, но понятно, что она "округлая" (см. ссылку и Фото 3 ниже).
Поэтому Тасмановых мы также исключаем.
Другие тамги в отчете Карелина
На рисунке из отчета Карелина есть еще несколько знаков тамги, которые мы пока не определили. Попробуем определить их принадлежность.
Под тамгой Тасмановых Александр Прокопьевич Бахтияров, очевидно, нарисовал тамгу Куриковых (см. Фото 4 ниже). Видимо, это тамга Николая Курикова, старшего сына Степана Курикова.
Есть тамга Куриковых и на стенде в музее в Красновишерске. Правда, она там изображена не совсем правильно - ее нужно повернуть на 90 градусов (см. Фото 5 ниже).
Это их родовая тамга. А отдельные Куриковы (Степан, Григорий, Николай) добавляли к ней дополнительные черточки, и при этом Григорий Куриков рисовал свою тамгу, еще несколько повернув ее по часовой стрелке. И, таким образом, тамги Куриковых выглядели следующим образом (см. Фото 6 ниже).
На рисунке из отчета Карелина справа от тамги Куриковых изображена еще одна тамга кого-то из Самбиндаловых: очевидно, это все тот же "крест" Самбиндаловых, просто Карелин (или Александр Бахтияров) изобразили эту тамгу немного неточно, с другими пропорциями (см. Фото 7 ниже).
И, таким образом, нам удалось определить принадлежность всех знаков тамги в отчете Карелина, кроме одной (см. Фото 8 ниже). Кому принадлежала 3-я тамга, мне определить не удалось.
Владелец тамги на катпосе
Таким образом, мансюк, оставивший свою тамгу на катпосе, заснятом дятловцами, не принадлежал ни к одному из известных мансийских родов: Анямовых, Куриковых, Бахтияровых, Самбиндаловых, Пеликовых или Тасмановых.
А значит, он был либо из какого-то совсем захудалого и бедного мансийского рода, либо он и вовсе был "пришлым" - то есть перебрался в этот регион относительно недавно, и еще не успел "пустить там свои корни".
Но Анямовы почему-то взяли его с собой на охоту, в свои охотничьи угодья. Почему? Они же не брали с собой на охоту всех подряд, любого мансюка, который бы выразил такое желание. Нет, Анямовы были довольно многочисленным и уважаемым родом среди мансюков, и "деловые отношения" они поддерживали только с теми мансийскими родами, которые тоже были влиятельны среди мансюков этого региона.
А значит, этот мансюк, который охотился с Анямовыми в 1958 году, несмотря на то, что он был в этом регионе "пришлым", по каким-то причинам пользовался у Анямовых (и других мансей) определенным уважением. Так что Анямовы не только брали его с собой на охоту в свои охотничьи угодья, но даже позволяли ему оставить свою тамгу на их территории.
Что же это был за мансюк? Под указанные критерии подходит только один мансюк - и это Константин Шешкин (см. ссылку и Фото 9 ниже).
Как мы знаем, он в конце января 1959 году также пошел на охоту с Анямовыми (правда, в несколько другом составе). То есть, очевидно, с Анямовыми, в их охотничьих угодьях, он охотился регулярно, каждый год.
При этом Константин Шешкин не был "местным" - он переехал в эти края относительно недавно из Березовского района, из поселения Ламбовож, где он родился и проживал до этого. А это довольно далеко от Ивдельского района и от Суеватпауля (см. Фото 10 ниже).
Проживал Шешкин в 1959 году в юртах на Пелыме, недалеко от Суеватпуаля. И в тех краях он из Шешкиных был один.
Почему же Анямовы - несмотря на то, что Шешкин был в тех краях "пришлым" и он не представлял какой-то многочисленный мансийский род - регулярно брали Константина Шешкина на охоту в свои охотничьи угодья? И даже позволяли ему ставить свою тамгу на катпосах в их охотничьих угодьях? Почему Шешкин пользовался таким уважением у Анямовых и других мансюков?
Потому, что Константин Шешкин был из мансийского "княжеского рода". И об этом - далее.
Продолжение (о мансийских князьях):
Продолжение (о Константине Шешкине и знаках манси):