Благодаря интригам Ивана Калиты, Александра и его старшего сына Федора убивают в Орде – в Твери абсолютно по лествице вновь садится на стол Константин. Но кто же будет наследовать уже Константину? Можно подумать, раз в отдельном взятом княжестве лествичное право так замечательно работает, целых пять мирных переходов (передачу от Александра к Константину, для простоты считаю за один раз), то и далее должно так же продолжаться и следующим князем станет Василий Кашинский.
Но вот какая закавыка – у Александра Михайловича, кроме погибшего вместе с ним в Орде Федора, есть еще сыновья, целых четверо. Об Андрее и Владимире мало что известно, своё слово вскоре скажут Всеволод и Михаил Александровичи. Старший из выживших княжат, Всеволод получивший созданный специально для него Холмский удел, возмужав, сразу показал дядюшке зубы. Константин не остался в долгу и стал притеснять молодого князя Холмского и тот ушел под руку Москвы к Симеону Гордому в 1345 или 1346 году.
Константин Михайлович едет в Орду и там же умирает, есть серьезные подозрения, что он был отравлен. Там же в это время находился и Всеволод, имея за собой поддержку Симеона он… выхлопотал у хана Джанибека ярлык на Тверское княжение, поперек дяди Василия Кашинского, который пока еще и не знал о смерти брата. Вот так – на первой попавшейся кочке и сломалась лествица в Тверском княжестве, яркий пример того, что этим правом вертели как хотели. Василий так и застрял в Кашине, пребывая в бешенстве, поделать он ничего не мог, но до братоубийственной схватки дело пока не дошло.
И вот тогда-то у Симеона Гордого и родился, видимо, великолепный план третьего брака – и Тверь из-под своего влияния нельзя выпускать, да и старую, чуть ли уже не кровную, вражду с Тверскими Рюриковичами надо завершать, по-хорошему забыв о всех этих убийствах «око за око». Евпраксия странным образом изгоняется и Симеон поспешно заключает брак с Марией, сестрой Всеволода и дочерью невинно убиенного Александра Михайловича.
Политически, особо из этого союза ничего толкового не получилось – в 1349 году, права Василия Михайловича на Тверское княжение всё-таки были им добыты, Всеволод признал свою неправоту и вернулся в Холм; спокойно ему там «сидеть», правда, не довелось, обиды Василий Кашинский получив причитающееся, племяннику не забыл. Но это уже другая история – а пока можно отметить, что в начале XV века, легко и незатейливо были проигнорированы права сыновей Всеволода, злосчастная лествица опять дала «сбой», как только возникла вариативность.
Чтобы сгладить противоречия с новым Тверским князем, Симеон выдает свою дочь Василису (в итоге единственного выжившего отпрыска) замуж за второго сына Василия Михайловича – Михаила. Брак так себе, больше «для порядка», вроде бы и важный, а с другой стороны обоим отцам прибытка никакого нет, только то хорошо, что у одного дочь замужем, а у второго – сын не холостой.
Несмотря на то, что брак Симеона с Марией Тверской, после краха княжения ее брата Всеволода, утратил политическое значение, его можно было бы назвать удачным, если бы не вмешались силы никакому королю, князю или хану не подвластные. Рождались в этом союзе только сыновья, но двое старших умерли в младенчестве, а двое младших – Иван и Симеон, в марте 1353 года, во время эпидемии Черной смерти, через месяц скончался и сам Симеон.
Как поступил бы Симеон, останься он в живых и сумей поставить на ноги хотя бы одного своего сына? Определенно, судя по его поддержке Всеволода, лествичное право не было для Великого князя святой истиной в последней инстанции. Но поддерживал ли он князя Холмского просто исходя из текущей конъюнктуры или же экспериментировал, рассчитывая применить такой подход и в Москве?
Можно, наверное, сказать, что «подвинуть» уже своих младших братьев, Симеон был вполне готов, уже один его развод со второй женой и спор с митрополитом, доказывают, что старший сын Калиты был способен к нестандартным и резким решениям. И еще можно предположить, что будь один из его маленьких сыновей жив – Симеон не смог бы завещать ему Великий стол. Но только по одной причине – как быть с добыванием ярлыка у хана? Кто поможет маленькому княжичу, если его отец уже мертв?
Но в любом случае факт – Симеон Гордый не был бы самим собой, если бы уже на смертном одре не оставил своим потомкам (здесь я подразумеваю уже всех нас), последнюю головоломку. Согласно своему духовному завещанию, Великий князь оставил свой удел (полученный от отца) не младшим братьям, разделив все между ними, а своей жене Марии Тверской. Именно всё, а не часть. Еще один тупик для историков – что Симеон хотел этим сказать и зачем он это сделал, чего хотел добиться?
Есть предположение, что Великий князь надеялся – его жена беременна, и таким образом он планировал оставить всё своему предполагаемому сыну. Но это, опять же предположение, истинные мотивы Симеона Гордого остались загадкой. С этим завещанием в пользу жены толком ничего не вышло. Не установлено каким именно образом и когда у Марии Тверской отобрали завещанный ей удел покойного мужа (да и позволили ли ей вообще им владеть хотя бы день), но в 1358 году, наследник Симеона, его брат Иван Красный, следующий Московский и Великий князь Владимирский, распоряжался имуществом предшественника уже как полностью своим.
Мария Тверская прожила очень долго, скончавшись в 1399 году, приняв монашество только накануне смерти. Вероятно, будучи светской вдовой (еще один нюанс Средневековой Руси – права княжеских вдов были более ограничены, чем у вдов других сословий, как владетельных, так и простонародья), Мария всё же владела какими-то имениями. А вот Иван Красный, Московское княжение без проблем передал своему единственному сыну – Дмитрию, ведь здесь опять не было спорных вариантов, так как Андрей Серпуховский, третий и самый младший сын Ивана Калиты, скончался от той же эпидемии в 1353 году, лишь на несколько месяцев пережив Симеона Гордого.
