Совершенно мистическая история приключилась вчера: иду по соседней улице, домой поспешаю. Дождик накрапывает не первый час, сыро. Вижу, на тротуаре лежит книга - выбросили. Бумажная обложка пришла в негодность, а под ней - великолепное советское издание, аж 1971 года, "Painting of Ancient Pskov XIII - XVI c." Схватила я свою добычу и радостно потащила в гнездо.
Откуда столько радости, спросите?
Во-первых, найти во Франции советское подарочное издание полувековой давности, на улице, "безвозмездно, то есть даром" - это редкая удача.
Во-вторых, издание главного управления гознака имело такие технические средства, которые остальным и не снились. Они деньги печатали - вы представляете, какого качества там репродукции?
Ну, и в-третьих, я еще с университетских времен (лекции по иконописи и палеографии), запомнила, что псковская древняя живопись - уникальная по цветовой палитре, ритму, динамике образов.
Но одной удачей не обошлось. Дальше - больше. Поставила я книжку сушиться - она за долгие часы одинокого лежания на тротуаре отсырела - а сама пошла ужин готовить. Приходит муж с работы, тоже удивляется, начинает листать, и из книги выпадает маленький такой белый прямоугольничек. Визитка. Допотопная, поздних советских времен, когда они редко у кого были.
Муж со священным трепетом мне ее протягивает: "Смотри, это же из твоего города! Краснообск, ВАСХНИЛ!!!"
Тут надо объяснить, что же это за ВАСХНИЛ такой. "Так пароход назывался, на котором мой дедушка плавал". К Новосибирску, моему родному городу, прикреплены два наукограда: один, всем известный Академгородок, где Институт ядерной физики и еще три десятка других, где НГУ, Дом ученых и Золотая долина. А другой - маленький, уютный, зеленый ВАСХНИЛ, который еще называют "рабочий поселок Краснообск", и рабочие там все сплошь из "Институтов" - кандидаты и доктора. Институтами краснообцы называют вот эти здания, в которых с семидесятых годов прошлого века разместились лаборатории: институт кормов, животноводства, экономики сельского хозяйства, ну и дальше все с агрономическим уклоном.
Так вот, мой дедушка работал в НИИ животноводства - выводил новые, устойчивые к сибирскому климату корма. А соседним отделом заведовал этот товарищ, визитка которого выпала из книжки. В те времена, когда французская делегация по обмену опытом приезжала в Краснообск, его население насчитывало 16 000. Прям как сейчас в городке, где я живу, между Парижем и Версалем. Это не просто везение, это волшебство какое-то.
Поздно вечером, когда все легли спать, я позволила себе редкую роскошь. Открыла все шлюзы и погрузилась в воспоминания по самую макушку. На короткий миг задохнулась - больно! - а потом побежали перед глазами картинки, звуки, запахи...
Январский мороз, шапка на резинке трет щеки, ледяная горка, валенки. Мы слепили снеговика, вставили глаза угольками, не хватает только носа, и какой-то мальчишка сбрасывает нам морковку с балкона.
Июнь, жара, укладывают асфальт. Запах сирени и горячего гудрона. Мы играем в казаки-разбойники. Невыносимо хочется пить, но нельзя - "домой загонят".
Мне семнадцать, я иду вдоль нашего маленького рынка в спортзал. Модная джинсовая юбка, ярко-синий топик, стройные ноги, золотистый загар и, главное, необыкновенная легкость во всем теле, какое-то необъяснимое совершенно предчувствие радости.
Прошлым летом приехала в отпуск, бегу по прежнему маршруту, вдруг из-за угла торопливым шагом - мужичок лет шестидесяти: кепка-фуражка светлая, нейлоновые какие-то допотопные брюки, сандалии, рубашка с коротким рукaвом, очки в роговой оправе, на запястье сумка с документами - будто дедушка мой мимо прошел, живой, нестарый совсем, из моего детства.
Зачем-то я это помню, до мельчайших деталей. Не знаю, почему, но для меня это очень важно - помнить.
