Три месяца назад “патриотическая” общественность отмечала день рождения одного человека. Но, на мой взгляд, день смерти – гораздо более значимое событие. Например, в религии канонизируют после смерти, а не после рождения. Нации сплачиваются вокруг имени после смерти; идеи начинают жить после смерти; осознание того, что человек сделал происходит после его смерти. Как и оценка (или переоценка) его наследия.
Запоздалое раскаяние, желание попросить прощения. Пусть – букетом над свежим крестом…
Или – забвение. Иногда – проклятие. Завершающая дата после тире на последнем камне гораздо важнее первой. Потому что она может закрыть какой-то этап. Или открыть новую эпоху. Ну, или приоткрыть. А может – только дать возможность.
Так и 5-е марта. В этот день открылось – или, вернее, слегка приоткрылось, – окно возможностей, у страны появился шанс. И страна робко попробовала этим шансом воспользоваться: XX-й съезд, закрытый доклад, “нарушения социалистической законности”... Они тогда ещё не понимали, что это – не “баг”...
Кстати, в своих роликах один популярный историк и блогер (не будем называть имён, чтобы не рекламировать) озвучивает мысль, что никаких нарушений не было и всё было по законам – тех времён. И в этой части я с ним согласен: Это – не “баг”, это – “фича”. Хотя бы потому, что она оказалась (легко) воспроизводимой.
Итак, приоткрылась форточка и повеяло чем-то другим: свежим и волнующим:
Шестидисятники, повести в журналах, стихи, барды, песни у костра под гитару. Или – в переполненных аудиториях, набитых молодыми студентами вперемешку с их седыми профессорами…
“Виноградная косточка”, “Комиссары в пыльных шлемах”...
Всё ещё романтика революции. Молодости нужна романтика и нужна героика. А тут ещё – Фидель с бородой и сигарой, Гагарин с его улыбкой…
“Мы бы не молчали…”
Это – тогда, в шестидесятые не молчали бы. И не молчали бы те, кто – судя по возрасту, – в пятидесятые маршировал под портретами вождя и голосовал на собраниях за “суровое наказание врагам и предателям”.
Не голосовали бы?
Голосовали бы, голосовали бы. Потому что знали, что в противном случае тот же самый сплочённый в едином порыве “коллектив трудящихся” так же единогласно проголосовал бы и по их делу.
Бульдозеры…
В следующий раз окно откроется… приоткроется… через двадцать лет. Через двадцать пять, если быть точнее.
В следующий раз… Интересно, что будут говорить про “мы бы не молчали” в тридцатые или сороковые годы? Я имею в виду – нынешнего столетия. Те, кто сейчас единогласно поддерживает и согласен?
Потому что “это – не баг, это – фича”.
Но всё-таки, 5-е марта.
“Принял страну с сохой, оставил – с атомной бомбой”.
“Победил в войне”. Ещё в моём детстве на окраинах во дворах пятиэтажных “хрущёвок” народ пел частушки: “Сталин выиграл войну, Ленин – революцию…”
Что ещё?
“Большой друг (нужное вставить)”
“Гениальный вождь” (заметим, что нынешний – всё-таки пока ещё “великий”);
“Большой учёный” (языкознание, история — они так любят историю!)
Ещё?
Конечно же – “Эффективный менеджер”.
Те, кто пытаются подражать его “менеджерским методам” не в состоянии понять, что “сейчас” расстрелами директоров и посадками конструкторов и учёных выпуск продукции не обеспечишь. Надо что-то другое.
Когда-то – в ответ на похвальбу, что “мы проведём химический анализ западных (читай: ворованных) лекарств и наладим их производство у себя”, – я писал, что эти люди не понимают: о чём они говорят…
Они не в состоянии понять.
И это – не “баг”.
Что ещё?
Голод 30-х и послевоенных 40-х. Голод блокадного Ленинграда. Сданная Чехословакия, “пакт о ненападении”, разделённая Польша. Ах, да… Это “они сами виноваты: были несговорчивыми…”
До 22 июня оставалось чуть меньше двух лет. “Гениальный стратег” наблюдал как германские войска громят союзников. До “отчаянных призывов о немедленной помощи” (Черчилль) оставалось не так много времени.
Потом окажется, что “в самый тяжёлый период мы были одни”. Да… в это время союзники обеспечивали блокаду, крушили военно-экономический потенциал, предоставляли ленд-лиз и бились на других фронтах. Впрочем, я, кажется, нарушаю своё давнее намерение не комментировать откровения, исходящие с “вертикали”.
Репрессированные, забитые, сосланные, расстрелянные. Польские офицеры, евреи. Переселённые. Кавказские народы, крымские татары: Крым тогда обезлюдел, его население пришлось потом “замещать” – примерно, как в нынешней восточной Украине…
Победа в войне, да. Сейчас, глядя на нынешние “методы” я понимаю: почему такой ценой. Но разве за ценой когда-нибудь стояли?
Когда-то я пытался прикинуть соотношение потерь на единицу германских войск. По самому скромному подсчёту у меня получалось раза в два выше, чем у союзников.
Но это теперь – предмет особой гордости “патриотов”.
Это – “фича”.
И всё-таки, сегодня в новостях пришли сообщения о том, что Украина – несмотря ни на что, – сражается и есть надежда, что “фича” всё-таки не распространится с “территории, у которой нет границ”.
Но я, кажется, опять цитирую…
