Маниса
Ранним осенним утром, когда солнце только-только начинало подниматься над горизонтом, пробуждая тихим осенним светом, Шехзаде Ахмед вместе со своей беременной фавориткой покинули дворец Манисы. Наследник решил не затягивать с приездом в родной дом. Парень грезил о встрече с родными и дорогими ему и его сердцу людям. Но и боялся, что матушка не сможет поладить с возлюбленной. Накануне вечером юноша вызвал к себе фаворитку, чтобы напомнить о правилах поведения с его семьей.
Воспоминания подобно снежной лавине или же осеннему листопаду врезались в память. Вчера вечером он сидел за столом и вкушал яства, ожидая, когда двери откроются, и в покои войдет шатенка. Тангюль словно почувствовала мысли любимого и в ту же секунду оказалась в его покоях. Низко поклонилась, придерживая живот, и посмотрела на возлюбленного
— Мой Шехзаде, Вы желали видеть меня? – кокетливо улыбнулась, но заметив взгляд парня, улыбка исчезла
Ахмед же не разделял чувства девушки. Он не видел поводов для радости, ведь разговор должен состояться отнюдь не теплым. Уже был осведомлен о том, как черкешенка говорила с главной Калфой. Узнал ни от самой женщины, а от Салиха аги. Молча, указал диве, чтобы села за стол напротив него. Дождавшись, когда та сядет, уставился в тарелку и сказал:
— Ничего не желаешь рассказать, Тангюль?
Дива не понимала к чему любимый начал этот разговор.
— Что мне рассказать, Вам? Я не понимаю
— Я думал, ты хочешь поведать мне о том, как ты говорила с той, что тебе в матери годится
Резко поднял глаза, излучающие боль, гнев и холод, от чего девушка вздрогнула. Хотела встать и подойти к нему, но тот жестом руки остановил ее
— Мне известно, что ты разговаривала с Лалезар Калфой в неподобающем тоне.
— Я всего лишь сказала, чтобы она следила за гаремом. А мне и так известны правила. Я…
Стукнул по столу, заставив юницу сжаться.
— Тебе ли говорить о том, кто и чем должен заниматься?! Лалезар не просто Калфа… она моя семья! Я вырос у нее на глазах, она стала мне как вторая мать, а ты смеешь разговаривать с ней в таком тоне! Запомни, если ты и в Топкапы позволишь себе подобное – выставил указательный палец, предупреждая — Ты дорого за это заплатишь
Когда речь заходила о семье, Шехзаде не мог сдерживать себя.
— Ахмед – начала та, но была остановлена
— Уходи – сухо произнес он
Встала и, поклонившись, ушла. Выйдя из покоев того, кому отдала свое сердце, старалась сдержать слезы. И лишь в комнате смогла дать волю эмоциям.
«За что он так? В чем грех мой? В том, что я люблю его или же в чем-то другом? О, Всевышний, может в сердце Ахмеда другая?»
После того как двери за фавориткой закрылись, Шехзаде шумно вздохнул, а после выдохнул. Немного посидел на террасе благодаря прохладному вечернему ветерку остудил свой пыл и вернулся в покои. Переоделся и лег спать, предвкушая встречу с семьей.
Топкапы
Думы покинули его, когда заметил, как приближается к родному дому. Слез с коня и подойдя к карете, в которой ехала фаворитка, открыл двери и подал руку. Дива вложила ладонь в руку парня и спустилась. Молча, шли до входа во дворец. Мирай Калфа вместе с Омером агой встретили «гостей».
— Шехзаде – слуги поклонились — Добро пожаловать. Ваши покои готовы — произнес Омер ага
— Прекрасно. А где же моя Валиде? Она здорова? – голос предательски дрожал
Мирай Калфа поспешила успокоить наследника
— Ваша матушка в добром здравии, Шехзаде. Сейчас она с Вашими сестрами и братьями в своих апартаментах
Забыв об усталости, поспешил наведаться к матушке, чтобы вновь за столько времени увидеть ее чудный ангельский лик, коснуться губами ее теплых рук, тех, что в детстве гладили его по голове, успокаивая. Желал услышать ее нежный ласковый голос, что подобен был пению соловья. Тангюль шла сзади, не смея отставать. Вот перед ним заветные двери, ведущие прямо в объятия матери. Открыл их и остановился на пороге, смотря на то, как братья играют с игрушками, сестры сидят подле матушки и вышивают, а его Валиде величественно восседает на тахте и читает книгу.
— Брат Ахмед! – раздался радостный крик младшей из сестер, привлекая внимание остальных
Исмихан Кайя подбежала к брату и сразу оказалась в его объятиях. Остальные сестры и братья последовали примеру Султанши и так же по очереди были заключены в теплые объятия. Хасеки поднялась с места, откинув книгу в сторону и пошла на встречу к сыну.
— Валиде – поцеловал руку, вдыхая цветочный аромат — Как же я скучал по Вам, моя несравненная матушка
Заключила сына в свои объятия, как тогда в детстве, когда хотела защитить его от любых опасностей, когда ему было больно на душе. Ахмед будто увидел, как за спиной его матери вырастают крылья. Такие белые, такие большие. Этими крыльями мать защищала его, братьев и сестер, подобно ангелу хранителю. Для своих детей Айше и была ангелом, так же как и для мужа и народа. Она дарила покой, свет и тепло каждому.
— Сынок, мой лев – тихо произнесла, погладив по щеке
Юные Султанши взяли младших братьев и покинули покои матери, давая им с братом насладиться моментами их встречи. Фаворитка Шехзаде стояла, опустив голову, ожидая, когда на нее обратят внимание. Ахмед почувствовал взгляд Тангюль и отошел от матери, чтобы познакомить ту со своей «избранницей»
Девушка поклонилась матери возлюбленного, мысленно представляя себя на ее месте. Айше, будучи далеко не глупой, поняла мысли фаворитки сына, но решила ничего не говорить, ведь та была в положении. Хасеки лишь натянуто улыбнулась, сверля девушку взглядом.
— Матушка, что-то случилось? – нарушил тишину парень
— Нет, дорогой, твоя фаворитка, должно быть, утомилась с дороги – ласково произнесла она — Пусть она пойдет в покои, а мы с тобой побудем вместе. Я так соскучилась
Тангюль стояла и смотрела на любимого в надежде, что тот уговорит мать оставить ее с ними, но он сказал, что девушке и вправду нужен отдых. А если выразиться точнее то ребенку.
Дива поклонилась и ушла, оставив мать и сына наедине. Айше пригласила наследника сесть на диван.
— Ахмед, ты чем-то обеспокоен? – провела рукой по его лицу
— Матушка, как Вы это делаете?
— Что именно, лев мой?
— Как чувствуете, что мое сердце и душа болят?
— Сердце любой матери будет болеть. Мать всегда знает и чувствует, когда ее ребенку плохо
Парень, молча, положил голову на колени матери и закрыл глаза, когда тонкие пальчики стали перебирать его волосы.
— Так что же тревожит тебя? Может я смогу чем-то помочь? Ахмед…
Посмотрела на него. Шехзаде заснул под нежный голос своего ангела хранителя. Айше не смела даже шелохнуться, чтобы не дай Аллах не потревожить сына. Так и просидела до позднего вечера, пока наследник не открыл карие очи.
— О, Аллах! Матушка, простите – понимал, что ее спина будет ужасно болеть
Виновато опустил голову, как делал в детстве, когда случалось что-то.
— Мой лев, ты выспался? – поинтересовалась, она слегка улыбнувшись
— Да, но я заставил Вас сидеть в одном положении столько времени, простите мама
Улыбнулась и поцеловала в лоб
— Все хорошо мой дорогой. Разве ты, твои братья и сестры можете доставить мне неудобства? Для меня вы и ваш отец высшая награда. Главное, что ты жив милый. Но тебе стоит пойти и как следует отдохнуть в своих покоях, а утром мы позавтракаем. Кстати, когда ты планируешь вернуться в Манису?
— Не знаю, мама. Думаю, что Рамазан паша справится со всеми делами без моего прямого участия. Так что через недели 2-3 мы с Тангюль вернемся обратно. Дай Аллах мой сын или дочь появится на свет в стенах этого дворца
— Аминь, лев мой. Аминь.
Поцеловал руку матери и ушел. Султанша готовилась ко сну, когда услышала тихие, но знакомые шаги. Сильные руки легли на женский стан. Носом уткнулся в шею любимой
— Я скучал, моя Айше – прошептал на ушко
— И я скучала, Мурад. Ты был у Ахмеда?
— Нет, дорогая. Я не стал беспокоить нашего льва. Пусть отдыхает с дороги.
Султанша лежала на кровати и наслаждалась действиями мужа, который вызвался помассировать ноги своей женщине.
— Мурад, оставь это дело для служанок. Не пристало Падишаху мира так унижаться – слегка улыбнулась, прикрыв глаза
— Тшш, я готов голову склонить к твоим ногам, моя Госпожа. Я повелеваю миром, а ты мной.
Мурад был осторожен в каждом действии, дабы не сделать жене больно. Вскоре Айше предалась Морфею. Лег рядом, притянув любимую к себе. Вскоре Падишах тоже уснул, наслаждаясь таким родным ароматом, исходящим от женщины, которая завладела его сердцем и разумом. Та, что стала его воздухом, его лекарством, болью и раем.
Две недели прошли, словно один день. Ахмед все время был с семьей. Но и про беременную фаворитку не забывал. Несколько дней назад в Топкапы приехала бабушка наследника вместе с дочерью и мужем. Кесем была рада видеть старшего внука так же как и сам парень был счастлив видеть великую бабушку
— Айше, чем ты озадачена? – спросила брюнетка невестку, пока они сидели на тахте у камина
— Не нравится мне Тангюль. Но Ахмеда не хочу расстраивать.
— Чем тебе не люба эта Хатун, дорогая?
Айше взяла стакан с щербетом и сделала глоток, смотря на то, как огонь поглощает поленья.
— В нашу первую встречу, я видела взгляд Тангюль. Она мечтает оказаться на моем месте, матушка. Если она родит сына моему льву, боюсь, разгорится не просто огонь. Будет настоящий пожар.
— Айше, дочка, наш Ахмед никому не позволит тебя обидеть. Ты же помнишь как он, будучи маленьким, бросался защищать тебя даже от Мурада. А Тангюль… она в силу своего возраста будет совершать ошибки, но если ты не можешь найти с ней общий язык, мой тебе совет… не пытайся. Ведь если ты уже чувствуешь от нее угрозу, то ваши отношения не смогу стать теплыми даже спустя много лет. Даже рождение внуков не примирит вас. Ахмеду придется выбирать между тобой и матерью его детей.
— Если так, то я отступлю. Я не хочу, чтобы мой сын выбирал…
— Вам и не придется, мама – раздался голос парня
Если Кесем лишь улыбнулась, словно знала, что Шехзаде войдет и услышит их разговор, то Айше вздрогнула. Она боялась поругаться с сыном.
— Ахмед, это не то, что ты думаешь… Я
Парень подошел к матери и поцеловал ее руку
— Валиде, бабушка права. Вам не нужно изображать любовь к моей фаворитке. Вы Хасеки Айше Султан! Моя матушка никогда и не перед кем не будет склонять голову. Все кто заставят Вас плакать, будь это паша, янычар, народ или же моя фаворитка. Каждый лишиться своей жизни не раздумывая, я обезглавлю всех за каждую Вашу слезинку. В детстве, когда в один из дней Вы вновь плакали, я поклялся. Сам себе перед лицом Аллаха я сказал: «моя матушка больше никогда не будет знать боли. Я сделаю все, чтоб ее лик был освещен улыбкой». Я всегда буду выбирать Вас. Неважно в ссоре мы или нет. Мама – сел перед ней на колени — Вы источник моей жизни, Вы мой ангел хранитель. Я всегда видел Вас ангелом. Вы не знаете, но за Вашей спиной есть крылья. Они защищают всех нас от бед.
Кесем ушла, оставив невестку и внука. Айше смотрела на свое чадо и улыбалась.
— Милый мой, моя гордость – произнесла она, прижимая сына к себе — Спасибо Всевышнему за то, что четырнадцать лет назад он ниспослал мне тебя.
Ахмед хотел что-то сказать, как в покои Хасеки влетела Мирай Калфа
— Мирай, что стряслось? – поинтересовалась хозяйка комнаты
— Госпожа, Шехзаде – поклонилась и подняла глаза — Спешу сообщить Вам радостную весть
— И? – одновременно произнесли мать и сын
— Тангюль Хатун только что родила здорового и крепкого мальчика – радостно проговорила Калфа
Ахмед посмотрел на мать, будто спрашивая разрешение покинуть ее
— Иди, лев мой. Иди. Я, бабушка и твой отец скоро придем, сынок.
Парень поцеловал руку матери и ушел. Айше чувствовала, что грядет буря. Отныне она и Тангюль вышли на новую тропу. Скользкий путь, который принесет победу лишь одной из них.
— Твое имя Кемаль. Твое имя Кемаль. Твое имя Кемаль – произнес Султан, держа на руках внука — Пусть Аллах защищает моего внука
— Аминь! – сказали все
Айше и Тангюль встретились взглядами. Но даже зрительного контакта им хватило, чтобы понять, что борьба за будущее началась.
— Сынок, поздравляю, пусть мой внук растет на радость своим родителям. У меня есть подарок для Тангюль.
Айше протянула в руки молодой матери коробочку, в которой лежали пара серег.
Черкешенка натянула улыбку, что не осталось не замеченным для Айше, а перемена настроения матери не прошла мимо новоиспеченного отца.
— Валиде, спасибо за подарок – произнес парень, забрав у матери ларец — У Вас прекрасный вкус, мама
Хасеки улыбнулась, но сославшись на дела, покинула покои. Мурад подошел к сыну и положил руку на его плечо, видя, как наследник огорчен
— Ахмед, не расстраивайся. Твоя матушка очень ранима. Я поговорю с ней.
Мужчина покинул покои и пошел к жене, но в покоях любимой не было. Айше пришла в секретную комнату. Эти покои находились в северной части дворца и были подарены Султаном. Сюда Хасеки приходила лишь, когда ей было плохо на душе.
«Айше, соберись! Ты не можешь показать слабость этой девчонке. Ты Хасеки Султан! Твой путь к сердцу Султана Мурада был тернист. Ты уже не та юная Ариана. Ты мать, жена и любимица народа! Показав слабость, ты проиграешь и потеряешь все!»
Твердила она себе, пока не почувствовала аромат мяты и мускуса. Таким запахом обладал лишь один человек. Тот, что вот уже столько лет владеет сердцем султанши.
— Мурад – тихо произнесла она — Как ты нашел меня?
— Айше, глупый вопрос, душа моя – улыбнулся
Вопрос и вправду был глупым. Мурад знал как сильные, так и слабые места любимой. Знал ее самые сокровенные желания, читал, словно открытую книгу. Но каждый раз "перечитывал", находя что-то новое и неизведанное ранее. Нравилось ли ему это? Определенно.
Вечером в гареме по приказу Айше устроили праздник в честь рождения Шехзаде. Султанша вошла в ташлык когда праздник был в самом разгаре. Прошла мимо каждой из девушек и села на свое место. Во главе стола сидела Кесем Султан, потому жена Падишаха села подле нее. Весь вечер Тангюль косилась в сторону «свекрови».
«Недолог Ваш конец, Айше Султан. Придет день и Ваше место займу Я! А Вы будете доживать свой век в старом дворце. Я сделаю все, чтобы Ахмед своими же руками отдалил Вас от себя»
— Госпожа – обратилась черкешенка к Айше — Я не надеялась на то, что Вы придете, ведь днем Вы сослались на дела
Хасеки положила кусочек нежного мяса в рот. Мясо сразу же оказавшись на языке растаял. Хасеки проговорила
— Я решила свои дела. Слава Аллаху их было не так много.
— Если Вы не справляетесь, может, стоит поручить дела другому, а Вы можете поехать отдохнуть
Хасеки «прожигала» невестку. Рабия не выдержала такой дерзости
— Следи за своим языком, Хатун!
— Рабия! – осадила дочку Айше
— Мама, эта рабыня не смеет так говорить с Вами! Даже то, что она родила моему брату сына, не дает ей права считать себя хозяйкой.
— Внучка – вмешалась Кесем — Остуди свой пыл. Прошу успокойся
Тангюль лишь усмехнулась и сказала
— Госпожа, Вам бы следовало отдохнуть
— Не смей мне приказывать! Ты была, есть и будешь РАБЫНЕЙ моего брата! Мечтаешь занять место моей матери… не надейся! В свой последний час ты останешься рабыней.
— Дочка – мягко начала Хасеки, но после посмотрела на фаворитку сына
— Что же Вы сделаете Госпожа? Шехзаде любит лишь меня! Я родила ему сына и рожу еще много детей. Он ни на одну женщину не посмотрит. Мне не придется прожить жизнь, борясь за любовь любимого, как приходилось делать Вашей матери. Всем известно, что Султан Мурад, как и его предшественники был падок на женские чары. Ахмед, не станет повторять судьбу своих предков
— Пошла вон! – закричала Айше, стукнув по столу
— Айше – обратилась Кесем, взяв названную дочь за руку
В гареме повисла тишина. Даже Тангюль сжалась. Она хотела задеть свекровь, напомнив об изменах Султана Мурада но ей это не удалось.
— Ты меня не услышала? Встала из-за стола и пошла вон отсюда! Скажи спасибо, что ты подарила мне внука, иначе твое тело было бы кормом для рыб
Черкешенка встала из-за стола и ушла. Айше дала знак продолжать праздник. Тангюль вошла в покои и села у изголовья сына. Ахмед пришел, чтобы побыть с сыном, надеясь, что фаворитка на празднике.
— Тангюль, что ты делаешь здесь? Почему не на празднике?
— Ваша Валиде выгнала меня
— Что у вас произошло? Моя Валиде не выгнала бы тебя без веских причин. Ты нагрубила ей? Отвечай!
— Я всего лишь сказала, если Ваша матушка не может справиться с делами гарема, то ей следует взять перерыв и поехать отдохнуть
Шехзаде схватил диву за запястье.
— Занимайся нашим сыном. Не лезь в дела моей семьи! Не смей указывать матушке, что она должна делать! Я предупреждал тебя, что не потерплю твои выходки в этом дворце!
— Мне больно – вскрикнула дива
— Если моя матушка сейчас расстроена твоим поведением… клянусь тебе станет еще больнее.
Ахмед отпустил руку юницы и вышел из покоев. Айше как раз вернулась с праздника. Голова ужасно болела. Хотелось лечь и как можно скорее уснуть. Двери тихо отворились, и в покои вошел старший сын. Меньше всего Хасеки сейчас хотела, чтобы сын видел ее расстроенной.
— мама, можно?
— Проходи, мой мальчик. Что-нибудь случилось?
— Валиде, мне известно, что между Вами и Тангюль произошла ссора.
— Пустяки, лев мой. Пусть твоя фаворитка пытается прыгнуть выше своей головы, но она упадет.
— Мама, я уже сказал Тангюль, чтобы впредь она вела себя подобающе. Простите, что праздник в честь моего сына был испорчен, и Вы не смогли им насладиться
— Я не обижаюсь, милый. Правда. Давай больше не будем об этом.
Шехзаде понимал, что какие бы слова его фаворитка не сказала, той, чьи слезы он не мог стерпеть, матушка не покажет истинные чувства. Эту боль она будет держать в себе. Обнял матушку и, пожелав ей доброй ночи, ушел. Пошел ни в покои к бывшей возлюбленной, а в сад, чтобы побыть одному.
Продолжение следует ...
Вот такая вот длинная и интересная глава получилась😻
Имя Кемаль переводится как "достигший совершенства"
