Золотой век Династии Османов ⚜

Хюррем Султан сидела за столом в покоях мужа, разделяя с ним трапезу. Султан Сулейман, обнимал свою Госпожу, кормя ее сладостями — Сулейман, прошу, перестань. Я уже не могу - смеясь, говорила Хасеки — Хюррем моя, еще один маленький кусочек. Ради меня - умолял Халиф — Ты у меня такая худенькая Султанша притворно нахмурилась, но глаза ее смеялись. Она знала, что муж обожает ее румянец, и звонкий смех. Прошло почти двадцать лет, а Падишах ве также боготворит свою Хюррем, и эта любовь, эта безраздельная власть над сердцем любимого мужчины, пьянили ее не хуже самого дорогого вина...

*Зима 1539 года* Хюррем Султан сидела на тахте, укутавшись в соболиную накидку. За окном царила зимняя сказка: белоснежные хлопья медленно кружились в воздухе и мягко ложились на землю, превращая дворцовый сад в волшебное царство. Несмотря на лютые морозы, Хасеки Султана не тревожилась за горожан — она лично распорядилась обеспечить всех нуждающихся пропитанием и тёплыми вещами. Тишину покоев нарушил лёгкий стук в дверь. В комнату вошёл Гюль‑ага. Евнух почтительно склонился перед своей госпожой...

Ночь окутала главный дворец, скрыв от глаз дневные облака. В темных мраморных коридорах, где свет факелов едва касался камней, старший сын Хюррем Султан, Шехзаде Мехмед сидел в одиночестве в своих покоях. Собственные мысли терзали его, словно незримые призраки. Он жаждал чего-то живого, настоящего, чего не было в мире полном интриг, борьбы за власть и дворцовых расчетов. Этой ночью, как и многие ночи до этого, наследник погрузился в сон, который все чаще приходил к нему, но оставался для него тайной...

Шах Султан сидела на тахте, попивая гранатовый щербет. Густой, рубиновый напиток медленно стекал по горлу, оставляя терпкое послевкусие. Ее глаза цвета горького шоколада были прикованы к двери. Она ждала возвращения любимого супруга. Пару месяцев назад Лютфи паша уехал по поручению ее брата, Султана Сулеймана, в одну из провинций Османской Империи. Последнее письмо, написанное рукой паши, несло в себе любовный характер. Мужчина писал, что очень скучает по жене и дочери, что если Аллах позволит, то он вернется к семье как можно скорее и тогда ничто больше не разлучит их...

Бейхан Султан сидела на балконе, укутавшись в теплую шаль. В руках сестра Султана держала книгу. Пробегая глазами между строк, Султанша не могла сосредоточиться на произведении. Все ее мысли были заняты мужем. Все чаще Осман паша стал задерживаться на работе. Бейхан помнила, как несколько лет назад они едва не развелись. Женщина, не смотря на обиду из-за слов супруга, за его недоверие, всё же решилась сохранить брак, ведь у них с Османом росла дочь, Бахар. Девочка была их общим светом, счастьем и долгожданным ребенком...

Прошло три года. Время успело размыть детские черты на лице любимой дочери Султана и превратить её юную принцессу в девушку с мягкой грацией и решительным взглядом, как у мамы. Рустем же стал ещё более зрелым, величавым, с той мудростью, что даёт опыт многих битв и трудов, но глаза его всё так же хранили нежность для единственной Госпожи, чей смех разгонял мрак его одиночества. Дворец, словно живое существо, изменился вместе со своими обитателями. Стены, которые прежде хранили шепоты интриг и тихие...

Зима в Манисе – это время, когда город, расположенный в сердце Османской Империи окутывается особой атмосферой. Хотя Маниса известна своим теплым климатом, зимние месяцы приносят с собой свежесть и легкий холод, который заставляет жителей города по-новому взглянуть на привычные пейзажи В начале декабря, когда первые морозные дни начинают пробуждать природу, улицы Манисы наполняются ароматом жареных каштанов. Местные рынки оживают и на них можно встретить продавцов, предлагающих теплые напитки и традиционные зимние угощения...

В покоях Рустема-паши царила тягостная тишина. Горящие свечи отбрасывали дрожащие тени на стены, и воздух был тяжёл, словно предчувствовал грядущие слова. Зейнем Хатун сидела на низком диване, спина её пряма, руки сложены на коленях. Она ждала, не спрашивая — её глаза уже давно научились читать его шаги, его дыхание, его умолчания. Рустем остановился напротив, и какое-то время молча всматривался в неё. Сколько лет вместе… Сколько ночей, разговоров, молитв. Но всё это должно быть перечёркнуто одним словом...

Утро в Манисе всегда начиналось с ласковых лучей солнца, что пробивались сквозь окна покоев фаворитки старшего сына Султана Сулеймана. Однако сегодня свет казался девушке тусклым, а тишина – зловещей. В животе, где билось маленькое сердце ее будущего малыша, Айше чувствовала не только трепет предстоящего материнства, но и нарастающее беспокойство. Вчерашний вечер был мрачен. Шехзаде Мустафа, ее Мустафа, ее единственная любовь, не пришел к ней.Она ждала его, сидя у окна. Думала, что он занят делами...

Дорогие читатели, я понимаю что еще рано говорить об этом. Но все же. Я думаю, точнее планирую закончить историю про Хюррем и Сулеймана ближе к декабрю-январю. Я бы хотела узнать Ваше мнение касаемо следующей истории...

Султан Сулейман вошел в покои любимой жены в час, когда ее там не было. Он редко позволял себе нарушать личное пространство своей Хюррем, уважая ее личные границы. Но в этот вечер что-то подталкивало его на этот шаг. Словно невидимая сила вела его сквозь коридоры гарема, мимо стражи и слуг, прямо к дверям, за которыми обычно царила атмосфера тепла и уюта, созданная руками его рыжеволосой султанши.  В покоях царил полумрак, лишь тонкая полоска света проникала сквозь прикрытые шелковые занавеси. Сулейман окинул взглядом знакомую обстановку...

Ночь уже окутала дворец, когда Айше, приглаживая волосы и стараясь скрыть следы недавних слёз, робко вошла в покои Мустафы. Он сидел у низкого стола, склонившись над письмом и не заметил её сразу. Но когда поднял глаза, взгляд его мгновенно остановился на её лице. — Шехзаде… - проговорила она тихо и подошла к нему ближе — Айше… — голос его был напряжённым, — что это? Красный след на её щеке был виден даже при свете приглушенных ламп. Айше тут же отвела взгляд, будто и не заметив вопроса, и медленно приблизилась...