4 июня (по новому стилю) 1916 года началась наступательная операция 7-й, 8-й, 9-й и 11-й армий Юго-Западного фронта под командованием генерала А.А. Брусилова против австро-венгерских войск, известная как «Брусиловский прорыв».
Первая позиция противника было прорвана в течение одного-двух дней. Уже в первые сутки взято в плен более 40 тыс. солдат и офицеров, захвачено до 130 орудий и бомбометов.
К исходу 4-го дня в обороне противника пробита брешь в 70-80 км в ширину и 20-25 км в глубину.
Операция завершилась к 13 июля. За это время взято в плен более 8 тыс. офицеров, около 400 тыс. нижних чинов, захвачено более 500 орудий, 1,5 тыс. пулеметов и 4 сотни бомбометов и минометов. Захвачено 25 тыс. кв. км территории.
С итальянского фронта Австро-Венгрия вынуждена была перебросить на это направление 15 дивизий, а Германия с французского фронта – 18 дивизий.
Этот прорыв сформировал перелом в войне, когда стратегическая инициатива ушла от Германии и Четверного союза к Антанте.
Генерал А.А. Брусилов принял командование Юго-Западным фронтом в 1916 году. Его назначение командующим фронтом интересно ещё и тем, что он был одним из немногих генералов на высокопоставленных должностях, который не был близок к Генеральному Штабу и к Правительству.
"Средисловие". Как наверное смогут заметить уважаемые публикации документальная часть этой публикации существенно сокращена. А художетвенная часть примерно в полтора раза длиннее, чем обычно. Так лучше? :)
Предлагаю вниманию уважаемых читателей очередную публикацию приквела про дядю Прохора. Публикации "про Степку" теперь будут продолжать выходить по понедельникам и пятницам, а публикации этого цикла - по средам.
Ещё не полностью рассвело, а разведчики уже получили от штабс-капитана Дидзиса "наряды на сегодня". Радисты занялись наладкой и настройкой радиостанции и подготовкой к первому сеансу связи. Две группы наблюдателей отправились каждая в свой район оборудовать "смотровые позиции" и попутно собирать данные о движении по "курируемым" ими теперь дорогам. Группа Прони в составе подпрапорщика, Сильвестра и обоих пулемётчиков выдвинулась к опушке леса, к которой примыкало поле, ставшее предыдущим вечером местом воздушно-наземного боя с германскими аэропланами. Задача группы оставалась прежней - "встретить" груз, который должден сбросить "Илья Муромец". Без этого груза разведывательный отряд через день уже должен был бы "положить зубы на полку" в прямом и в переносном смысле.
Примерно через полчаса после прибытия группы подпоручика "на место" по дороге запылила "вчерашняя" телега, запряженная парой лошадей. В правой лошади подпрапорщик уверенно "опознал" вчерашнюю кобылу, которая невольно стала причиной крушения германского аэроплана и гибели его пилота. Проня выразил сомнения в точности опознания, но был "сражен" обилием аргументов:
- На лошадей у меня глаз намётан, вашбродь!.. Вон видите, у нее на правой передней бабке белый "чулок" и на лбу белое "пятно". Она это, точно!.. Вот умная животина, видать вчера сама дорогу домой нашла...
Труп немецкого пилота вчерашним вечером или прошедшей ночью видимо был подобрал и увезен проезжавшими по дороге германцами. Увидев теперь на поле остатки сгоревшего аэроплана, бородатый мужик сразу же стал разворачивать телегу обратно, но дорогу уже успел перегородить появившийся с противоложной стороны небольшой грузовик. Трое немецких солдат вышли из машины и обыскали крестьянскую телегу. Оба ребёнка в телеге стали громко плакать, их мать пыталась их успокоить. После окончания обыска бородатый мужик получил "профилактический" удар винтовочным прикладом по спине, передёрнул плечами и был отпущен со своим семейством восвояси. Было понятно, что пока на недосеянном поле не будет произведена соответсующая "уборка", с окончанием посевных работ придётся подождать.
Германские солдаты тем временем неторопливо приступили к "утилизации" остатков аэроплана. Первым делом они занялись его двигателем, который через час оказался в кузове грузовичка. Потом дошла очередь до каких-то мелких деталей (в бинокль было плохо видно), которые снимать и относить в грузовик давал команду пожилой германец в кожаной куртке и такой же "бескозырке".
Подпрапорщик и Сильвестр переключили своё внимание на дорогу и стали постепенно заполнять первую страницу "журнала наблюдений". Из достойных внимания объектов по дороге за два часа проследовал только эскадрон гусар и артиллерийская батарея.
На поле же работа "кипела". Германцы приступили к тому, что стали отделять более или менее уцелевшее хвостовое оперение аэроплана, но им явно не хватало теперь каких-то каких-то инструментов. Механик в кожаной куртке покричал-покричал, но в итоге залез обратно в кабину грузовичка и укатил. Двое оставшихся солдат устроили себе сначала "ланч" и принесённых с собой бутербродов, а потом просто завалились спать, постелив на землю кусок брезента. Проня всё чаще с беспокойством стал поглядывать на свой "брегет". Часовая стрелка миновала цифру "два" и медленно, но неумолимо приближалась теперь к цифре "семь". На другие "промежуточные" отметки на циферблате подпоручик не обращал внимания. В семь часов вечера должен был снова прилететь "Илья Муромец" с грузом.
Около четырех часов пополудни на дороге у поля снова остановился грузовичок. Германец в кожаной куртке принёс к ароплану два "чемодана" с инструментами и работа по утилизации снова возобновилась. Через час хвостовая часть аэроплана была отделена от остатков сгоревшего фюзеляжа и помещена в кузов грузовичка. Теперь механики занялись левым нижним крылом которое тоже почти не пострадало от огня. В это время со стороны деревни, в направлении которой утром уехала телега с крестьянским семейством, работавшим тут вчера, показалась целая колонна.
В окружении двух десятков германских кавалеристов по дороге ехали три телеги, первая из которых была запряжена "вчерашней" кобылой. На первой телеге опять плакали дети и что-то выкрикивала их мать. На двух других крестьянских телегах были только возницы. У кавалеристов были меховые шапки, на которых в бинокль можно было разглядеть кокарды в виде черепа со скрещенными под ним костями. Некоторые из всадников держали в руках пики. Подпрапорщик подполз к Проне:
- Чего это они удумали, вашбродь?..
- Пока не понятно. Сейчас увидим...
Колонна остановилась недалеко от грузовика. Офицер, командовавший кавалеристами, подозвал к себе солдата в кожаной куртке и что-то стал ему объяснять. Тот покивал головой, показал пальцем на возницу первой телеги, отрицательно помотал головой и, вернувшись к своим помощником, выдал им соответствующие инструкции. Эти "инструкции" способствовали тому, что все трое механиков, по выражению подпрапорщика, "забегали как ужаленные". Германские кавалеристы и конвоируемые ими крестьяне, сидящие в телегах явно стали кого-то ждать. Только германцы делали это спокойно, а крестьяне всё больше проявляли видимые и слышимые признаки волнения. Самый шумный возница последней телеги даже получил плашмя удар саблей по шапке.
Через полчаса на дороге поднялась пыль от приближающегося легкового автомобиля. На нем приехали два германских офицера, тучный майор с моноклем и худой молодой лейтенант. Германские механики к тому времени уже сумели загрузить и закрепить крыло в кузове грузовичка которое теперь на четверть выступало сзади и придавало всей конструкции вид большой и "подбитой" стрекозы с одним крылом. Майор выслушал рапорт командира германских кавалеристов и что-то приказал. Затем майор переговорил с подбежавшим к нему механиком в кожаной куртке сделал разрешительно-повелительный жест, обозначавший "можете ехать". Но это разрешение явно не дошло до "мозгов" грузовичка. Он отказывался теперь заводиться. На помощь его шоферу отправился шофёр подъехавшего легкового автомобиля.
Германские кавалеристы спешились, жестами и тычками согнали с телег кретьян и попытались построить их вдоль дороги. Дети опять подняли рёв. Оказалось, что во второй телеге тоже был ещё мальчуган лет семи-восьми, которого раньше разведчикам не было видно. Майор подождал пару минут лейтенант забегал перед кретьянами, замахал на них руками, явно стараясь каким-то образом уменьшить громкость детского плача. В это время наконец фыркнул и завёлся грузовичок, что видимо отвлекло детишек, их громкий плач перешёл в редкие и тихие всхлипывания.
Майор стал произносить речь перед крестьянами, а лейтенант громко переводить. Часть его слов долетала до ушей разведчиков. А скоро стал понятен и смысл происходящего. Майор предлагал собранным здесь крестьянам, которые "вчера вечером или сегодня утром проезжали по дороге" выдать добровольно четыре вещи, похищенные вчера у погибшего немецкого пилота. Или сообщить, у кого эти четыре вещи могут сейчас находиться. В противном случае их всех ждет "экзекуция". На размышление крестьянам давалось "фюнф минутн". Проня вопросительно посмотрел на подпрапорщика. Тот тихо крякнул и ответил на немой вопрос:
- Виноват, вашбродь! Взял я еще вчерась у мертвяка на поле "маузер" в деревянной кобуре ишо с какой-то решеткой и портсигар... Решётку выкинул ночью в лесу. Не знамо, для чё она... А маузер и портсигар у меня в вещмешке...
Проня автоматически ответил, быстро пытаясь найти решение неожиданно возникшей проблемы:
- Это скорее всего был гильзоуловитель. Чтобы вылетающие при выстрелах гильзы в крутящийся винт не попали, а от него обратно в летчика не отскочили...
- Что делать-то теперь, вашбродь? Порешат ведь вражины невинные души...
Подпоручик знаками подозвал к себе ближе Сильвестра и старшего пулемётчика, но обратился пока к подпрапорщику:
- "Маузер" стреляет?
- Не проверял я его, вашбродь... У меня рабочий "наган" имеется.
Первым подполз Сильвестр. Проня опять взглянул на часы. Часовая стрелка уже "прошла" цифру 6. Подпоручик поторопил жестом пулемётчка и выдал "диспозицию":
- Нам нужно освободить поляну от посторонних до появления "Ильи Муромца". А то опять останемся без груза сегодня... Поликарп Силыч, снимайте маскировочную сетку, папаху, встаёте, берёте ваши "трофеи", поднимате руки, крикните что-нибудь и медленно идете к дороге. В правой руке держите "маузер". "Наган" должен быть под левой рукой... С десяти-двенадцати саженей, на сколько они дадут вам подойти, начинаете палить в ближайших к вам гусар с обеих рук. Сильвестр, ты по лесу скрытно двигаешься в обход поля, пересекаешь дорогу и сближаешься с противником на дистанцию броска. Начинаешь метать свои ножи по готовниости, не обращая внимание на завязавшуюся перестрелку. Твои главные цели - майор в машине и командир прусских гусар.
Проня достал из кобуры свой пистолет:
- Я прикрываю господина подпрапорщика. Ясно?
Увидев согласительные кивки подпоручику обернулся к подползшему пулемётчику:
- Иван, как только подпрапорщик начнет стрелять, тоже открываете огонь из пулемёта короткими очередями, только крестьян постарайтесь не задеть... Они, надеюсь, когда начнется стрельба, догадаются на землю упасть и детишек с собой уложить.
Подпрапорщик охнул:
- Гляньте, вашбродь! Они первого рубанули...
На дороге снова поднялся вой и плач. Обезглавленное тело возницы последней телеги продолжало бить ногами в конвульсиях. Лейтенант еще громче перевёл новый призыв майора, закончившейся фразой:
- Ещё один фюнф минутн!
Подпоручик завершил выдачу "диспозиции":
- Ну, с Богом!
Сильвестр исчез за кустами первым. Подпрапорщик вынул свои трофеи из вещмешка, проверил обойму в "маузере", вздохнул, перекрестился и пополз вперёд. Проня досчитал в уме до десяти и двинулся вслед за подпрапорщиком. На поле они оказались через пару минут. Ещё пару минут им удалось проползти незамеченными. На дороге двое гусар стали отрывать от возницы второй телеги плачущего мальчика, обхватившего обеими руками взрослого крестьянина за талию. Проня окликнул впереди ползущего подпрапорщика:
- Подъём, Поликарп Силыч!.. Идёшь медленно.
Подпрапорщик неторопливо поднялся на колени, поправил "наган" за пазухой, взял в руки "маузер" и портсигар, поднял их над головой, встал на ноги, сделал шаг вперёд и крикнул толпе на дороге:
- Не стреляйте! Плен!..
Среди тех, к кому был обращён этот окрик, произошла некая сумятица. Закричали одновременно двое: майор и командир германских кавалеристов. Оба гусара отпустили крестьянина, предназначенного для очередной "экзекуции", и вместе с другими сослуживцами стали снимать карабины с плеч. Подпрапорщик шел медленно, с трудом вытаскивая сапоги из влажной земли и каждые пять-шесть шагов продолжал громко повтрять свое "троесловие".
Теперь пятерка гусар, наставив карабины на идущего к ним подпрапорщика, сошли с дороги и быстрым шагом начали сближаться с ним по пашне. Стали слышны их крики:
- Хальт! Вафен фален!..
Подпрапорщик "не понимал" этих команд, для убедительности стал кивать и мотать головой, продолжая медленно идти вперёд. Наконец кто-то из целящихся в подпрапорщика гусар выкрикнул команду, которую тот сразу понял:
- Ауф книн!..
Подпрапорщик рухнул на колени, продолжая держать обе руки над головой. Ближайшая пара гусар была от него на расстоянии уже не более двух десятков шагов. Два первых выстрела из "маузера" свалили эту пару с ног. Сдедующие выстрелы последовали уже из положения "лежа" и произвели полное "опустошение" в рядах "передовой" пятерки гусар. Подпоручик добавил в эту "дробь" несколько "ударов" из своего пистолета.
Последний (задний) из гусар, оставшийся на ногах, выстрелил из карабина и побежал обратно к дороге. Над его головой просвистели две пули, выпущенные Проней. Справа и сзади заработал "бергман", вызвав очередной большой переполох на дороге. Там заметались и закричали люди, заржали кони. Несколько гусар и пара лошадей упали, три другие, видимо, раненые лошади поскакали прочь от этого места.
Подпрапорщик короткой перебежкой сменил позицию и выпустил остаток обоймы "маузера" по ближайшим к нему гусарам, открывшим огонь из карабинов прямо с дороги. Проня перебежал тоже на другую позицию и продолжил стрельбу, выбрав такую большую цель, как автомобиль, который привёз майора. Подпрапорщик ещё раз сменил позицию, добравшись до карабина, валявшимся теперь рядом с телом одного из "гусаров смерти". Поликарп Силыч залёг за убитым гусаром и открыл стрельбу из карабина по уже успевшему попрятаться в придорожную канаву противнику. До канавы теперь оставалось не больше полста саженей.
Автомобиль завёлся под крики майора и начал разворачиваться на узкой дороге, сдавая то вперёд, то назад. Проня встал на колено и крикнул пулемётчикам:
- Иван, не дайте уйти автомобилю!
Винтовочная пуля сбила солдатскую папаху с головы подпоручика. Он снова залёг, вставляя новую обойму в пистолет. Пулемётная очередь вздыбила землю перед машиной, вторая попала в автомобиль. Тот стал скатываться в придоржную канаву. Шофёр уткнулся головой в руль. Майор с пистолетом в руке выскочил из кренящейся машины, замер на мгновение и тут же упал лицом вниз. В спине у него подпоручик разглядел темный "сучок" - рукоятку метательного ножа.
Следующая удачная пулемётная очередь оставила вереницу пылевых "фонтанчиков" перед залёгшей в канаве цепью гусар. Двое или трое из них попытались покинуть позицию, их мохнатые шапки стали видны разведчикам. Попытка отступления была остановлена криками старшего, тоже показавшегося над канавой и грозно размахивающего своим "люгером". Но на большее командира взвода "гусар смерти" не хватило. Первый брошенный Сильвестром нож обездвижил ему правую руку, выпустившую пистолет. Второй нож воткнулся гусарскому вахмистру в левый бок. Тот упал обратно в канаву.
Через несколько секунд стрельба из канавы смолкла, а пули перестали свистеть у Прони над головой. Вместо выстрелов теперь из канавы донеслось:
- Русс, не стреляйт! Сдаюс...
Подпоручик пперебежал к подпрапорщику. Тот лежал на боку за "бруствером", который несколько минут назад был ещё германским гусаром, бледный и зажимал рукой рану в плече:
- Зацепило меня, вашбродь... Уж извиняйте!.. Господь, видать, так наказал меня за вчерашнее. Болит, мОчи нет!
- Потерпи чуток, Поликарп Силыч! Надо сперва с этим гусарами разобраться...
Пулемётчики снова дали короткую очередь. Пуль вздыбили дорожный грунт позади канавы, в которой скрывался противник. Из канавы опять раздался крик и на ветру затрепетала какая-то грязно-белая тряпка:
- Русс, не стреляйт!..
Над канавой появилась непокрытая голова германского лейтенанта-переводчика. Свою фуражку он в суматохе видимо потерял:
- Русски, мы сдаёмся Не стреляйт!..
Проня крикнул "прекратить огонь" и призывно махнул рукой пулемётчикам. Дальше он уже обратился к гусарам, надеясь, что лейтенант переведёт русарам всё правильно, и подпоручику не придётся демонстрировать противнику свои познания в немецком языке:
- Поднимайтесь по одному и делайте двадцать шагов вперёд. Всё оружие скоадывайте слева в одну кучу. Первый идёт лейтенант! Марш вперёд!
Германский офицер торопливо вылез из канавы и пошёл к подпоручику с поднятыми вверх руками, с ужасом глядя на Проню, одетого в маскировочную сеть, держащего пистолет на готове. Подпоручик скомандовал:
- Пистолет выброси!
Лейтенант быстро разоружился, снова поднял руки и остановился и через несколько шагов. Подпоручик сложил ладони рупором и крикнул, обращаясь к своему невидимому ножеметателю:
- Сильвестр, держи из сзади на прицеле, если что!..
Первый, потом второй гусар присоединился к лейтенанту, сложив свои карабины, сабли и пики рядом с вылявшимся на пашне пистолетом. Позади раздались характерные звуки и голос Ивана произнес:
- Вашбродь, мы тута!..
Пулемётчики устанавливали свой "бергман" в дюжине саженей позади подпоручика. Проня, не оборачиваясь, приказал:
- Иван, дуй ко мне быстро! Силыча надо перевязать...
Вдруг в канаве ближе к тому месту, где стояли крестьянские телеги, завязалась какая-то борьба, закончившаяся громким двойным звуком, похожим на "хряк-хряк". На полпути из канавы к "месту сбора пленных" в это время шёл уже третий гусар. Теперь же сразу четверо его сослуживцев выскочили из канавы и побежали вперёд, закрывая головы руками и что-то крича. Вслед за ними на поле возник пятый гусар, у которого не было правой руки по локоть, а из культи хлестала кровь. За ним бежал возница второй телеги, размахивая окровавленным топором и рыча. Этого крестьянина "подъем Силыча" посреди поля спас от "экзекуции".
Проня услышал позади лязг пулемётного затвора и приказал:
- Не стрелять!
Вечная Слава и Память всем защитникам Родины!
Берегите себя в это трудное время!
Подпишитесь на канал , тогда вы не пропустите ни одной публикации!
Пожалуйста, оставьте комментарии к этой и другим публикациям моего канала. По мотивам сделанных комментариев я готовлю несколько новых публикаций.