Это сейчас кажется совершенно невероятным... Но — да. Тогда первое в России относительно полное, научное издание "Велесовой книги" (М., 1994) получило рекомендации как от "Пушкинского дома" (от доктора фил. наук Ю.К. Бегунова, см. его отзыв здесь), так и от Учёного Совета РГБ, от зав. сектора славяно-русских рукописных книг доктора исторических наук, профессора Ивана Васильевича Лёвочкина, — одного из ведущих палеографов нашей страны (автора книги "Основы русской палеографии"). Выше рекомендации, полагаю, и невозможно было тогда найти.
Ленинка, ГБЛ, потом Российская государственная библиотека в начале 90-х. И рождение там РИО — велесоведами. Что это было?
Вот такие были времена, странные и противоречивые, но в чём-то и очень свободные — 90-е... Можете себе представить, тогда не было ещё интернета! И люди ходили в библиотеки. А главная библиотека страны — Государственная библиотека им. Ленина (потом РГБ, это исторический "Дом Пашкова" плюс новые строения напротив Кремля) — это был и дворец, и подлинный "храм знаний"!
И попасть туда было непросто, сие почиталось привилегией не для всех (нужно было иметь как минимум высшее образование). А уж в "святая святых" этого храма, в "Отдел рукописей", — где хранились главные книжные сокровища страны, древнейшие летописи, церковные книги, уникальные собрания археографов XVIII и XIX-го веков, — попасть можно было только по очень особой рекомендации: там нужна была минимум научная степень и не только...
Однако после выхода первого издания "Русских Вед" с "Песнями Гамаюна", вошедшими вскоре в три школьные программы по литературе, и с фрагментами "Велесовой книги", то есть в 1992-м, — у меня такая привилегия уже появилась. Хотя тогда мне было всего-то 29 лет...
В основном, конечно, благодаря протекции академика Б.А. Рыбакова, главы российской исторической науки, выступившего в те годы в поддержку моей первой работы по теме древне-славянской письменности, которую он назвал "темой для докторской диссертации" (в журнале "Наука и религия")... И по мотивам коей была снята студией "Центрнаучфильм" короткометражка "Внуки Дажьбога". Обработку сей темы, включая записи интервью с Б.А. Рыбаковым, я недавно дал и на Дзене.
А ещё тогда же, в 1993-м, вышло, — и, между прочим, 100 тыс. тиражом, — наше совместное с Борисом Александровичем Рыбаковым издание "Мифы древних славян" (Саратов, 1993), включавшее и часть "Велесовой книги" в моем переводе со вступительным словом академика Ю.К. Бегунова. И оно стало школьным учебным пособием, поелику тогда и учебники-то разваливающееся государство не смогло должным образом профинансировать.
Мы в те годы помогали Б.А. Рыбакову с изданием книг, брали интервью для журнала "Наука и религия" (многие записи я храню и сейчас). Мы его пригласили — тогда мне помогал ещё и самодеятельный историк В.В. Грицков, — в создаваемое нами тогда при РГБ Русское Историческое общество (РИО, Московское отделение).
Потом РИО дважды перезапускалось (в 2004 и 2012-м), пока не сделалось чуть ли не госкорпорацией при прямом финансировании программ президентом России (похожая ситуация была и с Русским географическим обществом). И оно, в результате, стало структурой сверх-бюрократической, а не общественной, как задумывалось изначально. А наша тема там стала "фигурой умолчания". Но первыми, тем не менее, тогда были именно мы.
Председателем МО РИО был нами избран д.и.н. Иван Васильевич Лёвочкин. Именно он и провел готовящуюся к изданию рукопись ""Велесовой книги" через правление РИО, а потом и через Учёный совет РГБ (председатель совета кандидат (потом доктор) ист. наук, директор Российской Государственной библиотеки И.С. Филиппов , а учёный секретарь, кажется, О. Косачёва).
А вот и она, рекомендация. Утверждалось, даже в Википедии (с подачи ушлого филолога А.Алексеева), что она якобы не существует, но я её сохранил:
Эта рекомендация, кстати, однозначно свидетельствует, что грамотный палеограф, — а таковым И.В. Лёвочкин, как автор стандартных учебников по палеографии, без сомнения являлся, — признал именно палеографические и лингвистические доказательства подлинности, приведённые мною , — "соответствующими требованиям, предъявляемым к научному изданию".
И.В. Лёвочкин и Л.П. Жуковская... Загадки, тайны и умолчания...
Кстати! Между прочим, не возразила против этого, не подняла скандала, также и... сидящая за соседним столом с И.В. Лёвочкиным в том же НИОР РГБ, и сама Л.П. Жуковская — анализ статьи коей (1960 года) в сей монографии признавался "блестящим доказательством... подлинности памятника".
Тут следует напомнить: кто это?
Л.П. Жуковская — это доктор филологических наук, языковед, палеограф, берестолог. Кстати, моя землячка, училась в школе Костерёва Гороховецкого района Владимирской области. Затем она закончила факультет русского языка и литературы МГПИ, и там же аспирантуру. С 1951 года занялась палеографическим исследованием только что найденных берестяных грамот под руководством А. Арциховского. В 1953 году стала кандидатом филологических наук. Работала и в "Институте русского языка" под руководством В.В. Виноградова (тогда и выпустила в "Вопросах языкознания" помянутый выше анализ дощечки "Велесовой книги"). Ранее же она написала блестящую работу "Новгородские грамоты на бересте" (1959 г.). В 1969 году она защитила докторскую диссертацию («Древнерусские пергаментные рукописи как лингвистический источник»). С 1988 года она — главный научный сотрудник РГБ. И ей за совокупность работ присудили Государственную премию РСФСР.
Я был, разумеется, восхищен её давними (1959 и 1960 гг.) работами над берестяными грамотами и дощечками "Велесовой книги" (её ребус, статья-перевертыш о ВК, мною был сразу же разгадан). Потом с этим выводом согласился и доктор фил. наук Б.И. Яценко (см.!)
Без работ Лидии Петровны, как и без работ Артемия Арциховского, мне было бы весьма затруднительно работать и над переводом "Велесовой книги"... Кстати, последующие "берестологи" — тот же А.А. Зализняк — на мой взгляд, ничего существенного не дали в копилку знаний о сём предмете.
А тогда, в 1993-м, ей, как и Б.А. Рыбакову (по совету И.В. Лёвочкина), я также предоставил копии готовящейся к изданию монографии, — с надеждой получить от них объяснения. Разумеется, я хотел затем внести их в эту книгу, дабы не заострять внимания на их огрехах, не так уж и редких у людей, обремененных столь масштабной работой....
Объяснение получил только от Б.А. Рыбакова, причём устное (и, кажется, затем лишился его поддержки...). Сама же Л.П. Жуковская к тому времени очень сильно болела и, на мой взгляд, ходила на работу только потому, что там рядом была её церковь.
А священник ей отпустил "тяжкий грех" той старой статьи (в которую теперь все упираются, — читая только заголовок и не понимая её сути). Я даже как-то заметил, что она тайком меня перекрестила... Похоже, она надеялась, что я рассыплюсь от сего в прах, или развеюсь по ветру, — ну, возраст, понимаешь...
Или даже, — подумалось вдруг, — действие т.н. "афониона" (т.е. опия), подмешиваемого в "афонский ладан особой святости", — действию коего, по слухам, тогда многие подвергались, — хотя я там, в её церкви, конечно, со свечкою не стоял... Но по её поступкам, да и путанной речи, сделал вывод, что ждать от неё адекватной реакции учёного, было уже поздно...
Научная работа... и её завершение.
Тогда предполагалось даже, в виду уникальности ситуации, — что после выхода научного издания "Велесовой книги", она м.б. будет засчитана мне, например, за кандидатскую диссертацию (такая функция у Учёного совета РГБ тоже была, да и кандидатские минимумы, — по философии и английскому языку, — к тому времени я уже сдал, как аспирант ИВП).
Но этому я, конечно, не очень верил, и по своему-то прежнему профилю не стал защищаться, хотя всё было готово, включая одобренную диссертацию. Но это уже тогда стоило 1000 у.е., коих у меня, — бедствующего иногороднего, — конечно, не было (а сейчас это вообще немыслимые суммы).
Да и если честно, — опасался я сего, хорошо представляя себе обстановку в т.н. "научном мире" (были у меня беседы на эту тему и с Б.А. Рыбаковым, и с Ю.К. Бегуновым). Но тем не менее, — решил я тогда, несколько опрометчиво, — почему бы и не рискнуть?.. В конце-концов, это больше нужно было не мне, писателю, журналисту, — меня ведь и так без всяких рекомендаций и научных степеней, печатали и большими тиражами, — а самой российской науке, отстаивало её честь, приоритет открытий и уважение в мире... Я же делал научную работу, на одном энтузиазме, — ведь за неё не платили, и эта работа была сделана за них...
Тогда же, в 1992-1993 гг. с подачи Б.А. Рыбакова, я даже составил ещё и Сборник работ по теме "Велесовой книги" от крупнейших славистов мира (докторов филологических и исторических наук), который потом ещё долго валялся у меня в бумагах, — научное издание мои "эзотерические" издатели брать не хотели (только, если бы оно было подписано "волхвом", так-де коммерчески выгоднее; ведь в сеть "Академкниги" их не пускали...)
Однако я, наступив на горло иным проектам, этот сборник не только составил, но и провёл через ещё один Учёный совет — при Международном Славянском институте им Г.Р. Державина.
А теперь он уже дважды переиздался, в 2015 и 2023 годах (см.!). А вскоре будет даже ещё и третья публикация в составе нового как бы академического издания "Велесовой книги", — "как бы", потому что АН России тут совсем не причём, всю работу по подготовке сделал наш частный, общественный МРРК ("Музей русской рунической культуры").
Однако после известных многим (кто в теме) событий мне пришлось уйти от этой титанической работы (прямо гора пала с плеч!) и вернуться к работе основной: журналистской и писательской... А что это были за события?
Иван Васильевич... не меняет профессию...
Да... Тут можно было бы много написать о том, что произошло далее... Но, наверное, уже не буду столь подробно на сём останавливаться и бередить старые раны.
Понять же происходившее в 1994-м и в следующие годы вам могут помочь следующие статьи, — кстати, весьма популярные на Дзене:
В общем, причина происходившего в те годы — ясна. Россия была тогда по сути под внешним управлением (сейчас дела чуть легче; работают лишь "спящие"). И на нашем "историческом" участке "идеологического фронта" работали те же силы — вполне персонифицированные... Т.е., например, смотрите кто там у руля, на каком уровне принимаются решения, откуда и кто недавно прибыл, — и все вопросы снимаются...
И всё стало настолько плохо, что появились и жертвы... Но о сём лучше прочитать в книге "Фантастикум. Дело о похищении библиотеки Анны Ярославны"; дело всё ещё горячее настолько, что лучше лишнего не говорить.
Ну, а в самом начале событий из "Пушкинского дома" был уволен, проработавший там 40 лет, Ю.К. Бегунов, — в том числе и за поддержку "Велесовой книги". Он перешёл в Балтийский университет на кафедру политологии, где и продолжил борьбу (выпустил хрестоматию для вузов "Рюриковичи" — с моим переводом из "Велесовой книги"). Человек он был несгибаемого характера.
А вот Иван Васильевич Лёвочкин — прогнулся под обстоятельствами и отрёкся от всего (причём, в печати, — хорошо, хоть не академической).
И я даже его тут не особо виню. Как бы он смог потом без своих пергаментов и рукописей?.. Встречал я его после в РГБ, но уже не говорил с ним, а он отводил глаза...
И всё же здесь, напоследок, я скажу несколько добрых слов о нём...
Мне и сейчас видится этот маленький седой человек, сидящий у окна пристройки Пашкова дома, которое выходит прямиком на Боровицкие ворота Московского Кремля...
И мне по прежнему не хватает его тихого голоса, и того, как он рассказывал о страшных трагедиях прошлого, как гибли в пожарах и от нашествий уникальные манускрипты, которые горами, "до строп", лежали в хранилищах древних русских монастырей...
"Какие же были понесены страшные утраты! Какой был невосполнимый ущерб!" — так говорил Иван Васильевич. И, может быть, эта боль и заставила его всё таки найти в себе силы, — хоть их хватило и не надолго... — но всё же вступиться за "Велесову книгу"...
Читайте также подборку статей о "Велесовой книге"
++++
Подписывайтесь на Дзене, а ещё на резервные каналы:
В Ютубе; в Rutube; во Вконтакте; в Телеграме
Заказать книги Александра Асова можно в Wildberries или в Ozon, а ещё в Читай-городе . Отдельно там же Велесову книгу и Веды Руси, а также "Сказания славян"