На полу для Верочки постелили одеяло, насыпали туда несколько игрушек и посадили ее туда играть.
— Эх, дома столько всяких разных игрушек осталось, — вздохнула Люба, — вот сюда только несколько штук смогли взять.
— Так навяжи да нашей сама, много чего смастерить можно, — сказала баба Надя.
Она устроилась на диване со спицами и клубком в руках.
— Ну да, вон какую интересную вы ей игрушку положили, - сказала Любаша.
— Какую? Ничего я Верочке не давала, — удивилась бабушка.
— Так вот деревянная игрушка, то ли коняшка, то ли заяц какой, — взяла в руки деревяшку Люба.
— Ой, поди-кась, да это же моя игрунька-то, видать, у домовушки она валялась. Он ей наигрался да девочке твой передал.
— Ясно, значит, она грязная, — сделала вывод Люба и потащила игрушку на кухню мыть.
Верочка стала требовать, чтобы ей вернули новую забаву.
— Сейчас, малая, мамка ее с мылом помоет да тебе принесет, — успокаивала девочку бабушка.
Люба через несколько минут вернулась назад с игрушкой. Вера надулась и отвернулась от матери.
— Смотри, козявка какая, а уже с характером, — рассмеялась баба Надя.
— Ага, я и не замечала раньше этого, — улыбнулась Люба.
Она положила на край одеяла игрушку и села в кресло. Малышка немного подулась, подхватила деревянного зайца и стала им возить по полу.
— Ну а теперича давай рассказывай, — велела баба Надя.
— Чего рассказывать? — спросила Люба.
— Чего тебя в наш медвежий угол занесло? Я, конечно, тебе рада, но к нам просто так не приезжают.
Люба тяжело вздохнула, уставилась в одну точку в углу комнаты. Она не знала, с чего начать. Бабушка ждала и не торопила внучку.
— У нас Егорушка умер, погиб. Это муж мой, отец Верочки. На них с напарником плита упала. Две недели прошло после похорон, пришла свекровь и попросила освободить комнату.
— А ты у них жила? — спросила баба Надя.
— Нет, это комната в общаге. Егор говорил, что ее сам купил. Мы ее хотели потом продать и купить нормальную квартиру. Деньги собирали.
У Любы потекли по щекам слезы.
- Значит выгнала тебя свекобра, - вздохнула баба Надя.
- Да черт с ней с комнатой, Егорушки больше нет, - еще сильней заплакала Люба.
На полу заревела Верочка.
- Ты тута мне черта не поминай, а то етить и прийти может, - нахмурилась баба Надя, - Реветь прекращай. Слезьми горю не поможешь. Сколько плачь не плачь, а Егорка твой уже не вернется. Только себе всю душу изорвешь, да и дите твое не при чем. Смотри, как она заходится ревом.
Она отложила вязание и взяла на руки Верочку.
— А чего это у нас? Слёзки? — провела старушка пальцем по щеке малышки. — А куда они у нас побежали?
Через несколько минут Верочка на руках у бабушки заливисто смеялась. Да и Люба прекратила плакать, смотря, как баба Надя играет с ребенком.
— Иди водички попей или взвара, или чаю хлебни с мятой, — посоветовала ей бабушка. — И умойся.
Люба ушла на кухню, поплескала на лицо ледяной водой, налила себе в чашку взвар. Постояла около окна, посмотрела на огромные сугробы и голые деревья. Она прислушалась к дому: на стене громко тикали часы, в большой комнате смеялась Верочка и сюсюкалась баба Надя. На душе стало спокойно. «Вот только кота не хватает», — подумала она.
Из-за стола выглянула серая мохнатая мордочка и громко мяукнула.
«Значит, котейка в доме есть».
- Иди сюда, я тебя поглажу, — присела на карточки Люба и протянула руку. — Ты кот или кошечка?
Котик потерся об ее руку и убежал в коридор. Люба вернулась в большую комнату. Баба Надя посадила Верочку себе на плечи и изображала коняшку, скача по залу. Малышка заливалась громким смехом.
— Ты же моя радость, — улыбалась бабушка.
Люба снова устроилась в кресле и стала наблюдать за ними. Баба Надя вернула Верочку на пол.
— Уф, умаялась я с тобой, — улыбнулась она, — а теперь сама немного поиграй.
Малышка стала возиться со своими игрушками.
— Надо ей куклу обережную сшить, — сказала баба Надя.
— Можно и сшить, — пожала плечами Люба.
— Так, значит, выгнала лисичка зайчика из избушки, — задумчиво сказала старушка.
— Ну как выгнала, попросила уйти, сказала, что у нее еще трое детей есть и им нужней, а я чужая.
— И Верочка чужая? - прищурилась бабушка.
— Нет, она ее внучка.
— А документы на комнату у кого?
— У свекрови, - вздохнула Люба.
— А ты их видела? — спросила баба Надя.
— Нет. Он же ее купил до знакомства со мной. Все доки хранил у родителей. Сказала, что на нее все оформлено.
— Ну мало ли чего она там сказала, я вот тоже могу сказать, что мне двадцать лет, но это же неправда, — хмыкнула бабушка. — А чего сразу съехала? Надо было отстаивать свое. Я же видела, что ты не робкого десятка.
— Я тогда не в состоянии была воевать, — вздохнула Люба. — Да и сейчас тоже. Мало ли, приехали бы все вместе и выкинули нас с Верочкой на улицу без вещей. А так мы сами ушли, да еще и за мебель деньги выручили.
- А мать твоя чего? Почему не вступилась за тебя? - допытывалась баба Надя.
— Не знаю, да и она с ними что, драться будет?
— Посоветовала бы, как поступить лучше.
— Она мне говорила, но мне было не до этого. Верочка после смерти Егорушки практически не спала, плакала целыми днями, и я вместе с ней. Я хоть у вас выспалась.
— Да какой выспалась, полночи роды принимали, — махнула баба Надя рукой.
— Так я ехала сюда в электричке, поспала, и тут у вас спала. А то голова реально ничего не соображала, - вздохнула Люба.
— Ну да, в нормальном состоянии тебя бы сюда не понесло, — усмехнулась бабушка. — От радости не бегут, только от горя. Со свекровью и наследством что-то нечисто.
— Да не надо ничего мне, — отмахнулась Люба.
— Ага, тебе не надо, можешь не брать, а вот отказываться от имени ребенка не надо. Так и будешь мыкаться по чужим углам всю жизнь? Это в тебе горе говорит, как маленечко в душе буря успокоится, так и голова лучше работать будет.
— Баба Надя, а когда боль утихнет, когда сердце болеть перестанет, когда все забудется?
— Никогда. Со временем боль притупится, но до конца никогда не пройдет. Уже поверь мне, старухе, я столько народа на тот свет проводила, а до сих пор за каждого душенька болит.
— А как же быть? - с тоской в голосе спросила Люба.
— Жить дальше, не останавливаться, не ковыряться в больных ранах. Оно же и печаль, и радость идут рука об руку, так всегда было и всегда так будет. Тебе есть ради кого печаль свою поглубже спрятать, смотри какая ягодка растет, - улыбнулась бабушка.
В окошко кто-то постучал.
— И кого шальные кони принесли? — проворчала баба Надя.
Она выглянула в окно. Около калитки стоял дядя Леша.
— О, Леший приехал. Скучно ему зимой, так он по гостям шастает, — улыбнулась баба Надя.
Она махнула ему рукой. Тот открыл калитку и пошел к дому.
— Всем доброго здравия, — прогремел дядя Леша на весь дом.
— И тебе доброго здоровья, — кивнула баба Надя, — Чая горячего?
— А давай, бабушка, чаю, — сказал он, стаскивая с себя тулуп. — Я тебе там дровишек привез. Дерево большое упало, всю дорогу перекрыло, так я его попилил да чуток порубил. Решил с тобой поделиться. Вас теперь трое да дитенок малый, избу надо протапливать хорошо.
— От за это тебе большая благодарность. Садись вот сюда, — она показала ему на место в углу.
Баба Надя поставила ему кружку на стол, достала варенья, баночку сметаны, пряники и горсть конфет.
— Любаша, чай с нами пить будешь? — спросила баба Надя.
— Хотелось бы.
— Так идем в кухню.
— Тут Верочка.
— Дальше дома твоя Верочка не убежит, а всё опасное я убрала высоко. Сейчас сама к нам придет, как скучно станет, - сказала баба Надя.
— Так она пока не ходит.
— Не переживай, скоро пойдет.
И действительно, через несколько минут в кухню вошла Верочка, неся перед собой маленькую подушечку.
— Подстраховалась, — рассмеялась баба Надя.
- Ой, доченька, мое солнышко, пошла, какая радость, - обрадовалась Люба.
Она подхватила ее на руки и стала целовать в щечки, макушку и лобик. Ребенка посадили за стол и вручили ей ароматное яблоко.
— Пусть погрызет, зубки поточит.
Верочка схватила двумя ручками яблоко и сразу потянула его в рот.
— Леший, слыхал, «Газелька» перевернулась с водителем, брат которого к нам приезжал мародерствовать, - сказала баба Надя.
— Радика, что ли? - спросил дядя Леша.
— Ну. Померз сильно, но живой остался.
— Волки не съели, и то ладно. Я-то всё ждал, когда его волки задерут, — проворчал Леший, — вечно наших забижает. То у старухи какой деньги последний отберет, то посылку ополовинит, то забытые в машине вещи не отдаст. Вот девку с ребятенком выкинул на дорогу и поехал. Ведь знал, что не повезет ее в деревню, мог бы предупредить сразу. Она бы с родными созвонилась, договорилась, что ее тут встретят. А если бы ты меня не послала за ней. Шесть километров по снегу с дитем на руках по снегу, итить.
— Ну вот я как-то не ожидала, что именно его боги приберут, - покачала головой баба Надя.
— Так Люба так голосила, что ее все услыхали, все боги сбежались, чтобы ей помочь и наказать обидчика, — усмехнулся Леший.
— А то, что Светланка мальчишку родила, слышал?
— Вот от тебя только и узнал. Тогда понятно, почему этот померз. А я то утром и не понял, почему моя старуха мне бульон сует с куском курица. Что-то про приношения богам твердила, а оказывается вон оно чего.
Они еще долго обсуждали новости деревни.
— А Кикимора так и живет на своем болоте? Хоть бы на зиму в деревню возвращалась. Ты к ней не ходил? - спросила баба Надя.
— Живет. Я вчерась ее навещал, дровишек ей тоже подкинул немного, чтобы не замерзла.
— Не голодно ей там?
— Нет, силки на зайцев ставит, да куры у нее нормально несутся. Сказала, что запасы у нее есть.
— А она настоящая Кикимора? — с удивлением спросила Люба.
— Да нет же, — улыбнулась баба Надя, — у нас жила Ленка в деревне. Замужем была, дети имелись. Как-то пошел у нее мужик на рыбалку и сгинул. Так она всю округу прочесала. Нашла его удочки около болот, чего его туда понесло, не знаю. Может, заблукал, кто его знает. Так она поставила там себе шалаш и жила до холодов. Потом землянку вырыла.
— На болотах? — с сомнением спросила Люба.
— Рядом с большими болотами. А потом ей наши мужики помогли избушку поставить. Так с тех пор и живет там.
— А как же дети? — спросила Люба.
— Детей родственники мужа взяли, воспитали, вырастили. Они к матери несколько раз в год приезжают, навещают ее. Как-то пытались ее к себе забрать, не поехала. Говорит, я по ночам голос Ивана слышу, разговариваю с ним, - сказала баба Надя.
— Галлюцинации?
— Может, и они, а может, и болото с ней разговаривает его голосом. Кто же знает. Ночевать у нее никто не решается, да и незачем это, — вздохнула баба Надя.
— Болото может разговаривать? — удивилась Люба.
— Еще как, — кивнул Леший, — заманивает к себе, на разные голоса говорит.
— Жуть какая, — поежилась Люба.
— А то, на болота лучше одной не ходить.
— Да зачем вообще туда ходить?
— Так за ягодкой и травками мы туда ходим, — улыбнулась баба Надя.
— Жуткие ягодки.
— Так когда гурьбой идешь, ничего не страшно, даже весело. Главное, не разбредаться, друг за друга держаться, а то заманит к себе болото, и не выберешься, — сказала бабушка Надя.
Пару часов проговорили, уже и Верочка на стульчике задремала. Забрала у нее покоцанное яблоко Люба да отнесла в кроватку.
Автор Потапова Евгения