Россия некогда играла независимую партию, но СССР сначала в меньшей, а потом в большей степени поддерживал Британскую Империю, всегда оставаясь на вторых ролях. Одновременно СССР всегда шёл по стопам России, разумеется, с понижением.
О готовящемся перевороте в Китае не знал только самый наивный. В преддверии свержения «маньчжуров» «ханьцами», Российская империя, например, заранее начала готовить контр-отделение Внешней Монголии от Китая, – и провела фактическую сецессию за месяц до революции, отправив её под свой протекторат в 1911, после Монгольской Национальной Революции. СССР повторил трюк, взяв под свой протекторат МНР в 1921, после Монгольской Народной Революции. Тогда это воспринималось как паллиатив, а сейчас гигантский сталелитейный Чингиз стоит независимой мордой лошади на восток. Тува же в 1944 и вовсе вошла в состав РСФСР, а с образованием РФ англичанами там поддерживаются кланы местной гоп-аристократии с претензиями на автохтонность и главенство в вертикали страны, которая проявится, конечно, только если её рассматривать из английской родоплеменной системы координат. (В постсоветское время дошло до того, что в Туву засылаются варяги для... поднятия им градуса.)
Все кульбиты ВМВ в Европе связаны исключительно с тем, что там находится метрополия главного актора и интересанта. И жесточайшее советско-германское противостояние тем обиднее для русских и немцев, что было второстепенным в войне между «англосаксами», делившими оставшийся не поделённым мир, – а вовсе не Европу. Более того, по сей день невозможно найти достаточных обоснований на столь яростную бескомпромиссность.
Главной мясорубкой ВМВ стал, по сути, периферийный, сугубо региональный (даже не европейский, а восточноевропейский) ТВД стран, которым делить было между собой вообще нечего. Причём, не только в мире, но даже, собственно, и в Европе. Как если бы на опознании жулика, дракой, перешедшей в поножовщину, разразились подставные. Многим в РФ смириться с этим очевидным фактом невероятно трудно, но такова участь третьих сил, которые становятся не игроками и даже не мячами, а полем. В истории это наблюдалось в период предыдущего, англо-французского противостояния, когда наибольшему разорению подверглись Австрия, Пруссия и Испания, – а до того – в эпоху столкновения Испании и Франции, когда война каталась по тем же немецким землям, – да так, что сами немцы впоследствии придумали аналог ВОВ, назвав его Тридцатилетней войной. (Из-за засилья немецкой исторической школы эта второстепенная, но кровавая война затмила собой главную, как в СССР ВОВ затмила ВМВ.) Исторически третьи силы страдают больше главных двух, и СССР продолжил традицию, единственный из всех крупных участников ВМВ провоевав всю её на своей территории.
Подводная лодка Второй мировой чуть приподнимает перископ в англо-германской схватке в Африке, ибо там война шла за Суэц и коммуникации в ту самую заветную Азию. Но потом снова уходит на глубину.
В Атлантике противовесов американцам было много. А на Тихом океане против США можно было накачать две локальные силы: собственно, Китай и Японию. Ошибка думать, что Китай был отсталым, а Япония уже имела опыт побед над белыми – вот, типа, её и выставили на ринг ВМВ. Быстро накачать Китай ничего не стоило: это видно на примере полураспавшейся Германии и собранного в кучу СССР. Да и Япония некогда поднялась из небытия в лидеры всего за четверть века. Очевидно, что Китай стал бы ещё более мощным орудием.
Просто Китай рассматривался по-прежнему добычей для колонизации, и повышать его потенциал было рискованно, в то время как Япония воспринималась в качестве отрезанного ломтя, для прямой колонизации потерянного, хотя и управляемого на уровне части политикума и влияния на искусственные и недавно сформированные правящие круги, – с нарисованной историей и династиями, – и потому любой ценой цеплявшиеся за статус, опиравшийся на признание извне. Потеря бедной Японии с её рынком была, конечно, терпима в сравнении с возможностью приобрести богатейший Китай. С использованием Японии в качестве отмычки и – расходного материала.
Надо для начала ясно понимать, что вся очень странная война в Китае 1931 – 1949 это, прежде всего, часть большой войны БИ и США (вообще-то война шла с 1911 без перерывов). Япония должна рассматриваться как явный и скрытый британский агент с поползновениями на собственные интересы. После исполнения лебединой песни её предполагалось грубо выдавить, и искать защиты было бы не у кого («азиаты-язычники» с уже заготовленной чёрной легендой: помним о предусмотрительном отказе ей в равенстве по расовому признаку в Версальском договоре пресловутыми «англосаксами», и это при том, что Япония была союзником).
В 1927 году по грешным делам Китая СССР угодил в адскую западню. Историки пишут, что после британского ультиматума сталинские испугались войны с западными странами – от Англии до Польши, но на деле их приводили к присяге своему демиургу ещё более хардкорно, на примере вырезанных безо всякой войны в Шанхае китайских товарищей.
Разрывая дипломатические отношения с СССР, Чан заявил, что это касается только Советского правительства, а не русского народа. Прекрасно понимая при этом разницу между правительством и Коминтерном, он добавил, что официальные консульства превратились в филиалы этой организации. Интересно, что ответ на это наркома иностранных дел Чичерина китайской стороне был в духе полного взаимопонимания: «Советский Комиссариат иностранных дел вынужден… констатировать, что как только в каком-либо месте на земном шаре проявляется революционное движение, противники Советского Союза постоянно утверждают, что оно вызвано фактами Советского правительства». То есть, конечно, типа, согласны, но поделать с террористами на своей территории ничего не можем: сами из их числа и пришли к власти тем же способом, сейчас рады бы соскочить, да боимся, убьют. И правильно, в общем, боялись: недаром вскоре ударил набат «военной тревоги». Сейчас сильно затуманено поздней советской и антисоветской пропагандой, а тогда всему миру это было очевидно.
Сразу выяснилось, что ситуация внутри СССР мало отличалась от китайской: в стране жёстко конкурировали минимум две агентские среды. И тем быстрее они скатывались к взаимному истреблению, чем меньше между ними оставалось английского арбитража (старшие сделали вид, что обиделись и отвернулись – дети в песочнице передрались за лопатку). Сталинские закономерно почувствовали угрозу от коминтерновских: из лагеря Троцкого, Зиновьева и т.п. полетели стрелы обвинений Сталина в провале внешней политики, зато обратно прилетели подозрения в готовящемся перевороте с целью захвата власти. А какой провал, какой переворот, какой захват, какая такая оппозиция? Всё это были члены одного ЦК одной партии.
А ситуация эта копировала английскую, с её борьбой внутри коалиционных кабинетов, уходом в оппозицию и перпендикулярными обращениями к общественному мнению. Но только с колоссальным культурным сдвигом, поскольку англичане играли в свою игру от себя, а советские и китайские лицедействовали в карго-культе от дяди. Только у джентльменов и в боксе ни один зверёк не пострадал, а уголовники и за партией в шахматы учинили «ухи-ухи».
На деле Советскую Россию, принявшуюся без спроса расширять в Китае свою малую долю (её дали за крышевание), от Китая отлучили. Помним, что заражение проамериканского Гоминьдана личинками проанглийских коммунистов КПК должно было привести к захвату партии респектабельного национализма, а советские коммунизм поняли чересчур буквально. Люди Чан Кайши этому отчаянно сопротивлялись, но в итоге так и получилось. Сам он определённо понимал, откуда растут ноги у китайских коммунистов, лозунги об интернационализме и мировой революции он считал прикрытием всё того же империализма, покушающегося на Китай. Интересно, что внедрение и захват англичане производили через союз, а вовсе не войну партий. В случае партийной системы технология эта редкая, на то они и партии. Удалось это не без труда, но тем надёжнее всё срастили.
Обмануть вероломным союзом Гоминьдана с КПК американцев, конечно, не удалось: было ясно, что оставшиеся в живых коммунисты не имеют никакого отношения к СССР. Сам Чан считал возможным возобновление отношений с Советской Россией только после уничтожения всех китайских коммунистов – бойцов Красной армии, то есть, боевиков террористического Коминтерна, которых иначе как бандитами не называли.
И тогда англичане попытались овладеть желанной целью силой. Эту попытку сейчас называют сианьским инцидентом (1936), когда прибывшего в Сиань Чан Кайши арестовали Чжан Сюэлян и генерал Ян Хучэн. И принудительно заставили подписать... не отречение, как идиоты-февралисты, а наоборот – таки союз(!) КПК и Гоминьдана под весьма надуманным предлогом совместной борьбы с японцами. Понятное дело, что японский офицер Чан не горел желанием воевать против своих, – не столько даже по причине большой любви или преданности, а просто осознавал разницу в уровне. Не собирались баловаться с японцами и коммунисты. Просто союз слишком разных сил внешним наблюдателям нужно показывать против кого-то. Историки в такие союзы почему-то верят и с фонарями ищут войну КПК или Гоминьдана с японцами; пляшут, найдя под лупой три стреляных гильзы. Но возмутило Чана даже не антияпонское шоу. А то, что какие-то совершенно левые люди силой и хамством набивались в равноправные партнёры правящей партии. То есть, проиграв в борьбе партийной, просто в наглую потребовали разделить пир победителя.
Но надо сказать, что Чжан Сюэлян – один из немногих – был в своём праве – всё же сын Чжан Цзолиня, генерала и монархиста Юань Шикая, которого армия Чан Кайши как-то раз с перепугу разбила. (Всё делали приданные ему военные советники, а самого Чана держали за руки, чтобы не сбежал.) За год до смерти он даже стал президентом Китая и был подорван англичанами в своём бронепоезде (кивали сначала на японцев, а потом на советских). То есть, Чжаны были прямыми назначенцами от законной ветви управления Китайской Империи. Правда, и Чан ничтоже сумняшеся вёл отсчёт от средневекового князя. Так что нашла коса на камень. Как в английской шекспириаде, арестованные и арестанты быстро поменялись местами, но своего Чжана, находившегося под управлением австралийского куратора, англичане выручили, и он провёл полвека под домашним арестом, а вот генерал Ян после долгой отсидки был Чаном казнён вместе с семьёй накануне перехода власти к КПК в 1949.
В 1930 году в Лондоне прошла ещё одна конференция по распределению долей ВМФ между участниками. В отличие от предыдущей встречи в Вашингтоне, итоговый текст подписали всего трое: Британия, США и Япония, что, в целом отражало очевидный факт существования трёх ведущих талассократических держав. США добились паритета с Великобританией по всем классам судов, но Японию в ранг главной пары не зачислили: США по-прежнему считали эту страну находящейся под политическим влиянием своего главного соперника и мысленно складывали их ВМФ, Британия, имея абсолютно такие же расчёты, вдобавок пыталась разогреть в Японии милитаристские настроения против Китая и его «крыши» США.
И это удалось. Для большой войны, конечно, не хватило, но именно «унижение» молодой, но гордой нации стало спусковым крючком для периода политического террора с массовыми убийствами и казнями от полицейских и офицеров до высших государственных фигур. Можно сказать, что Япония попросту ничем уже не отличалась от европейцев, переживавших такой же период причудливого межвоенного движа, но тем, кто внимательно следит за основной мыслью, ясно, что терроризм в разных частях света подпитывался из одного источника с целью сконфигурировать возобновление мировой войны. Умеренное послевоенное японское правительство в несколько этапов эволюционировало к тому, которое потом село на скамью подсудимых в Токийском процессе под эгидой США.
Японо-Китайская война была совершенно экзотической и очень напоминала странный договор, и за последовательностью действий сторон прослеживается рука опытного режиссёра. Она была затяжной, крайне запутанной и решала задачу втягивания США, – в идеале в бесконечную войну на территории бесконечного Китая. Те действовали в целом правильно, но реактивно, то есть снова оборонялись от повестки, предлагавшейся БИ. И Британия и США понимали, что Япония после условной победы сдаст Китай на корню, вопрос – кому и какой ценой?
Для удобства освоения континента японцы провозгласили суверенитет Маньчжурии под управлением Пу И, свергнутого за двадцать лет до того с общекитайского престола. Лига Наций сопротивлялась, но вяло (не хватало аргументов), и Маньчжоу-Го признало вскоре более двух десятков стран. Действительно, японцы просто восстановили справедливость, ибо маньчжуры Китаем владели, а вот китайцы Маньчжурией никогда (в обозримом документированном прошлом), и она досталась им просто после опустошения униатского трона. Так что даже по европейским меркам распространение нового ханьского государства на Маньчжурию было перебором (у людей на руках 25, а требуют сдать ещё), и китайцы своей дерзости боялись сами. Тем паче, незадолго до того похожим образом получила независимость Внешняя Монголия, так же никогда не принадлежавшая китайцам. То есть, отпиленные территории были частями циньской империи, да только китайцы там были ни при чём. (Часто говорят о важности китайской диаспоры за границами Китая. Но и в Манчьжурии и в Монголиях ханьцев было большинство, а получилось по-разному, – как сделали другие державы. Например, взрывная колонизация китайцами Внешней Монголии мгновенно привела к сепаратизму и фактической сецессии.)
Ещё одна страна Мэнцзян была суверенизацией провинции Внутренняя Монголия с 80% ханьского населения, она существовала в 1936 – 1945 и поначалу была сделана для поглощения Монголии внешней, то есть, МНР. Марионеточным государством Маньчжоу-Го управлял маньчжур, монгольским квазигосударством Мэнцзян (марионетка марионетки) – монгол, князь Востока и «чингизид» Дэ Ван Дэмчигдонров. Бенефициаром процесса была Британия, консервировавшая территорию от проникновения туда Гоминьдана, в котором контрольным пакетом завладели США. В Маньчжоу-Го, кстати, был не только император, но и... Тайный Совет. И худшее, что мог сделать СССР, это согласиться на послевоенное присоединение этой страны к Китаю, которое произошло при поддержке англичан после фактической победы их ставленника Мао над проамериканским Чаном в 1949.
Японцев, к слову, в отличие от немцев, наказали не строго, – что-то типа, «ата-та». А пришить можно было что угодно, хоть «азиатское варварство». Пришили же неведомый «милитаризм». Да и основания были. Один «Отряд 731» чего стоит. Не стали. Было кому замолвить слово.
А что? – люди действовали по понятиям. Обещали – сделали. Уж как смогли. Ещё могут и сгодиться. История-то кончилась только по Хиросиме и Фукуяме. А по Хирохите и Фукусиме она продолжается. Китай-то эка вон как перевернули. К 1950 от проамериканского Гоминьдана на континенте и следа не осталось. Был в ООН с вето тайваньский Гоминьдан – Китайская Республика. В 1971 – щёлк – нету Тайваня в СБ, сидит КНР в избе. Кстати, КНР получила кресло постоянного члена в октябре 1971, тоже в год металлической свиньи, ровно через один 60-летний китайский календарный цикл: англичане такой символизм уважают. Как и революция, резолюция была проведена Великобританией и шлейфом её вассалов.
Так что императорская с Тайным Советом Япония пока поплавает оккупированной США.
