Когда это преступление было раскрыто, многие от его подробностей теряли дар речи. Никто и подумать не мог, что тихий, интеллигентный, «прекрасный доктор» мог учудить такое. Типичный ботан, который не пил, не курил, даже голоса ни на кого не повышал и вдруг…
Жарким июльским днём 1999 года в ничем не приметной многоэтажке в Ленинском районе Воронежа произошла коммунальная авария. В одном из подъездов засорилась канализация, и потоки воды и нечистот хлынули на головы жителей пятого этажа. Люди затопленных квартир побежали этажом выше и принялись тарабанить в квартиру потенциальных виновников катастрофы. Было слышно, как за дверью скрипят половицы: хозяева явно находились дома, но открывать не торопились. Соседи яростно нажимали на звонок, молотили кулаками в дверь и ругались. Лишь минут через пять их упорство было вознаграждено: дверь приоткрыл бледный Иван Болдин — местный стоматолог, у которого полдома лечили зубы. Он торопливо пробормотал, что не имеет отношения к аварии, но пообещал разобраться и захлопнул дверь. О том, какая трагедия случилась в этой квартире накануне, никто и подумать не мог.
Порча
23 июля 59-летняя Маргарита Болдина отправилась на дачу. До места добиралась на автобусе и по дороге жаловалась соседке Галине Соколовой на дурные предчувствия: «Плохо у нас все, невестка порчу навела, извести хочет». Эти слова женщина вспомнила через несколько дней после того, как 37-летний сын Иван Болдин заявил в милицию о пропаже матери и сестры.
— Это было невероятно, что Маргарита Петровна и особенно Надя вдруг вот так взяли и исчезли из дома, — вспоминала она. — Надежда — сестра Ивана — не могла уйти, бросив годовалого сына.
Ещё одна соседка — Олеся Поворова — накануне столкнулась во дворе с Болдиным, который волок к своей «копейке» громоздкий брезентовый мешок.
— Он был бледным, с воспалёнными глазами, будто давно не спал. Увидев меня, вздрогнул и попятился, да и вообще вёл себя очень неестественно, — вспоминала женщина.
Около полуночи того же дня Иван позвонил подруге матери, выяснить, не у неё ли мать. Заявил, что она исчезла, а с ней и сестра. Позвонил мужу последней в Москву, мол, может, он знает, где Надя. А чуть позже в доме случился потоп.
Коммунальщики, которые приехали устранять аварию, стали прочищать засорившийся стояк и обнаружили причину засора: труба оказалась забита фрагментами костей и плоти. Как позже установили эксперты, человеческими.
Шок
— Болдин пришёл к нам в отделение милиции с мужем сестры, сообщив о пропаже родственников, — рассказывал корреспонденту «МОЁ!» бывший тогда начальником уголовного розыска Ленинского РОВД Дмитрий ПРУСАКОВ. — Такие заявления всегда настораживают. А тут ещё в квартире остался младенец. Куда могли деться две нормальные, вменяемые женщины?..
Стоматолог рассказывал: «Пришёл, дверь открыта, ребёнок кричит, никого нет, позвонил жене, сам в шоке». Я решил с ним поговорить поподробнее, а своих коллег отправил опросить соседей. Те рассказали о плохих отношениях сына с матерью и сестрой, серьёзных конфликтах между ними из-за квартиры. На информацию о том, что днём в дом жильцы вызывали аварийную бригаду из-за забившейся канализации, сначала внимания не обратили.
И все же повод изменить характер беседы у сыщиков появился. Не сразу, но Болдин сдался, стал рассказывать, что произошло. Больше всего, с его слов, он боялся, что его будут бить, если узнают обстоятельства преступления, настолько они были чудовищны.
Одиночка
Иван родился в 1962 году в небольшом городке Тамбовской области в семье военнослужащего и домохозяйки. До 7 лет был единственным ребёнком в семье. Мать — активная и властная женщина — всю свою энергию вкладывала в воспитание сына. Она, по воспоминаниям знакомых, души в нем не чаяла, но часто не могла справиться со своим характером — взрывным, резким и авторитарным. Мальчик рос замкнутым, стеснительным и обидчивым. Как вспоминал он позже, мать подавляла его. Его первый класс совпал с рождением сестры и переездом в Воронеж. В школу он пошёл с удовольствием и весь первый год получал только пятёрки. Но однажды учительница обрубила его интерес к учёбе, назвав выскочкой. С этого момента он перестал тянуть руку на уроке и вообще демонстративно показывал своё безразличие к занятиям.
Одноклассники вспоминали его «одиночкой, со своей точкой зрения». Он увлекался резьбой по дереву, ходил в качалку и любил природу. До 8-го класса перебивался с тройки на четвёрку, пока вдруг не решил поступать в мед. В старших классах засел за учебники, получив в итоге приличный аттестат. Однако с первой попытки поступить в вуз не получилось, и тогда он отнёс документы в медучилище на зубопротезное отделение. Там произошёл неприятный инцидент. На экзамене преподаватель заподозрил его в списывании. Парень, обидевшись, забрал документы и ушёл, хлопнув дверью.
Но Иван не собирался сдаваться: твёрдо решил, что будет врачом, и упорно шёл к поставленной цели. Устроился санитаром на скорую, потом какое-то время подвизался в прозекторской. А в 1981 году наконец поступил на стоматологическое отделение воронежского мединститута.
Учиться в меде было трудно. От переутомления парень иногда даже падал в обморок, у него часто болела голова. Но он получил диплом и по распределению отправился в Курскую область. Коллеги запомнили его как принципиального, не терпящего к себе панибратского отношения и «хорошего доктора». Через 4 года он вернулся и устроился работать в областную стоматологическую поликлинику. Но и там не задержался: через те же 4 года снова рассчитался из-за несчастной любви. Он ухаживал за дочерью одного из коллег, а тот посчитал, что жених недостоин такой партии, и уговорил дочь отвергнуть кавалера. Парень болезненно переживал личную драму и даже обращался за помощью к психиатру.
В конце концов он решил уехать из города, найдя работу в районной больнице. Вскоре встретил и невесту из Русской Гвоздевки. Свадьбу сыграли в 1997 году.
Сглазили
Именно с момента женитьбы Ивана отношения в семье Болдиных и пошли под откос. Об этом следователям потом рассказывали все знакомые и родственники Болдиных. За год до свадьбы умер глава семьи — от инсульта. Мать Ивана очень горевала по этому поводу. А сын, вместо того чтобы предаться, как и она, печали, затеялся со свадьбой, да ещё и привёл молодуху в дом.
Трёхкомнатная родительская квартира к тому моменту трещала по швам. Параллельно с Иваном устраивала личную жизнь и младшая сестра. Она вышла замуж и ждала ребёнка. Муж уехал в Москву. То, что сестра не отправилась следом, страшно раздражало её брата. А она мало того что не уезжала, так ещё и люто невзлюбила невестку. На пару с матерью они стали изводить девушку. Им казалось, что «деревенская, взрослая баба» не ровня их семейству.
— Маргарита Петровна очень любила своего сына, все для него делала, а после его свадьбы между ними как чёрная кошка пробежала, — вспоминала одна из её соседок. — Она рассказывала, будто невестка состоит в какой-то секте и наводит порчу на их семейство, — говорила она.
Сам Иван стал замечать, что его родственники будто помешались. Мать начала таскать песок с могил и сыпать его на порог их комнаты. Не раз в своей постели он находил иголки, которые, он был уверен, запихивала туда мать. Как-то стал свидетелем странного обряда, который совершала сестра: «Она что-то жгла на газовой конфорке, стоя на левой ноге, а потом стала поливать плиту какой-то жидкостью».
Отношения испортились окончательно, когда у обеих женщин родились младенцы. Иван, чтобы немного подработать, иногда лечил зубы прямо у себя в комнате. Дочь и мать всячески этому противились: сбрасывали телефонные звонки, не открывали двери клиентам, иногда прогоняли их.
Когда дочь Ивана спала, сестра и мать, как ему казалось, намеренно начинали громко разговаривать, греметь посудой, хлопать дверями. Невестку они не пускали в туалет и ванную, подбрасывали ей чужое женское белье, чтобы она ревновала. Дело закончилось тем, что та, прихватив ребёнка, сбежала к родителям в Гвоздевку.
Беда
В начале лета отношения в семье Болдиных накалились до предела. Маргарита Петровна решила невестку изжить. Она не только не разрешила её прописывать в свою квартиру, но и заявила сыну, что отпишет свою часть квартиры дочери и ей же завещает дачу, «если он не отречётся от «непутёвой жены».
Примерно в это время в гости к Болдиным зашла их знакомая, психиатр по профессии. Она немного пообщалась с Иваном и испугалась за его здоровье.
— Он говорил о своих семейных неурядицах монотонным, механическим голосом, в нем была обречённость, — рассказывала она потом следователю. По этой интонации врач сделала вывод, что психическое здоровье парня в опасности. Этим она поделилась с его матерью, но та была одержима семейными дрязгами и пропустила информацию мимо ушей.
А меж тем обстановка в доме становилась все хуже. По словам Болдина, он чувствовал, как на него накатывала опустошённость и ощущение беды.
— Когда его уже задержали, он рассказывал, что мать была против его брака с женщиной старше, не приняла её, помощь оказывала только сестре. Жена тоже постоянно пилила за неспособность постоять за себя и неё, — рассказывал журналисту «МОЁ!» Дмитрий Прусаков о том, что предшествовало трагедии.
Центрифуга
В тот душный день 24 июля 1999 года Иван пришёл домой в середине дня. Сестра была дома вдвоём с ребёнком, мать отправилась на дачу. С чего все началось, Иван не помнит.
— Была обычная бытовая склока. Слово за слово — и мы оказались друг напротив друга, — рассказывал потом Болдин. — Сестра кричала, что никуда из этой квартиры не уедет, что изведёт меня. Заявит на меня в милицию, что я лечу зубы на дому. Выкрикивала оскорбления в адрес жены. Я почувствовал себя так, будто угодил в центрифугу, и у меня внутри что-то перемкнуло, — рассказывал он, как схватил верёвку и принялся душить сестру.
Вспоминал, как вдвоём они повалились на пол и он все сжимал и сжимал горло сестры до тех пор, пока молодая женщина не перестала дёргаться. Потом он несколько часов просидел опустошённый на полу рядом с трупом, а за стеной заходился плачем младенец.
Он был в оцепенении до тех пор, пока не услышал, как открывается входная дверь — около семи часов вечера с дачи вернулась мать… С ней он сделал то же, что и с сестрой.
В тисках
Из материалов дела:
«Я очнулся от пронзительного плача ребёнка, пошёл в комнату, попытался его поднять, но он оказался очень тяжёлым. Пошёл на кухню, чтобы приготовить ему еду. По дороге споткнулся о тело матери. Посмотрел на часы — было около восьми вечера…»
Мужчина потом рассказывал следователю, что сделал ребёнку укол димедрола, чтобы тот заснул, и поехал в Русскую Гвоздевку за женой с дочерью. Привёз их в страшную квартиру и всю ночь просидел на полу в «зале», где лежали трупы, чтобы жена их не увидела. На следующий день он увёз всех в Гвоздевку, а сам вернулся назад, чтобы решить вопрос с телами. То, что можно было, он частями отправил в канализацию, череп и кости вывез в район Шиловской плотины и зарыл. Инструменты, которыми уничтожал улики, выбросил в водохранилище неподалёку. Всё это сотрудники полиции потом нашли.
Из материалов дела:
«Когда я ехал за женой после случившегося, увидел, как навстречу мчались велосипедисты с фосфоресцирующими волосами, светящимися, как фары у мотоцикла… Я зашёл в комнату, где лежали трупы, и увидел, что под наброшенной на них одежде что-то шевелится. Их глаза были приоткрыты, и сквозь веки струился зелёный свет. Какой-то голос в мозгу сказал, что это ведьмы и их нужно уничтожить. Дальше я действовал будто по инструкции. Мне будто приказали: «Головы не трожь, они пригодятся для связи с потусторонним миром».
Когда захоронил останки, по его признанию, почувствовал облегчение, будто гора свалилась с плеч.
— Во время допросов впечатления психически ненормального человека он на меня не произвёл, был лишь сильно подавлен. На мой вопрос, почему он не убил ребёнка, ответил, что хотел это сделать, но не смог, — рассказал журналисту «МОЁ!» начальник розыска Ленинского РОВД Прусаков.
Суд
Когда преступление раскрыли, все были в шоке. Никто не мог поверить в то, что тихий, интеллигентный, «прекрасный доктор», который не пил, не курил, не повышал ни на кого голоса, вдруг мог сотворить такое.
Ему сделали три судебно-психиатрические экспертизы. Первая признала его вменяемым, две другие, включая экспертизу, которую провели в Государственном научном центре социальной и судебной психиатрии им. Сербского, пришли к заключению, что в момент совершения преступления он был в состоянии «выраженной декомпенсации».
На основании этой экспертизы областной суд вынес определение, что подсудимый Болдин на момент совершения преступления страдал психическим расстройством и не отдавал отчёта в совершаемых действиях. Согласно определению суда Иван Болдин был направлен на принудительное лечение в психиатрический стационар специального типа. Такое решение огласила судья областного суда Татьяна Винокурова в январе 2000 года.
Один дома
Мы побывали в том доме, где случилась трагедия. Многие помнят ту историю 25-летней давности, и даже сейчас она наводит ужас. Только при её упоминании люди начинали махать руками и убегать от нас. Кто-то произносил скороговоркой: «Мой муж ещё до всей этой истории Ваньку «тёмным» называл, что-то его в нем отталкивало». Другие — «Моя бабушка его уважала, он ей зубы лечил, она его хвалила». Лишь одна женщина согласилась поговорить, не называя имени.
— Он вернулся, лет через восемь после несчастья. То ли в тюрьме сидел, то ли лечился, не знаю. Пока его не было, в квартире жили его жена и дочь, а потом они съехали. Может, сами убежали, а может, он их прогнал. Теперь он там один. Не знаю, чем занимается. Мы здороваемся, будто ничего и не было.
Честно говоря, хоть и нельзя о покойниках плохо, но матушка его была тяжёлым человеком. Крикливая, гадости людям говорила, походя могла обидеть… А сестру его жалко, я её со школы знала, хорошая… — поделилась женщина. — Он теперь круглый год на велосипеде катается. Всегда за своим здоровьем следил — не курил, не пил. Ездит по снегу на велосипеде с толстыми шинами, сам во всем чёрном... Мы его не боимся. А чего бояться-то? У него же теперь есть квартира, никто ему больше не мешает.
Все имена и фамилии героев изменены по этическим соображениям.
