В начале XX века у истока становления новой Советской власти и больших перемен в обществе художественном и литературном процветало два основных течения: футуризм и авангард. На фоне авангардистского и футуристического (вытекает из авангарда) движений меняется мир художников и литературных деятелей. Это был, своего рода, соревновательный процесс среди (преимущественно) молодёжи. Футуристы старались эпатировать неискушенную публику. Главным их отличием был внешний вид. Они могли раскрасить свои лица причудливыми завитками, выкрасить нос в красный или золотой оттенки и, тем самым, производить громкий скандал вокруг себя, а также эффект бомбы. Другой способ произвести неизгладимое впечатление — надеть на себя необычную одежду.
Чаще всего это касалось не столько формы, сколько выбора цветовой гаммы. Так, в историю в те времена вошла жёлтая рубашка/блузка Владимира Маяковского. Хотя, по правде говоря, из сохранившегося фрагмента ткани известно, что рубашка была в чёрно-желтую полоску из обычной бумазеи самого посредственного качества.
Друг Маяковского, поэт и переводчик Бенедикт Лившиц, писал: "Решив, что наряд его примелькался, он потащил меня по мануфактурным магазинам, в которых изумительные приказчики вываливали нам на прилавок всё самое яркое из лежавшего на полках. В. Маяковского ничего не удовлетворяло. После долгих поисков он набрел у Цинделя на чёрно-жёлтую полосатую ткань неизвестного назначения и на ней остановил свой выбор".
А мать, которой Маяковский принес приобретённую ткань, рассказала о следующем диалоге: "Утром принес Володя бумазею. Я очень удивилась её цвету, спросила, для чего она, и отказалась было шить. Но Володя настаивал: «Мама, я всё равно сошью эту блузу. Она мне нужна для сегодняшнего выступления. Если вы не сошьете, то я отдам портному. Но у меня нет денег, и я должен искать и деньги и портного. Я ведь не могу пойти в своей черной блузе! Меня швейцары не пропустят. А этой кофтой заинтересуются, опешат и пропустят. Мне обязательно нужно сегодня…"
Нужный эффект эта блуза произвела. Настолько громкий, что о ней писали даже в газетах. Так, в газете "Утро" 16 декабря 1913 года появилась запись: "Привлекала внимание публики и знаменитая жёлтая кофта Маяковского. Жёлтая кофта оказалась обыкновенной блузой без пояса, типа парижских рабочих блуз, с отложным воротником и галстуком. На красивом, смуглом и высоком юноше блуза производила очень приятное впечатление".
Фурор с жёлтой блузой был настолько колоссальный, что критики порой возмущались и многие деятели даже пытались запретить. Но Корней Чуковский поддерживал молодые таланты и в том числе писал об этой блузе так: "Эту жёлтую кофту я пронес в Политехнический музей контрабандой. Полиция запретила Маяковскому появляться в жёлтой кофте перед публикой. У входа стоял пристав и впускал Маяковского только тогда, когда убеждался, что на нём был пиджак. А кофта, завернутая в газету, была у меня под мышкой. На лестнице я отдал ее Владимиру Владимировичу, он тайком облачился в нее и, эффектно появившись среди публики, высыпал на меня свои громы".
Единственный нюанс — Маяковский проносил эту блузу не так уж и долго. В конце 1914 года ему понадобились деньги для поездки в Петроград. И блузу пришлось заложить старьевщику в числе прочих предметов своего гардероба. Правда, денег ему так и не хватило. А сохранившийся фрагмент ткани, из которой была сшита блуза, просто завалялся среди кусков у матери поэта и после его смерти этот фрагмент стал музейным экспонатом.
