- Все, вопрос не обсуждается, – Анна была верна себе, – как мы решили, так и будет.
- Мама, ты ставишь меня в неловкое положение, – возмущался сын. – Кому сказать, родители сами хотят в дом престарелых! Как будто в квартире места не хватает.
- Хватает, – кивала головой женщина, – но мы не хотим вам мешать или, что еще хуже, быть обузой. А в доме-интернате за нами будет постоянный уход.
- У вас есть я, – привел сын последний козырь, – и бесплатно туда никто не возьмет.
- Ну и что, пенсии у нас хорошие, заплатить хватит и на жизнь останется.
Понимая, что мать не переубедить, сын повернулся к отцу:
- Папа, хоть ты скажи маме, чтобы не позорила меня.
Отец, человек спокойный и неторопливый по жизни, только развел руками – дескать, мама так решила и нам только остается это принять.
Когда возник семейный спор, обоим родителям было под восемьдесят. С семьей сына жили уже несколько лет. Внешне все было благополучно, но Анна чувствовала себя некомфортно рядом с невесткой. Обе были лидерами по натуре и уживались трудно.
Начал сказываться характер, появилась мнительность, и свекрови во всем чудился подвох. Казалось, например, что невестке не нравится, когда она хозяйничает в кухне. Иначе чем объяснить, что сразу морщилась: «Ой, как надымили!» и спешила открыть форточку, или начинала переставлять посуду, чтобы вернуть свой порядок. То же самое было и со стиркой. А поскольку точек соприкосновения в быту у женщин намного больше, чем у мужчин, зарождались конфликты – и явные, и мнимые.
Григорий, муж Анны, давно уже не спорил с женой, которая, несмотря на возраст, оставалась шебутной, как в молодости, и по-прежнему деятельной. И когда она стала расписывать плюсы проживания в доме-интернате, сразу понял, к чему разговор.
- А ты что думаешь на этот счет? – то и дело спрашивала у него.
- Анюта, дорогая моя, я давно уже думаю, как ты, – улыбаясь в ус, говорил Григорий. – Что бы ты ни решила, поддержу тебя.
В конце концов вынудила своих мужчин с ней согласиться, и однажды сын перевез родителей в дом-интернат, о котором мать мечтала. Туда, где созданы все условия для стариков, – по сути, это санаторий в городе, если можно так выразиться, с постоянным проживанием.
Им предоставили хорошую комнату по блочному типу – фактически отдельную квартиру. В ней Анне сразу не понравились ... кровати.
- Что это?! – показывала работникам учреждения на односпальные кровати по обеим сторонам комнаты. – Мы с мужем всю жизнь спим вместе, и такие кровати нас совсем не устраивают.
- Хорошо, поменяем, – привычные к разным характерам подопечных, сотрудники не ввязывались в спор.
Действительно, специально для пары купили двуспальную кровать, и Анна, увидев ее, обрадовалась:
- Ну вот, совсем другое дело!
И продолжила, как шутили в доме-интернате, вить гнездо. Повесила свои шторы – в рюшечках и оборочках, расставила всевозможные фигурки, разместила картины и фотографии.
- Зайдите к нам, – хватала за руку сотрудников или соседей, – посмотрите, как стало красиво.
Понятие красоты у всех, конечно, было разным, но уют в комнате чувствовался. Когда Анна слышала об этом, радовалась, как ребенок. Сын навещал своих стариков регулярно. Еда в столовой их вполне устраивала, но он всегда приносил пакеты вкусностей и деликатесов. Анна потом угощала соседей, приглашала к себе на чай. Отказаться было просто нереально.
Григорий в отличие от жены был спокойным и немногословным. Жильцы еще удивлялись, как они, такие разные, прожили вместе 56 лет – секрета из этого Анна не делала.
- Противоположности притягиваются, – говорили и сотрудники учреждения, которых пожилая женщина, если честно, немного напрягала.
Но было у супругов и общее – несмотря на серьезный возраст, оба любили танцевать. Чувствовалось, что некогда были отменными танцорами. Впрочем, Григорий и сейчас танцевал, как бог, – спина прямая (офицерская выправка осталась навсегда!), движения плавные, отточенные. Когда звучала музыка, бывало, пары уходили с паркета, оставляя их с женой вдвоем, – чтобы полюбоваться со стороны.
Прожили Григорий с Анной в доме-интернате лет шесть. А потом она заболела. На мужчину было жалко смотреть – такой стал потерянный. Выдержал без супруги ровно две недели и – заболел тоже. Ее выписали из больницы, а он туда попал.
Так было несколько раз. Рассказывали, однажды Анна позвала в больницу невестку. Глядя на нее, вдруг попросила прощения и протянула коробочку:
- Возьми, это тебе от меня.
Открыв коробочку, невестка увидела красивые золотые серьги – даже с биркой. Она поняла, что подарок был куплен специально для нее, и неожиданно для себя опустилась перед свекровью на колени:
- И вы простите меня...
Потом долго сидели, обнявшись, что-то говорили, но больше молчали. Каждая о своем. На лице Анны читалось умиротворение, и невестка неожиданно поняла, что вряд ли еще увидит ее живой.
... Григорий слабел на глазах. Уже не мог есть сам, и его кормили санитарки. Впадал в забытье, но, очнувшись, всякий раз спрашивал:
- Где моя Анюта? Ее еще нет?
Услышав, что жену пока не выписали из больницы, неожиданно окрепшим голосом говорил:
- Я не могу уйти, не повидав ее. Дождусь, тогда умру.
У персонала, привычного к разным жизненным ситуациям, от этих слов на глаза наворачивались слезы.
- Это же надо, – говорили друг другу санитарки, – в чем только дух держится, а любовь живет.
Они успели свидеться. Анна настойчиво просилась к мужу, и ее привезли домой, как называла дом-интернат. Сердце разрывалось, когда сотрудники видели, как трогательно с Григорием держались за руки, – для обоих перестали существовать все, остались только ОН и ОНА. Улыбка на лице мужчины казалась блаженной.
Григорий так и умер – с улыбкой, спустя несколько часов после возвращения Анны. С его последним вздохом из нее, кажется, тоже ушла жизнь. Лежала, ни на что не реагируя, временами проваливаясь в забытье. А через два дня ушла и она – тихо, во сне.
...Спустя пару месяцев местные артисты давали концерт в доме-интернате. Когда зазвучала песня «Лебединая верность», несколько человек, повинуясь какому-то безотчетному чувству, вдруг встали. За ними со своих мест поднялись и остальные. Песня звучала в глубокой тишине, кое у кого в глазах стояли слезы. И думали, кажется, все об одном – о любви до последнего вздоха, свидетелями которой посчастливилось быть...
Берегите любимых и благодарите Бога за любовь!
Спасибо, что были со мной и моими героями.
Если заинтересует, еще парочка историй о любви:
