Катерина надменно усмехнулась.
Не торопиться с платьем?..
Ну, такая недотёпа, как Маринка, может, и не торопилась бы… Может быть, чего-то ждала, может, – вообще отошла бы в сторону, – пока журналистка эта катается с Серёжкой на мотоцикле, поднимается с ним на террикон, а потом спускается и держит его за руку.
А для Кати очередной приезд журналистки на шахту – это и есть сигнал к тому, чтобы действовать быстрее и увереннее.
- Марин! Выходных ждать не будем. Выбирать ткань и заказывать платье поедем завтра.
- Завтра же рабочий день, Кать!
-Павел Александрович как раз сегодня спрашивал, когда у нас с Яругиным свадьба. Думаю, он отпустит меня на денёк в город. А в твой маркшейдерский отдел я сама зайду. И Владимиру Ивановичу сама всё объясню.
Марина пожала плечами:
- Ну… если так… Кать! А Яругин не передумает? Журналистка эта… – как её? – Татьяна Вышеславцева, неспроста по степи с ним катается. Она старше тебя. А до сих пор не замужем, или развестись успела: у них это быстро делается… Вот и присмотрела Серёгу. А мужику – много ли надо! Чуть мелькнула перед глазами, – со своей модной стрижкой, каблуками туда-сюда поцокала, и всё, вспыхнул Серёжка! Поэтому и говорю: не рано ли ты решила свадебное платье заказать?
- Ты собирайся. В город завтра с утра поедем.
Ткань для платья Катерина выбирала долго. Маринка пыталась вразумить сестру:
- Кать, дорого. Давай что-нибудь попроще посмотрим. Ещё фату и туфли надо.
Катины брови заносчиво взлетали:
- Попроще?.. А у меня жених – шахтёр! Я за шахтёра замуж выхожу!
Катерине казалось: чем дороже будет у неё свадебное платье… и – не только свадебное, тем меньше Сергей станет думать о…всяких журналистках. А уж Катя сумеет убедить его, как должна выглядеть жена будущего горного инженера. От жены зависит многое, – это всем известно. И у Сергея просто времени не будет, чтобы тратить его на воспоминания о каких-то случайных встречах. Поэтому купили самую дорогую белую ткань и тончайшие кружева. И туфли – на высоких каблуках. Ещё и в ателье успели, – заказали платье. Фасон Катерина тоже выбрала самый дорогой и модный.
-Даа, Кать, – улыбнулась Маринка. – Яругину будет о чём подумать.
Вот и пусть думает. Что и требовалось…
А дома вздохнула мама. Повторила Маринкины слова:
- Не торопишься ты, Катюша?..
Катерина вспылила:
- А нам с Сергеем нечего ждать!
Мать покачала головой:
- Разное в Ковыльном говорят, Катя. Разве ж у нас что-то скроется от людских глаз.
- И что не скрылось?
-Видели Сергея с журналисткой этой.
- И – что?!.. Она газеты со статьёй привозила Земнухову!
- Газеты Земнухову привозила… А в степь на мотоцикле её Сергей возил. И были они там допоздна. А я всегда говорила: баламут он, Яругин. И что ты в нём нашла?.. Он же ни одну юбку не пропустит, чтоб не оглянуться! Думалось, из армии другим вернётся… Повзрослеет, серьёзнее станет. А он… «Каким ты был… таким ты и остался» – как раз о Яругине. Лучше не скажешь.
- Я всё равно его никому не отдам!
- Сдаётся мне, он разрешения спрашивать не станет, – спрятала улыбку Евдокия Семёновна. – А ты бы лучше к Косте Зарубину присмотрелась бы. Константин Васильевич только и ждёт, чтоб ты заметила его.
- Какой Константин Васильевич! У нас с Сергеем свадьба!
-Ладно, – в школе нравился тебе Серёжка. Вы, дурёхи, за такими и бегаете: чтоб на мотоцикле летал… в драках предводительствовал да танцевал лучше всех. Но ты давно не школьница. Чего уцепилась за него! Костя… Константин Васильевич инженером в материально-техническом отделе работает. Сердце радуется, когда смотришь на него: брюки выглажены, рубашка – с иголочки… галстук, – как положено. А Яругин твой?.. Идёт по Ковыльному, – рубаха вечно нараспашку… А девчонки – да что девчонки!.. Бабы замужние, – и то млеют. Наплачешься ты с ним. Майки да спецовку стирать – это ты будешь. А на всё остальное… Найдутся, пока ты с уборкой-стиркой-борщами управляешься. Школьную любовь, Катюша, вспоминать хорошо… А жизнь своим чередом идёт. Поставь-ка рядом… ну, вот хоть Евгению Дмитриевну, жену главного механика… и – Тосю Малютину, – Толик её такой же машинист горного комбайна, как Яругин. На кого тебе хочется быть похожей?.. Точно, – не на Тосю! Ты вон маникюр через день да каждый день делаешь. А после свадьбы, как за стирку примешься, – про маникюр и не вспомнишь: не для Серёгиных маек маникюр.
-Какие майки! Серёжка в институт поступит!
- Вот-вот… Как раз этого и не хватало. Он в институт мотаться будет… а попутно – интервью журналисткам давать, а ты, как Тося, между садиком и стиркой будешь разрываться. Да ты не всё и знаешь.
- Чего я не знаю?
-Ну, вот хотя бы того, что Серёжка твой ещё до армии в Ольховку, к Ирке Занегиной, ездил. Ирка – разведёнка. А Яругин ещё мальчишкой был. Ирке робеть и стыдиться нечего: всё показала, всему научила… А раз ещё пацаном попробовал… как с женщиной бывает, – думаешь, забудет? Одним словом, – баламут. Таким и останется.
Катерина упрямо вскинула голову:
- А это мы ещё посмотрим!..
Не хотела признаться матери, что и сама не раз думала о Косте… И на его выразительные взгляды отвечала, – прятала улыбку и медленно опускала ресницы…
Серёжке бы – Костин диплом инженера!.. А галстук к рубашке Катя сумеет подобрать.
Сергея и так не сравнить с Костей. Костя уж точно не предводительствовал в драках. И танцует лишь медленные танцы. С девушкой – чуть ли не на вытянутую руку. А Серёжка… Да с ним же взлетаешь!
Сергею бы – институтский диплом…
Катерина бы всем показала, в том числе – и Евгении Дмитриевне, какой должна быть жена горного инженера.
А тут ещё отец! Тоже хмурится… Лишь обмолвился, что говорили с Серёжкой про свадьбу.
…Своим Сергей тоже сказал про свадьбу. Мать с отцом не удивились: чего ж удивляться, если Серёжка с Катей встречались ещё со школы! Понятно, что для родителей Серёгины поездки в Ольховку не были тайной. Потому и порадовались сейчас: женитьба не одному шалопаю на пользу шла…
… Работали в четвёртую смену. Лёгкой четвёртая не бывает: ночь есть ночь… А шахтёры за то любят четвёртую смену, что после неё на-гора поднимаешься прямо навстречу солнцу.
Когда присели перекусить, Алёха Засекин подмигнул мужикам, плечом толкнул Серёгу:
-Юрка, братуха двоюродный, из Ольховки вчера приезжал. Рассказывал, что новое оборудование пришло на шахту.
- Слышал, – кивнул Сергей.
- Хвастался братуха, что из областной газеты журналистка к ним приедет. Так, мол, и так: не только про вашу «Заперевальную» статья в газете будет! Мы, дескать, тоже не лыком шиты!
- Так уж и не лыком! – ухмыльнулся Димка Лукин. – А чем они, по-твоему, шиты? У нас Серёгина бригада две тысячи дала. А у ольховских – какая заслуга? Корреспондент будет писать про конвейер и вентиляционную систему, а не про них.
Засекин и сам знал, что особых заслуг на «Ольховской» нет. Но очень уж хотелось Серёгу подколоть: кто ж не помнит, как вертелась перед ним эта журналистка!
А Сергей – будто и не слышал. Откинул голову на глыбу породы, глаза прикрыл… И не ужинал с мужиками, хотя вся смена любила, когда Мишка Воронин приносил на тормозок пирожки с вишней и с яблоками, что Дарья его пекла. (Тормозок – шахтёрский термин, изначально – исключительно донбасский, потому что возник у нас. Означает – тормозить, приостанавливать работу на короткий перерыв с перекусом. На тормозок шахтёрские жёны и матери собирают самые простые и вкусные продукты: хлеб, сало, домашнюю колбасу, варёные яйца, помидоры и огурцы с грядки, домашнюю выпечку, – примечание автора).
- Что, Серёга?.. Небось, в этот раз точно в Ольховку рванёшь? – полюбопытствовал Засекин.
Сергей не ответил. Поднялся:
- Пора, мужики.
- Нууу… понесло Яругина, – вздохнул Алёшка. – А то: понравилось в знаменитостях ходить. Только две мы уже сделали, – это пройденный этап. А три, Серёга, нынче всё равно не успеем. Так что…
-Больше балаболь, – и тысячу не сделаем, – перебил Алёху Яругин.
А после смены… На мотоцикл, и – в Ольховку…
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 6
Навигация по каналу «Полевые цветы» (2018-2024 год)