В специальном письме Орловскому губернатору Квашнину-Самарину канцлер Безбородко, сообщив о манифесте Павла I на присягу крестьян, советовал обратить особое внимание на Комарицкую волость (ныне Комаричи - Комаричский район):
"Предосторожность ты все же имей так как территория вверенного тебе наместничества не свободна от исторических упреков. Прими во внимание территорию бывшей Комарицкой волости, упразднённой бывшей императрицей. У нас на Руси, пожалуй, нет места, не подвергнутого бунту, но бунт комарицких поселян в российской истории весьма приметный".
Однако Безбородко предпринимал предупредительные меры не только потому, что Комарицкая волость была «не свободна от исторических упреков», но и потому, что именно здесь сложились громадные земельные поместья.
Комарицкая волость, представлявшая собой до присоединения её к Москве камерарное владение литовских королей, после присоединения считалась собственностью Дворцового ведомства, а затем была подарена Фёдором Ивановичем Борису Годунову. Последний был для комаричан не только государем, но и их барином, и крестьянское население «тянуло тягло» государству не только податью, но и помещичьим оброком.
В Комарицкой волости существовали также вотчины архирейская, монастырские и поповские, оброк с которых сидевшие на них крестьяне несли монахам и попам.
В 1764 году пришёл конец большинству этих вотчин. По указу Екатерины II крестьяне церковных учреждений были переданы в ведение Коллегии экономии и стали называться экономическими. Вместо прежних оброков правительство стало собирать с бывших церковных крестьян по 1,5 рубля с души в год сверх обычного оклада. В 1783 году этот сбор был уравнен с сбором с казенных крестьян, т. е. поднят до 3 рублей с души. В Комарицкой волости таким образом были секуляризированы вотчины Борщевского, Столбовского и Радогощенского монастырей, причём в Коллегию экономии были отобраны и документы на их владение, т. е. царские и другие записи.
Наконец, в Комарицкой волости с начала XVIII века появляется новый вид землевладения - вотчины, подаренные Петром I князю Д. Кантемиру. Земли Комарицкой волости, как собственность Дворцового ведомства, так же разделяют общую участь и в течение XVIII века здесь насаждаются одна за другой крупные вотчины Голицыных, Апраксиных и др.
Переход земель в частное владение настолько ухудшил положение крепостных крестьян, что в конце царствования Екатерины II в Севском уезде вспыхнули сильные волнения.
«Красный петух» гулял в окрестностях Богородицкого, Алешанки, Шемякиной Гуты и др. сел. К 1796 году волнения крестьян усилились и переросли в восстание.
Поводом к восстанию послужил манифест о присяге на верноподданство вступившему на престол Павлу I в ноябре 1796 года. Крестьяне считали манифест о присяге освобождением от власти помещиков, т. е. из помещичьих должны стать государственными. Государственным крестьянам в то время жилось несколько легче, нежели помещичьим. Поэтому помещичьи крестьяне стали открыто отказываться повиноваться своим прежним владельцам, что нашло выражение в широкой волне крестьянских восстаний, охвативших большую часть Европейской России в конце 1796 - 1797 гг.
Крестьяне одной вотчины нередко вовлекали в движение соседних крестьян. Так, возмутившиеся крестьяне вотчины Голицыной в Севском уезде отправили от себя 30 человек «в Волховскую и Дешкинскую округи для уговаривания живущих там крестьян её, Голицыной, к таковому же возмущению. Из Торопецкого уезда сообщалось, что восставшие крестьяне Голенищева-Кутузова возмущают к бунту соседственных крестьян».
Присяга на верность побудила и крестьян д. Ивановой (ныне село Комаричского района) собрать сходку и обсудить слух об отмене крепостной зависимости. Были выбраны и посланы ходоки к царю просить о перечислении их от помещика к нему.
В движении 1796 - 1797 гг. характерна общая солидарность крестьян вотчины - «со всего мирского согласия», - а также участие выборной администрации, связанной с зажиточной верхушкой села. Крестьяне обычно отказывались от всяких разговоров с помещиками и местными властями до возвращения их выборных с официальным указом по их прошению. В некоторых случаях крестьяне готовились к возможному вооруженному отпору царским войскам: шла заготовка оружия и укрепление села, организация военных отрядов и т.п.
В донесении севского исправника от 25 января 1796 года последовательно описывается выступление крестьян Апраксина и Голицыной в Орловской губернии.
Восстание возглавил Емельян Михайлович Чернодыр, житель д. Ивановой, крепостной рабочий винокуренного завода. Отправив ходоков в опасный путь 26 декабря 1796 года, восставшие отказались выслать на господскую работу 10 человек. Вслед за тем с деревне собрались крестьяне 5 соседних деревень в количестве около 800 человек. 6 января 1797 года, на второй сходке, собравшиеся решили идти в Брасово к управляющему и заявить, что они не будут работать на винокуренном заводе до тех пор, пока не возвратятся их ходоки, и вообще отказываются от всякой барщины. Постановив это, восставшие, вооружившись топорами, кольями и пр. во главе с Е. Чернодыром двинулись в Брасово, по дороге к ним примкнули крестьяне с. Аркино, д. Сныткино. Управляющий Мусорин бежал в Севск, а конторщик с кассой господских денег укрылся в Площанскую Пустынь.
После отъезда управляющего в Севск, Чернодыр и его помощник Фёдор Савельевич Савенков закрыли винокуренные заводы Локотской, Сименской, Холмсцкой, Кокоревский. Почва была подготовлена и рабочие винокуренных заводов двинулись в с. Радогощь - центральную усадьбу голицынских имений. К восставшим присоединились рабочие кожевенного завода, плотники и столяры из Кокоревки. Губернатор сообщал, что:
"Даже как в оной волости, так и из оных ни выехать ни выйтить невозможно, ибо кругом сёл Брасово и Радогощи, в коих наиболее бунтовщики пребывание имеют, учреждены ими из бунтовщиков крестьян верхом объезды». Движение сопровождалось разгромом некоторых помещичьих построек".
Из всех восстаний, которыми были охвачены 32 губернии царской России конца XVIII в., восстание Е. Чернодыра самое крупное как по району действий, так и по количеству участников, по силе сопротивления, продолжительности и своим последствиям.
По неполным данным в движении приняло участие 18 сел и 20 деревень, более 13 тыс. крепостных крестьян. Из Севского уезда восстание перекинулось в Трубчевский и Брянский уезды. Предпринимались встречи руководителей разрозненных групп для создания единого руководящего центра, но эти попытки успеха не имели, в чем сказалась слабость крестьянского движения. Тем не менее встречи в Брасово н Радогощи способствовали расширению восстания, предпринятую более энергичных действий.
В Брасово и Радогощи была создана крестьянская власть во главе с Е. Чернодыром, Ф. Савенковым, И. Куркиным, М. Ельниковым. Однако основным центром восстания стало с. Брасово, а главным руководителем - Емельян Чернодыр. В период восстания крестьяне уничтожили барщину и оброки и перераспределили земли на новых началах. Правительственные органы власти свергались, чиновники арестовывались или изгонялись. Были предприняты и военные приготовления. По сообщению губернатора, восставшие «заблаговременно приготовили колье заостренное, дубинки, каменья и поленья». Крестьяне собирали и огнестрельное оружие. В с. Радогощь выставили по улицам против входов и выходов 8 пушек «изрядного калибра» и набрали до 200 «стрельцов». В Брасово тоже имелись пушки и до 200 стрельцов. Были организованы отряды, которые несли караульную службу в селах и на дорогах.
В период восстания ярко проявилась классовая солидарность крестьян Севского уезда с восставшими крестьянами других уездов. Когда крестьяне села Андросова Дмитриевского уезда Курской губернии расправились со своим помещиком, то брасовцы предоставили им кров, пищу и защиту от грозящей расправы. Крепостники были напуганы не только широким размахом ожесточенной борьбы, охватившем имения крупнейших феодалов страны, но и возможностью превратиться в новый «пугачевский бунт».
Поэтому царское самодержавие предприняло ряд мер с целью прекращения начавшегося движения. Был отменён 10 ноября 1796 года рекрутский набор в армию, хлебный сбор на армию заменён денежным. Было разрешено крестьянам подавать жалобы на своих помещиков. Вслед за этим Павел I подписал указ о не продаже дворовых людей и безземельных крестьян «с молотка или с подобного на сию продажу торга» за их долги. Однако эти меры не оказали должного воздействия на крестьян, т. к. они не затрагивали существа крепостного права.
Мирными средствами приостановить крестьянское движение пытались и губернские правительственные органы. Но ни призывы, ни угрозы исправника, посланного орловским губернатором Квашниным-Самариным, не возымели действия.
22 января губернатор лично сам в сопровождении Ахтарского гусарского полка под командованием генерала Линденера прибыл в район восстания. Попытка усмирить радогощенцев угрозами и запугиваниями не имела успеха. Тогда губернатор отдал команду занять винокуренный завод, укрепиться в нём и приготовиться к бою. Эта попытка встретила дружное сопротивление со стороны восставших. Вооруженные крестьяне напали на гусар, произошла схватка, в результате которой, потеряв двух солдат, полк отступил.
После этой новой неудачи губернатор и не пытался уже показываться в Брасово и не имея возможности подавить восстание, отправил донесение Павлу 1, в котором просил срочно прислать новые войска, ибо крестьяне решили твёрдо стоять на своём.
Для подавления восстания были брошены войска. Одновременно Павел I послал генерала Линденера в Орловскую губернию с неограниченными полномочиями.
Новый губернатор Воейков отправил в Радогощь манифест о покорности, там его внимательно прочитали и согласились с мнением, что он фальшивый. Куркин послал письмо Воейкову, но послы были арестованы. Куркин посчитал это вызовом и разослал приказ по сёлам о срочной помощи. Однако к 10 февраля Радогощь было окружено войсками и осаждённые подкрепления не получили. Губернатор отдал приказ взять Радогощь штурмом. Были пущены в ход артиллерия и другое огнестрельное оружие. Много было убито и ранено, а остальные защитники взяты в плен. Потерпев поражение, крестьяне прекратили сопротивление и Куркин был взят в каменной башне под церковным алтарём.
Восставшие в Брасово, узнав о разгроме своих товарищей в Радогоще, решили стоять насмерть. Е. Чернодыр немедленно разослал гонцов с призывом о помощи. Жители вывозили своё имущество в дубравы, а сами шли в Брасово, вооружаясь земледельческими орудиями. Однако приток их скоро был прекращён, т. к. к 14 февраля войска окружили Брасово и даже отрезали к нему всякое сообщение. Восстание крестьян было жестоко подавлено.
Е. Чернодыр и Ф. Савенков были арестованы. Орловский губернатор с двумя эскадронами ездил в деревню Ивановку и уничтожил дом руководителя восстания Чернодыра.
Крестьяне восставших деревень и активные участники были наказаны кнутами и розгами. 3 апреля 1797 года по приговору Орловского суда Е. Чернодыра, Ф. Савенкова, И. Куркина, И. Щербакова, С. Бухорина и Е. Костина «наказать нещадно кнутом в Орле 25-ю да на месте 75-ю ударами и, вырвав ноздри и поставя штемпельные знаки, сослать вечно в каторжную работу» Жестоко наказали и остальных наиболее активных борцов, преданных суду. Так расправились крепостники со своими крестьянами.
Несмотря на поражение восстания Е. Чернодыра, как и других крестьянских восстаний XVIII века, они имели прогрессивное значение. 5 апреля 1797 года, т. е. через полтора месяца после подавления восстаний вышел указ, запрещающий принуждать к работе крепостных по воскресным дням и рекомендовавший помещику довольствоваться трёхдневнойбарщиной. Издание закона «о трехдневной барщине» не имело, конечно, серьёзных последствий, но было важно, как первый шаг со стороны правительства против крепостного права.
К концу XVIII. в. в Севске и уезде появилось много беглых крепостных, бежавших на юг от увеличения повинностей, возросших в связи с турецкой войной.
Отголоски крестьянских бунтов заметны были и в начале XIX в.
