О Григории Журавлёве – художнике-иконописце, который от рождения был лишён рук и ног, написано много, но с каждым годом открываются новые факты. В 2021 году была установлена точная дата его рождения, а в родном селе обнаружено место захоронения. Продолжается поиск его особенной работы – «Утёвской мадонны». Замечательно, что интерес к этому уникальному человеку и его творчеству не затихает.
«А руки у него… как крылышки!»
Род Журавлёвых перебрался в село Утёвка Самарской губернии из Введенского Селища, которое в XIX веке относилось к Пензенской губернии, а сейчас - к Краснослободскому району Мордовии. В семье Николая и Авдотьи Журавлёвых с тревогой и надеждой готовились к рождению ребёнка, ведь им уже пришлось похоронить двух своих сыновей. 3 февраля 1860 года родился мальчик. Радость семейства была недолгой и быстро сменилась печалью, оказалось, что у новорожденного ручки от локтя до кисти и ножки от колена до стопы были обездвижены. 11 февраля младенца, наречённого в честь святителя Григория Богослова, крестили. Священник заверил родителей, что ребёнок поправится и окрепнет, а в селе говорили: «У Журавлёвых рот родился».
Родители надеялись, что ребёнок поправится, но Гришенька рос, а его ручки-ножки по-прежнему не двигались. На третьем году жизни его показали самарским врачам, их заключение было неутешительным: «Поправить горе никак нельзя, так как у мальчика конечности сохлые». Несмотря на страшный врачебный вердикт родители продолжали заботиться о сыне, им помогали дедушка с бабушкой. Мальчик рос смышлёным, весёлым, разговорчивым, обладал отличной памятью. Со временем у него проявилась склонность к наукам и рисованию. В шестилетнем возрасте он любил, зажав прутик зубами, выводить силуэты на песке, рисовать угольком на стенах, постепенно научился пользоваться карандашом и кистью. Рисунки, сделанные на бумаге, ребёнок охотно раздавал своим сверстникам и знакомым отца.
В селе его полюбили, стали говорить: «А руки у него… как крылышки!», сравнивая мальчика с ангелом. После Гриши в семье родилось ещё пятеро детей, они отличались отменным здоровьем и уже с раннего детства могли помогать старшему брату. Физически мальчик рос медленно, был лёгким на вес, поэтому соседские дети, а потом и его подросшие братишки-сестрёнки носили Гришу на руках. Брали с собой на речку, сами купались, а он сидел или лежал на берегу любуясь красотой природы. Однажды его чуть не унёс орёл, зацепил когтями и поднял в воздух, но потом выронил. Ко всеобщему удивлению мальчик не пострадал. «Никак, ангелы соломку подстелили», — рассудили в селе.
Благодаря деду, Гриша посещал школу, научился читать и писать. Дедушка возил внука в школу зимой на салазках, летом на тележке или носил на руках, а когда занемог, то земский учитель Троицкий приходил к своему ученику домой и занимался с ним индивидуально.
В десятилетнем возрасте Григорий много читал, но большую часть времени посвящал живописи. По семь-восемь часов в день он увлечённо и старательно копировал картины и иконы.
В 1875 году Николай Журавлёв, отец нашего героя, разорился. Жить большой семье было не на что. Тогда было решено отправить пятнадцатилетнего Григория в Самару на божий промысел – собирать милостыню. Юноша поселился в доме столяра в подвальном этаже, но редко выбирался к церкви за подаянием, чаще оставался дома и рисовал. Передвигался он тогда с большим трудом, но самостоятельно, прикрепив к ногам-обрубкам, согнутым в коленях, кожаные подушечки.
В Самаре Григорию посчастливилось познакомиться с художником Фёдором Петровичем Травкиным, жившем в том же доме. Наставник помог юноше осуществить давнюю мечту – зарабатывать своим трудом, а не попрошайничеством, а для этого «научиться колеру, чтобы изображения были живыми».
Из города в Утёвку Григорий вернулся с умением рисовать красками, стал писать иконы, продавая их односельчанам и жителям соседних деревень по 30 копеек. Помогала Григорию бабушка, которая чистила кисти, готовила краски, усаживала его особым образом. Брат Афанасий мастерил деревянные заготовки для икон. Потихоньку начинали сбываться слова, сказанные сельским священником при крещении: «Глядишь, этот рот через время всю семью кормить станет».
Писано не руками, а душой
В 1880 году проездом в Утёвке оказался Самарский губернатор Александр Дмитриевич Свербеев, слывший просвещённым консерватором, реформатором и благоустроителем, большим почитателем иконописи. В здании волостного управления для него организовали встречу с художником-самоучкой. Губернатор был восхищён представленными иконами и их необычным автором. Результатом этой встречи стало назначение Григорию Журавлёву ежемесячного пособия в 6 рублей серебром. В то время пуд муки стоил 30-40 копеек, так что худо-бедно на эти деньги прожить можно было.
В конце лета 1881 года губернатор Свербеев заказал Григорию несколько икон и пригласил пожить на время работы над ними в его квартире. Резиденция Самарского губернатора находилась в доме купца Шабаева на углу Алексеевской площади (ныне площадь Революции) и Дворянской улицы (ныне улица Куйбышева). Губернатор занимал 20 комнат на втором этаже дома, где «всё с иголочки и чисто, даже вода проведена и есть ванна». Все стены в квартире были увешаны иконами. На первом этаже было расположено помещение для посетителей, комнаты для прислуги и кухня. Теплый переход соединял квартиру губернатора с одноэтажным пристроем из пяти комнат с очень сырыми стенами.
Работать в этом доме Григорию было неудобно, и покровитель снял для него отдельную квартиру. В течение полутора месяцев наш герой написал несколько икон для губернатора и икону «Огненное вознесение Илии Пророка» для Казанского храма в Самаре.
Параллельно с этим Григорий успешно сдал экстерном экзамены в Самарской мужской гимназии и получил документ об образовании, а ещё совершил путешествие со своим покровителем Александром Дмитриевичем Свербеевым в Москву и в Троице-Сергиеву Лавру.
В 1883 году Григорий довольно странным образом оказался в Казани. Возможно, причиной тому была семейная трагедия – сгорел дом в Утёвке, Журавлёвы оказались на улице. Новый дом отстроили быстро, даже соорудили специальное помещение под художественную мастерскую с удобным рабочим столом, но влезли в большие долги. Тогда-то и появился заезжий предприниматель Сенинский, предложивший Григорию отправиться в поездку по стране и за деньги демонстрировать своё умение рисовать картинки.
В Казани у Чёрного озера Сенинский поставил павильон с вывеской «Чудо нашего столетия», в котором по 12-14 часов к ряду все желающие могли посмотреть на удивительно быстро и красиво рисующего калеку, ловко пользующегося зажатой в зубах кистью. Внутри павильона были вывешены девять его картин – копий работ других художников. Это вызвало весьма сдержанную реакцию казанских ценителей прекрасного: «художник - списыватель, копиист, не обладавший оригинальностью», - так отзывалась о нём взыскательная публика. Единственная авторская работа художника «Водяная мельница» была названа «довольно сносной». Учтём, что иконы кисти Григория Журавлёва в Казани представлены не были.
Тем не менее, о художнике написала газета «Казанские губернские ведомости», статья называлась «Безрукий и безногий самоучка-живописец». В ней приводились некоторые сведения о жизни Григория Николаевича, в частности дата крещения в восьмидневном возрасте. Благодаря этой публикации самарские краеведы в 2021 году установили точную дату рождения своего земляка – 3 февраля 1860 года, ранее считалось, что он родился в 1858 году.
Кроме того, в статье подробно описывалась внешность художника и его техника рисования: «Голова у него обыкновенная, глаза маленькие и умные, туловище не совсем развившееся, что выражается довольно слабой и впалой грудью и худобой всего стана, руки и ноги совершенно высохшие (ноги от колен), левая рука не сгибается вовсе и заметно коротка, а правая немного согнута в локте, так что он может опираться на нее, хотя она очень чувствительна и скоро устает, ногами он владеет только до колен, то есть может ими передвигать и становиться на колени и на них ходить, но пройти может немного». «Работает он, держа карандаш или кисть передними резцами или правыми коренными зубами, работает быстро и смело, с большой уверенностью, особенно карандашом. Он близорук и поминутно щурится от того, что много работает и близко держит полотно или бумагу перед глазами. Кроме того, голова его часто делает нервные порывистые движения. В общем, он часто чувствовал усталость. Что не удивительно, ведь ему в Казани приходилось с 11 часов утра до 11 часов вечера показывать себя публике, долго пребывая в одном и том же положении, в крайне неудобной позе. Дома же для него были сделаны очень удобные стул и стол, за которыми он без устали проводил по четырнадцать часов. В балагане же с его скудным освещением, плохим старым креслом и высоким столом Григорий Николаевич в большинстве случаев ограничивался рисованием карандашом маленьких пейзажей или портретов Царской Фамилии. Эти маленькие рисунки он раздавал посетителям».
Сотрудничество с Сенинским было недолгим, из Казани Григорий вернулся в Утёвку. 7 июня 1884 года художник написал из родного села письмо своему благодетелю губернатору Свербееву с просьбой принять написанные по его заказу семь икон. Согласитесь, поражает красота почерка безрукого человека.
1884 год стал особенным, с него начался новый этап в жизни иконописца Григория Журавлёва.
«И рисовать он стал того, кто сотворил таким его…»
В 1884 году Григорий обратился к своему покровителю губернатору А.Д. Свербееву с просьбой передать цесаревичу Николаю, будущему императору Николаю Второму, специально написанную для него икону святителя Николая Чудотворца. «Цесаревич милостиво принял икону, писанную крестьянином Журавлёвым, соизволил пожаловать ему единовременное пособие сто рублей из собственной Его Императорского Величества суммы»,-писали самарские журналисты в 1885 году об успехе своего земляка.
После этой публикации Журавлёв получил широкую известность, а с ней заказы, пожертвования, ежегодную пенсию в 60 рублей.
В 1885 году Духовная консистория приняла решение о строительстве в Утёвке храма в честь святой Троицы, расписывать который доверили Григорию Журавлёву. Труд был очень тяжёлым. В специальной люльке художника поднимали на 25-метровую высоту. Лёжа, наискосок зажимая кисть резцами и коренными зубами, он расписывал купол. Челюсть от напряжения сводило, открыть рот у него получалось только после наложения горячего компресса. Работа заняла несколько лет. Близкие плакали над ним, называя мучеником, думали, что он погибнет от перенапряжения. Действительно, изнурительная работа сильно пошатнула и без того слабое здоровье. У него ухудшилось зрение, на спине образовались кровоточащие язвы, зубы стёрлись, но с работой Григорий справился. Росписи были исполнены с величественным благолепием, в ликах святых виделась кротость и благожелательность, а в фигурах - монументальность.
Опасения родственников оказались напрасными. Григорий отдохнул, и вновь взялся за иконы. Сейчас известно более ста его работ, которые хранятся в музеях Петербурга, Пскова, Саратова, Самары, украшают храмы, например, Троице-Сергиеву Лавру, имеются в частных коллекциях.
В 1891 году состоялась личная встреча Григория Журавлёва с будущим императором Николаем Вторым. Об этом стало известно благодаря воспоминаниям губернатора Свербеева о своём знакомстве с цесаревичем Николаем Александровичем во время его пребывания в Бузулукском уезде Самарской губернии (село Утёвка относилось в то время к Бузулукскому уезду, сейчас – к Нефтегорскому району Самарской области). В них упоминается и Григорий Николаевич Журавлёв. Вот о чём вспоминал Самарский губернатор:
В июле 1891 года наследник престола дважды останавливался в Бузулуке во время своей поездки в Уральск для участия в праздновании 300-летия Уральского казачьего войска. В Бузулуке его встречала делегация от самарского дворянства и купечества. «Тут же нашел я двух близких мне приятелей: художника Д.П. Куроедова, которому поручил для поднесения наследнику написать вид выстроенного нами для его ночлега дома, что он и исполнил во время нашего пребывания в Уральске; другой приезжий был крестьянин Бузулукского уезда, которого я открыл несколько лет перед тем, во время моих ревизионных поездок; назывался он Григорием Журавлевым и, будучи калекой со дня рождения, он был лишен возможности ходить и действовать руками, вследствие атрофии мышц (он с трудом двигался на коленях), тем не менее он сделался иконописцем и писал свои иконы держа кисть в зубах, и хотя живопись его была не мудреная, и состояла в копиях с образцов его сельской церкви, но Бог помог мне дать ему возможность усовершенствовать свой талант, даже не прибегая к его обучению в какой-нибудь школе, потому что он настойчиво отказывался оставить свою семью и свое село, да и всякая школа отказывалась принять его вследствии его нездоровья. Возил я его с собой в Москву и Троицкую Лавру, где он несказанно любовался иконописью московских соборов, храма Спасителя и древнего иконостаса у Преподобного Сергия и получил благословение и подарки от многих духовных лиц - много икон прекрасного письма.
С этих икон он начал списывать копии и таким образом достиг весьма хороших результатов, что ему помогло доставить пропитание себе и некоторую помощь своей семье, которая не была нуждающейся и охотно помогала ему в его работе, чем особенно занимались его бабушка и дедушка. Кстати сказать, наследнику были поднесены две его иконы: 1-я в Бузулуке, Епископом Самарским - икона московского Святителя Алексия, покровителя города Самары; другая же - на месте ночлега при поездке в Уральск - иереем местной церкви, столь наивно приглашавшим Государя наследника стать возле себя на молебне. Ему самому Григорию Журавлеву посоветовал я устроить цветочную арку на пути выезда из Самарской губернии наследника Цесаревича, и он очень успешно с помощью художника Куроедова изобразил на ней надпись: «Доброго пути». Когда наследник приехал, я ему представил обоих живописцев, его величество милостиво пожаловал 100 рублей живописцу калеке, а Куроедову - за поднесенную картину драгоценный перстень».
Возможно, во время встречи с цесаревичем Григорий получил от него приглашение посетить Петербург. Художник воодушевился и поехал. В столице ему подарили редкий альбом - «Ветхий завет» в картинках с гравюрами известных российских художников, выполненными в технике жесткой руки. На свободных страницах альбома Григорий писал свои образы. Ещё царская семья пожаловала Журавлёву пожизненную ежемесячную пенсию в 25 рублей и «иноходца с летним и зимним уходом».
На обратном пути в Утёвку нашего героя похитили и заставили выступать в бродячем цирке, он вновь забавлял любопытных, демонстрируя свой дар, но при этом заработал столько денег, что обеспечил себе свободу и вернулся. Интересно, что ему удалось сохранить памятный подарок – альбом с гравюрами. Сейчас он хранится в Утёвке, в музее художника-иконописца.
«Се Человек»
Есть в судьбе Григория Журавлёва место тайне. Связана она с историей «Утёвской мадонны», которую утёвцы сфотографировали в 60-ые годы XX века. Об иконе говорят, что писалась она в течение восьми лет. Художнику очень нравилась девушка по имени Екатерина Грачёва, которую он увидел в церкви и поразился её вдохновлённости. Когда семья Подусовых заказала ему написать мадонну с младенцем, он использовал любимый образ. К тому времени Екатерина вышла замуж и родила ребёнка.
На иконе небольшого формата Григорий изобразил крестьянку в белом платке с младенцем на руках. Лицо простое, типично заволжское. Большие тёмные глаза. На губах чуть наметившаяся улыбка. К сожалению, портрет удивительной красоты женщины утерян, есть лишь черно-белый снимок.
Григорий Журавлёв умер в феврале 1916 года от скоротечной чахотки. В последний путь его провожало всё село. Иконописца похоронили у стен расписанного им храма. Над захоронением установили деревянный крест с надписью «Се Человек».
В 1934 году власти закрыли храм, намеревались взорвать, но смогли разрушить только верхнюю часть колокольни. Чтобы окончательно сокрушить звонницу, разожгли костры под деревянными опорами. Иконы со стен срывали баграми. Наиболее ценные увезли в Самару, остальные под покровом ночи отправили на колхозную пасеку — для изготовления пчелиных ульев. Но пчеловод Дмитрий Лобачев тайно раздал иконы жителям села в обмен на доски. В церкви разместили зернохранилище, на зиму загоняли в неё трактора. После закрытия храма могила иконописца затерялась. В памяти сельчан осталось лишь приблизительное место его упокоения - около храма, недалеко от алтаря.
В 1989 году полуразрушенный храм вернули верующим. С того года по сегодняшний день в храме служит священник отец Анатолий. Его усилиями храм восстановлен. Летом 2021 года, спустя более века со дня кончины, археологи нашли место захоронения Григория Журавлёва и извлекли его останки из земли. Теперь они хранятся в особом ковчеге в храме Святой Троицы.
Жизнь Григория Николаевича Журавлёва – яркий пример того, что невозможное возможно, если не зарывать свой талант в землю, а веря в себя, нести его людям.
Благодарю за прочтение. Делитесь своими мыслями в комментариях. Подписывайтесь. Татьяна.
Источники: Сию икону писал зубами крестьянин Григорий Журавлев, безрукий и безногий. Православие.RU
Нерукотворные иконы Григория Журавлева. Благовест