Женщины говорили в кабинете, за закрытой дверью довольно тихо, но девчонке достался острый слух и она ловила каждое слово:
- Скорее всего, ваша дочь долго не проживет. Диагноз не утешителен, а хронический характер болезни не оставляет шансов, что он ошибочен.
-Но есть же какие-то возможности у современной медицины? – это мама, она на что-то надеется.
- Диализ. На нем можно жить. Но в городе есть только один аппарат, и он вечно занят младенцами. Надо переезжать в город побольше. Можно встать в очередь на пересадку почки, но это не простая операция, особенно учитывая анафилактические реакции на анестетики отмеченные у вашей дочери раньше.
- Понятно. Учту. Рекомендации по диете прежние?
- Да. И травяные сборы пусть пьет.
- Они же бесполезны в ее случае?
- Зато и вреда никакого.
-Спасибо. Обойдемся без имитации лечения. Когда твой ребенок тает как свеча, издеваться над ним совсем не хочется.
Мама вышла из кабинета с таким довольным выражением лица, как будто ей сообщили хорошую новость.
- Пойдем есть мороженое, диету отменили.
Девчонка подросткового возраста, тощая, смуглая и темноглазая только криво усмехнулась, - мама, ну не надо притворяться, я все слышала.
- Тем лучше. У нас с тобой мало времени и надо всё успеть. К черту диеты и ограничения. Сейчас мы пойдем есть мороженное в кафе, а на ужин я приготовлю палтуса в духовке и креветок целую кастрюлю наварю. Ты же о такой еде мечтала на своей гречке? А еще напеку сырников. Теперь можешь пить кофе со сливками и читать книги всю ночь.
- Мне теперь всё можно? – девочка не поверила услышанному.
- В рамках разумного, Леля. Надо успеть порадоваться жизни, а не убиться раньше времени.
***
На рынке рядом с трамвайным кольцом есть местечко, где бабки торгуют семечками и всякой рухлядью. Иногда там попадаются интересные книги за копейки. Именно ради книжек Леля там и ходила, ну и семечки в карман засыпать, как без них-то? Этой старухи с кукольной внешностью она здесь раньше не видела. Ярко красные губы, фиолетовые в мелкой химической завивке волосы, хищный загнутый нос. Женщина так старалась быть как все, что превратилась в карикатуру на современную моду. На раскладном столике лежали две книги без названия, черная и белая, с кожаным тисненым переплетом под старину.
- Выбрали какая ваша? – резко спросила женщина
Хотелось сказать «обе», но язык не повернулся, вместе эти книги в одном доме не уживутся.
- Мне бы черно-белую, - проболталась девчонка.
- Тогда вот это держи, - старуха сунула руку в сумку и достала что-то продолговатое, завернутое в красную с вышивкой тряпицу, - Дома посмотришь. По оплате позже скажу, а сейчас беги домой – холодно, поди, с голыми ногами в октябре.
Леля гордилась своими модными нейлоновыми колготками в сеточку, намек на то, что она одета не по погоде, заставил гордо вздернуть носик и процокать каблучками по льду в сторону дома. Только дома она поняла, что и в самом деле не заплатила за вещицу в руке.
Под тряпицей оказалась большая черно-белая витая свеча, пахнущая специями, медом и ладаном. У нее даже фитиль бы пестрый черно-белый. На верх приходила широкая черная полоса, под ней такая же белая, а дальще полосы становились всё уже и чаще, словно ускорясь. То что надо.
«Завтра, когда со школы пойду со старой ведьмой рассчитаюсь», - подумала Леля и зажгла свечу. Потянулся легкий дымок над огоньком, начал плавиться черный восковой ободок.
Холод застывшей земли под ногами, переплетения корней, жухлая трава и припорошённая снегом листва. А над головой сомкнули кроны черные тени деревьев. Как оказалась она в лесу? Туман тянулся лентами, навевая сон, все уже уснуло. Вот замерзшая божья коровка спит в складках коры. Серая ровная тяжесть беспросветного неба. Конец октября, а она голая и босая в сердце замершего леса.
А ведь здесь хорошо, поняла Леля. Только холодно. Развести бы костер, но спичек нет. Словно в ответ на эту мысль сквозь туман и ветви пробилось теплое мерцание живого огня. Леля побежала к нему, как мотылек летит на свет – без сомнения и осторожности. Она не успела понять, что это за пение и шум, как с разбегу очутилась в хороводе, среди кикимор, чертей и прочей нежити. В этой безудержной пляске вокруг костров стало жарко и весело.
Очнулась дома. Стояла глубокая ночь. Свеча истаяла почти наполовину. Мама сегодня дежурит и ночевать не придет. Пока Леля была маленькой, мама брала ее с собой на работу. Леле нравилось ночевать в приемном покое и выполнять поручения, бегая по всему кардиоцентру за реаниматологами, если скорая привозила кого-нибудь тяжелого. Теперь ее проще оставить одну дома.
«В черный мир дорога проложена» - отчетливо услышала Леля. Кто это сказал, и что значит фраза, девчонка не поняла. Под утро, откладывая в сторону дочитанную книжку, Леля обнаружила, что у нее ничего не болит, не было приступов тошноты и общей слабости. Этот вечер она прожила здоровым человеком.
На следующий день бабки на базарчике не оказалось. Леля поспрашивала, куда подевалась продавщица черной и белой книги, но никто ее никогда не видел. Девчонка решила не жечь свечку, когда мама дома.
Следующее мамино ночное дежурство пришлось на 28 октября. Зажгла свечу. Поплыл, начал таять белый ободок. Запах ладана заполнил комнату. Окна сами собой распахнулись настежь пуская внутрь солнечный свет. Это в Сибири-то вечером! Свистнул чайник на плите. Леля поспешила налить чай дорогим гостям. Дедушка, мальчишка из больницы, где она недавно лежала, бабулька с третьего этажа, у которой она брала читать книжки, Елена Александровна учительница в первом классе. Родные, хорошие, такие светлые! С ними так давно хотелось поделиться историями своей жизни и узнать, как они.
Утром, перемывая посуду за гостями, Леля заметила, что все это время чувствует себя замечательно. Посмотрелась в зеркало и поняла что похорошела: лицо утратило землистый цвет, а темные прямые волосы начали завиваться в локоны. «Есть тебе дорога и в белый мир» - прозвучало в тишине. Леля радостно кивнула. От свечки остался пестрый черно-белый огарок.
В последний день октября мама поручила прибрать квартиру. Леля зажгла свечку, включила магнитофон и под звуки скрипки Ванессы Мэй перемыла всё до последнего уголка. Близилась полночь, заканчивался Велесов День, а ничего удивительного не происходило, кроме непреодолимого желания украсить дом рябиновыми гроздьями. Леля взяла с собой горящий огарок свечи и вышла в ночь.
Ветер выл и бросался мелкой снежной крупой пополам с дождем. Свечка горела. Чуть надкусанная тенью луна висела в небе среди клочьев туч, ее красноватую лампу пересекали тени ведьм на метлах и крылатых ангелов. Как будто сотни дверей распахнулись, и все дороги сплелись в пульсирующий клубок перекрестка.
В парке было спокойнее, призраки самоубийц проходили сквозь деревья. Рябиновые гроздья с ягодками удалось набрать довольно быстро. Из веток, листьев и травы Леля сплела венок и уже собиралась уходить, когда услышала за спиной резкий голос.
- Пришло время рассчитаться, - на тропинке, залитая лунным светом стояла ведьма.
- Я готова. Чего ты хочешь – Лелю тяготил этот долг, она уже понимала, что платить придется не деньгами.
- Чью-нибудь душу, - оскалилась старуха.
- Я могу отдать только то, что принадлежит мне, - пожала плечами девочка.
- Умненькая, - ведьма была довольна, - тогда жизнь твоей собаки, она принадлежит тебе. Обмен жизнь на жизнь – равноценный.
- Для меня такой обмен не равноценный. Возьми мою жизнь. Любая другая для меня значит больше.
- Смотри-ка и второе испытание выдержала. Тогда я возьму за черное твою болезнь, а за белое твое бесстрашие, а за свою помощь возьму с тебя обещание хранить Границу. Да будет по Слову моему.
- Да будет так! Теперь я буду трусливой?
- Нет. Просто узнаешь, что такое бояться и преодолевать страх, а то все тебе слишком просто дается.
Большое облако закрыло луну, свеча догорела и погасла. Наступила кромешная темнота и совершенная тишина. В этой беспросветной тьме, наощупь Леля добралась до дома. Сердце у нее то замирало, то бешено колотилось, так много пугающего таилось во тьме.
- Жаль, не спросила ведьму, зачем ей моя болезнь и мое бесстрашие, - уже дома, развесив на стенах веточки рябины, подумала Леля.
- Чтоб создавать чудеса нужно иметь подходящую основу, - ответила старуха из глубины зеркала в прихожей.
Леля улыбнулась. Она была счастлива. Свеча истаяла как свеча, а девочка осталась. Мама тоже будет счастлива, когда узнает, что дочери не обязательно умирать молодой. Жаль, нельзя рассказывать как всё было на самом деле еще тридцать лет и три года.
Автор: Ольга
Источник: https://litclubbs.ru/articles/52203-taet-podobno-sveche.html
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Читайте также:
