224,1 тыс подписчиков

Многоликая. Часть 4

12 февраля 202412 фев 2024

10 мин

Глава 4. В которой я обзавожусь ювелирным украшением.

Маг, спешно вызванный старостой, появился в нашей деревне на третий день к вечеру. Сидя в подвале, я почти перестала ориентироваться во времени: темно, одиноко. Какая тут разница, день на дворе или ночь? Еды и воды мне оставили достаточное количество. Ведро в качестве туалета себя показало не то, чтобы на оценку отлично, но с основными функциями справилось, разве что воняло чрезмерно.

От скуки я то и дело прислушивалась к любым звукам, раздающимся сверху. Потому, когда в доме началась суета, поднявшаяся в связи с появлением высокого гостя, я сразу поняла, что происходит. Маг встретиться с причиной своей неожиданной командировки не торопился. Сначала не спеша отужинал, выслушал сбивчивый эмоциональный рассказ старосты и тихие причитания моих родителей. Впрочем, отец по большей части молчал. Он человек сильный, суровый, привык принимать любые удары судьбы, не гневаясь и без истерик.

Наконец люк в подпол отворился, на миг ослепив меня ярким белым светом, от которого я за три дня уже успела отвыкнуть.

- Поднимайся, Шелль, — услышала я строгий отцовский голос, — не бойся.

Я вылезла наружу, всё ещё щурясь, пытаясь привыкнуть к свету. Наконец я остановила свой взгляд на приезжем, именно он теперь и будет решать мою судьбу. Как мне казалось. Я тогда была всего лишь семилетним ребенком и думала, что судьбу может кто-то решить.

Высокий мужчина, обладатель пронзительных холодных серых глаз, стылых, словно вода в проруби. Глянет и прям будто морозом в тебя пыхнет. Длинные волосы были забраны в причудливую причёску, которая удивительным образом не делала его женственным. Напротив, более мужественно мужчину было сложно себе представить, от него веяло какой-то необыкновенной силой. Сила эта была ни добрая и не злая. Просто сила. По сравнению с моим отцом маг казался тонкокостным, мышцы не бугрились, но почему-то сразу было ясно, что отца моего, несмотря на широкие плечи и пудовые кулаки, этот приезжий мог одной рукой прихлопнуть.

- Итак, ты Шелль. — скорее утвердительно, нежели вопросительно заметил он.

- Она это! Она, господин маг! Вот уж уродилось в деревне-то нашей бедной, мерзопакость такая. За какие такие грехи напасть на наши головы? Я-то, надо сказать, всегда подозревал. От этого кузнецова отродья добра не жди, — засуетился вокруг мага староста, — может, и других проверить надо?

Не успел отец вступиться за семью, я видела, что он сжал кулаки так сильно, что костяшки пальцев побелели, пытаясь сдержаться и не накостылять старосте по самое не могу, прям в присутствии высокого гостя, как сам гость небрежным поворотом головы заткнул старостины излияния на раз. Достаточно было одного ледяного взгляда, чтобы староста немедленно съежился, как будто стал меньше ростом, и казалось, ещё немного он растает, как дым. Никогда не думала, что можно ТАК смотреть на человека, словно бы перед тобой обычная дорожная пыль. Одним взглядом маг, впрочем, не ограничился. Подержав несколько секунд тяжелую, словно отцовский кузнечный молот, паузу, он презрительно, четко чеканя каждое слово, выдал:

- Прощу прощения. Вы, не помню, как Вас там именуют, действительно считаете, что можете указывать мне? Мне!? Как исполнять мою работу? Кого проверять и когда? Что конкретно позволяет Вам, малоуважаемый, делать такие, прямо скажем, нелепые, предположения?

Староста сжался ещё сильнее. Думается мне, в этот момент, несмотря на всё свое природное любопытство и неприязнь ко мне лично, он предпочел бы оказаться подальше от нашего дома, где разворачивался этот безумный спектакль.

- К вашему сведению, метаморфизм не передается по крови. Это случайная мутация, которая может проявиться в любой, повторяю, в любой семье, в том числе и вашей. Означает ли это, что я должен зайти и проверить ваших домочадцев? Я могу. В конце концов, кроме матаморфизма можно обнаружить немало других интересных вещей. В любом доме, в любой семье.

- Ваша магическая милость, — с трудом обрел дар речи перепуганный староста, — да я это. Ничего. Я как лучше хотел. Простите дурака, ради бога.

- Ах, так вы дурак! Многое, очень многое мне становится теперь ясно, — протянул маг, не отрывая своего пронзительного взгляда от главы деревни и заставляя его нервничать ещё больше, — вон отсюда! Мне тут дураки в помощниках не нужны! Сам как-нибудь справлюсь.

Староста, едва сдерживая вздох облегчения, ринулся прочь из нашего дома. Бежал быстрее, чем бабка Мызька свежие сплетни по селу разносит.

- Не бойся, девочка, — маг посмотрел на меня своим льдисто-серыми глазами, да так, что мне показалось, он выворачивает меня наизнанку. Неприятное такое чувство. Позже я узнала, что полное сканирование ауры — процедура, применяемая не часто. Да и не каждому магу она под силу. Обычную ауру любой обученный маг может разглядеть, причём тот, у кого её разглядывают, и не заметит ничего. Полное же сканирование —гораздо более сложная штука, позволяющая не просто понять, кто перед тобой, а фактически влезть тебе в голову. Я внутренне сжалась, защищаясь от этого выворачивания, автоматически закрыла лицо руками, словно стремясь спрятаться от неведомой опасности. Подумала: «Не хочу! Не хочу, чтобы он так со мной!» и всё прекратилось, разом. Маг по-прежнему продолжал сверлить меня взглядом, но я будто бы оказалась в каком-то куполе, защищающем меня от этого пристального взора. Полное сканирование — это приём из разряда ментальной магии, потому к метаморфам его применять бессмысленно, но и эта информация у меня появилась лишь спустя годы. Собственно, маг и применил то эту процедуру, чтобы окончательно удостовериться, что перед ним метаморф. Да, аура наша несколько отличается от ауры других существ. Маги могут обнаружить метаморфа при обычном разглядывании ауры по радужным всполохам. Однако, поскольку каждая аура не только индивидуальна, но и немного меняется в зависимости от настроения и душевного состояния человека, при регистрации простой проверки недостаточно. При попытке полного сканирования маг сталкивается с невозможностью его проведения словно бы лбом об стену. Такое возможно лишь в случае метаморфов или если речь идет о маге сильнее его самого. Таким образом, наличие радужных всполохов, невозможность полного сканирования ауры и свидетельства очевидцев считаются достаточными признаками для того, чтобы вынести вердикт: метаморф. Подвид метаморфа выявляется позже. Хотя, поскольку я полностью повторила внешность старостиной внучки, о том, чтобы отнести меня к человекоподобным метаморфам, речи не шло. Нужно было лишь понять, могу ли превращаться в животных. Это требовало времени, и обычно при первой регистрации маг лишь предполагал о данной возможности, ориентируясь на количество тех самых радужных всполохов в ауре. Окончательный вердикт, как он пояснил отцу, будет вынесен позже, когда я чуть подрасту и станет ясно, в кого я могу оборачиваться. Первое моё превращение было спонтанным. Я не понимала толком, что я делаю и как. Просто мне очень захотелось стать такой же красивой, как внучка старосты. Внутреннее желание — это основа изменяющейся сущности метаморфов. Но чем старше я буду становиться, тем чаще я буду пользоваться своими способностями осознано. Против природы не попрешь, превращаться я буду. Нет таких метаморфов, которым удаётся сдерживаться, просто нет. Рано или поздно, если у меня есть способности к сложному метаморфизму, я перекинусь в какое-то животное, после чего мой опекун обязан сообщить об этом в Ковен Магов. Не стоит даже пытаться это скрыть, всё равно и без него выяснят, поскольку теперь мой опекун обязан привозить меня раз в год на перерегистрацию и проверку. Когда я достигну возраста в двадцать один год, я буду должна каждый год являться уже самостоятельно к любому официальному магу, являющемуся членом Ковена. Пока же нам придется ездить к этому конкретному магу, поскольку до шестнадцати лет ежегодная проверка означает также смену браслета-клейма. Кстати, о браслете.

Маг аккуратно закатал рукав моей левой руки, нежно провел пальцем от запястья до локтя, словно примериваясь. В итоге выбрал по каким-то одному ему известным параметрам подходящее место чуть выше запястья. Достал из кармана огромный кинжал и парочку металлических серебряных браслетов, соединённых тонкой цепочкой.

- Не бойся. Нужно потерпеть. Будет больно, но бояться всё равно не стоит. Страх не спасает от боли, а лишь делает её сильнее. Я постараюсь сделать всё быстро. Вам придется подержать дочь, — обратился он уже к моему отцу.

Папа подхватил меня на руки, шепча что-то успокаивающее, прижал к груди крепко-накрепко. В следующий момент я ощутила жгучую боль и закричала. Громко, надрывно, но, увы, без слез. Мне казалось, что руку мне отрезают, и боль эта не прекратится никогда. Маг споро надел браслет, запихнув его под кожу, стянул концы надреза и замотал тугой повязкой.

- Ну вот и всё. Прости, но иначе никак. Я бы и рад обезболить, но на тебя моя магия не действует. Потерпи чуток, сейчас станет легче. Боль у вас, матаморфов, тоже проходит скоро. А к завтрашнему дню и рана заживет.

Я баюкала ноющую руку, но знала, что маг прав. Боль отступала. Уже казалось, что она принадлежит не мне, а кому-то другому. Вот-вот и вовсе упорхнет вдаль, туда ей и дорога.

Маг оказался не злой, работа у него просто такая. А что зверская слегка, так что поделать, бывает.

Пока он подробно рассказывал родителям про метаморфов, я разглядывала свое новое украшение. Тонкий серебристый браслет. Второе кольцо, которое было соединено цепочкой с зашитым под кожу, выглядывало из-под повязки. Мне даже понравилось. Деревенские украшений почти не носили, разве что по праздникам, и точно не дети, а у меня теперь всегда браслетик будет. Глупая, глупая Шелль! Много позже я возненавидела этот браслет. Поначалу причиной стал тот факт, что его приходилось менять каждый год, раз за разом проходя через адскую боль. Мало приятного, когда тебе кожу на живую режут, а что делать? Я росла, а браслет нет. Во второй раз воспоминания о моей первой боли показались мне лёгким дуновением по сравнению с происходящим. Тогда нужно было не просто надеть на меня новый, нужно было сначала вырезать старый браслет, за год ставший неотделимой частью моего тела. Но лишь став взрослой, я поняла, что это не просто браслет, это напоминание о том, что я изгой. Вот тогда я возненавидела мерзкое «украшение» по-настоящему, с той неистовой силой, что присуща лишь одержимым людям. Браслет был для меня живым существом, моим истинным врагом. Именно на нём сосредоточились все мои негативные эмоции. Может оно и верно, лучше ненавидеть бездушную железку, чем весь мир. Иногда мне кажется, что именно ненависть к браслету спасла мою душу от полного выжигания. Но я очень хорошо понимаю почему наличие браслета проверяли ежегодно. Были моменты, когда я была крайне близка к тому, чтобы отрезать себе руку, лишь бы избавиться от ненавистной железки.

Тот день, когда я, наконец, освободилась от браслета, стал одним из самых счастливых в моей жизни. Впрочем, до этого было ещё далеко. В мои тогдашние семь лет ни о чём подобном я и не помышляла.

Маг закончил разговор с отцом, присел напротив меня, и я вновь окунулась в омут его стальных очей.

- Ты хорошая девочка. Оставайся такой. Просто не нарушай правила, и всё будет отлично. Родиться метаморфом не означает конец света, что бы тебе не говорили другие. Мир большой, найдется и для тебя место. Помни об этом.

Маг стремительно развернулся и покинул нас, бросив на прощанье.

- Не забудьте. Жду вас через год у себя.

А я? Я была счастлива уже тем, что больше мне не надо сидеть в подвале. Подумаешь, браслет! Главное, теперь можно снова жить обычной жизнью. Целый год, не вспоминая о том, что я другая.

Глупая, глупая Шелль! Другая — это навсегда. О таком невозможно забыть. Не дадут.

Продолжение следует...