- Доброе утро, Шах-султан! Вы позволите войти к Вам? – приветливо улыбнулась Хюррем, застывшая на пороге комнаты госпожи.
- Хюррем, зачем же ты спрашиваешь? Заходи, конечно, - непритворно удивилась султанша, подаваясь вперёд и делая шаг навстречу гостье.
Обняв её за плечи, Шах-Хубан, слегка сконфуженно произнесла:
- Хюррем, я давно хотела с тобой поговорить, вернее, попросить кое о чём.
Султанша искоса бросила на Шах удивлённый взгляд и с растерянным видом промолвила:
- Внимательно слушаю, Вас, госпожа.
- Хюррем, я госпожа, но и ты госпожа, к тому же ты хасеки падишаха. Ты не должна, как бы тебе это сказать, с таким подобострастием ко мне относиться. И вообще, давай перейдём на “ты”, мы теперь крепко связаны, в твоих детях течёт и моя кровь, ну и потом, мы с тобой ровесницы, а я чувствую себя при твоём обращении пожилой султаншей, - Шах с улыбкой взглянула на невестку.
Лицо той вмиг просияло, и она взяла Шах-Хубан за руки.
- Шах-султан, я бесконечно благодарна Вам… тебе, что ты сломала лёд между нами. Мне стало гораздо легче, однако имей в виду, что я всегда буду видеть в тебе нашу незабвенную валиде-султан, да прибудет её душа в раю! Ты так на неё похожа, особенно своим благородством, умом и статью! – вдохновенно произнесла она.
- Спасибо, Хюррем, лучшей похвалы для меня нет. Пусть Аллах благословит тебя за эти слова! Ну вот и хорошо, что мы выяснили наши отношения. А теперь я тебя слушаю, ведь ты не просто так пришла ко мне с утра пораньше, а? – полушутя спросила Шах.
- Да, Шах-Хубан, верно, не просто так, на то есть причина, я даже плохо спала из-за неё, - вмиг став серьёзной, ответила Хюррем. – Как тебе известно, гарем покинули двое моих верных опытных слуг, Сюмбюль-ага и Джеври-хатун. Теперь мне нужно подобрать им замену.
Перед уходом они предложили мне новых кандидатов на их должности, однако самой мне трудно будет выбрать. Не могла бы ты помочь мне в этом деле?
- Конечно, Хюррем, с радостью. Вот только я не успела познакомиться со всеми твоими слугами, но, думаю, мы вместе с тобой пообщаемся с ними , и я скажу тебе своё мнение, - предложила султанша.
- Именно это я и хотела просить. Гюль-ага, которого предложил Сюмбюль-ага, на днях приедет из Старого дворца, а вот хазнедар мы можем подобрать уже сегодня, - с радостью сказала Хюррем. – Когда ты сможешь прийти в мои покои? Я велю к этому времени прислать мне рабынь.
- Хюррем, после завтрака и смогу. Разделишь со мной трапезу?
- Благодарю, Шах-Хубан, но откажусь. Я отчего-то волнуюсь, и аппетита совсем нет. Уж лучше мы потом с тобой попьём чаю со сладостями в моих покоях, когда назначим хазнедар.
- Ну, хорошо. Да не волнуйся ты так, я даже не сомневаюсь, что ты найдёшь достойную замену своим ушедшим слугам. Я буду рядом и постараюсь подсказать тебе, - ободряюще сказала Шах, и они ненадолго расстались.
Спустя три четверти часа Шах-Хубан уже величественно восседала на диване в покоях Хюррем-султан, устремив проницательный взгляд на девушку, стоящую посредине комнаты.
- Как тебя зовут, откуда ты и давно ли в гареме? – задала она вопрос соискательнице, скромно потупившей взор, в нарядном платье и неброскими украшениями в волосах и на шее.
- Моё имя Элиф, я албанка, в гареме пять лет, - застенчиво ответила девушка.
- Ты бы хотела иметь более высокую должность? Или ты, может быть, ждёшь, когда пройдёт срок твоего пребывания в гареме, и тебя выдадут замуж? – доброжелательно поинтересовалась Шах-султан. – Не бойся, отвечай откровенно, от этого зависит твоя дальнейшая судьба.
- Простите, госпожа, мне очень нравится в гареме, но я хотела бы иметь свою семью, - ответила рабыня, и краска залила её лицо.
Госпожи переглянулись, и Хюррем-султан одобрительно кивнула.
- Хорошо, молодец, что была честна, мы подыщем тебе достойного жениха и выдадим тебя замуж. Может быть, у тебя уже есть кто-то на примете? – доверительно спросила она.
- Есть, госпожа, - девушка покраснела ещё больше, - это мирахур повелителя, Йылмаз-ага. Мы иногда видимся с ним, когда я хожу с шехзаде на конюшню, а несколько раз даже разговаривали, - призналась девушка.
- Хорошо, Элиф-хатун, я поговорю с Йылмазом-агой, и если он испытывает к тебе те же чувства, что и ты к нему, я поженю вас, ну и, конечно, ты получишь щедрое приданое, - сказала Хюррем, оценив невинность и простоту служанки.
- Спасибо, госпожа! Да пошлёт Вам Аллах огромное счастье! Я каждый день буду молиться о Вашем здравии! – в душевном порыве ответила девушка.
- Ты можешь идти, Элиф. Пусть войдёт Нилюфер-хатун, - махнула рукой Хюррем.
Следующая девушка отличалась от предыдущей более смелыми движениями, уверенной походкой вошла в покои и резко остановилась на месте. Она учтиво поклонилась и сразу устремила вопрошающий взгляд на султанш, ожидая их вопросов.
- Моё имя Нилюфер, я из Боснии, в гареме четыре года, - отчеканили она и преданно посмотрела на Хюррем-султан, словно желая сказать :”Я готова служить Вам до конца моих дней”.
- Можешь ли ты сказать, Нилюфер, каковы твои планы? Ты желаешь продолжить службу во дворце или, может быть, хочешь выйти замуж? – благожелательно спросила её Хюррем.
- Госпожа, у меня есть одна единственная мечта – я бы хотела всегда служить Вам. Если Вы проявите ко мне свою милость и возьмёте к себе во служение, даже не сомневайтесь, если понадобится, я отдам за Вас жизнь! Никакое замужество меня не интересует, - с горячностью ответила рабыня.
Госпожи, не ожидая такого напора, на минуту замешкались, вновь переглянулись, и Хюррем, не откладывая, сразу вынесла своё решение:
- Что же, Нилюфер-хатун, мечты должны сбываться, так ведь? С завтрашнего дня, вернее даже утра, жду тебя в своих покоях. Первое время тебя будет обучать Назлы-хатун, прислушивайся, присматривайся, в твоих глазах я вижу острый ум, а цену твоим словам я узнаю позже.
Госпожи опомниться не успели, как девушка сорвалась с места, вмиг очутилась возле Хюррем, встала на колени, поцеловала край её платья и вернулась назад.
- Ты можешь идти, Нилюфер, пусть войдёт Эфсун-калфа, - после секундного замешательства сказала Хюррем, и Нилюфер, низко поклонившись, с победоносным видом вышла в коридор.
Следующая девушка степенно вошла в покои и, прямо держа спину, с лёгкой почтительной улыбкой поклонилась госпожам. Она была старше и красивее двух первых рабынь. Взгляд её чёрных глаз, которыми она посмотрела на Хюррем, казался слегка дерзким, но в них читался ясный ум.
- Эфсун-калфа, Джеври-хатун сказала, что знакомила тебя с работой хазнедар, это так? – спросила её Хюррем-султан.
- Да, госпожа, Джеври-хатун ввела меня в курс дела, - деловитым тоном ответила хатун.
- Ты могла бы уже завтра приступить к обязанностям хазнедар? – прямо спросила Хюррем.
- Да, смогла бы, - легко и без обиняков ответила девушка.
- Что ж, завтра утром жду тебя в своих покоях с гаремными книгами и кратким отчётом за прошедшую неделю, - повелительным тоном произнесла Хюррем, - ты можешь идти.
- Слушаюсь, госпожа, - не выражая особых эмоций, девушка поклонилась и вышла за дверь.
Хюррем выжидательно посмотрела на Шах-Хубан.
Та несколько минут молчала, продолжая смотреть на закрытую за Эфсун-калфой дверь, и медленно произнесла:
-Хюррем, не хочу тебя пугать, может быть, я ошибаюсь, но что-то меня насторожило в этой Эфсун. Прошу, будь с ней осторожна, присмотрись, как следует, не доверяй сразу.
- Хорошо, я так и сделаю. Думаю, просто она знает, что красива и умна, к тому же выше многих девушек по рангу, кичится этим, поэтому и ведёт себя по-королевски, - пожала плечами Хюррем.
- Да это понятно, но меня смутило другое, пока не могу сказать, что, - тревога не покидала лицо госпожи.
- Не волнуйся, Шах-Хубан, ну что она нам может сделать? Разве что украсть деньги из казны гарема, так я это быстро замечу, - улыбнулась Хюррем и велела служанкам накрыть стол для чаепития.
Эфсун-калфа вошла в свою комнату и, с облегчением вздохнув, упала на кровать. Полежав несколько минут с закрытыми глазами, она встала, подошла к зеркалу и широко улыбнулась своему отражению.
- Я близка к цели, ещё каких-нибудь полгода, и моя мечта сбудется, - вслух сказала она, взяла ключ и, приняв деловой вид, направилась в комнату бывшей хазнедар ознакомиться как следует с бумагами. В том, что она справиться с этой работой, сомнений у неё не было, слишком прилежно она слушала уроки Джеври-хатун.
А в это время Джеври-хатун вживалась в новый образ: жены, матери, хозяйки большого дома.
Времени на привыкание у неё не было, потому что Муса решил устроить праздник по случаю своего возвращения и пригласить соседей и друзей.
Никяха ещё не состоялся, но все пары и их дети уже считали себя одной семьёй. И вот, собрав семейный совет, они решили, что Муса с Яшаром вернутся домой, в Стамбул и заживут в их большом доме.
Однако Яшар хотел закончить обучение, которое начал в Парге, и решено было его там оставить на два года.
А Муса продолжит заниматься торговлей, создаст свою гильдию, в которую войдёт и Сюмбюль-ага. Первоначального капитала у них было достаточно. Основные средства они планировали потратить на покупку двух кораблей и наёмных рабочих, остальные деньги вложить в покупку недвижимости, чтобы иметь надёжную прибыль.
Яшар предложил отцу свой большой кусок золота, но Муса велел ему его спрятать и хранить для своих нужд.
О принятом решении они собирались объявить господину Кавьяру, когда вернутся, как и обещали, через два месяца.
Для проведения торжества был назначен день, и Муса обошёл всех соседей и друзей и пригласил их в гости.
В назначенное время к дому Мусы съехались приглашённые гости поодиночке и семьями. Набралось человек двадцать вместе с детьми, среди которых были ровесники Илькина, и все малыши быстро подружились.
Мустафа-ага, который жил через дом на другой стороне улицы, явился с семьёй. Жена Лейла, красивая дородная женщина, вела за руки мальчиков-двойняшек, рядом с ней шла юная симпатичная девушка в голубой прозрачной вуали, из-под которой выглядывали две толстые косы.
- Мустафа, здравствуй, дорогой, - поприветствовал его Муса, и они обнялись. – А это твоя семья? О-о, какие орлы! – посмотрел он на мальчиков и представил своего сына:
- А это мой Яшар! Моя гордость!
Щёки юноши покрылись нежным румянцем, словно у девушки, и он опустил глаза.
- Славный парень, твой сын, Муса! Слушай, а как на отца твоего похож, да, Лейла? – оглянулся он на супругу.
- Одно лицо, даже походка такая же, - подтвердила та, прикрывшись вуалью.
- А это наша старшенькая, Ашубиджан, - показал Мустафа на черноволосую девушку, стоявшую рядом с матерью и братьями.
- Добрый день, присела она в лёгком реверансе и исподлобья бросила кокетливый взгляд на Яшара.
- И Ваш день пусть будет добрым, Ашубиджан-хатун, - ответил Муса, - а это мой сын Яшар, познакомьтесь, - взял он за плечо сына и немного выдвинул вперёд.
Парень, немного смущаясь, кивнул всем и отступил назад.
- Что же, идёмте в сад, столы накрыты, наш ждёт знатный обед, а потом разговоры по душам, - радостно улыбнулся хозяин дома, приглашая гостей.
В саду, под сенью высоких ясеней, возле которых росли розовые, белые и лиловые цветы, были накрыты столы, ломившиеся под тяжестью всевозможных вкуснейших блюд и напитков.
Гости расселись семьями на удобные высокие подушки и, помолившись, принялись вкушать расставленные слугами яства.
Муса, Джеври и Яшар сидели рядом, а напротив расположилась семья Мустафы-аги.
Яшар принялся за еду, но через какое-то время почувствовал на себе пристальный взгляд девушки, дочери Мустафы, и стал жевать медленнее, подумав, что повёл себя некультурно.
Однако, подняв на неё глаза, он вновь встретился с её взглядом, девушка улыбнулась ему уголками губ и потупила взор.
Яшар мысленно удивился, заметив к себе интерес со стороны юной хатун, и с любопытством присмотрелся к ней.
Девушка была симпатичная, вся такая сочная, яркая, с чёрными агатовыми глазами, малиновыми пухлыми губами и прозрачной белой кожей. Неожиданно его взгляд коснулся её пышной груди, шёлковое тонкое платье на которой было туго натянуто, и юноша смущённо покраснел.
