Я продолжаю рассматривать мнение на роман «Мастер и Маргарита» авторитетных в своей области персон, на этот раз решил рассмотреть точку зрения популярного блогера, историка и публициста Клима Александровича Жукова, приверженца марксистко-ленинской идеологии. Название видео меня не смутило: даже марксистам-материалистам на YouTube приходится играть по правилам капиталистов, а точнее придуманного ими маркетинга, привлекая внимание аудитории громкими заголовками. Хотя я не припомню в романе ни одного коммуниста, хоть идейного, хоть формального носителя партбилета. И чтобы Воланд с кем-то именно боролся, то есть воспринимал как реального противника и хоть как-то напрягался, тоже не вспоминается. Тем интереснее было выяснить, что имел ввиду автор.
И снова ранние черновики…
Начал Клим Жуков примерно с того же, что и Андрея Кураев (см. мой разбор книги отца Андрея «Мастер и Маргарита. За Христа или против?»), а именно с необходимости опираться на черновики Правда аргумент уже не самоцензура как у бывшего протодиакона, а для того, чтобы отследить как развивалась мысль автора от первой идеи столкнуть сатану и советскую власть до философского романа, который автор считал главным в своей жизни. Кроме того, черновики могли помочь охватить весь замысел, поскольку книга не была закончена из-за смерти Михаила Афанасьевича.
Доля правды в этом есть: хотя роман был написан и даже несколько раз отредактирован, но авторская корректура шла вплоть до 13 февраля 1940 года (писатель ушел 10 марта) и была продолжена его женой, Еленой Сергеевной по тем правкам, что оставил Булгаков. Но встает вопрос в какой части ранние варианты являются подспорьем для разгадки тайн романа, а в какой могут увести по ложному следу.
На мой взгляд черновики можно использовать только в тех случаях, где они прямо не противоречат тексту финальной редакции, так как это по сути отдельные произведения со своей идеей, стилистикой и образами героев. Приведу пример для понимания насколько существенными могут быть различия. Цитата из книги «Копыто инженера (1929-1930) // Булгаков М. Великий Канцлер. Князь тьмы. М., 2000, с. 56-57»:
«— Да, да, да, нечего пялить, — продолжал Воланд, — и трепаться, братишка, нечего было, — закричал он сердито, переходя абсолютно непонятным образом с немецкого на акцент черноморский, — трепло ты, братишка. Тоже богоборец, антибожник. Как же ты мужикам будешь проповедовать?! Мужик любит пропаганду резкую — раз, и в два счета чтобы! Какой ты пропагандист! Интеллигент! У, глаза бы мои не смотрели!
Все что угодно мог вынести Иванушка, за исключением последнего. Ярость заиграла на его лице.
— Я интеллигент?! — Обеими руками он трахнул себя в грудь.
— Я — интеллигент, — захрипел он с таким видом, словно Воланд обозвал его, по меньшей мере, сукиным сыном. — Taк смотри же!! — Иванушка метнулся к изображению.
И Иванушкин сапог вновь взвился, послышался топот, и Христос разлетелся по ветру серой пылью».
Как мы видим ранний Воланд отвечает всем классическим характеристикам сатаны: лжец, клеветник, провокатор, не гнушающийся никаким средствами для достижения цели, даже примитивной манипуляцией «взятия на слабо». И ничего подобного мы не видим в его образе в финальной версии романа. Соответственно опираться на черновики и полагать, что сам Воланд и его цели не изменились, а Булгаков лишь «подучил» его манерам, значит совершать большую ошибку в понимании романа.
И снова вера Булгакова…
Как и Кураев, Жуков затрагивает тему отношения Булгакова к вере, не так глубоко, как бывший дьякон, но также противоречиво. Он называет его глубоко религиозным человеком, но факты больше говорят об обратном: несмотря на то, что будущий писатель воспитывался не просто в семье ортодоксальных христиан, но оба его деда были священниками, а отец преподавал богословие, сам он довольно рано отошел от следования церковным канонам, а в студенчестве и вовсе стал атеистом. Поскольку Михаил своих родителей любил и уважал, то речь шла не о подростковом бунте, конфликте поколений, а об осознанном личном выборе.
По воспоминаниям близких, Булгаков в 18 лет осознанно отказывается от Бога снимая нательный крестик, в университете вместе с остальными студентами увлекается дарвинизмом и противопоставляет его библейской версии происхождении человека не в пользу последнего, склоняет и свою глубоко верующую сестру к атеизму. Впоследствии он отошел от юношеского максимализма, даже пытался осмысливать ужасы Гражданской войны обращаясь к откровениям Иоанна Богослова в «Белой Гвардии» , но остался равнодушен к православным обычаям и праздникам, не посещал церковь, даже перед смертью не стал причащаться и звать священника.
С учетом вышеизложенного мне непонятно какой смысл Клим Александрович вкладывает в глубокую, по его мнению, религиозность Михаила Афанасьевича. В общепринятом понимании религиозность — это форма проявления искренней веры или ее имитации, например, в случае потребности ощущения чувства социальной общности или собственной повышенной духовности. Ни под один из этих вариантов писатель не подходит.
С чем можно согласиться - Булгаков очень негативно относился к крайним методам антирелигиозной пропаганды советской власти. Но в его случае это адекватная позиция человека с уважением относящегося к своим личным корням и корням общества, истории, культуре и праву каждого человека на свободу вероисповедания.
И если прямо и непредвзято поднимать вопрос о соответствии поступков Булгакова его, как утверждается, глубоко религиозной натуре, то придется упомянуть о тех, что в христианстве считаются грехами: два аборта первой жены (единственной с которой венчался), уход от нее к будущей второй жене Любови Белозерской, увод из семьи третьей жены, Елены Сергеевны. Михаил Афанасьевичем имел немало недостатков, но точно не был лицемером: обвинять других людей, например, Маргариту в том, что совершал сам, он бы точно не стал.
Так что нет, не был Булгаков ни верующим, ни глубоко религиозным.
Дьявол: какого черта ему надо.
Далее Клим Александрович переходит к обсуждению романа задаваясь вопросом как соотносятся масштабы проделок свиты Воланда относительно тех возможностей, которыми обладает дьявол: «ну что это за цели, какой-то администратор Варенуха, какой-то проворовавшийся взяточник, коррупционер мелкий, управдом. Что это за цели для князя мира сего у которого достаточно сил одним когтем перевернуть всю землю. Но почему он вместо того чтобы стереть с лица земли вот эту вот зарвавшуюся, расхристанную Москву одним своим дыханием, почему он бегает за вот этой вот все мелкой сволочью. Ведь надо же было наказать главных мерзавцев, которые сидели прямо сейчас в Кремле и около, убийцу Сталина, Кагановича, Молотова и вот всех, всех, всех которые представлены в головах этих людей, начиная с Быкова, наверное».
Это наводит на размышление о понимании автором возможностей дьявола в рамках христианской парадигмы. Она заключается в том, что дьявол безусловно носитель зла, цель которого причинить вред людям, но он действует лишь в рамках, установленных Богом, и никогда не сможет эти рамки преступить. То есть не может ни разрушить город, ни убить его жителей без Божьей на то воли. Поэтому Воланд не может, повинуясь исключительно своему желанию, взять и спалить Москву или хотя бы Кремль с его обитателями.
Сам Булгаков это ясно показывает в романе – даже появиться в реальном мире в приличном облике сатана со своей свитой не может: разные зрачки, хромая нога, бельмо, клык, шрам и так далее. Не может он и просто так перерезать волосок, на который не он подвесил.
Что касается Варенух и прочих, то Воланд разумеется пришел в этот мир не для того, чтобы ими заниматься. Он просто избавляется от них, когда те оказываются на его пути, в процессе решения задач, связанных с мастером и его романом. Воланду плевать на этих мелких людей с такими же мелкими грешками, за сотни лет он видел таких миллион раз, для в них нет ничего нового и интересного.
Необходимо отметить, что булгаковский дьявол наказывает этих людей обращая эти грешки против них самих же: любителю использовать власть с целью личного обогащения Босому дарит встречу с органами власти, любителю загородных приключений Лиходееву путевку в Ялту, любителю разоблачений Семплеярову собственное разоблачение, любителю отложить заначку на черный день буфетчику дату прихода этого дня.
Что касается Сталина, Молотова и прочих, то вредить им резона не было бы и у библейского дьявола: чем больше чисток, доносов и репрессий, тем больше страха в людях. Чем больше страха, тем больше низменные инстинкты берут верх над моралью и совестью, тем дальше люди становятся от Бога.
Что касается Воланда, то его позиция невмешательства конкретно обозначена в романе: судя по гостям на балу, он спокойно дает всем тиранам собрать свою кровавую жатву. Грешники никуда не денутся, умрут они сегодня или через полсотни лет, им в любом случае воздастся по делам их на том свете. Как, например, тем подручным Ягоды, которые опрыскивали ядом стены кабинета Ежова и последними появились на балу.
Евангелие от Воланда.
Перейдем к основной части: что является основной идеей романа. В части ершалаимских глав Жуков снова придерживается той же позиции, что и Кураев: это Антиевангелие сочиненное Воландом, который лишен дара созидания, поэтому надиктовывает его мастеру, а тот оформляет в виде романа о Понтии Пилата. Антиевангелие нужно чтобы прельстить им народ, изменить их понимание личности Иисуса Христа и подготовить к пришествию Антихриста.
На первый взгляд звучит логично, но если обратиться к здравому смыслу и первоисточнику, то рождаются такие вопросы:
1. Самое главное - на кого рассчитан роман? Для верующего это обычная ересь, причем одна из первых, к ней у уважающего себя христианина давно выработался иммунитет.
В картине мира атеиста не существует Бога, а значит и всего его окружения включая Сына. Соответственно для атеиста не имеет никакого значения придумала ли группа иудеев Иисуса с нуля или слепила его образ вокруг реально существовавшего человека. Идея о том, что якобы второй вариант превратит атеиста в сатаниста абсурдна.
Для человека сомневающегося, роман должен быть убедительнее канонического Евангелия, но он по сути обычная литературная фантазия его современника на библейский сюжет.
В принципе в самом романе есть четкий ответ как на граждан СССР 30-х годов влияет история о Понтии Пилате: Бездомный и Берлиоз на Патриарших не просто слушают или читают текст романа, Воланд переносит их в Ершалаим, они видят всё своими глазами. Но, как мы знаем, даже это не убеждает их изменить точку зрения: для Берлиоза это такая же выдумка, как и Евангелие, Бездомный просто посмотрел, как исторический ролик на канале Клима Жукова.
2. Если цель Антиевангелия дискредитация Иисуса Христа, почему в романе этого нет? Иешуа описывается как смелый, добрый, понимающий и глубоко верующий человек, готовый ради своих убеждений принять смерть. И, кстати, а человек ли? Он читает мысли, дистанционно снимает боль у Пилата, насылает болезнь на Левия Матвея, видит будущее. Вообще-то это уже способности сверхчеловека. Зачем Воланду такая неоднозначность в представлении образа Иисуса?
Если читатель не богослов и не верующий, а по версии Кураева, подхваченной Жуковым, цель Воланда – атеист малознакомый с Библией, то он даже не заменит подмены в главных деталях. Иисус был добрый, на суде Пилата Сыном Божьим себя не называл, исцелял людей, принял казнь на кресте. Так ведь и Иешуа тоже самое.
Получается если антирелигиозная поэма Бездомного имела четкую, пусть и неправильную по мнению Берлиоза, цель показать Иисуса в неприглядном свете, а содержание полностью ее достигала, то в Антиевангелии от Воланда нет ни первого, ни второго. Тогда в чем смысл этого Антиевангелия?
3. Зачем Воланду внедрять в текст детали, которые противоречат Евангелию и никак не могут быть проверены? Начиная от города Гамалы, отца якобы сирийца, осла на въезде в Ершалаим и заканчивая одним учеником – эти факты не подтверждаются ничем, просто фантазия, основанная на историческом контексте. Один из главных законов пропаганды гласит: чтобы продать публике ложь необходимо чтобы в мелочах она была абсолютной правдой. Получается отец лжи не знаком с азбучными истинами.
4. Почему Воланд, который в романе ясно видит будущее, не предугадал его для своего Антиевангелия? На что он рассчитывал, зная, что государственная идеология основана на тотальном отрицании Иисуса Христа, а его версия противоречит ей? В этой ситуации Воланд выглядит недалеким дурачком, который не может составить прогноз даже на один ход вперед. И как следствие его сентенция, что человек не может составить план хотя бы на тысячу лет, выглядит смешно и нелепо.
Учитывая вышесказанное, вывод такой: Булгаков писал роман для думающего человека, если его целью было представить историю о Понтии Пилате именно как Антиевангелие, таких логических провалов он бы не допустил.
Герои романа. Иешуа.
Клим Александрович называет Иешуа слабаком, неудачником и трусом, теряющимся на фоне всадника Золотое Копье. Честно говоря, такие рассуждения вызывают откровенное удивление: откуда это взялось? Давайте обратимся к тексту и посмотрим какие характеристики Иешуа дает сам Булгаков. Перед этим вспомним, что бродячий философ не может не понимать, что если его привели на суд римского прокуратора, то речь идет о его казни. За преступления, не предусматривающие казни, иудеев судили и наказывали сами иудеи.
Другими словами, у Иешуа есть всего один шанс за несколько минут попытаться склонить на свою сторону римского военачальника, для которого жизнь любого еврея не значит практически ничего. Тем более бродяги, тем более смерти которого так сильно хочет местная власть от сотрудничества или конфронтации с которой зависит карьера игемона.
Итак, какие мы выводы можем сделать об Иешуа на основе библейских глав:
1. Образован. Свободно говорит на трех языках, в том числе метафорично рассуждает на иностранном для себя языке.
2. Умен. Например, парирует укол Пилата насчет волоска, на котором подвешена жизнь так, что игемону нечем ответить.
3. Смел. Говорит открыто и прямо неприятную правду в лицо римскому прокуратору в момент, когда тот решает вопрос его жизни и смерти. Главным грехом считает трусость, которой не поддается даже в последний момент.
4. Принципиален. Когда Пилат дает намек, что нужно отказаться от своих слов ради спасения не идет на это.
5. Добр. Чувствует состояние Понтия Пилата, снимает его головную боль и сожалеет, что невольно является палачом.
И еще пару слов про доброту Иешуа: он отдает себе отчет, в том, что в мире есть злые и жестокие люди. Но они стали такими не потому, что родились с изъяном или захотели сами стать такими, на это были причины и очень веские. Вот, что Иешуа говорит о грозном Марке Крысобое:
– Да, – ответил арестант, – он, правда, несчастливый человек. С тех пор как добрые люди изуродовали его, он стал жесток и черств.
– Если бы с ним поговорить, – вдруг мечтательно сказал арестант, – я уверен, что он резко изменился бы.
Мы не знаем, как изменился бы Крысобой, но трансформация Понтия Пилата описана очень подробно: цинизм и равнодушие к своей и чужой жизни сменяется интересом, который переходит в уважение, смешанное с восхищением умом и нестандартностью личности подсудимого. Помимо чтения мыслей и снятия ужасной головной боли, тот демонстрирует и рассудительность на уровне античных философов, открытость, и честность, и глубокое понимание людей. И вот жизнь жестокого черствого полководца и чиновника обретает смысл, появляется желание спасти жизнь другого человека, включается ум чтобы разработать хитрую схему спасения.
Но когда хитрость как в каменную стену упирается в твердость убеждений арестанта, от которых он не готов отказаться даже ценою жизни, прокуратора охватывает гнев и отчаяние. И ощущение собственной беспомощности, потому что у самого Пилата таких убеждений нет, зато есть страх потерять свое положение, подвергнуться позору и возможно смерти. И хотя прокуратор умом находит рациональное объяснение своей слабости мол ничего не мог поделать, погибли бы оба, но его совесть, личный судья и палач, обрекает тысячи лун вспоминать этот день и казнить себя.
Поднимемся на уровень выше, что на самом сделал Иешуа? Он высветил в души Пилата самые потаенные уголки его души, вытащил на поверхность и показал все его слабости и страхи, включая страх показаться слабым. Иешуа говорит Пилату: смотри, вот портрет кто ты есть на самом деле. На этом портрете невозможно спрятаться за прошлые заслуги, за нынешнюю должность, все маски (сын короля-звездочета, всадник, прокуратор и прочие) сорваны. Остался только человек чьи лучшие годы уже позади: очень одинокий, потерявший интерес к жизни, для которого данная ему власть не награда, а наказание. Тогда Иешуа обращается к Пилату: теперь, когда ты видишь себя настоящим, делай свой выбор - жить мне или умереть.
Но Понтий Пилат, который находился в плену навязанных установок гораздо дольше и гораздо более сильных чем Левий Матвей, пугается открывшейся истины и совершает непоправимую ошибку. После чего, как и Фрида, получает свое персональное наказание совестью. И это полностью находится в христианской парадигме: после завершения земного пути душа окажется там, к чему склонялась в течении жизни: ко злу или к добру, соответственно в свете (раю) или тьме (аду) до Страшного Суда. Не черти варят Фриду и Пилата в котлах в аду, собственная совесть наказывает их.
Вранье Воланда в романе.
Остатки здравого смысла покидают рассуждения Клима Александровича, когда он начинает приводит доказательства, что автор романа о Пилате сам Воланд. Поскольку дьявол отец всей лжи, то и его роман построен на лжи.
Приводится следующее доказательство: Воланд врет утверждая, что Понтий Пилат был прокуратором, на само деле он был префектом и якобы Булгаков не мог этого не знать. Самое смешное, что в булгаковских тетрадях с материалами к роману есть выписка из статьи «Пилат Понтий» из словаря Брокгауза и Ефрона: «Он был преемником Валерия Грата и 6-м прокуратором Иудеи». Булгаков отметил эту цитату вопросительным знаком, как и фрагмент из работы богослова Фредерика Фаррара: «...он сделался шестым прокуратором Иудеи...». То есть для самого Булгакова озвученного Жуковым вопроса в принципе не стояло: должность Понтия Пилата была для него только прокуратор.
Второе утверждение изобличающее вранье Воланда: Пилат жил в Кесарии, а не Ершалаиме. Так в главе 25 это и написано, в Кесарии он живет, в Ершалаим прибывает по необходимости:
– Очень хорошая мысль, – одобрил прокуратор, – послезавтра я ее отпущу и сам уеду, и – клянусь вам пиром двенадцати богов, ларами клянусь – я отдал бы многое, чтобы сделать это сегодня.
– Прокуратор не любит Ершалаима? – добродушно спросил гость.
…
– Да, праздники здесь трудные, – согласился гость.
– От всей души желаю, чтобы они скорее кончились, – энергично добавил Пилат. – Я получу возможность наконец вернуться в Кесарию.
Спорное утверждение, что Воланд создал Антиевангелие доказывается ошибочными доводами. Вывод может сделать каждый.
Герои романа. Мастер и Маргарита.
Тезисно пройдемся по суждениям Жукова о личности героев, вынесенных Булгаковым в название книги.
Мастеру роман о Пилате надиктовал Воланд. Не соответствует тексту романа: на пересказ истории из главы «Понтий Пилат» Бездомного в клинике мастер реагирует «О, как я угадал!». Реакция мастера неадекватна: угадывать то, что было надиктовано – логическая бессмыслица, как минимум речь идет о подмене понятий. Чуть позже Жуков уточняет, что историю Понтия Пилата Воланд все-таки не надиктовывает, а насылает на мастера во сне. Но в финальной редакции текста романа об этом ничего нет, но деталь слишком значимая, чтобы ее упустить. Значит Булгаков не так представлял себе источник вдохновения мастера.
Мастер – это Фауст. Жуков противоречит сам себе: если Антиевангелие надиктовано Воландом, то на роль Фауста мастер никак не тянет, ведь его роль сводится к переписи переданной дьяволом информации. Фауст одержим разрешением вечных проблем человечества, мастер плывет по течению, получает от дьявола облигацию и отрабатывает ее как перо дьявола, поскольку тот лишен дара созидания. В таком случае мастер был бы пародией на Фауста, комическим персонажем, но в романе он трагический герой.
Еще одно противоречие романа с мнением Клима Жукова связано с тем, что что раз миссия с изданием Антиевангелия провалена, дальнейшие события в романе связанные с прибытием Воланда лишены смысла. Особенно финал героев: судьбу мастера решает персонаж (Иешуа), которого он придумал, но на самом деле не он, а Воланд, зато мастер в интересах первого персонажа освобождает от наказания другого придуманного персонажа (Пилата). Свое решение до Воланда (своего создателя) Иешуа доводит через еще через третьего персонажа (Левия Матвея), который к тому же еще и хамит создателю. По автору видео финал романа представляет собой юмористическую миниатюру под названием «шизофреник с выдуманными друзьями разыгрывают фрилансера и его подругу».
Мастер до встречи с Маргаритой то ли развелся, то ли нет, но далее идет осуждающий с религиозной точки зрения спич. Это называется передергиванием фактов, про развод ничего неизвестно. С тем же успехом Манечка-Варечка могла сама уйти поняв, что с бедным, не желающим идти в ногу со временем музейным работником музея ничего ей кроме нищеты не светит. Напомню, что Булгаков в своей жизни менял женщин без внутренних упреков в греховности.
То же самое касается и Маргариты, если бы ухаживание за замужней женщиной и ее ответное чувство для якобы глубоко религиозного писателя было настолько неприемлемым, то его связь, переросшая в женитьбу с Еленой Сергеевной Шиловской, женой видного советского военачальника, просто не состоялась. А лицемером в этих вопросах Михаил Афанасьевич не был.
Тема якобы половой распущенности, порочности, удовлетворения сексуальных потребностей подхваченная Жуковым у Кураева в тексте романа не находит подтверждения: все, что касается описания отношений между мастером и Маргаритой самим писателем выводится очень целомудренно, он показывает, что духовная связь стоит на первом месте. Сначала это встреча двух одиночеств, которая перерастает в благоговение Маргариты перед гением мастера, ее преданность даже ценой собственной жизни. Ее ведьминское обличье было временным, она спокойной его сбрасывает, потому что это не ее Я, в отличие от домработницы Наташи. Ухватившись за слово «оскалилась» отец Андрей и Клим Александрович совершенно игнорируют множество подобных сцен и описаний героини типа такой:
Горькая нежность поднялась к сердцу мастера, и, неизвестно почему, он заплакал, уткнувшись в волосы Маргариты. Та, плача, шептала ему, и пальцы ее прыгали на висках мастера.
– Да, нити, нити, на моих глазах покрывается снегом голова, ах, моя, моя много страдавшая голова. Смотри, какие у тебя глаза! В них пустыня… А плечи, плечи с бременем… Искалечили, искалечили, – речь Маргариты становилась бессвязной, Маргарита содрогалась от плача.
Маргарита не вдохновляла мастера, а играла роль его продюсера, занималась продажей романа. Поздравляю вас, гражданин, соврамши! Ничего подобного в романе нет, Маргарита ничего не делала для продвижения романа, мастер просто отпечатал роман и стал носить по редакциям. Что касается ее роли в романе о Пилате вот что пишет сам автор: Онасулила славу, она подгоняла его и вот тут-то стала называть мастером. Вообще-то это и называется вдохновлять.
Истинные герои романа. Коммунисты: критики и пролетарии.
Вот здесь начинается насилие и коверкание романа по полной программе. По утверждению Жукова критики сорвали план дьявола по изданию Антиевангелия, крепко ударив по пилатичине и выведя мастера из работоспособного состояния.
Во-первых, что такое пилатчина? Это издевка Булгакова над советской идеологией, которая альтернативным точкам зрения или неудобным для нее собственным проявлениям навешивала персоналисткие ярлыки тип троцкизма или ежовщины и призывала по ним крепко вдарить. Пилатчина, высосанный из пальца термин согласно тренду, на фоне троцкизма и ежовщины звучит и комично и трагично, при этом никто не понимает, что он значит.
Гораздо понятнее другие формулировки, с которыми критики обрушились на роман мастера: богомаз, воинствующий старообрядец и наконец, апология (!) Иисуса Христа. По этим формулировкам мы отлично понимаем, что советские критики ни с каким Антиевангелием не боролись, для них роман мастера был попыткой пропихнуть настоящее Евангелие под видом философско-исторического романа. Другими словами, когда вся советская пропаганда, не жалея сил и средств, почти отменила Иисуса Христа, откуда-то вылез недобитый богомаз и попытался вернуть дискуссию о Сыне Божьем в общественное поле.
Отдельного упоминания стоит как именно отказывали мастеру в издании романа: редактор мямлил, секретарша врала, в тоне критиков слышалась фальшь и неуверенность.
Он смотрел на меня так, как будто у меня щека была раздута флюсом, как-то косился в угол и даже сконфуженно хихикнул. Он без нужды мял манускрипт и крякал.
Стараясь не попадать своими глазами в мои, Лапшенникова сообщила мне, что редакция обеспечена материалами на два года вперед и что поэтому вопрос о напечатании моего романа, как она выразилась, отпадает.
Что-то на редкость фальшивое и неуверенное чувствовалось буквально в каждой строчке этих статей, несмотря на их грозный и уверенный тон.
Разве так уверенные в своей правоте люди встают на борьбу со Злом? Нет, так властители умов и душ отрабатывают свои дачи в Перелыгино, отпуска в Ялте и святая святых квартиры в Москве.
Напрашивается вопрос, как всё это можно было не увидеть в романе, если это написано прямо и конкретно черным по белому? Ответ получаем, когда Жуков рассказывает, как в другом романе «Собачье сердце» пролетарии несмотря ни на что обеспечивают работу электричества и отопления, в то время как Булгаков пишет прямо противоположное:
Почему электричество, которое, дай Бог памяти, тухло в течение 20-ти лет два раза, в теперешнее время аккуратно гаснет раз в месяц?
Это вот что: если я, вместо того, чтобы оперировать каждый вечер, начну у себя в квартире петь хором, у меня настанет разруха. Значит, когда эти баритоны кричат «бей разруху!» – я смеюсь. Это означает, что каждый из них должен лупить себя по затылку! И вот, когда он вылупит из себя всякие галлюцинации и займётся чисткой сараев – прямым своим делом, – разруха исчезнет сама собой.
Советские люди в отличие от утверждений автора видеообзора ни на какую защиту от вселенского зла не вставали, наоборот, созданная ими система подходит Воланду как нельзя кстати: одному достаточно дать мелкую взятку, на второго донести, третьему показать голую женщину, на показном энтузиазме четвертого пропихнуть балаган с хоровым пением и так далее. Ни у одного человека в Москве, кроме мастера и Маргариты, не обнаруживается каких-либо идейных ценностей, что-то более высокого порядка чем их ежедневная мышиная возня. Дьявол чувствует себя в советской действительности как в родном доме.
НКВД спасло наследие Булгакова.
Оруэлловское «война — это мир, свобода — это рабство» достигает апогея в суждениях Клима Александровича, когда он восхваляет НКВД за то, что оно сохранил копию дневника писателя. Хотя если бы не НКВД не пришлось бы сохранять наследие для потомков, творчество Булгакова было бы открыто для всех желающих, и он заслуженное признание получил при жизни.
А так это похоже на благодарность убийце, который выложил фото с похищенного телефона убитого в облако, чтобы родные и близкие жертвы могли смотреть и вспоминать проведенные с ним светлые моменты. Честно говоря, мерзкое ощущение оставил этот финальный аккорд.
Подытоживая весь труд К.А. Жукова могу с сожалением сказать, что ничего нового и очень полезного для понимания романа «Мастер и Марагрита» я не обнаружил. На 2/3 он состоит из повторения идей Кураева, практически без какого-либо критического переосмысления, на четверть из досужих домыслов и искаженном понимании замысла автора. Рациональное зерно, например, в части отношения Булгакова к мещанской картине мире большинства московских персонажей, в обзоре тоже конечно есть.
#КлимЖуков #Воландпротивкоммунистов #Булгаков #МастериМаргарита
