Считается, что в сражении под Прохоровкой 12 июля 1943 года вермахт одержал полную победу, потеряв всего 5 своих танков, и уничтожив 500 (или 800) советских. Но на самом деле немцы потеряли своих танков не меньше, но они все свои подбитые танки смогли вывезти для ремонта, а мы свои – нет. То же самое произошло и в 1944 году во время Арденнского сражения – гитлеровцы захватили огромное поле боя глубиной до 90 километров и уничтожили 800 американских и английских танков, которые потом вывезли на переплавку в Германию. Но англо-американцы почему-то считают это сражение своей полной победой. А почему мы Прохоровку не можем считать своей победой, причем полной? Англо-американцы, что ли, против?
И снова хочу возвратиться к танковому сражению под Прохоровкой 12 июля 1943 года, и опять поговорить о потерях сторон, понесенных в этом побоище.
Ну, рассказывают об этом бое совершенно разное. Почти полвека считалось, что гитлеровцы понесли на полях под Прохоровкой страшное поражение, а потом оказалось, что страшное поражение понесли не немцы, а Красная Армия. При этом фигурируют совершенно разные источники, многие – очень авторитетные.
Но вот что самое интересное, то даже между этими «авторитетными источниками» нет совершенно никакого согласья. Не буду эти источники озвучивать, просто примем, что они и на самом деле авторитетные, хотя практически все очень сильно заидеологизированы – как советские, так и зарубежные (в первую очередь, конечно же, немецкие, потому что немцам до сих пор обидно).
Ну и правильно – кому хочется признать свое поражение, тем более такое масштабное? Ни советско-российским историкам этого не хочется, ни немецким, которые сегодня плотно поддерживаются своими союзниками, в первую очередь англичанами и американцами. Тем более что точного учета уничтоженной на поле боя техники не представил никто. Тут вам и широкое поле для всяческих обоснований, часто граничащих с фантазиями.
Итак, вот такие цифры потерь по разным источникам.
Так, одни источники рассказывают, что 12 июля, то есть только за один день, Красная Армия потеряла 500 танков, и немецкая – 5 (пять). Правда, кто-то заявляет о потере 832-х советских танков, но в это не верят даже сами немцы.
Другие источники заявляют о том, что всё было наоборот – немцы потеряли 350 танков, а наши – всего 170.
Остальные источники сообщают о цифрах, находящиеся внутри этих пределов.
И вот как найти тут правду, если все эти абсолютно противоречивые источники – авторитетные?
Но в данных всех этих авторитетных источников есть очень много больших и малых прорех. Это, конечно, эти данные не отменяет окончательно, но все же позволяет усомниться в их правдивости.
Например, заявляется о том, что потери немцев в 350 танков – нереальны, потому что в том бою никак не могло участвовать со стороны немцев более 300 танков.
А почему не могло? Откуда точные данные, что не могло? Лично я думаю, что прекрасно могло, потому что немцы записывали как «танки» не только новые «тигры», основные танки Pz.IV и самоходные артустановки, но также и всякую «мелочь» типа «командирских танков» Sd.Kfz.265 и дистанционно управляемых подрывных машин, которые были тоже размерами с небольшие танки. Так вот, по всяким косвенным данным под Прохоровкой у немцев скопилось даже не 350 всех этих бронированных машин, а все 500, особенно если учитывать еще около сотни трофейных Т-34, которые тоже участвовали в бою.
Вот видите, какую мелочь не учли, а все же неприятно. Авторитетные, и даже маститые немцы заявляют, что больше, чем 300 танков под Прохоровкой у вермахта быть не могло, а никаких цифр не приводят. Нет, они показывают какие-то таблицы с какими-то цифрами, показывающими всего 168 немецких танков, введенных в бой, но откуда это всё взято – неизвестно. То есть, они просто давят авторитетом и заставляют всех других поверить, что глаголют истину в первой инстанции.
Но истина не вырисовывается. 168 танков у немцев на поле боя было, было даже 300, это все признают, а сколько было сверх того – никто не знает, хотя кто-то знает, что сверх того было еще много. Я не думаю, что цифра в 350 подбитых немецких танков на поле боя под Прохоровкой нереальная. Вполне себе реальная, учитывая то, что по немецким танкам в какое-то время начала работать также советская артиллерия и даже пехота.
То же самое и с советскими танками. Имеются цифры, что в бой в разные моменты битвы вступили 463 танка Т-34 и 301 танк Т-70, а также 25 английских танков «Черчилль» и 37 СУ-122 и СУ-76, всего – 826. Однако это данные тоже совершенно не уточненные, потому что иные авторитеты приводят цифры и 900, и даже 1000 советских танков, которые непосредственно принимали участие в Прохоровском бою до вечера 12 июля.
А кто-то твердит о всего 600 советских танках, правда, непонятно, учитываются тут СУ и Т-70. Напомню, что СУ – это полноценные противотанковые артиллерийские установки, которые можно причислить к танкам, а вот Т-70 – это как бы танки, но не совсем те, которые можно было бы пускать в прорыв на открытом и плоском как стол поле под Прохоровкой. Эти танки в основном применялись как разведывательные, и то в соответствующих условиях – в лесистых и болотистых местностях. Потому ничего удивительного не было в том, что немцы под Прохоровкой значительно переполовинили этот парк машин с очень слабой броневой защитой и совершенно неудовлетворительным для противотанковой борьбы вооружением.
Ну ладно, принципиально неважно, сколько каких танков или «танков» было уничтожено 12 июля под Прохоровкой. Я принимаю сведения, что немцы потеряли как минимум в два раза меньше танков, чем Красная Армия. То есть, примем усредненные данные, поступившие от всех «экспертов» - как наших, так и зарубежных. Допустим, немцы за один день потеряли 150 танков, а наши – 300. Цифры, конечно же, неприятные, как для наших генералов, так и для немецких. Для немецких – особенно, потому что у нас были резервы, а у немцев – нет.
Вот тут и наступает во всей этой истории ключевой момент. Подавляющее большинство историков, которые знают о сражении под Прохоровкой всё лучше всех, сообщают, что немцы во время боя потеряли всего 5 танков. Сколько потеряла Красная Армия – неважно, остановимся на цифре 300. Ну, можно принять и цифру 100, потому что счет даже 100:5 – разгромный. И вот интересно, откуда взялась цифра в 5 потерянных немцами танков?
Я с самого начала подозревал всех «специалистов», озвучивших эту цифру, в злонамеренном передергивании, а по сути – вранье. И вот оказалось, что хотя цифра 5 – полностью реальная, но только вне контекста, а то кто-то и на самом деле подумает, что в этом побоище, в котором Красная Армия потеряла 100-300-500 танков, немцы оказались какими-то супер-пупер молодцами. Такого соотношения потерь танков у вермахта не было за всю войну, а тут – на тебе!
Целый день воевали против советской армады в 800 танков (цифра взята как самая распространенная), перебили минимум 100 (или 500) бронированных машин, а сами потеряли только 5. Такой победе позавидовал бы сам Александр Македонский!
Но ларчик открывается просто, и враньё тоже очевидно. Все знают, что поле боя на некоторое время осталось за гитлеровцами, и всё, что можно было с него вытащить – было ими вытащено. То есть тащили не только то, что можно было отремонтировать, но и то, что можно было пустить на запчасти – с запчастями у немцев на Восточном фронте был полный затык. За несколько дней они успели вытащить почти всё, а вот 5 танков вытащить не успели – Красная Армия пошла наконец-то в атаку и немцам пришлось быстро отступать.
А дальше события развивались так.
Еще о своего отступления, 14 июля немцы послали специальный самолет сфотографировать поле боя и оценить потери Красной Армии в танках с воздуха, чтобы не тратить на это время и людей, рассылая счетные команды по всему полю. Но привезенные фотографии ничего никому не рассказали, потому что даже при помощи лучшей в мире немецкой оптики было невозможно отличить русские танки от немецких. И в этом нет ничего странного, потому что все танки были так разворочены, словно по ним били огромными метеоритами.
Между тем эвакуация подбитой бронетехники немцами шла полным ходом, и к 16 июля была в основном завершена. Снова посланный в тот район самолет привез фото, на котором снова было ничего не понять. Хотя эвакуаторы и заявили, что все подбитые и даже полностью разрушенные немецкие танки были эвакуированы, тем не менее, сомнения оставались, потому что на фото можно было опознать как минимум несколько немецких танков, а очень много опознать было невозможно. Однако 17 июля на поле боя под Прохоровкой уже хозяйничали советские войска, и дальнейшие поиски правды были бессмысленны.
Впрочем, 7 августа был послан еще один самолет, который также ничего не прояснил. Количество танков на поле не уменьшилось, и таким образом был сделан вывод, что русским просто нечего было эвакуировать – немецкие танкисты били по советским танкам так, что от них просто ничего не оставалось. Так и валялся этот хлам до тех пор, пока колхозники, вернувшиеся в свои колхозы после разминирования местности, не стали сдавать его на металлолом, чтобы не мешал пахать и сеять.
Так вот, где зарыто утверждение о том, что Красная Армия потерпела под Прохоровкой полный разгром и поражение. Пять потерянных немецких танков против огромной кучи советского металлолома – это тянет на запись в Книге Рекордов Гиннесса!
Однако если кто-то думает, что расшифровка данных аэрофотосъемки 14, 16 июля и 7 августа была обнародована сразу после окончания войны – тот здорово обмишурился. Все эти фотографии были неизвестны вообще никому, кто мог бы их запустить на публику. До 1945 года они провалялись в немецком военном архиве, а потом перекочевали в архивы американские. И только в 2019 году (!!!) они были обнаружены в Национальном архиве Колледж-Парка (штат Мэриленд) английским историком Беном Уитли, который провел идентификацию по этим снимкам потерь танков вермахта и Красной Армии. Чуть позже выводы он опубликовал в своем труде «Визуальные свидетельства итогов сражения под Прохоровкой» (A visual examination of the battle of Prokhorovka), который вышел в апреле того же года в журнале «Journal of Intelligence History».
Я пока что не задаюсь вопросом – а почему эти важные данные не были обнародованы раньше, потому что официального ответа не существует, а измышления всяких современных «специалистов» можно не учитывать. Бен Уитли тоже по этому поводу ничего не говорит, мало того, он не смог определить количество подбитых советских танков даже приблизительно. Не смог он определить и количество немецких танков, оставшихся на поле боя, потому что кроме тех пяти машин, которые можно увидеть на фотографиях, он постоянно твердит о еще некоторых «потерянных», то есть не эвакуированных, но девшихся «непонятно куда», причем их количество ему тоже неизвестно.
Но единственным по-настоящему полезным открытием, которое в этом своем труде сделал Уитли, но которое не проистекает из полученных им фотографий, была информация о том, что перед уходом немецких войск из-под Прохоровки 17 июля 1943 года, специальные команды повзрывали все советские танки, которые были только подбиты и могли быть отремонтированы. Эту информацию он якобы получил из других немецких документов, которые раздобыл задолго до того, как получил фото аэрофотосъемки поля битвы. Отсюда и такой «разгром», который якобы получили советские танкисты во время сражения.
Ясно, что даже просто подбитые танки, оставленные на поле боя – это тоже может тянуть на «разгром», но вот совершенно неизвестно, как бы это все можно было квалифицировать, если бы поле боя осталось не за вермахтом, а за Красной Армией? Ведь неизвестно, сколько своих танков успели вывезти гитлеровцы в тыл на ремонт, может быть и все 350, как указывают некоторые источники. Вот тогда бы это было «поражение» не Красной Армии, а вермахта.
Отсюда и начинается передергивание тех «спецов», которые твердят о том, что якобы Красная Армия получила под Прохоровкой «фатальное поражение». Я так думаю, что немецких танков в этом бою было подбито как минимум столько же, сколько и советских, только вот немцы успели вывезти свою обездвиженную технику на ремонт, а наши – нет. Мало того – немцы не спеша уничтожили все подбитые, но подлежащие ремонту советские танки, а потом всё вышло так, как пишет Уитли:
«Поле боя оказалось в руках немцев. Вечером 12 июля подбитые советские танки были полностью уничтожены спецотрядами. И только 17 июля, когда немецкие части были отведены из-под Прохоровки, подошедшие советские войска смогли увидеть масштабы произошедшего разгрома».
То есть, даже по его словам, «разгром» советской танковой армии заключался даже не в количестве потерянных танков, а в том, что немцам удалось удержать поле боя за собой. При этом о собственных потерях они скромно умалчивают, но то, что эти потери тоже были значительными, говорит тот факт, что многие из немецких танков, которые были эвакуированы с поля боя под Прохоровкой до 17 июля, через некоторое время были захвачены советскими войсками на многих ремонтных базах вермахта от Харькова до самого Запорожья и точно идентифицированы. Только вот никакой полной статистики по этим машинам в советских источниках не появилось, но в советских источниках вообще всегда мало что появлялось, и не из-за того, чтобы скрыть какие-то факты, а просто никто этим у нас не собирался заниматься в виду отсутствия от такой статистики практической пользы.
И вот отсутствие этой статистики сегодня и позволяет всем этим новоявленным «историкам» сочинять «серьезные научные труды» о том, как Красная Армия бой под Прохоровкой продула подчистую, и при этом одни факты просто замалчиваются, а другие так ловко передергиваются, что и комар носа не подточит.
Как пример – тот же самый Бен Уитли, который сначала пишет одно, а затем забывает, что написал, и рассказывает другое. Вот, например, в начале своего труда он пишет о том, что советские войска уже до 7 августа успели эвакуировать с поля боя большинство своих танков, отремонтировать их и снова передать в понесшую потери 5 Гвардейскую танковую армию. А ближе к концу рассказывает о том, что еще до 17 июля все советские танки, оставшиеся на поле боя, были уничтожены при отступлении специальными немецкими командами.
При этом он оперирует сразу тремя источниками – советскими, немецкими и американскими (то есть имеются в виду полученные им данные аэрофотосъемки 14, 16 июля и 7 августа). А то, что в этих разных источниках информация совершенно разная, а то и вообще противоречивая – так это его не волнует.
Ну, вот теперь давайте определимся, кто на самом деле потерпел поражение на поле боя под Прохоровкой - Красная Армия, которая потеряла на этом поле 300 танков подбитыми, или вермахт, который на этом же поле потерял те же самые 300 танков подбитыми? Да, поле боя осталось за немцами, но через несколько дней они его покинули и отступили.
Ясно, что за кем осталось поле боя, тот и победил. Однако американцы и англичане с этим не согласны. Они считают цыплят не по весне, а по осени, ну, точно так же, как и мы. Именно поэтому итоги боя под Прохоровкой надо оценивать так, как оценивает его сторона, получившая по осени больше всего цыплят.
Вот сравниваем Прохоровское танковое сражение со сражением Арденнским, которое случилось на переломе 1944-1945 гг. и длилось почти полтора месяца. Я думаю, что это полная аналогия с рассматриваемым нами «прохоровским» событием, только растянувшемся по времени.
16 декабря 1944 года немцы внезапно ударили по англо-американским войскам на юго-западе Бельгии и за полторы недели наступления отбросили их на 90 километров. Вот как освещал это наступление американский журналист Ральф Ингерсолл, который находился в войсках и в отражении Арденнского наступления принимал личное участие:
«У немцев как будто было всё - внезапность, быстрота, огневая мощь и высокое моральное состояние. Глядя на карту утром 17 декабря, казалось невозможным остановить их, - они прорвали нашу линию обороны на фронте в пятьдесят миль и хлынули в этот прорыв, как вода во взорванную плотину. А от них, по всем дорогам, ведущим на запад, бежали сломя голову американцы…».
Итоги этой битвы были для англо-американцев неутешительными. Союзники потеряли более 90 тысяч человек, а немцы – всего 60 тысяч. Также англо-американцы лишились 800 танков, а немцы – 600. Но тут повторилась та же самая Прохоровская история – в то время как союзники бросали свои подбитые танки на полях боев, немцы свои подбитые танки тащили в ремонт. Но к 25 декабря их наступление захлебнулось, и им пришлось отступить. По американским данным, за этот период безвозвратных потерь в немецких танках, в отличие от союзных, почти не было – они начались только при отступлении вермахта.
А как это было в битве под Прохоровкой? Было совершенно то же самое. И под Прохоровкой, и в Арденнах поле боя осталось за немцами, и это поле боя и в том, и в этом случае было заполнено подбитыми вражескими танками. И вот как же считать Арденнское сражение, в котором американцы потеряли 800 танков и бежали сломя голову от наступающих гитлеровцев? Полным разгромом англо-американских вооруженных сил?
Да нет, ни американцы, ни англичане это своим поражением не считают. Наоборот, они считают это своей полной и безоговорочной победой. Они полностью вернули себе потерянное было поле сражения, правда, не вернули себе свои 800 танков, которые немцы утащили на переплавку, тем не менее, Арденнское сражение для союзников – это победа, причем великая и прославленная на века.
А почему же тогда мы не должны считать Прохоровское сражение своей победой?
В заключение хочу привести некоторую информацию, которая появилась в нескольких западных газетах в июле 2019 года, ровно через три месяца после того, как Бен Уитли издал свою работу «Визуальные свидетельства итогов сражения под Прохоровкой». В этих газетах, как по сговору, писалось о том, что сражение 12 июля 1943 года, по мнению английских и немецких историков, было поражением Красной армии, из которого сталинская пропаганда сделала грандиозную победу.
Автор одной статьи в газете Die Welt, Свен Феликс Келлерхофф, ведущий редактор исторического раздела издания, призвал снести мемориал на поле под Прохоровкой, а советских танкистов сравнил с японскими камикадзе, которые продули всю битву.
«На самом деле, этот памятник должен был быть немедленно снесен, - написал Келлерхофф, - потому что последние исследования, основанные на несомненно реальных фотографиях, подтверждают, что в бою у Прохоровки не было ни советской победы, ни даже грандиозного танкового сражения».
Вот как. Наши западные «друзья» начинают нам указывать, что надо считать победой, а что не надо. И самое что отвратительное - точно также считают и многие наши современные отечественные «историки», вступившие в плотную кооперацию со своими западными «коллегами», фамилий называть не стану, но кому надо – их и так знает.
А кто стал детонатором для таких заявлений с западной стороны? Я сомневаюсь, что англичанин Бен Уитли сам как бы случайно нашел эти фотографии, которые никого не интересовали почти 80 лет, в каких-то забытых американских архивах. Ему их подсунули американцы, а с какой целью – это уже другой вопрос – политический. Но мы этот политический вопрос рассматривать сейчас не станем.
НЕКОТОРЫЕ ДРУГИЕ МАТЕРИАЛЫ О ТАНКАХ:
Танк прорыва КВ-2 – бронированное чудовище, остановившее гитлеровский блицкриг в 1941-м
Немецкий «Маус», почти 190 тонн весом - самый гигантский танк в истории мирового танкостроения