Домик на их дачном участке был хороший. Небольшой, но крепкий, справный и теплый. Правда, не настолько теплый, чтоб трескучим сибирским морозам противостоять, но всё же. Плохо, что удобства все на улице были. Да и удобств то тех, летний душ, да уборная дощатая. Но это понятно, никто никогда зимовать здесь не собирался.
А в сезон раньше много времени на даче проводили. Ульяна с Егором, мужем покойным, да сын Антон. Урожай собирали, а вечером шашлыки, наливочка домашняя. Даже банька на участке имелась. Только вот Ульяна её теперь не топила. Дров в маленьком сарайчике хоть на отопление домика хватило бы до весны. Какая уж тут баня. Хорошо сосед в свою приглашал помыться, а то не знала бы Ульяна, что и делать. Федор тоже на даче круглый год жил, только его дом сразу как капитальный строился. И отопление электрическое, и туалет с душем, и баня. Как на земле без бани?
Строились соседские дома в одно время примерно. Только Федор себе дом для постоянного проживания построил, а Ульяна с мужем дачный домик поставили. Егор с Федором были почти ровесниками и как-то быстро сдружились. В гости друг к другу захаживали, а зимой сосед за их дачей приглядывал.
Три года назад муж Ульяны внезапно умер. Федор тогда очень поддержал её. Вот и сейчас в стороне не остался, даже предлагал жить у него. Но это было бы неправильно, неприлично.
"За баню спасибо, — сказала Ульяна Федору — а жить я в своём домишке останусь. Ты уж не обижайся."
В общем то нормально в их доме жить можно было. И совсем не холодно, если морозов сильных нет. А когда уж покрепче заморозит, то печку почти без перерыва топить приходится. Даже ночью поленья подкидывать. Такими ночами и вспоминала Ульяна чаще всего и мужа, и сына.
Через год после смерти Егора сын привел в дом женщину. Случилось то, чего всегда Ульяна и боялась. Марина была почти на десять лет старше Антона. Да ещё и с ребенком. Пацан Антошку папой называет, а у них разница в возрасте - одиннадцать лет. Смешно, ей богу. И всё бы ничего, только Марина сразу в квартире свои порядки устанавливать стала. Сначала посуду выбросила, новую купила.
"Старьё, —говорит —всякое."
Мебель поменяла , никого не спросила. Ульяна вроде к сыну, а он:
"Мама, Марина же как лучше хочет. Чтоб красиво."
Она и махнула рукой. Пусть делают, что хотят, лишь бы Антон счастлив был.
С невесткой они так и не подружились. Даже общего языка не нашли. Марина установила распорядок нахождения обеих хозяек на кухне, в санузле и даже в большой комнате, где теперь жил её сын. Теперь Ульяна даже телевизор не могла посмотреть вечером, Тимоше спать нужно. Так и лежала все вечера в своей комнате, в потолок смотрела, да мужа вспоминала. Но она не жаловалась.
А осенью Антона мобилизовали и для Ульяны начался настоящий ад. Ей шагу ступить без позволения невестки не разрешалось. Да и это, как потом выяснилось, не самое ужасное было.
Когда через полгода сын Ульяны пропал без вести, Марина выпивать стала. Сначала немного, потом всё чаще. Тимку матери своей отвезла, мужики похаживать стали. Из холодильника все повыгребут, и своё, и то, что Ульяна с пенсии купит. Вещи стала из квартиры выносить. Так и золотые украшения у Ульяны пропали. Не такие уж ценности, но как память дороги, Егор когда-то дарил. И участковый приходил, да все по-прежнему оставалось.
Тогда-то она собрала вещички и на дачу съехала.
* * *
Кутаясь в старую шаль, Ульяна смотрела в окно, как Федор чистит к бане дорожку, носит дрова. Вот и дым из трубы повалил, значит банька сегодня. Это хорошо, хоть погреется. А то домик совсем остыл после недельных морозов. И говорят, ещё неделю продержатся. Хватит ли дров? Нужно поменьше топить, поэкономнее.
Она отошла от окна, сняла с плиты чайник и налила кипяток в кружку с ароматным травами. Прислонилась спиной к теплым кирпичам и вдохнула запах. В дверь постучали и, не дожидаясь приглашения, чуть пригнув голову, вошёл сосед.
— Можно, хозяйка?
— Заходи, Федор. — Ульяна улыбнулась — Чай будешь? С душицей?
— А не откажусь. — скинул куртку, сел к столу — За́пах то какой, на весь дом.
Отхлебнул из кружки, затем поёжился и осмотрелся.
— А у тебя, я смотрю, совсем не Африка. Градусов двенадцать?
— Девять. — Ульяна снова улыбнулась.
— Дрова заканчиваются?— догадался сосед.
Она только плечами пожала.
— Понятно. — Федор встал — Ко мне жить пойдешь. И теперь без разговоров, даже слушать не стану. Через полчаса приду, помогу с вещами. Собирай пока.
И вышел. А Ульяна и не собиралась перечить. Надоело мёрзнуть, да и рано или поздно дрова все равно закончатся, как ни экономь.
Так и прожила Ульяна до весны в доме соседа. И как-то так получилось, что за эту зиму сблизились они. И решили дальше вместе жить, сколько уж отмерено. Весной Федор забор между участками убрал, саженцев фруктовых насадили.
А когда сирень зацвела, случилась радость внезапная. К матери на дачу Антон приехал. Увидел, что забора с соседним участком нет, растерялся. Даже испугался немного. В домик торкнулся, закрыто, пошел к соседу. А там мать цветочки сажает.
Чуть умом Ульяна не тронулась. Обнимает сына и плачет. И смеётся в то же время:
— Вернулся, нашелся. Вот счастье то.
Антон и сам едва держится.
— Поедем домой, мама. — говорит — С Маринкой я развожусь, уехала она.
— Нет, сынок. — Ульяна оглянулась, ища глазами Федора — Мы тут... Вдвоём, в общем. А твоё дело молодое. А ты оставайся, баню истопим.
— Ясно. — понял Антон — да ты не смущайся, мам. Я рад. Правда.
Он подошёл к Фёдору и протянул ладонь.
— Может тогда за вениками?— пожимая руку, предложил Федор — Свежими, а?
— А запросто. — засмеялся Антон и посмотрел на небо.
Хорошо то как. Дом, мама и баня со свежим берёзовым веником.
