Найти тему
История со вкусом

Александра Федоровна. Жизнь под маской безоблачного счастья

Фредерика Шарлотта Вильгельмина родилась 13 июля 1798 г., третий ребенок и первая дочь в семье прусского короля Фридриха Вильгельма III и его супруги королевы Луизы, которая скончалась когда девочке было 12 лет. После прихода армии Наполеона в Берлин, королевская семья скрылась в Восточной Пруссии, под защитой Александра I. Это было судьбоносное решение, в 1814 г. Фредерика познакомилась с братом императора Николаем Павловичем и оба тут же влюбились в друг - друга.

Шарлотта Прусская в возрасте 12 лет
Шарлотта Прусская в возрасте 12 лет

Родителей Фредерики и Александра такой спонтанный поворот в отношениях молодой пары вполне устроил, заключение брака было выгодно для укрепления союза Пруссии и Российской империи. Да к тому же Николай не был претендентом на престол, наследником являлся старший брат Константин, и Фредерику вполне радовала перспектива вести частную жизнь, нежели быть императрицей. Учитывая нежный возраст невесты бракосочетание отложили на два года.

В Россию принцесса прибыла в июне 1817 г. Приняв православие она была наречена Александрой Федоровной и 25 июня обручилась с Николаем Павловичем. Ей был дан титул Великой княгини. Перед свадьбой она писала:

«Я много плакала при мысли, что мне придётся встретиться с вдовствующей государыней, рассказы о которой меня напугали».

Но страхи были безосновательными, отношения между вдовствующей императрицей Марией Федоровной и ее невесткой сложились достаточно хорошими, чего нельзя было сказать об их отношениях со старшей невесткой императрицей Елизаветой Алексеевной. При дворе новую княгиню приняли любезно. «Нам памятна её величественная и строгая фигура, представлявшая законченный тип немецкой красоты», — писал современник. Александра Федоровна действительно была грациозна, любезна и всегда весела. Брак с Николаем был крепким и многодетным, уже через девять месяцев после свадьбы Великая княгиня родила первенца, сына Александра, названного в честь дяди императора Александра I.

Принцесса Шарлотта Прусская, около 1817 года
Принцесса Шарлотта Прусская, около 1817 года

Тяжелый момент в семье наступил со смертью императора. В завещании Александра говорилось, что его место должен занять Николай, а Константин должен был отречься от престола. Сам Константин в это время находился в Варшаве и категорически отказывался возвращаться, он панически боялся стать правителем и быть задушенным, как его отец император Павел I. В Петербурге началась "смута", неопределенность с престолонаследием привела к декабристскому восстанию в 1825 г. При получении известия о восстании, Александра Федоровна и без того, тяжело переживающая распри за власть, бросилась в придворную церковь и молилась за благополучие своей семьи. От пережитого невроза, у нее начался тик лица и нервная болезнь, из-за которой пришлось несколько раз отложить коронацию. На следующий день после восстания она записала в дневнике:

Я думала, что мы уже достаточно выстрадали и вынесли. Но волею неба нам было суждено иное. Вчерашний день был самый ужасный из всех, когда-либо мною пережитых... Нельзя было скрывать от себя опасности этого момента. О, господи, уж одного того, что я должна была рисковать драгоценнейшей жизнью, было достаточно, чтобы сойти с ума... Боже, что за день! Каким памятником останется он на всю жизнь!..

А Николай после этого дня стал упрямым и жестким,что в дальнейшем отразилось на их отношениях. Александра Федоровна просила мужа помиловать декабристов, но отказал, напомнив ей о том, что эти люди хотели убить их и детей. Сама же Александра Федоровна поддерживала жен декабристов пожелавших следовать за мужьями на каторгу, в своем дневнике она писала:

О, на их месте я поступила бы так же!

Молодая императрица оказалась изрядной кокеткой. Любимым местом ее отдыха стали Сицилия и Палермо. С Николаем она часто ездила в Германию. Летом 1828 г. в Берлине праздновалось ее 30-летие. Европа на долгие годы запомнила пышное торжество Белой Розы - так романтически называли императрицу. В качестве подарка Николай преподнес жене коттедж в Петергофе, герб которого украшала белая роза - любимый цветок Александры Федоровны. И пока все воспевали красоту императрицы, украинский поэт Тарас Шевченко изобразил сатирический портрет:

Цариця- небога,
Мов опеньок засушений,
Тонка, довгонога,
Та ще, на лихо, сердешне
Хита головою.
Так оце-то та богиня!

Говорят прочитав пасквиль на жену, император пришел в праведный гнев со словами: Положим, он имел причины быть мною недовольным и ненавидеть меня, но её-то за что?

Во время пожара в Зимнем дворце, император приказал в первую очередь спасти письма, что писала ему Александрин во времена их помолвки. Но со временем страсть и любовь со стороны Николая померкла. Всему виной стало расстроенное здоровье императрицы из-за частых родов, она родила семерых детей, и невозможность привыкнуть к климату Петербурга. По итогу врачи вовсе запретили ей иметь интимную жизнь с мужем. Николай начал посещать многочисленные балы, где заводил множество любовниц. При этом он тщательно следил за верностью Александры Федоровны. Он лично утверждал список тех лиц, которые будут танцевать с императрицей на официальных приемах. Чаще раза в год одна и та же фамилия не повторялась. Когда Александра Федоровна немного увлеклась князем Александром Трубецким, император тут же жестко пресек их отношения - ухажера отправили за границу.

Император Николай I питал к своей жене, этому хрупкому, безответственному и изящному созданию, страстное и деспотическое обожание сильной натуры к существу слабому, единственным властителем и законодателем которого он себя чувствует. Для него эта была прелестная птичка, которую он держал взаперти в золотой и украшенной драгоценными каменьями клетке, которую он кормил нектаром и амброзией, убаюкивал мелодиями и ароматами, но крылья которой он без сожаления обрезал бы, если бы она захотела вырваться из золоченых решеток своей клетки.— фрейлина Анна Тютчева.

Николай I и Александра Федоровна.
Николай I и Александра Федоровна.

В итоге Николай надолго связал себя отношениями с одной из фрейлин императрицы Варварой Нелидовой, которая была родной племянницей фаворитки его отца. Узнав об этих отношениях, Александра Федоровна выразила некий протест, она уехала в Италию и забрала Нелидову с собой. Николая хватило на две недели, а потом он бросился вслед за ними. Александре Федоровне пришлось смириться с любовницей, тем более та вела себя скромно. Когда император был на смертном одре, Александра Федоровна передала ему прощальные слова от Нелидовой.

Все отмечали, как Александра Федоровна умеет совладать с собой, под маской безоблачного счастья она скрывала свою боль и слезы, всегда стараясь выглядеть здоровой и радостной, даже несмотря на мучительную лихорадку. Маркиз де Кюстин в 1839 году отмечал, что императрица не только танцевала все полонезы на свежем воздухе с открытой головой и обнажённой шеей, но и «будет танцевать до тех пор, пока у неё не станет сил держаться на ногах». При этом он не преминул отметить, что в свои сорок лет государыня выглядит гораздо старше своего возраста:

Императрица обладает изящной фигурой и, несмотря на ее чрезмерную худобу, исполнена, как мне показалось, неописуемой грации. Она была сильно взволнована и казалась мне почти умирающей. Нервные конвульсии безобразили черты ее лица, заставляя иногда даже трясти головой. Ее глубоко впавшие голубые и кроткие глаза выдавали сильные страдания, переносимые с ангельским спокойствием. Императрица преждевременно одряхлела и, увидев ее, никто не может определить ее возраста. Она так слаба, что кажется совершенно лишенной жизненных сил. Жизнь ее гаснет с каждым днем; императрица не принадлежит больше земле…

Вдовствующая императрица Александра Фёдоровна. Портрет кисти Винтерхальтера (1856).
Вдовствующая императрица Александра Фёдоровна. Портрет кисти Винтерхальтера (1856).

В 1845 году, когда врачи велели Александре Фёдоровне ехать для поправки здоровья на юг, в Палермо, казавшийся несгибаемым император умолял их со слезами: «Оставьте мне мою жену!» Не в силах вынести разлуку, он совершил путешествие на Сицилию (в сопровождении фрейлины Нелидовой). В 1837 году он начал для неё строительство приморского дворца в Ореанде, однако там Александра Фёдоровна, искренне любившая Крым, побывала лишь однажды.

В 1853 г. разразилась Крымская война, пал Севастополь, англо-французский десант высадился в окрестностях Петербурга. Все эти события сильно подкосили силы императора. В итоге он сильно заболел и скончался 2 марта 1855 г. У его постели в последние часы неотлучно находилась Александра Федоровна. Варвару Нелидову, соблюдая придворный этикет, Николай к себе не допустил, она находилась недалеко от дверей его спальни. Ей он оставил 200 тыс. рублей, которые она отдала на благотворительность. Александра Федоровна зная, что любовница осталась без каких либо средств оставила ее при дворе и дала должность, память о Николае сделала их подругами. Через год после смерти Николая, Александра Федоровна стала затворницей в Александровском дворце и на протяжении пяти лет носила титул вдовствующей императрицы. Рядом с ней находились ее фрейлины, среди которых и Варвара Нелидова. Она все больше болела и часто уезжала за границу на лечение. Во время пребывания на Швейцарской ривьере с умирающей императрицей встречался поэт Ф. И. Тютчев, написавший об этих встречах стихотворение «Её последние я помню взоры…"

Ее последние я помню взоры
На этот край — на озеро и горы,
В роскошной славе западных лучей, —
Как сквозь туман болезни многотрудной,
Она порой ловила призрак чудный,
Весь этот мир был так сочувствен ей…

Коль эти горы, волны и светила
И в смутных очерках она любила
Своею чуткой, любящей душой —
И под грозой, уж близкой, разрушенья
Какие в ней бывали умиленья
Пред этой жизнью вечно молодой!..

Светились Альпы, озеро дышало,
И тут же нам, сквозь слез, понятно стало,
Что чья душа так царственно светла,
Кто до конца сберег ее — живую —
И в страшную минуту роковую
Все той же будет, чем была…

Александра Федоровна скончалась 20 октября 1860 г. в Царском селе. Ей было 62 года. Похоронена в Петропавловском соборе. Вскрытие тела императрицы, проведённое по её собственному желанию, обернулось конфузом для лейб-медиков: по сообщению фрейлины М. А. Паткуль, «лёгкие оказались совершенно здоровыми, а лечили от чахотки; в мнимом аневризме один сердечный клапан действовал немного слабее, что не имело никакого значения, и вся болезнь сосредоточилась в кишечном отделе».