В хутор Заливский Сталинградской области, немцы пришли в начале августа 1942 года. До этого, дней за десять, в воздухе постоянно гудели самолеты и летели они в сторону Сталинграда. Летели они не очень высоко, так, что можно даже было разглядеть на них кресты. Однажды сбросили над селом листовки, но сейчас уже не помню, что в них было написано.
Сами войска пришли рано утром, когда в селе все еще спали. Как только пришли сразу стали хозяйничать. Первыми захватчиками были румынские и итальянские войска. Прошлись по дворам, хатам и забрали у местных всю живность, припасы, которые были у людей на случай военных действий.
Хуторян, у которых избы были получше, выгнали на улицу, в сараи, погреба, а сами заняли их дома для проживания. К полудню всех жителей собрали у правления колхоза и рассказали о требованиях проживания местных жителей. Начальника полиции с переводчицей они привезли с собой. Первые дни и ночи были кошмарными, по улицам без дела нельзя было ходить, поздно вечером так же запрещалось появляться на улицах. А дней через пять, румыны из хутора исчезли. Когда село проснулось, то удивилось какой-то непонятной тишине. На улицах не было ни румын, ни повозок со снаряжением. Было такое ощущение что захватчиков вовсе и не было. Но местные жители боялись такой тишины и ждали чего-то нового.
Дня через два начались бомбежки, но не в самом селе, а в сторону хуторов Клыков, Моисеев. После такой сильной бомбежки, в хуторе появились немцы. Их было примерно 15 человек, возможно разведка. Ближе к вечеру появилось еще больше немцев, они стали устраиваться на ночлег, прибыли как будто на постоянное место жительства.
По ночам гудели самолеты, немцы радовались и говорили, что самолеты летят бомбить Сталинград и что они его скоро захватят. Потом прибыла техника: машины, танки. Расположились они прочно, была комендатура, комендант немного говорил по-русски, была и переводчица девушка, они ее привезли с собой, звали ее Зоя.
В июле-августе в селе было много беженцев из Сталинграда. Когда пришли немцы, то многие беженцы еще не успели уехать. Среди них была молодая девушка Валя, которая хорошо говорила по немецки и помогала общаться местным жителям с немцами.
На окраине села, немцы разбили госпиталь, в котором находились немецкие солдаты. Их привозили туда каждый день, видимо из-под Сталинграда.
В самом хуторе были установлены зенитные установки, жители называли их «ванюшами» Стреляли они в основном в сторону хутора Клыков, там стояли советские войска. А наши войска стреляли из Клыкова «Катюшами» , поэтому во время обстрела, нам приходилось прятаться в погребах.
К концу ноября 1942 года в селе скопилось большое количество танков и мототехники, немцы готовились к наступлению в сторону Сталинграда.
Мост через реку Аксай был заминирован, поэтому немцы боялись по нему переправляться и основную часть техники переправили через брод в направлении на северо-запад от хутора Заливский. В это время были массированные бомбардировки и обстрелы. В селе осталось много подбитой немецкой техники, танки, после боев их утянули на переплавку, а один танк стоял в балочке, немного заболоченной и ушел в землю почти на метр. Его той техникой не смогли утянуть, там он простоял около двух лет.
Немцы в то время рвались в сторону хутора Верхнекумский, но там им оказывали жесточайшее сопротивление.
В этот период, немцы особенно боялись партизан, которые постоянно шныряли по балкам, всячески вредили немцам в тылу. Снег в этот год выпал рано, зима была холодная, поэтому проследить за партизанами было легко, по их санному следу. Но партизаны скрывались быстро, так как местность им была хорошо знакома, а немцы боялись любого движения и как только на улице наступали сумерки, немцы прятались по домам.
В один из ноябрьских дней на улице была вьюга, немцы как никогда раньше забились на ночлег. У нас в избе жили три офицера, они занимали весь дом, а мы находились за шторой в прихожке. Немцы задумали купаться, приказали хорошо натопить, чтобы было тепло, и начали мыться, никого не стесняясь, ни малых, ни старых, а наоборот получали от такого купания удовольствие.
Тут вдруг в доме стало очень светло от того, что полыхал огромным пламенем соседний дом Корнеевых. Немцы в чем были в том и стали выскакивать из дома, думали, что напали партизаны. А оказалось, что это немцы сами его подожгли. Дом был с низами (просторный подвал), там жили кролики. Возня кроликов в подвале испугала немцев, они подумали, что там партизаны, выгнали всех из дома и подожгли его.
Через несколько дней после этого случая, примерно в начале декабря, поздно вечером на хутор налетела небольшая группа советских солдат и партизан, немцы отступили без боя в сторону Ново-Аксай, наступило затишье примерно на два дня, потом наши ушли, а немцы не приходили. На следующий день со стороны Чилекова утром пришла пешим способом воинская часть, все которую называли сотый полк. Офицеры расквартировались по домам, рядовые стали окапываться в снегу в заливчике. Всего их было около 200 человек, по национальности в основном все были из Средней Азии - казахи, узбеки, таджики, киргизы. Это были совсем молодые солдаты, которым только что исполнилось 18 лет, вдобавок они почти не понимали по-русски. С утра до вечера они тренировались, окапывались, бегали. Мы ни когда не видели где и чем они питались, а им хотелось отдохнуть и погреться. В Заливах они просидели примерно десять дней. Однажды к нам в дверь постучался такой солдатик, и стал объяснять, что он замерз и устал, хочет кушать. Мама – Симонова Федора Петровна пустила его в дом, дала краюху хлеба, хотя нам и самим не чего было есть. Он быстро съел хлеб, присел к печке и тут же уснул. Руки положил на плиту и не почувствовал, как они покрылись волдырями, получив тем самым большие ожоги.
В это время к селу подошли немцы, они почти не встретили сопротивления, так как им нечем было стрелять, отстреливались только офицеры и солдаты поопытнее. Многих солдат взяли в плен, а часть солдат отступили в сторону Верхнекумского. Пленных сразу угнали на станцию. В этой перестрелке было убито около полусотни солдат. Но, ни кто солдат в то время не хоронил, т.к. были сильные морозы.
А уже после боев, по распоряжению в то время председателя колхоза «Путь хлебороба» Небыкова Павла Поликарповича, стали собирать по полям погибших бойцов. Свозили их в район молочно-товарной, расположенной в юго-западной части хутора и укладывали в силосную траншею. А потом решили захоронить на площади возле руин разрушенной церкви. Там рядом находилось кладбище священнослужителей этой церкви. Там захоронили около двухсот солдат. Поставили им памятник деревянный со звездой и только в 1959 году установили каменный памятник. А рядом создали вторую братскую могилу, в которой хоронили воинов, найденных позднее. Хоронили так же останки воинов, которых находили в поле, во время полевых работ, вплоть до семидесятых годов.
В 1953 году рядом с захоронением был построен клуб из материала сломанной церкви хутора Чаусов, которая была перевезена переселенцами из-за Дона. И только в 1987 году, на месте бывшей заливской церкви, церковном кладбище, сельском клубе, было построено современное здание сельского Дома Культуры.
У меня на фронт ушли 4 близких человека; отец – Симонов Андрей Георгиевич, прошел всю войну, имел много наград.
Стекольников Антон Петрович – родной дядя по матери, так же прошел всю войну, вернулся домой.
Стекольников Дмитрий Петрович – родной дядя по матери, прошел всю войну с 1 августа 1941 года, погиб 28апреля 1945 года в Германии.
Филатов Василий Евгеньевич – дядя по двоюродной сестре. Призван в армию 18 апреля 1945 года и погиб в бою 2 мая на границе Германии с Польшей.
