Ещё не успела за ними закрыться дверь, как хозяин канала, не стесняясь в выражениях, а точнее на отборных матах, поведал всем, что его с утра, прямо из постели поднял телефонный звонок, и звонили, с самого, что ни на есть, верха. Для убедительности Кулагин пальцем указал на потолок. Большие погоны были очень недовольны, что сюжет в эфире, не смотря на запрет, и катается каждый час с шести утра в «Новостях».
А потом позвонили из администрации области и потребовали прекратить показ сюжета о ночном взрыве, так как это может дезинформировать граждан и помешать начатому следствию.
Вы читаете продолжение. Начало здесь
– Ну, а потом мне позвонил мой друг мэр, и примерно в таком же тоне, как я с вами говорю сейчас, – Кулагин всех обвёл взглядом, – объяснил мне, что нужно прекратить сеять панику и кошмарить город. В связи с этим у меня вопросы: почему съемочная группа не передала редакторам запрет властей? Кто разрешил поставить сюжет в эфир? Где был выпускающий редактор и почему о такой серьезной ночной работе ничего не знает главный редактор?
Весь удар на себя взял Садовский. Главный редактор канала объяснил, что съемочная группа оказалась там раньше всех, быстро отснялась и первой покинула место происшествия, еще до просьбы силовиков повременить с эфиром.
– Это, во-первых, – подчеркнул Садовский. – Во-вторых, – подобная ночная работа ведётся уже давно и методично, все шефы-редакторы и редакторы утренних и дневных эфиров в курсе, мы всегда ночные происшествия монтируем утром и в эфире они катаются весь день, а наиболее интересные и злободневные попадают еще и в вечерний выпуск «Новостей» и, в-третьих, – Садовский посмотрел прямо в глаза Кулагину. – Сан Саныч утром мне позвонил, и мы всё согласовали.
Сан Саныч, естественно, никуда не звонил. Он даже не знал, что первокурсники Олег Разин и Виталий Стальнов сняли настоящий шедевр. О ночном «ЧП» он узнал утром, за завтраком, включив телевизор. Сан Саныч посмотрел репортаж, позвонил на канал, поздравил редактора утреннего эфира с удачным материалом и правильно проявленной инициативой, и в прекрасном настроении поехал на работу…
Садовский давно и очень хорошо знал Кулагина и был уверен, судя по тону, в котором шел разговор, по раздражению и волнам гнева, которыми Кулагин окатывал всех присутствующих в своем кабинете, что увольнений не избежать и чьи-то головы обязательно полетят и покатятся. Студенты «слепили» классный репортаж, всё было сделано профессионально и мастерски: и съемка на «трясущихся» руках, когда они бежали по тёмному подъезду, и объектив камеры выхватывал то исписанные и обшарпанные темные стены, то ноги, бегущие по грязной бетонной лестнице, то двери квартир и лифта.
Студенты с этих планов начали репортаж, погрузив зрителей сразу в атмосферу тревоги и хауса. Затем они поставили момент взрыва, когда камера дрогнула и отключилась, но звукачи на монтаже увеличили уровень громкости естественных шумов в момент съемки и взрыв по телевизору прогремел отчетливо и очень правдоподобно. Несмотря на легкую контузию, Виталик сумел снять в хорошем качестве всё, что происходило в подъезде, когда по нему побежали и начали метаться люди. Удались съемки на улице, было много крупных планов напуганных лиц и глаз людей, которые выбегали из подъезда. Отлично прописались все интервью очевидцев и участников ночного «ЧП», люди говорили очень искренне и эмоционально. Олег в кадре не растерялся и сказал отличные слова в стендапе на фоне горящей девятиэтажки и суеты на заднем плане. Особенно мощно прозвучали фразы о взаимовыручке соседей, которые в морозную ночь пришли на помощь к пострадавшим людям. Короче, всё было сделано по учебнику, плюс ко всему, к очень сильной и правильно смонтированной «картинке» студенты написали отличный текст, где они упомянули чеченский след взрывного устройства, намекнули на беспрецедентный и беспардонный разгул преступности по всей стране и в их городе конкретно. Рассказали о том, что лишь по счастливой случайности от ночного взрыва в доме по улице Ленина, восемнадцать никто не погиб, а все пострадавшие отделались контузиями, переломами и порезами. Помимо того, что текст был грамотно составлен и виртуозно написан, Олег здорово его прочитал и всё это в сумме, давало очень сильный эффект присутствия, погружения и полного представления о происшествии.
Садовский репортаж смотрел тоже дома на кухне и по достоинству оценил прыть молодых людей.
– Для наших студентов этот репортаж станет входным билетом в большую журналистику. Теперь на них обратят внимание все редакции в городе, – подумал тогда Садовский. – После такого репортажа им можно выдать диплом об окончании журфака. Конечно, утром на монтаже им наши режиссеры и монтажники помогли, но в целом, очень достойно, молодцы…
С точки зрения журналистики это была безупречно, просто шикарно проделанная работа с большим элементом удачи и везения, учитывая, что оба студента остались живы. Но опытный Садовский также понимал, что репортаж весьма и весьма резонансный и подобные вещи необходимо согласовывать с правоохранителями и городскими властями, а тут был прокол. И очень серьезный. Однако, он решил рискнуть и попытался сгладить ситуацию, попробовать убедить Кулагина, что всё под контролем.
– Ясно, – хмуро сказал Кулагин, выслушав Садовского. – Ясно, что на канале нет порядка и дисциплины, и это вопрос, в первую очередь, к тебе, Борис, – Кулагин строго посмотрел на главного редактора. – Теперь вы, молодые [грубое слово], – Кулагин, всё тем же колючим взглядом пронзил Виталика и Олега. – Вам, что, жить не хочется? Совсем, что ли, идиоты? Вы бы хоть о матерях своих подумали, как бы они вас, дурачков, хоронили? А главное, из-за чего, из-за вашей же глупости...
Кулагин знал, о чём говорил. Афган многому научил. Он не раз и не два видел смерть своих подчинённых, однополчан, смерть боевых друзей, смерть своих солдат, таких же мальчишек, как и эти два студента. Это всегда было очень тяжело, но еще тяжелее было сообщать горькую весть близким и хоронить тех, кто был с тобой в бою. Кто не подвел, не струсил, выстоял и сдюжил, только ты теперь стоял здесь, у могилы, а они лежали в гробу…
– Этих двух щенков уволить с канала с треском. Так, чтобы их больше нигде на работу на телевидении в этом городе не взяли, – рявкнул Кулагин. – А вы оба, – он уже спокойней посмотрел на Сан Саныча и Садовского. – Я штрафую вас на половину месячной зарплаты. Каждого.
– Но позвольте, – попытался возмутиться Садовский.
– Еще слово, Боря, и оба напишите по собственному желанию. Я бардак на канале терпеть не буду. Всего хорошего, – сказал Кулагин и всем пожал руки.
Из приёмной все вышли молча. Никто не попрощался и даже не взглянул на красавицу Леночку, чему та была искренне удивлена. Красивые женщины могут простить многое, но только не отсутствие интереса к ним.
– Не раскисать. Все за мной. Я знаю, что делать, – сказал Садовский, когда они вышли на улицу.
Ко всеобщему удивлению, Садовский студентов и Сан Саныча привёл в ресторан.
– Саныч, половины зарплаты мы всё равно уже лишились, так хоть теперь будем знать, за что, – пошутил Садовский. – Сегодня на работу предлагаю демонстративно забить! – решительно, но непонятно, то ли в шутку, то ли всерьёз сказал он.
– Но… – неуверенно попытался возразить Сан Саныч.
– Да и мы хотели в ГУВД на брифинг попасть, – попытался поддержать порыв Сан Саныча Олег.
– Никаких «но», – Садовский был непреклонен. – А на брифинг и без вас съездят, дармоедов у нас хватает. И, вообще, молодые люди, если вы и дальше хотите со мной работать, то слушайте внимательно и делайте то, что я вам говорю. Есть возражения?
– Никак нет, – чуть ли не вместе по-армейски ответили Виталик с Олегом.
– Саныч?! – Садовского могла устроить лишь полная капитуляция.
– Молчу, как рыба в пироге! – Сан Саныч решил, что не стоит спорить и противоречить главному редактору канала. К тому же, Садовский был тёртый калач, давно знал Кулагина, много лет с ним работал, и наверняка у него уже был какой-то план, как разрулить ситуацию и всех замирить. И если он говорит, что надо пить и не идти на работу, значит, это часть его плана.
Пока ждали салаты, замахнули по первой, потом, для приличия немного подождав, по второй, под горячую и жирную соляночку выпили еще по две, и понеслась, понеслась душа в рай!
Когда дошли до шашлыка из баранины, все уже порядком накидались. За это время Олег с Виталиком подробно, без спешки, рассказали обо всех событиях длинной и суетной ночи, рассказали, как снимали, как делали репортаж уже в редакции. Рассказали, у кого какие были идеи, ходы и решения, поведали про разговор с дядей Сашей Афганцем, пожаловались на головную боль и легкую контузию, спохватились, что дядя Саша велел не пить… Сан Саныч и Садовский похвалили их за мастерски сделанную работу, поругали за безрассудство, и предложили тост за то, что, слава Богу, всё обошлось благополучно и все живы. Затем Садовский попросил молодежь рассказать о себе поподробней, ребята с удовольствием это сделали, рассказали про школу, про детство, кто, где рос, кто каким спортом занимался, рассказали про свои пробы пера, про первые шаги в журналистике, порадовались, что смогли поступить на журфак и умудрились устроиться, пусть и ненадолго, на телевидение…
– Ну, это мы еще посмотрим, – подмигнул Садовский. – После такого репортажа я вас уже точно никуда от себя не отпущу. Я эти две недели к вам присматривался, мы бы и так вам предложили остаться, ну а теперь, когда мы вместе прошли и огонь, и воду, – Садовский взял бутылку и начал наполнять рюмки, – теперь надо постараться вместе пройти и медные трубы. Теперь вам уходить от нас совершенно невозможно, это даже как-то не по-людски будет, – Садовский улыбнулся и снова подмигнул.
– А Кулагин? Он же чётко дал понять, – решил всё на месте прояснить Виталик.
– А что Кулагин, – Садовский вспыхнул. – Я с Никитой знаком больше десяти лет и когда мы этот канал в девяностом году вместе начинали делать, мы сразу договорились, что в редакционную политику и в кадры он не лезет. Бизнес, деньги, расходы, доходы от рекламы, да, это его, а вот с кем делать телевидение, это мне решать. Так что, – Садовский снова улыбнулся, но на этот раз с хитрецой и слегка прищурившись, – сегодня они покрутятся без нас, а завтра начнут разыскивать. Кулагин за это время успокоится, и всё мы с ним спокойно решим. Давайте лучше выпьем за вас, за ваш фарт, за ваш талант, за вашу смелость, за журфак, который таких отличных ребят находит и учит. Одним словом, за вашу молодость, творческую дерзость, надеюсь, счастливый и длинный путь. Как говорится, большим кораблям – большое плавание.
Все с удовольствием чокнулись, выпили, студенты поблагодарили за добрые слова, за поддержку, за шанс, за возможность заниматься любимым делом, разговор плавно вернулся к журфаку. Садовский рассказал пару любимых историй из своей бурной университетской юности. Сан Саныч поддержал тему перлами из своей биографии, Виталик и Олег, почти стесняясь, тоже рассказали несколько баек, пусть и не с такими закрученными сюжетами, как у старших товарищей. Но это тоже были отличные истории об их учёбе и первой успешно сданной сессии.
И неожиданно завязался теплый и дружеский разговор, в котором абсолютно не чувствовался возраст, житейский и журналистский опыт. Все истории воспринимались на ура, никому ничего не надо было объяснять и разжевывать: «античка», «заруба», «морфа», «шпоры», «завалы», «академ», «военка», все друг друга понимали с полуслова, разговор лился легко. Молодые, не стесняясь, хохотали на весь ресторан, иногда даже аплодировали, официанты тоже улыбались, слыша обрывки оживленной беседы, гадая, кто же это такие, сидящие за шумным и весёлым столом? Обычное утро рабочего дня только-только закончилось, а они гуляют, шумят, выселятся, будто вечер пятницы или выходной. Официанты уже несколько раз освежали стол, снова приносили баранину, потом телятину, уху из стерлядки, графины с напитками, овощи на закуску, пару раз гости пили чай и всё это под непрекращающиеся разговоры, дружный и весёлый смех и прекрасные тосты…
А тем временем, дело шло к обеду. Журналисты сворачиваться и не собирались. Более того, по словам Садовского, они еще толком и не начинали. А если учесть, что студенты всю ночь провели на ногах, плохо ели и почти не спали, да еще и легкая контузия добавляла перцу в эту хлебосольную кабацкую историю, то всё могло для Олега и Виталика перерасти в историю с непредсказуемым концом.
– Пока все еще при памяти, – неожиданно взвился и решил взять бразды правления застольем в свои руки Сан Саныч, – предлагаю поменять дислокацию!
– Сань, хорошо же сидим, – удивился Садовский.
Студенты похлопали ресницами, но тоже вопросительно.
– Здесь рядом мастерская моего приятеля. Он художник. Я вас всех хочу с ним познакомить. Скажу сразу, он гений. Его картины в частных коллекциях по всему миру и даже бывали в «КарнегиХолл». Вы должны это увидеть своими глазами: и Колю, и его работы, и людей, которые там бывают. Вы не представляете, какие персонажи к нему являются.
Садовский немного подумал и согласился. Они выпили «на посошок», затем «стременную», после «верстовую», попросили остатки еды собрать им с собой, потом передумали, всё допили и доели на месте, еще раз попили чай, расплатились, – студенты тоже внесли свои копейки, – и двинулись в мастерскую в серьезном подпитии, но в прекрасном настроении.
Сан Саныч предложил зайти в магазин:
– Не идти же к Коляну с пустыми руками!? У него, скорее всего, в мастерской дым коромыслом, уважаемые люди за столом, а мы без гостинцев.
– Согласен, – одобрил Садовский и в магазине, немного побалагурив и повеселив продавщиц, они набрали еды и питья на добрый взвод. Олег с Виталиком взяли с десяток тяжеленных пакетов с «гостинцами» в руки и безропотно пошли за старшими, в душе искренне надеясь, что мастерская будет неподалёку.
Сан Саныч явно погорячился, сказав, что мастерская «рядом». Идти дворами и подворотнями по непролазному снегу, петляя и «срезая», по версии Сан Саныча, «чтобы было быстрее», пришлось минут сорок, которые студентам показались как добрые два часа, настолько тяжело и неудобно было тащить пакеты с бутылками и закуской. Ощутимый морозец щипал им щёки, шеи и руки, которые были без рукавиц. Морозная прогулка и физкультура с пакетами их изрядно отрезвила.
Мастерская оказалась в большом здании бывшего детского сада. Городские власти отремонтировали старое аварийное полуразрушенное строение и передали его городскому союзу художников, где теперь и заседало правление союза и находились многочисленные мастерские ведущих художников города. На фасаде рядом с крыльцом гордо красовалась вывеска «Союза». Дверь была закрыта. Наглухо.
Садовский её несколько раз подёргал. Затем позвонил в звонок. В ответ была тишина. Все вопросительно посмотрели на Сан Саныча.
– Ну и что, подумаешь, – Сан Саныч понял суть немого укора и недоумения. – Так бывает. Творческие люди, рисуют, поздно ложатся, раньше обеда не приходят, – начал оправдываться Сан Саныч.
– Прямо как у нас, – пошутил Садовский, хорошее настроение его даже и не думало покидать, напротив, вкусное мясо на огне в дорогом ресторане, воспоминания юности, бодрящая прогулка по морозцу всё это давало массу поводов для шуток.
– Спокойно, всё под контролем, я знаю, где Колька ключ держит, сейчас откроем, зайдем, а там и народ начнет подтягиваться, здесь всегда так и всегда весело, – сказал Сан Саныч и убежал куда-то за угол. Минут пять его не было. Вернулся он с ключами и со счастливой улыбкой. Одним ключом открыли входную дверь, другим мастерскую, включили свет, вошли. На мольберте и на полу стояли несколько незаконченных работ. Тут же на полу вразнобой стояли с десяток рам и подрамников. Пахло красками и растворителями, но в целом было чисто и даже опрятно, чувствовалась рука заботливого хозяина.
Минут десять все молча рассматривали картины. Работы всем очень понравились.
– Да, серьёзный художник твой друг. Сильные работы, настоящий мастер… – многозначительно сказал Садовский, не отрывая взгляда от полотен.
– Ну, а я о чём?! – повеселел Сан Саныч. – Так, молодёжь, накрываем на стол и садимся, будем ждать Колю, – и все вместе начали шумно разбирать пакеты, выставлять на стол напитки, закуски, резать хлеб, сыр, колбасу, открывать консервы, салаты, магазинные закрутки. По первой выпили, пока накрывали. Когда всё было готово выпили по второй. На третьей Садовский взялся сказать тост, встал, уже набрал в лёгкие воздуха, чтобы начать… Вдруг в коридоре раздался громкий топот бегущих тяжелых ног, дверь резко распахнулась, в мастерскую влетели несколько людей в масках с автоматами, и всех положили лицом в пол.
Оказывается, несколько недель назад Союз художников решил отказаться от услуг вахтёров и ночных сторожей, коими были те же самые художники и в свои ночные дежурства устраивали такие праздники, фестивали и карнавалы, что никакие воры не могли нанести ущерб больше, чем ночные загулы и посиделки «творческой интеллигенции». Поэтому руководством было принято решение поставить Союз художников на сигнализацию и довериться вневедомственной охране. Сан Саныч, естественно, всего этого не знал.
Никакие документы и журналистские удостоверения, предъявляемые Садовским и Сан Санычем, не помогли. Звонки Виталика с Олегом в пресс-службу ГУВД и мольбы о помощи тоже результата не дали. Розыск пропавшего Коляна и подключение его друзей-художников к поискам – всё было мимо. Сотрудники вневедомственной охраны и рады были бы войти в положение и помочь, но после ночного взрыва в городе у всех силовиков и правоохранителей было объявлено усиление. Если бы хозяин мастерской художник Николай Шабанов, быстро нашелся и приехал, подтвердив, что это на самом деле его друзья и вышло недоразумение, то всё обошлось бы денежным штрафом. А так как хозяина нет, сигнализация сработала, и подразделение вызов отработало, они обязаны были передать «нарушителей правопорядка» в ближайший отдел милиции.
– Что ж, поехали, – резюмировал Садовский в надежде, что там его корочки, статус известного журналиста и общественного деятеля возымеют больший успех.
Но нет. В РОВД тоже сказали: да, вас знаем, уважаем. Всё понимаем, но закон есть закон. К тому же в городе усиление. Пока не объявится господин Шабанов, вы задержанные.
У журналистов и студентов изъяли все документы, деньги, личные вещи, ремни, шнурки и, выбрав самый чистый «обезьянник», посадили до «выяснения».
После долгой и томительной молчаливой паузы, а, скорее, после бессонной ночи и выпитого, Олег с Виталиком сморились и уснули. Сан Саныч тоже сидел тихо, ни о чем не волнуясь, ведь он был с Садовским! А Садовский посидел-посидел, подумал-подумал и попросил позвонить.
Позвонил он Кулагину.
Tags: Проза Project: Moloko Author: Ашихмин Олег
Другие истории этого автора здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь