Это действительно был верный друг Донского Атамана.
Диг-Диг.
Небольшая собака, которая была постоянным спутником Петра Николаевича, когда он жил во Франции.
Надо сказать, что в тридцатые годы – уже на седьмом десятке - Атаман регулярно занимался верховой ездой. В его дневнике постоянно упоминаются прогулки, в среднем по полтора часа, практически в любую погоду.
Вот, например, одна из многих подобных записей от 1932 года.
1/19 августа, понедельник. Утром продолжил писать роман. Днём писал письма. От 5 ½ - 7 ездил Lucette (680). Попал под ливень и промок.
Причём в скобках генерал Краснов указывал, какая по счёту это была поездка.
Так вот. Очень часто хозяина сопровождал и Диг-Диг.
9/27 января, понедельник. Утром продолжал писать роман. От 2- 3½ ездил Lucette по парку, Дига брал на 40 мин. (732). Вечером писал письма. Туманно, свежо, очень тепло.
Это запись уже от 1933 года. И спустя буквально несколько дней:
13/31 января, пятница. Утром продолжал писать. От 2- 3½ ездил Lucette (734) – 45 м. водил Дига на сворке с нею…
В тот период Диг восстанавливался после травмы, и потому прогулки были ограничены по времени. В ноябре во время прогулки по берегу Сены на пса налетела мотоциклистка и повредила ему лапу.
Ветеринар, уколы, лечение…
Что интересно – даже в наше время я не раз сталкивался с людьми, которые не считают нужным обращаться с животными к врачу. Но вот Пётр Николаевич уже тогда, около девяноста лет назад, попросту не рассматривал возможность оставить питомца без помощи.
Причём лечил его регулярно, ведь Диг-Диг был настоящим искателем приключений.
Этот малыш воевал с осами и крысами, не зная страха.
У нас есть запись, например, за 1937-год. Тогда уже семья Красновых запланировала окончательный переезд в Германию.
13/26 марта, пятница. Утром продолжал укладку. Л.Ф. в 11 ч. 42 мин. уехала в Париж по своим делам. Вернулась в 7-мь часов. Я совсем нездоров. Вечером писал письма. Диг-Диг поймал крысу, которая укусила его в щёку. Очень холодный, но ясный день.
А как-то собаку лечили и от осиного укуса, и очень переживали за здоровье питомца.
Переживать в принципе было за что – пёс часто болел. К примеру, от кашля ветеринар прописывал ему горчичники, которые регулярно ставили, пока Диг не поправился.
И кашель был далеко не самой главной проблемой.
Однажды у Дига начались судороги, когда он лежал на коленях у хозяина. После этого приступа пса растирали одеколоном, приводили в себя – и снова лечили.
Впрочем, самочувствие не мешало ему жить настоящей полноценной собачьей жизнью.
Вместе со своей семьёй Диг-Диг совершал даже долгие путешествия. Так в своём дневнике Пётр Николаевич описал их поездку в 1932-м году в Ройя, куда пришлось добираться на поезде. Билет для пса стоил 41 франк 95 сантимов.
Случались и побеги.
Да, несмотря на то, что Диг-Диг был небольшой собакой, забот с ним хватало.
1934 год.
19/6 ноября, понедельник. Утром пошёл гулять с Дигом, но во время прогулки madame de Pinieux уехала и оставила ворота открытыми. Диг удрал. После некоторого времени поисков оседлали Lucette и я поскакал к Marolles (1028). Нашёл Дига с грязным старым фоксом в Marrolles, они возились. Диг был совершенно грязный. Поймал его и, взяв на сворку, привёл домой. После поправлял «Самозванку». К чаю у нас были madame de la Pérriére и графиня de Pinieux. После писал письма в редакцию и в комиссию. Тихий пасмурный день. Много думал об Атаманстве. Сильно устал.
Диг-Диг действительно жил полноценной собачьей жизнью, рядом с любимыми хозяевами. Но Петру Николаевичу всё-таки пришлось расстаться с питомцем при переезде в Германию. Разумеется, собаку оставили добрым друзьям, которые добросовестно о ней заботились.
Пётр Николаевич вообще очень мало пишет о своих чувствах и переживаниях – только скупые факты о прожитом дне. Но вот здесь откровенно писал, как грустно ему было складывать вещи Дига – а вещей было куплено немало, в дневнике встречаются упоминания о том, что вместе с подарками родным Атаман покупал что-то и для собаки, например, ошейник у Лувра. Упоминал и о том, что пёс не раз ему снился.
За судьбой своего друга генерал Краснов следил – малыш прожил ещё больше года, до конца января 1938-го.
Не забывал и потом – хранил его фотографии.
Кстати. Я не нашёл упоминаний об этом у Петра Николаевича, но, кажется, правильно понял, как он придумал такое необычное имя.
«Изредка среди серых кустарников выпрыгнет парочка стройных коз — диг-дигов. Диг-диг ростом с молодого козленка, строен и изящен. Рубашка его серебристо-серая, нежная и мягкая, по цвету напоминающая пух цесарки, брюшко белое, на ногах, под мышками, желтоватые подпалины. На голове у него два маленьких, черненьких рожка; большие уши и черные любопытные глаза напоминают нашу лань.
Диг-дигов я встречал всегда парами. Они поднимались из кустов очень далеко, шагов на 300, на 400, и резвым галопом бежали по пустыне, делая саженые прыжки через камни и скалы.
… Испуганные караваном эти грациозные животные скачут по скалам, скрываются на минуту за кустом и смотрят оттуда, вытягивая свои тонкие мордочки…»
П.Н.Краснов. Казаки в Абиссинии.
Зачем я об этом пишу?
Да всё очень просто.
В общении с близкими, с теми, кто от него зависит, проявляется душа человека. Лично я смутно могу представить себе помешанных на терроре Ульянова или Джугашвили, которые делали бы горчичники псу или аллюром скакали по окрестностям, с целью отыскать пушистого члена своей семьи.
Или заботились о том, чтобы их маленький друг не подрался с другими собаками.
1934 год.
9/27 июня, воскресенье. La Venerie. Penterie.Утром писал письма. К завтраку были английский адмирал с женой, путешествующие на своей яхте по рекам Франции. У него бульдог. Дига пришлось запереть в спальне…
У тех, кто думает о «мировом пожаре» и близкие страдают – семья Сталина наглядный пример – и половина населения становится врагами народа.
А с руководителями, которые думают и о семье, и о братьях наших меньших, и народ живёт достойно – как во Всевеликом Войске Донском.
Могу лишь в очередной раз пожалеть, что в ноябре 1917-го 3-ий Конный корпус не взял Питер.
Не зря очень многие – даже подсоветские – казаки в своих письмах в период Второй Мировой будут называть Петра Николаевича отцом. Для каждого было бы счастьем иметь такого отца.
Внезапное дополнение. Диг-Диг была барышней). Но Пётр Николаевич обычно писал о ней в мужском роде. В своём скромном повествовании я не стал это менять.
P.S. Информацию я взял из книги П.Н.Краснова «Дневники 1932-1939гг. 1945г.»
Это том 31 ПСС, который издаёт Музей-Мемориал «Донские казаки в борьбе с большевиками». Там – особенно за тридцатые годы – нет долгих рассуждений о политике, нет личных переживаний. Но есть мелочи, нюансы, за которыми проглядывает личность. Например. Пётр Николаевич любил мороженное, и мог заказать его в кафе на завтрак в дополнение к пирожным. Ему нравились прогулки в парках, красивые пейзажи и хорошая музыка. А ещё он был очень гостеприимным человеком – изо дня в день кто-нибудь приходил то к завтраку, то к обеду. Так вот читаешь и думаешь, что Атаману реально не хватало сторожа охранной породы).
При этом Диг-Диг был действительно смелым, преданным и послушным маленьким другом.
P. P. S. Хотите, я отдам Вам свой обед,
Сыграю на хвосте кошачьей скрипки,
И списком песьих крошечных побед
Спасу Вас от еще одной ошибки?
Е.Бахтерева.
