Глава XXIII. Цель достигнута
Корнилов решил во что бы то ни стало завладеть прекрасной особой, в последнее время терзавшей все его основные помыслы. В отличии от Короткова, полковник ФСБ не был таким доверчивым, чтобы, используя должностные возможности, не навести, предварительно, о ней подробные справки; тем самым тот проследил весь её жизненный путь, начиная от детского дома и вплоть до получения в личное владение респектабельного автосалона, расположенного в Санкт-Петербурге. Прагматичный офицер прекрасно себе понимал, с кем именно ему придётся иметь реальное дело; но осознание суровой действительности его не только ни останавливало, а наоборот, ещё сильнее подогревало не в меру завышенные амбиции.
Говоря о Екатерине, она мучилась совсем неоправданными сомнениями, как же найти наиболее добропорядочный повод, позволяющий набиться сначала в ласковые любовницы, а через некоторое время, конечно, в любимые жёны. Больше недели озабоченная бесовка не находила себе никакого места: она сделалась нервной и раздражительной, искала незначительный повод, чтобы на ком-то сорваться, и подвергала словесной пытке любого, кто не оказывался в непосредственном окружении. Ветрова перестала посещать элитные рестораны и развлекательные мероприятия, а после работы просила отвезти её строго домой, в трёхкомнатную квартиру, доставшуюся после скоропостижной кончины так незадачливо уше́дшего Коленьки. Оказавшись в удобных апартаментах, она оставалась в тоскливом, невыносимо томительном, одиночестве и строила хитроумные планы, как она с успехом расставляет любовные сети и как ловко завлекает «несмышлёного», но (просто!) необходимого федерала.
Туркаев и остальные бандиты, не посвященные в страшную тайну, очень дивились произошедшей с Мисс личностной трансформацией, но по веским, вполне понятным, причинам ничего старались не замечать, списывая повышенную нервозность на пресловутые, не вовремя пришедшие, женские дни.
Через неделю длительных ожиданий, ближе к позднему вечеру, после того, как Ветрову завезли домой, в дверь комфортабельной квартиры неожиданно… позвонили. Открыв, впечатлённая девушка увидела перед собою желаемого Корнилова. Как уже говорилось, бывшая детдомовская воспитанница прекрасно держала себя в руках и превосходно владела любыми, пусть и внезапно нахлынувшими, эмоциями. Вот и сейчас, разрываясь в душе на мелкие части, она совершенно спокойно спросила:
- Чем могу быть обязана?
В то же время в груди её, восхитительной, бешено колотилось неугомонное сердце, и она лихорадочно прокручивала возможные варианты, как бы заставить нежданного гостя задержаться немного подольше? Как полагается, общительную инициативу взял на себя полковник Корнилов; в следующий миг он вкрадчиво проговаривал:
- Здравствуйте, Катя! Могу ли я, как следует не представленный, набраться неслыханной наглости и пригласить очаровательную девушку сегодня на ужин?
- Почему бы и нет?.. Только позвольте спросить: что за странный, едва ли не удивительный повод?
- Разве требуется чего-нибудь дополнительно, чтобы пытаться искать прелестного общества, – само Ваше существование является весомой причиной, чтобы пробовать добиться благосклонной симпатии, а если повезёт, то и чувственного внимания.
Видавшая виды (ещё не такие!) бывшая проститутка поразилась простому, но откровенному комплименту. Смешно сказать (наверное, первый раз во всей её про́житой жизни?), стыдливая краска залила привлекательную мордашку, с одной стороны нагловатую, с другой – бесподобную. Екатерина быстро справилась с душевным волнением и жеманно промолвила:
- Где мы собираемся ужинать?
- Я полагаю, для несравненной красавицы престижный петербургский ресторан явится наиболее подходящим местом.
- Извините, но для выхода в свет я немножечко не одета, - напряжённо заметила Ветрова, - мне понадобиться какое-то время, чтобы привести себя в надлежащий порядок, соответствующий подходящему случаю.
- Я прекрасно всё понимаю, поэтому и заехал значительно раньше, - констатировал сообразительный офицер и рассудительно, и спокойно, и чётким, давно поставленным, голосом. - Сейчас я отлучусь по незначительному дельцу, а ровно через час за Вами заеду.
После напутственных слов, выслушав твёрдые заверения, что к его прибытию приглашенная девушка будет в полной мере готова, Корнилов уехал. Ровно к назначенному сроку он возвратился, а после они проследовали в один из самых шикарных ресторанов Санкт-Петербурга (где, к слову сказать, Ветрова уже была, и даже неоднократно). Как и обычно, в ходе не слишком откровенной беседы, Екатерина вновь раскрыла произошедшие в её печальной судьбе лихие превратности. Новый возлюбленный категорично заметил, что её прошлое его нисколько не беспокоит, потому как он собирается построить счастливое будущее, не оглядываясь на давние досадные обстоятельства – пусть и позорные, а в чём-то преступные. Катеньку, вновь обзаведшуюся влиятельным кавалером, предложенная постановка всесторонне устраивала, и в дальнейшем к неприятной теме они уж больше не возвращались.
Постепенно их тайные встречи становились всё чаще. Нередко федеральный полковник оставался заночевать, не забывая соблюдать первостепенные меры предосторожности. Он всё ещё оставался женат; но самое главное, ему очень бы не хотелось, чтобы про их любовную связь узнали туркаевские бандиты. Для полного их неведения существовали значимые, тщательно спланированные, причины... Под предлогом разработанных планов, и по его, опять же, прямому совету, настоящей владелице автосалона всё так же, как прежде, приходилось продолжать изображать к преступному управляющему пылкие, если не страстные чувства. С помощью рисковых молодчиков сотрудник секретных спецслужб рассчитывал провернуть одно невероятно сложное дело; оно считалось до крайности выгодным, способным значительно ускорить его карьерное восхождение (чего, кстати, так вожделенно желала Ветрова!). Осуществить спланированные мероприятия требовалось в высшей степени аккуратно, чтобы никто из «пользуемых» злодеев так ничего и не заподозрил.
Через три месяца спевшиеся любовники-компаньоны прониклись друг к другу если и не полным доверием, то чувством взаимной выгоды – это уж точно. Из совместных отношений каждый извлекал определённую пользу: Эдуард Владиславович – во-первых, служебную перспективу, а во-вторых, блистательную жену, любимую безраздельно и безгранично; молодая авантюристка – весомый общественный статус, способный привести её ко всем насущным мечтаниям. Наконец пришло время, когда во одно из засекреченных посещений Корнилов, состроив хитрую мину, придал себе заговорщицкий, едва ли не загадочный вид и таинственным тоном промолвил:
- В каких отношениях ты, - они давно уже не соблюдали ненужных условностей, - находишься с бандитом Туркаевым?
- Он как бы мой настоящий парень, - обижаясь, ответила смущённая девушка, - а что, разве наш статус так важен? Насколько мне известно, ты со «своей» разводиться покамест тоже не собираешься?
- Извини, - пытаясь исправить допущенную оплошность, поспешил Корнилов внести корректную ясность, - я сейчас совсем о другом.
- О чём тогда, интересно? - всё ещё дуя капризные губки, спросила заинтригованная бесовка.
- Насколько Вы близки́ – доверяет ли он тебе?
- Абсолютно! Больше того, он находится в моей полной власти; но разве подобная мелочь помешает нашим с тобой доверительным отношениям?
Ветрова была не глупа, а напротив, невероятно умна; она давно уж сообразила, что влиятельный федерал всё про неё достоверно выяснил и отчётливо знает, и кто она такая, и какой развратный образ жизни вела. Несмотря на все позорные тонкости, «фээсбэшный» полковник продолжил общаться, а значит, в их целиком разностороннем общении его либо же всё устраивает, либо же он задумал чего-то очень и очень плохое…
- Нет, - разъяснял конспиративный офицер, понижаясь до потаённого полушёпота, - тут дело немного иного характера, - он приблизился к ней вплотную, словно кто-то их мог подслушать, - может ли он с твоей подачи совершить беспрецедентное преступление, которое нам, обоим с тобой, будет в будущем выгодно, а заодно и мне поможет продвинуться вверх по карьерной лестнице и переехать работать в столицу?
Какой бы не считалась непревзойдённой пройдохой, бывшая проститутка не сдержала обуявшего счастливого чувства: глаза бесстыжие загорелись, лицо лисиное засияло. Происходило именно то, чего она настойчиво себе возжелала, и новая любовная жертва самолично предлагала ей то, что являлось предметом сладостных вожделений, напрочь поселившихся у бойкой авантюристки. Быстро погасив предательские эмоции, пытливая бесовка попыталась разобраться в детальных подробностях:
- Вполне вероятно, но что необходимо сделать конкретно?
- Всё очень просто… Я обязуюсь подготовить выгодную идеологическую платформу, чтобы российские олигархи собрали наворованные у народа баснословные капиталы – они выражаются, естественно, долларовыми купюрами – в одном, единственном, месте.
- Да?.. Но как тебе удастся столь трудную задачу проделать?
- В высших кругах у меня есть внушительные, довольно весомые, связи, которые в предложенном замысле немало заинтересованы. Мы, петербургские федералы, берёмся за наиболее сложную миссию, то есть убеждаем зажравшихся толстосумов, что все валютные ассигнации необходимо переправить в Соединенные Штаты, мол, обменять их, старые, на новенькие, хрустящие. Как основная передача произойдёт? Забота сугубо наша. От туркаевских бандитов потребуется осуществить их общий захват, чтобы околпаченным владельцам стало больше чем очевидно, что их обокрали – именно преступные элементы.
- Не понимаю: как можно их обнести, ведь такие огромные капиталы, наверное, будут неотступно стеречь, тщательно охранять?
- Даже не сомневайся, будут – и непременно! Но в том-то и заключается искомая изюминка всей плановой операции: старательная охрана организуется, единственно, пока валютные средства находятся на территории нашей, точнее российской, и притом на земле. Потом, когда они поднимутся в воздух – переправлять их будут военным грузовым самолетом – в неотъемлемом сопровождении останется только двадцать вооружённых десантников, да и то не давних профессионалов, а всего-навсего новых сверхсрочников.
- Однако для успешной реализации потребуется множество бесшабашных людей – не пришлось бы американских гангстеров подключать?
- Я вижу, ты схватываешь прям налету – это и хорошо, и очень удачно! Итак, я продолжу, - сказал очарованный полковник, восхищённо поглядывая на милую собеседницу, - перед тем как зафрахтованный самолёт поднимется вверх, туркаевские пособники возьмут в заложники семью основного пилота – при нынешних реалиях захватить их будет вовсе нетрудно. Под воздействием неоспоримых, полноценно убедительных, аргументов, он посадит летательный аппарат, где ему прикажут, доходчиво объяснят. Далее, бандитствующие молодчики пускай сгружают похищенные финансы, а после надо рискнуть и всех их как следует напоить – желательно со снотворным – и отправить, пьяных, в последний раз спать.
- Что предпримется дальше?
- Тут, в разыгранную как по нотам финальную пьесу, вступаем мы, сопровождаемые хорошо обученным отрядом спецназовцев, и делаем всё настолько красиво, что исчезнут и огромные деньги, и многочисленные злодеи. Главное! Чтобы преступные элементы осуществили основную часть и серьёзной, и очень опасной работы. Хотя мне почему-то кажется, претворить наш стратегический замысел окажется вовсе нетрудно. Насколько я знаю, Туркаев пользуется весомым авторитетом в криминальных кругах не только Санкт-Петербурга, но и центральной столицы, а также и за границей. Ты как считаешь: сможет он организовать – под нашим, конечно, чутким началом – не виданное по дерзости «сверхярое» предприятие?
- Я считаю, вполне… мне он не воспротивится. Но что с ним будет потом?
- Что-то мне подсказывает, нет! Я даже уверен, что и преступный лидер, и все его подвластные соучастники погибнут в жестокой схватке… или он тебе дорог?
- Совсем напротив, я его ненавижу: он, мерзкий подонок, всю мою юную жизнь изгадил, изломал, испоганил! Хотя-а… если расценивать с другой стороны, то отменное вероломство, по отношению к наивным бандитам, вроде совсем нечестно?
- Если в современном мире не станет пары сотен отъявленных отморозков, нормальным людям я полагаю, жить хуже не будет. Тем более что основная моя работа – искоренять любого, кто мешает спокойно жить и свободно трудиться.
Вот так состоялся исторический сговор между полковником федеральной службы и таинственным боссом санкт-петербургских бандитов. Как известно, все разработанные планы успешно осуществились. Вернувшись на родимую землю, Ветрова, являясь неразведённой вдовой, поменяла фамилию – взяла себе мужнину Вернер.
Корнилов, как и предполагал, перевёлся работать в Москву, а уже через два года сделался заместителем директора ФСБ; ему досрочно присвоили звание генерал-лейтенанта. С первой женой он поспешно развёлся и готовился сочетаться браком с несравненной бесовкой. Бывшая детдомовская воспитанница (теперь уже Вернер Екатерина Сергеевна) стала заведовать, (не без помощи нового кавалера) модельным бизнесом не только Москвы, но и всей обширной России; она наконец-то добилась всего, чего не желала – и громкой славы, и безраздельной власти, и общественного признания, и раболепного уважения. Автомобильный салон и питерскую квартиру она подарила детям нынешнего избранника, тем самым ознаменовалась широким жестом, а заодно и избавилась ото всего, что связывало с прошлой, проклятой и ненавистной, жизнью.
