Аня всеми силами пыталась забыть об Андрее. Не думать о нем. Но не получалось. Она загрузила себя работой, совершенно измученная падала на кровать и засыпала. Просыпалась и сразу бежала к своим больным. Но в каждом из них видела Андрея...
Прошло около двух недель с обследования. Аня решила зайти к главврачу, может уже хоть что-то стало известно. Надо будет сообщить Андрею. Нет, звонить ему она не будет. Но Вике смс отправить можно. Чтобы он слишком долго не переживал...
Аркадий Николаевич сидел в своем кабинете. Когда Аня спросила, нет ли еще результатов Андрея, врач удивленно приподнял очки и внимательно посмотрел на медсестру.
— Я же ему уже все вручил, — нахмурился он.
— Как? Может Вы его с кем-то путаете? Он сказал через три недели...
— Да ничего я не путаю! Этого пациента еще с аварии знаю. Собирал его, можно так сказать. Вы же сами его забирали, он что, ничего не сказал?
Аня изумленно молчала.
— Ясно.
— Но что с ним все-таки?
Врач протер очки и снова внимательно посмотрел на собеседницу:
— Из хорошего, рука стала лучше работать. А из плохого — ничего хорошего.
— То есть... — Аня пыталась понять врача.
— Ну чтобы он пошел, даже не надейтесь. А вот проблемы с позвоночником, а в дальнейшем и со всеми внутренними органами, увы, имеют большую вероятность. Сейчас все это в относительном порядке, по крайней мере работает. Но может и перестать. Будем надеяться, что это не случиться, но, к сожалению, он от этого не застрахован...
— А когда это может произойти? — спросила Аня.
Аркадий Николаевич снова приподнял очки:
— Ну, надеюсь, Анна Васильевна, Вы понимаете, что я не гадаю на кофейной гуще? Если бы нам всем знать, когда и где... Всегда бы с соломкой ходили. Может через год, может через десять, а может и вовсе никогда этого не произойдет. Его внутреннее состояние особенно важно. Если будет зацикливаться на своих болячках, то...
— Спасибо Вам, Аркадий Николаевич. Я все поняла — поспешно сказала Аня.
— Да не за что... — доктор снова протер очки и погрузился в свою работу.
Вика заметила, что папа стал раздражительным, чего раньше никогда с ним не случалось. Он мог вспылить на пустом месте. Но каждый раз быстро успокаивался, прижимал к себе дочку и просил прощения. Вика не понимала одного, как он мог так легко отпустить Аню, почему хотя бы не позвонить ей, не сказать, что жизнь без нее потеряла свои краски. Что она нужна как вода, как воздух!
Как-то вечером они привычно сидели в одной комнате. Вика пыталась делать уроки, Андрей смотрел пустым взглядом куда-то вдаль и бессмысленно черкал карандашом по листу, Татьяна Кирилловна вязала в своем кресле.
Девочка, задумчиво глядя на отца, сказала:
— Папа, тебе же так плохо без нее, позвони...
— Нет, — отрешенно отозвался Андрей.
— Но почему?
— Потому что она непременно придет. И окончательно сломает свою жизнь рядом с таким неудачником как я.
— Папа! И совсем ты не неудачник! — горячо возразила дочь. — Кто-то бы давно сдался на твоем месте! А ты продолжаешь работать, ты очень талантливый! И у тебя есть мы с бабушкой!
— Жизнь он кому-то ломает, — не выдержала мать, — да если б не ты с внучкой, я б давно рядом с Петенькой, отцом твоим, на кладбище зимовала. А ты, вместо того, чтоб жизни радоваться, ворчишь как старый дед.
Андрей словно очнулся от тяжелого сна:
— Родные мои, простите, больше не буду.
Он поцеловал потянувшуюся к нему Вику. Татьяна Кирилловна тоже подошла и обняла сына.
Ночью Андрей не мог уснуть, задремал уже под утро. Снилось, что самые худшие прогнозы врача оправдались. Он лежал где-то в снежном поле и совсем не чувствовал своего тела. Вдруг откуда-то голоса: мама, Вика, Аня. Они берут его и тащат по этому снегу. Им тяжело, а он ничем не может помочь. И тогда он начал кричать в огромное бездонное небо над головой: «Зачем это все?! Ну зачем я еще жив?! Почему они должны мучиться?!» И от этих слов всем троим стало еще тяжелей. Они остановились. Опустили его на снег. Устало переглянулись. А он снова закричал: «Уходите, уходите все! Или убейте меня!» Они молчат, тяжело вздыхают, но продолжают стоять рядом. Он плачет от бессилия. И тут, откуда-то сверху, слышит мягкий, любящий и бесконечно дорогой голос:
— Родной, подари им все, что имеешь. Тяжело без твоей любви.
— Маша, Машенька... — слезы потекли сильней. — Я люблю их...
Маша, юная невеста, тепло обняла его за плечи. Он чувствовал ее дыхание на щеке.
— Сейчас ты разрушал Любовь. Подари им ее, большую, настоящую...
Где-то заплакал ребенок. Андрей вдруг оказался в больнице, темнота и мрак объяли его. Нет рядом никого. Пусто.
И только в конце коридора луч света. И плач малыша. Он бежит туда, ноги путаются, он цепляется руками за стены, и вдруг впереди открывается дверь, а там... до боли знакомая комната, где за столом сидят любимые дочка, мама и Аня. Они улыбаются, девушка подходит сзади и закрывает ему ладонями глаза...
Андрей очнулся и на самом деле почувствовал чьи-то руки на своем лице. Обычно так делала Вика, и, когда он пытался повернуться, она звонко целовала его в щеку. В этот раз он так же повернул голову и... услышал самый желанный ласковый голос:
— Мы всегда будем вместе. Мы справимся. Только не прогоняй меня, Андрей...
— Аня... — не веря своему счастью прошептал он. — Я ждал тебя... Верил, что ты придешь и боялся этого...
Девушка отвела руки от его лица и нежно обняла.
— Прости меня, я жить без тебя не могу... — проговорил Андрей и вдруг заметил, что они не одни в комнате. Счастливое хитренькое лицо дочки расплывалось в улыбке. Мама вытирала слезы и с нежностью смотрела на них.
— Без вас всех, мои родные, — он высоко поднял руку, чтобы обнять их.
— Папа! У тебя рука полностью работает! — вдруг воскликнула Вика.
Он попробовал поднять выше, и даже помахать, как большая птица, с удивлением и радостью глядя на всех. Правда в какой-то момент, когда Андрей совсем разошелся, острая боль пронзила его, он резко вскрикнул, но боль ушла так же быстро, как и появилась.
— Постой, Аня, ты же не выходишь замуж? — внезапно серьезно спросил он.
Она улыбнулась:
— Выйду. Если кто-то догадается позвать.
У Андрея пересохло во рту. Вылетели все слова, которые обычно говорят в таких случаях. Он опять покраснел и, совершенно смущенный, глядя с надеждой Ане в глаза, спросил:
— Ты станешь моей женой?
— Конечно да, — она нежно поцеловала Андрея в щеку.
— Но что я смогу дать тебе? — тень сомнения пробежала по его лицу.
— Самое главное: заботу, тепло и любовь. И я отвечу тебе тем же.
Он взял ее хрупкую руку и поцеловал.
Вика запрыгала по комнате и завизжала от радости:
— Ура! Наконец-то!
Бабушка обняла детей и внучку.
Радостно и светло было им. В этом доме расцветала Любовь.