Утром оба, и мать, и сын, проснулись рано, в хорошем настроении, и, позавтракав, отправились на рынок.
- О-о, Джевхер-хатун, что это с тобой? Ты прямо вся светишься, как будто на тебя сошла божья благодать, - удивлённо спросил подоспевший к началу торговли Салих-ага.
- Просто хорошо спала, - покраснев, ответила женщина и принялась раскладывать товар.
- Да, когда выспишься, и чувствуешь себя хорошо, - подтвердил хозяин. – А что, Сюмбюль-ага помог вам вчера добраться до дома? Про Хюррем-султан спросила у него? Она здорова? – как бы мимоходом поинтересовался он.
- Да, госпожа здорова, - отвернувшись, ответила Джевхер. – Забот у неё много. Сестра повелителя приехала. А в город Хюррем-султан собирается совсем скоро, уже в эту пятницу. Хочет посетить мечеть Эйюп-султан, что недалеко от бухты Золотой Рог, - поделилась услышанными новостями Джевхер, постепенно преодолев смущение.
Салих-ага оживился.
- А поедет утром или после обеда? – вырвалось у него.
- Не знаю, хотите, я спрошу у Сюмбюля-аги? – предложила Джевхер.
- Нет-нет, не нужно, - тут же отказался Салих, исправляя оплошность, - какая разница, утром ли, вечером, главное, что госпожа приедет, так ведь? – улыбнулся он.
- Да, конечно, - согласилась Джевхер.
Наскоро выложив на прилавок оставшийся товар, Салих-ага попрощался до вечера и спешно покинул рынок.
“Значит, пятница”, - пробормотал он, усаживаясь в небольшой тарантас.
- Гони в бухту Золотой Рог, - крикнул он извозчику, нервно потирая руки.
Спустя четверть часа он торопливо шёл по пристани к стихийно построенным небольшим сооружениям типа шалашей, покрытым корой от деревьев, в которых ночевали рабочие, разгружавшие торговые суда.
Постучав в дверь одной из таких построек, он вошёл внутрь.
Затхлый запах ударил ему в нос. Мужчина, брезгливо поморщившись, грубо бросил в сумрачную пустоту жилища:
- Фуркан, ты здесь?
- Здесь, - раздался из тёмного угла глухой мужской голос.
- Будь готов в пятницу утром, скажи остальным. Отработайте ещё раз план. Напоминаю, с головы женщины волос не должен упасть, если с ней будет служанка, берите и её, пригодится. Ты хорошо меня понял? – угрожающим тоном спросил Салих-ага.
- Ты столько раз твердил эти слова, что их запомнил бы даже глухой, - лениво отозвался Фуркан.
- Хорошо. Отплываем в субботу в полдень. Проверьте готовность корабля. Если дело выгорит, обещаю, что озолочу тебя, Фуркан, - подойдя к двери и понизив голос, сказал Салих.
В углу что-то скрипнуло, и оттуда послышался горячий свистящий шёпот:
- Выгорит, куда оно денется. Столько готовились, каждое движение выучили назубок, уж с женщинами-то справимся. Главное, чтобы их до утра субботы не нашли, а там ищи-свищи ветра в поле…
- Ладно, хватит, заткнись, на всё воля Аллаха, - раздражённо рявкнул Салих и тут же растянул губы в улыбке:
- А он, похоже, на нашей стороне, раз направил Хюррем-султан в мечеть возле бухты Золотой Рог, где пришвартовано наше судно. Я пошёл. До встречи в пятницу, - буркнул он и осторожно открыл дверь.
Оказавшись на улице, он глянул по сторонам, убедился, что вокруг никого нет, и пошёл вдоль пристани к причалу, отыскивая взглядом знакомый корабль.
…Хюррем-султан велела накрыть стол на террасе – утро выдалось слишком прелестным, чтобы завтракать в покоях. Воздух в саду был свежим, наполненным упоительным ароматом растений и щебетом птиц.
Солнечный луч несмело выглянул из-за колонны, шустро побежал к низкому круглому столику, за которым сидела красивая женщина, и взглянул ей прямо в глаза.
Хюррем зажмурилась и отодвинулась в сторону, с улыбкой погрозив пальцем золотому шалуну, мешающему трапезничать.
Когда с завтраком было покончено, к султанше подошла Назлы-хатун и, поклонившись, доложила:
- Госпожа, здесь Сюмбюль-ага, он просит позволения войти.
- Да, конечно, пусть войдёт, - кивнула Хюррем, допивая горячий бодрящий напиток.
Дверь отворилась, и на пороге появился Сюмбюль-ага. Отступив от двери вперёд, он посмотрел на султаншу и поклонился.
Хюррем перехватила растерянный взгляд евнуха, отметила излишнюю бледность в его лице и обеспокоенно спросила:
- Сюмбюль-ага, что-то случилось? Почему у тебя такой взволнованный вид?
Сюмбюль нервно сглотнул, заставил себя улыбнуться и виновато произнёс:
- Госпожа, прошу меня простить, если я своим видом заставил Вас тревожиться. Слава Аллаху, всё хорошо! Просто я переживаю за порядок в гареме, боюсь что-то упустить.
Это может не понравится Шах-султан, и тем самым я поставлю Вас в неловкое положение, позволив султанше, упаси Аллах, усомниться в надлежащем ведении дел, - выкручивался, как мог, Сюмбюль, который плохо спал, вспоминая поцелуй с Джевхер-хатун и ощущения, связанные с ним.
К тому же ему очень хотелось встретиться с Джевхер, и он собирался отпроситься на рынок.
- Хорошо, Сюмбюль-ага, ты меня успокоил. Не нервничай так, я не сомневаюсь в твоих деловых качествах. Ты очень ответственный человек. Что сейчас тебя беспокоит? – внимательно посмотрела на него Хюррем-султан.
- Госпожа, я должен поехать на рынок, однако боюсь, что задержусь там в виду того, что мой заказ могут не привезти вовремя. А вдруг в это время Вам что-нибудь понадобится? Джеври-хатун тоже очень занята. Как быть, ума не приложу, - Сюмбюль принял озабоченный вид.
- Сюмбюль-ага, ты можешь спокойно отправляться по своим делам. С некоторых пор мне очень помогает Амбер-ага, он служит Шах-султан, однако она милостиво позволила привлекать его к делам гарема. Этот ага такой расторопный, схватывает всё на лету, я им довольна, - улыбнулась Хюррем.
- Благодарю Вас, госпожа. Да, я уже заметил, что Амбер-ага обладает многими положительными качествами. Я рад, что он помогает Вам, - сказал Сюмбюль и с лёгким сердцем поспешил откланяться.
Он встретился с калфами, расспросил о текущем ведении дел, взял у хазнедар мешочки с монетами и заглянул на дворцовую кухню.
- Шекер-ага, пусть Аллах пошлёт тебе лёгкий день, - приветствовал он повара, - можно, я у тебя позавтракаю?
- Конечно, Сюмбюль-ага, заходи, - дружески пригласил его Шекер, - ты будешь, как обычно?
- Да, Шекер-ага, сначала кашу, а потом…ну ты сам знаешь. Да, и ещё, Шекер, собери мне что-нибудь вкусненькое, я на рынок еду, - попросил евнух и закрыл глаза, с наслаждением втягивая носом аппетитные ароматы, которые ощутимо исходили от кипящих и шкворчащих на плите блюд.
- Да кого ты там подкармливаешь, Сюмбюль-ага? – поинтересовался повар, аккуратно укладывая фаршированные блинчики в мисочку.
- Ох, Шекер, не могу спокойно смотреть на детей, которых встречаю на рынке, - вздохнул ага.
- Это ты прав, Сюмбюль, я тоже, бывает, угощаю их, когда хожу за продуктами, - покачал головой Шекер-ага, наполняя кулёк румяными булочками.
- Спасибо тебе, Шекер-ага! Да будет доволен тобой Аллах! – поклонился повару Сюмбюль-ага, заставляя того покраснеть.
- Да ладно тебе, Сюмбюль-ага, кланяешься мне, будто господину, - засмущался он.
- А как же, ты и есть господин на кухне. Равных тебе нет, поверь, я искренне тебе это говорю, - ответил Сюмбюль и торопливо вышел, закрыв за собой дверь.
Шекер улыбнулся, что-то замурлыкал себе под нос и взял в руку большой половник.
А Сюмбюль тем временем уселся в экипаж, дал вознице золотой и велел ехать на рынок. Тот незаметно ухмыльнулся в пышные усы, тихонько стегнул лошадь и дёрнул поводьями в нужную сторону.
На рынок Сюмбюль-ага приехал ближе к полудню.
- Дядя Сюмбюль, почему ты так долго? – бросился к нему навстречу Илькин, - я уже думал, что ты не приедешь.
Сюмбюль-ага обнял мальчика и поцеловал в макушку.
- Ну что ты, как я могу не приехать, я же скучал, - улыбнулся мужчина.
- И мы с мамой скучали, - бесхитростно ответил Илькин, - а покружи меня!
- Покружу обязательно, только с мамой твоей поздороваюсь, - сказал Сюмбюль и посмотрел на Джевхер.
- Добрый день, Джевхер-хатун, - посмотрел он женщине прямо в глаза, словно пытаясь прочесть её мысли.
Щёки Джевхер моментально вспыхнули румянцем, но она не отвела взор и приветливо поздоровалась с агой.
Тот перевёл взгляд на полупустой прилавок и искренне удивился:
- Джевхер-хатун, разве Салих-ага ещё не приезжал?
- Он был рано утром, привёз оставшийся товар, но я его уже распродала. Завтра пятница, многие пойдут в мечеть, поэтому сегодня стараются купить всё необходимое, вот я и не знаю, что дальше делать. Остался отрез вот этого небесно-голубого шёлка и всё, - развела она руками.
- Сегодня Салих-ага уже не привезёт новый товар? – продолжил интересоваться Сюмбюль.
- Нет, не привезёт. У него он закончился. Салих-ага сказал, что завтра уедет за новым товаром и вернётся не раньше, чем через неделю, а то и позже, - объяснила хатун.
- Вот оно что, - хмыкнул Сюмбюль. – А знаете, Джевхер-хатун, я покупаю у Вас этот кусок шёлка, он великолепен, не так ли? Вам нравится? – хитро улыбнулся мужчина.
- Ещё бы Сюмбюль-ага, конечно, нравится. Это мой любимый цвет, а качество достойно султанши. К сожалению, я пока не могу позволить себе купить такую ткань, - вздохнула женщина.
- Джевхер-хатун, позвольте сделать Вам подарок, - Сюмбюль-ага поставил перед женщиной мешочек с монетами, взял из лотка нежно-голубой рулон шёлка и протянул его хатун.
Женщина растерянно посмотрела на ткань, потом перевела взгляд на агу и тихо произнесла, спрятав руки за спину:
- Нет-нет, я не могу принять такой дорогой подарок. Я куплю…потом…сама…когда-нибудь. Салих-ага мне хорошо платит, - стала сбивчиво говорить она.
- Джевхер-хатун, прошу, не обижайте меня отказом. Вы с Илькином стали мне дороги, и мне очень хочется сделать для вас что-нибудь приятное, - возразил Сюмбюль-ага.
- Мы тоже к Вам привязались, но Вы итак нас балуете, - застеснялась Джевхер.
- Так, всё, держите, у меня есть ещё кое-что для вас. Илькин, подойди ко мне, малыш. Посмотри-ка, что я принёс, - Сюмбюль передал женщине ткань, достал из сумки свёрток, и поставил перед мальчиком на прилавок.
У того в глазах вспыхнуло любопытство, и он с нетерпением стал следить за Сюмбюлем, который взялся за крышку коробки с блинчиками, и развязал кулёк с булочками.
В ту же секунду всех обдал сдобный запах свежей выпечки, от которого кружилась голова, и замирало дыхание.
- Бери, малыш, угощайся, это очень вкусно, - призывно махнул рукой Сюмбюль, и Илькин, сглотнув слюну, быстро схватил в обе руки блинчик и булочку, стал попеременно их откусывать, закрыв от наслаждения глаза.
- Джевхер-хатун, и Вы угощайтесь, - поднял на женщину выразительный взгляд Сюмбюль.
Она взяла тёплую ещё булочку, поднесла её ко рту, вдохнула ванильный аромат и с восхищением промолвила:
- М-м-м, она так изумительно пахнет, я боюсь проглотить её целиком.
Сообразив, что сказала лишнее, Джевхер засмущалась, и Сюмбюль подбодрил её:
- Джевхер-хатун, Вы можете делать с булочками всё, что хотите, я принёс их для вас.
- Простите, Сюмбюль-ага, но это и правда слишком вкусно. Илькин, зачем же ты взял столько много, бери что-нибудь одно и откусывай понемногу, - сделала она замечание сыну.
Тот посмотрел на маму и послушно положил надкусанную булочку назад в пакет.
- Так тоже делать нельзя. О, Аллах, Сюмбюль-ага подумает, какой невоспитанный Илькин. То, что побывало у тебя во рту, не нужно возвращать на общее блюдо, - покраснела Джевхер.
Мальчик растерялся и, не зная, что делать, перестал жевать.
- Джевхер-хатун, не стоит ему сейчас делать замечание, пусть он ест, а о правилах поведения Вы расскажете ему дома. А уж кто и виноват в этом случае, так это я. Не нужно было провоцировать ребёнка, показывая лакомства на улице. Я должен был потерпеть до дома. Я заслуживаю наказания, - шутливо протянул Сюмбюль, опустил голову и жалобно посмотрел исподлобья на мать с сыном, вызвав у них весёлый смех.
- Ну вот так лучше, - улыбнулся Сюмбюль-ага. – А сейчас давайте всё соберём и продолжим трапезу у вас дома, если Джевхер-хатун не против, - предложил он.
- Конечно, я не против, - обрадовалась женщина, и вскоре все трое ехали в карете к дому Халила-аги, где снимала жильё Джевхер-хатун.
