Послевоенный Советский Союз был самой настоящей технологической и промышленной сверхдержавой своего времени. Наша страна на равных конкурировала с США по самому широкому кругу направлений, а по ряду достижений даже превосходила американцев.
В 1954 году в Обнинске Калужской области начала работу первая в мире промышленная атомная электростанция. В том же году была построена первая в мире межконтинентальная ракета проекта P-7. А уже в следующем, 1957 году, модифицированная версия этой ракеты P-7А вывела на орбиту первый искусственный спутник Земли. В 1959 году был спущен первый в мире атомный ледокол «Ленин». Список советских достижений очень велик. И за ними, разумеется, стояли самые передовые для того времени технологии.
Следует отметить, что даже в 80-е годы СССР опережал США по производству стали, добычи нефти и производству цемента. У нас была работавшая «как часы» система технического образования, профильных институтов и конструкторских бюро. По количеству учёных и инженеров мы были первыми в мире. Да и с энтузиазмом «широких народных масс» у нас был полный порядок.
И всё же к 70-м годам проявилось существенное технологическое отставание СССР от передовых стран Запада и прежде всего США. Дело в том, что к этому времени мир вступил в информационную эпоху, в которой мы живём и поныне. Микроэлектроника, электроника, вычислительная техника, информационные технологии начали играть всевозрастающую роль. И конкурировать на равных с Западом в этой сфере Советский Союз оказался не готов.
Но неужели СССР специально обделял вниманием эту отрасль? Вовсе нет. Важность этого направления в Советском Союзе была понятна всем. Да и не случилось бы в нашей стране столь замечательных достижений, если бы за ними не стояли, в том числе, развитые информационные технологии. В 50-е годы была создана и успешно эксплуатировалась целая серия электронно-счётных машин на электронных лампах, в том числе знаменитая МЭСМ (малая электронно-счётная машина). В 60-годы была создана БЭСМ-6 (большая электронно-счётная машина) на полупроводниковых транзисторах. Следует отметить, что все эти машины были отечественной разработки и работали на мировом уровне.
С микроэлектроникой тоже был порядок. Серийный выпуск первых советских интегральных схем (ИС) производства Рижского завода полупроводниковых приборов начался в 1962 году. В этом же году начали серийный выпуск своих микросхем и американцы: Micrologic производства Fairchild и SN-51 производства Texas Instruments. В 1970 году была выпущена первая советская ЭВМ на интегральных схемах «Наири-3» разработки Ереванского НИИ математических машин. Но ещё в 1964 году американской фирмой IBM была выпущена первая серийная ЭВМ на интегральных схемах IBM-360. Именно это событие оказало определяющее влияние на последущее развитие советской электроники и вычислительной техники.
Американская машина обладала выдающимися характеристиками. Это было целое семейство совместимых друг с другом ЭВМ различной производительности. Такие машины стало возможным объединять в целые комплексы и взаимно использовать их программы. В это же время встала в полный рост проблема несовместимости советских ЭВМ, которые разрабатывались различными НИИ. Это также приводило к огромным тудовым и финансовым затратам на разработку отдельного для каждого типа ЭВМ программного обеспечения.
Необходимость создания собственной единой стандартизированной компьютерной системы для Советского Союза и стран Социалистического Содружества стала очевидной. В 1969 году было подписано многостороннее Соглашение между странами СЭВ о сотрудничестве в области разработки, производства и применения средств вычислительной техники. В результате началась совместная разработка и дальнейшее производство Единой системы ЭВМ (ЕС ЭВМ). Первые серийные машины появились уж в 1972 году. Вроде всё хорошо, но был нюанс: в качестве ядра системы была взята модель американской IBM-360.
В будущем это привело к хроническому отставанию от Запада в области электронно-вычислительной техники. Скопировать наиболее передовые разработки не представлялось возможным. Реверсивный инжиниринг техники даже «не первой свежести», которую можно было достать, также занимал немало времени. С каждым годом американцы уходили вперёд всё дальше, их техника становилась всё сложнее, адаптировать её под наши возможности становилось всё труднее.
Почему вообще было принято такое спорное решение? Дело в том, что эти события происходили в разгар холодной войны и рассматривались сквозь призму соревнования двух систем. Лозунг «догнать и перегнать» был в то время очень популярен. Когда наше отставание в вычислительной технике только обозначилось, и было принято такое решение на уровне руководства страны. Предполагалось, что догнать таким образом американцев получится быстрее и дешевле. А то, что результатом такого решения будет зависимость от западных технологий и вытеснение собственных проектов на второй план, в расчёт не приняли. Хотя многие наши учёные того времени, в частности признанный авторитет в этой области С. А. Лебедев, предупреждали, что это может привести к замедлению собственных разработок и демотивации инженерно-технических сотрудников.
Справедливости ради следует отметить, что в краткосрочном периоде задача сократить отставание от Запада была достигнута: уже в 1972 году была построена первая ЭВМ новой серии, а с 1973 года было развёрнуто массовое серийное производство ЕС ЭВМ в СССР и других членах СЭВ. Но на этом заимствование западных технологий не остановилось: последовало создание к началу 80-х годов системы малых ЭВМ: СМ ЭВМ, совместимых на уровне команд с персональными компьютерами PDP американской компании DEC (Digital Equipment Corporation), и серии ПЭВМ «Искра» на архитектуре, совместимой с IBM PC/XT. Копии микросхем американской Intel, использовавшиеся в западной технике, также широко воспроизводились как в СССР, так и в странах СЭВ.
Со всей очевидностью встал вопрос: что же это за «соревнование двух систем», если одна из этих систем планомерно копирует достижения другой, причём без спроса. С другой стороны, скопировать и произвести тоже было нужно суметь. Тем более, что производство было налажено на отечественной компонентной базе, использовалось отечественное программное обеспечение. Во времена, последовавшие за развалом Советского Союза, ничего подобного и близко не делалось.
Что у нас в этой отрасли происходит сейчас? Сразу скажу, что позитив есть. Взят принципиальный курс на создание собственной комплексной микроэлектроники, а на её базе и отечественной электроники и вычислительной техники. Действуют соответствующие госпрограммы, выделается финансирование на разработку собственного оборудования для производства полупроводников и продуктов чистой химии. Почему я пишу об этом в столь оптимистичном тоне? Потому что проще простого было бы взять курс на тотальную покупку всего этого в Китае. Но этого не сделали. Значит, пришло понимание, что менять зависимость от западных технологий на зависимость от китайских не годится. Осталось дождаться практических результатов. Подождём.
