Среди появляющихся под статьями комментариев много эпичной чуши. Но попадаются и вопросы дельные – правильные. Например, такой: является ли общественный образ жизни у насекомых чем-то новым, или, напротив, устаревшим, – исчерпавшим себя, – или же для эволюции это вечная тема, и до муравьёв и термитов жили другие социальные насекомые?
Если коротко, то социальный образ жизни – новое слово в эволюции. Общественные виды отмечены у ракообразных, даже у позвоночных, но все они совсем молоды, – появляются в кайнозое и даже в квартере, – лишь миллионы лет назад. Первыми же на эту стезю ступили термиты, – в начале мела (125 миллионов лет назад). Муравьи присоединились к движению позже, – в конце мела (80 миллионов лет назад). Но это – не точно. Общественные осы и пчёлы появляются, видимо, совсем недавно.
Впрочем, и «ранний мел» – это недавно. Как-то исторически сложилось, что бывшее «ещё при динозаврах» – считается очень древним. Однако, по меркам палеонтологии последний период мезозоя это почти «вчера».
До термитов же и муравьёв эусоциальных животных не было. Хотя, и тут всё не так просто и категорично. Общественный образ жизни возникает не вдруг, и не сразу может быть замечен методами палеонтологии. Например, молекулярный анализ показал, что термиты разошлись с древесными тараканами криптоцерусами 120-125 миллионов лет назад. Но современные криптоцерусы, а они живы до сих пор, депопуляция таракановых их не накрыла, – полусоциальные насекомые. Они живут колониями, совместно выращивают молодь, и обладают сложным социальным поведением. Это известно из наблюдений за живыми криптоцерусами. Однако, на ископаемых представителях семейства реликтовых тараканов не написано, как они себя вели…
Общественный образ жизни развивается в три этапа. Сначала, потомки пары насекомых остаются в гнезде и помогают «королеве» вырастить следующее поколение. На этом этапе физически все насекомые одинаковы, деления на касты нет. Рабочие особи сохраняют способность к размножению (подавление же сексуального поведения осуществляется выделяемыми маткой феромонами). Но и сама матка сохраняет подвижности и при необходимости будет самостоятельно добывать пищу… «Увидеть» общественный образ жизни средствами палеонтологии на данном этапе нельзя.
Лишь на втором этапе, когда происходит физическое деление на «рабочих» и «знать», общественный образ жизни становится заметным. Но и в этот момент различия каст могут быть невелики, и ошибку совершить просто. Все пчёлы выглядят примерно одинаково (характер выполняемых задач определяется возрастом особи)… Причудливый, явно указывающий на глубокую специализацию вид касты приобретают лишь на третьем этапе, когда касты много и «специальность» определяется ещё на этапе развития куколки.
Третьей стадии «социальности», при которой касты очевидно не жизнеспособны по отдельности друг от друга, термиты достигают уже в среднем мелу – около 100 миллионов лет назад. И здесь требуется обратить внимание на ещё одну особенность эволюции общественных насекомых. Любой рассказ о них начинается с того, что муравьи и термиты – процветают, – их очень, невероятно много, по массе тех и других больше чем позвоночных на суше, – соответственно, колоссальна и экологическая роль социальных членистоногих… Но из этого не следует, что динозавры бродили в сени соответственно эпохе «мичуринских» термитников. Динозавры, – не бродили. В мезозое общественных насекомых ещё очень мало, – а следов их деятельности ещё меньше. Никакой роли в биоценозах они не играют, как сейчас смешно говорить о какой-то специальной роли эусоциальных позвоночных – землекопов... Где-то сколько-то есть, и то – факт поразительный… Начав бурно развиваться только в самом конце мела, явлением планетарного значения общественные насекомые становятся лишь в неогене (25 миллионов лет назад), расцвета же… А вот расцвета, они, видимо, ещё не достигли. Поползновения шмелей и пчёл к теплокровности, дерзкий замысел муравьёв, направленный на углубление симбиоза с растениями, – намекают что у перепончатокрылых ещё всё впереди.
...То есть, сомнения могут вызывать только шансы термитов добиться ещё большего, чем ими уже достигнуто. Хотя и их никогда не было так много, как ныне, – база их объективно является устаревшей. В настоящий момент позициям термитов уже угрожают имеющие ряд физических преимуществ ракообразные – мокрицы.
Перепончатокрылые же (муравьи, осы, пчёлы) к общественному образу жизни только ещё переходят. Среди ос и пчёл много как одиночных, так и полусоциальных, так и социальных видов, – такая пластичность позволяет занять выгодные позиции для наступления. Одиночных муравьёв уже нет, и многие виды достигла третьей стадии социальности, – прочим перепончатокрылым недоступной…
Может быть задан и ещё один правильный вопрос. Выгода общественного образа жизни для членистоногих заключается в радикальном повышении выживаемости потомства. Если яйца, личинки и куколки не предоставлены себе, а находятся под охраной (толпа же общественных насекомых часто может отогнать и позвоночное), если молодь выкармливается… То потери снижаются в сотни раз. Но этот бонус очевидно существовал всегда, почему же насекомые, топтавшие сушу с девона, стали переходить к общественному образу жизни так поздно?
Во-первых, общественный образ жизни требует усложнения поведения, – а голова, традиционно самое слабое место членистоногих. То что у них там внутри стыдливо именуется «ганглием»... Не то чтобы насекомые пасовали перед задачей, – легко видеть, что не пасуют, – но для них это самый сложный путь, и нет ничего удивительного, что каких-то успехов в этой области они добились позже всего.
Во-вторых, «вертикальная» – в направлении качественного усложнения – эволюция происходит лишь в условиях острой конкуренции. Которую насекомые… могут организовать себе только собственными силами. Позвоночным они просто не конкуренты.
Соответственно, качественный прорыв совершённый термитами включил положительную обратную связь. Чем больше становится общественных членистоногих, тем сильнее и разнообразнее вызовы, на которые другие виды должны дать ответ. Если где-то появляются муравьи, то и даже пауки вынуждены будут становиться общественными.