Сын великого князя Литовского Ольгерда, родной брат княгинь Евфросиньи, Елены и Александры, уроженец Беларуси Ягайло вошёл в историю, как человек амбициозный, честолюбивый и целеустремлённый. Безусловно, он был талантливым, хитрым и мудрым политиком. На пути к достижению заветной цели его не смущали обман, предательство и политические убийства. Он умел быть одновременно любящим братом, верным соратником и коварным интриганом, способным, если нужно, временно отступить перед силой противников и даже сделать вид, что сдаёт позиции своим конкурентам. При этом он всегда уверенно следовал к поставленной цели, укрепляя свою власть монарха и государство, которым управлял, зачастую под притворной слабостью скрывая твёрдые, далеко идущие намерения.
Ягайло очень чтут в Польше, и это абсолютно справедливо. Ведь он – не только основатель королевской династии Ягеллонов, долгое время правившей в этой стране, а также в соседних Литве, Венгрии и Чехии, но и правитель, очень много сделавший для усиления Польского королевства, развития культуры и образования народа; это король, положивший конец длительной немецкой угрозе и сделавший первый шаг к объединению Польши и Литвы в единое конфедеративное государство. Поэтому не удивительно, что его именем названы улицы и площади в Варшаве, Кракове, Кёльце, Щецине, Радоме, Стшижуве, Костшине и многих других польских городах, а также старейшее высшее учебное заведение этой страны – Ягеллонский университет в Кракове.
Однако, у беларусов несколько иное отношение к памяти этого правителя. Признавая его таланты политика и даже закрывая глаза на некоторые особенности его характера, ему ставят в вину упорное стремление объединить в угоду личным амбициям и желаниям польской шляхты Великое княжество Литовское с Польшей, поставив его при этом в подчинённое положение. Кревская уния и смерть дяди Кейстута, равно, как и преследование братьев Андрея и Витовта навсегда останутся несмываемыми позорными пятнами его биографии.
Приход к власти
«Среди всех сыновей больше всего любил великий князь Ольгерд князя великого Ягайлу, а князь великий Кейстут – князя великого Витовта. И ещё при жизни решили они [Ольгерд и Кейстут – авт.], что быть им [Ягайло и Витовту – авт.] на их местах – на великих княжениях. Они, великий князь Ягайло и князь великий Витовт, также очень дружно жили при своих отцах…», – так начинает биографию Ягайло неизвестный автор «Летописи великих князей Литовских».
К сожалению, эти родственные чувства не выдержали проверки временем. Слишком честолюбивым человеком был Ягайло (?–1434) и не хотел ни с кем делить политической власти. Поэтому, став в соответствии с уговором после смерти своего отца великим князем Литовским, Ягайло очень скоро стал тяготиться опёкой дяди Кейстута и участием в правлении кузена Витовта. Тёплые братские чувства уступили место недоверчивости, подозрительности и настороженности. Ягайло стал искать поддержки у немцев Тевтонского Ордена, что очень не нравилось Кейстуту и Витовту, которые видели в крестоносцах извечных врагов своей Родины. Дядя и двоюродный брат считали, что разумнее продолжать начатую ещё Миндовгом и Войшелком политику объединения под скипетром великих князей Литовских русских земель и возрождение таким образом Руси. Всю свою жизнь провоевав с немецкими крестоносцами и поляками, остававшийся упорным язычником, Кейстут не мог принять предлагаемого племянником курса сближения с Западом.
Ягайло же, не в состоянии самостоятельно решать основные вопросы внешней политики, очень сильно мучился таким положением дел. В пику дяде он выступил в 1380 году в поддержку золотоордынского тёмника Мамая, недавно захватившего власть в Орде, в его борьбе с восставшим московским князем Дмитрием Донским. Но Мамай был разгромлен в битве на Куликовом поле, и Ягайло во главе литвинского войска, двигавшегося ему на помощь, вынужден был вернуться восвояси.
Тогда он стал тайно вести переговоры с Орденом, ставя немцев в известность, что собирается низвергнуть Кейстута, а заодно и Витовта, прося в этом деле помощи и обещая передать крестоносцам в знак благодарности часть своих земель, а именно Жмудь (видимо эти территории не представляли для великих князей особой ценности). Об этом узнал из надёжного источника Кейстут и, не смотря на уговоры своего сына Витовта, отказывавшегося верить в предательство любимого брата, внезапным ударом ворвался в Вильно, захватил в плен Ягайло с его матерью и братьями и нашёл немецкие грамоты, неопровержимо свидетельствовавшие о его связях с крестоносцами и раскрывавшие заговор.
– Вот ты мне не верил, – говорил он Витовту, – перед тобой доказательства. Бог нас сберёг. Прочти эти документы и убедись во всём сам.
Кейстут вынудил Ягайло дать ему присягу верности и обещание, что никогда не будет пытаться захватить власть в великом княжестве, а довольствуется лишь своим уделом. Затем Ягайло и всех его захваченных родственников отпустили.
Бедный, наивный дядя Кейстут! Трудно понять, как этот человек, уже в возрасте, умудрённый жизнью и много повидавший на своём веку, поверил обещаниям Ягайло, беспечно решив, что тот действительно отступится от власти на Литве. А сын Ольгерда и не мыслил отказываться от своих честолюбивых планов и лишь ждал удобного случая, который представился очень скоро.
Когда великий князь Кейстут отправился в поход против мятежного новгород-северского князя, а Витовт находился в своём родовом замке в Троках, Ягайло при помощи верного ему коменданта Виленского замка и других своих сторонников захватил столицу Литвы. Затем ему удалось лживыми обещаниями заманить Кейстута и Витовта в Вильно, якобы на переговоры, и арестовать их.
Ягайло не был столь великодушным и доверчивым, как его дядя. Недолго думая, он приказал задушить пленённого Кейстута, готовя, по всей видимости, такую же участь и своему двоюродному брату. Однако Витовту при помощи жены Анны и верной служанки удалось бежать, переодевшись в женское платье, из замка в Крево, где он содержался под сильной охраной.
Ягайло стал единолично править Литвой, а Витовт окольными путями прибыл в Мальборк – столицу Тевтонского Ордена. Здесь, пылая справедливым гневом, он предстал перед магистром Конрадом фон Ротенштайном, прося его о помощи в борьбе с коварным братом. Немецкие рыцари ради ослабления Великого княжества Литовского всегда готовы были вмешаться в его внутренние дала, тем более что к Витовту в Пруссию стали съезжаться недовольные правлением и поступками Ягайло литвинские магнаты. Поэтому крестоносцы размышляли не долго и, в обмен на передачу им Жмуди, согласились оказать диссидентам во главе с Витовтом военную помощь.
Началась война. Но Ягайло мог быть не только подлым предателем, он умел, как мы уже видели, при необходимости, казаться любезным другом и верным братом. Вступив с Витовтом и его единомышленниками в переговоры, он сумел их убедить прекратить военные действия в обмен на передачу сыну Кейстута в правление волынских земель.
Любовь и верность
Судьбоносным для Ягайло и Литвы стал 1385 год.
Недавно умер польский король Людовик Великий (одновременно он являлся королём Венгрии), не оставив после себя сына – наследника престола. Решением польской шляхты трон наследовала одна из его дочерей – Ядвига.
Это была ещё девочка, почти ребёнок, – ей едва исполнилось 10 лет. Как и большинство детей в этом возрасте, Ядвига привыкла во всём слушаться старших, была честной, наивной, чистой, по-детски набожной девочкой, ещё на испорченной жизнью и людской подлостью. Во всём покорная воле родителей, исходя из политических интересов Венгрии, толком не осознавая, что такое брак, в свои шесть лет она была помолвлена с девятилетним наследником австрийского престола Вильгельмом Габсбургом.
Но то, что устраивало венгров, оказалось неприемлемым для поляков, и магнаты Польши, сделав десятилетнюю дочку Людовика Великого своей королевой, пересмотрели его подходы к замужеству Ядвиги в пользу великого князя Литовского Ягайло. Этим браком они рассчитывали, во-первых, прекратить многочисленные вторжения и набеги литвинов на польские земли и, во-вторых, умело воздействуя на Ягайло, со временем распространить своё политическое влияние на Литву и Русь. Кроме того, такой союз способствовал бы объединению усилий Польши и Литвы в борьбе с агрессией Тевтонского Ордена, что отвечало интересам обеих государств.
Поэтому в 1385 году в Вильно прибыло посольство из Кракова с заманчивым предложением сделать Ягайло одновременно мужем молодой Ядвиги и королём Польши при том, чтобы он оставался великим князем Литовским, но с обязательным условием перекреститься в католичество. Литвинской же шляхте в перспективе предлагались широкие права, аналогичные правам польских шляхтичей.
В тоже время честная молодая польская королева искренне считала, что раз данное обещание для девушки остаётся обязательным на всю жизнь. Ядвига и слышать не хотела ни о каком возврате своего слова Вильгельму, тем более что совсем недавно молодые люди встречались уже повзрослевшими, при этом повторив свои клятвы в верности и искренне полюбив друг друга. А про великого князя в то время в Польше распространяли слухи, что он уродливый старик, жестокий и дикий варвар. (Ягайло в то время было за 30, и непривлекательным на внешность, судя по сохранившимся портретам, его назвать никак нельзя.)
Польское духовенство и магнаты страны неожиданно столкнулись с твёрдой волей и непреклонной позицией своей королевы. Чтобы отговорить её от союза с Вильгельмом Австрийским, в ход были пущены все возможные средства, от увещеваний матери до убеждения в исключительной миссии молодой королевы: за счёт самопожертвования любовью обратить в христианство целый народ – язычников-литовцев.
Довольно долгое время Ядвига стояла на своём. Ей исполнилось 12 лет, и молодая девушка, вступив в подростковый возраст, горячо и искренне любила своего наречённого. Её друзья сумели организовать встречу обручённых влюблённых во Францисканском монастыре в Кракове и даже пытались устроить им первую брачную ночь, чтобы поставить сторонников замужества с Ягайло перед свершившимся фактом реального союза Ядвиги и Вильгельма. Однако, этот план каким-то образом стал известен пролитвинской партии, и почти сразу же после прихода австрийского принца в спальню девушки, туда же вломились вооружённые охранники, так, что Вильгельм едва успел спастись, спустившись по верёвке из окна башни.
Спустя некоторое время, сторонник и друг Габсбурга – силезский князь Владислав Опольчик – занял Вавельский замок в Кракове, стремясь силой пробиться к Ядвиге и увезти её в Австрию. Узнав об этом, молодая королева топором рубила двери башни, в которой она содержалась под сильной стражей, сбивая замки и цепи, стремясь прорваться к отрядам возлюбленного, но была остановлена своим опекуном Димитром из Горая.
Это один из ярких эпизодов польской, да и вообще европейской истории, ведь в этот момент решались судьбы основных монархических династий: Габсбургов, Ягеллонов и Анжуйской. Это была своего рода критическая точка, ведь, кто знает, как развивалась бы история Европы, если бы Ядвига Анжуйская бежала из Кракова и стала супругой Вильгельма Габсбурга, а основатель династии Ягеллонов – Ягайло – по этим причинам не стал польским королём, оставаясь великим князем Литовским. В этом случае Польша примкнула бы к могучей семье государств габсбургского дома, куда входили Испания, Австрия и Германская империя, а Витовт, по всей видимости, так и остался удельным волынским князем, одним из многих подобных, и не совершил бы деяний и подвигов, прославивших Литву-Беларусь среди стран мира. И не было бы тесного сближения Польши и Великого княжества Литовского, закончившегося в конечном итоге образованием конфедеративной Речи Посполитой.
Но судьба распорядилась по-своему: под влиянием красноречия пана Димитра Ядвига отбросила топор в сторону и осталась в башне.
Искус
Тем временем Ягайло, подумав и посоветовавшись со своими братьями и другими литвинскими магнатами, решил принять предложение поляков. Практической реализацией этого решения стала печально известная Кревская уния, заключённая в белорусском замке Крево на Сморгонщине 14 августа 1385 года.
Согласно ей, в обмен на корону Польши, великий князь Ягайло «обещает земли свои литовские и русские на вечные времена к короне королевства Польского присоединить» и «со всеми своими братьями, ещё не крещёнными, также с родственниками, со шляхтой, дворянами большими и меньшими, в землях его живущими, хочет, желает и жаждет принять веру католическую Святой Римской церкви».
Ягайло также обязался защищать целостность Польши и вернуть полякам все захваченные кем бы то ни было у них ранее земли. Он должен был отпустить без выкупа на свободу всех ляхов, ранее пленённых в войнах, которые вело Великое княжество Литовское с Польшей. В качестве же компенсации за расторжение помолвки Вильгельма и Ядвиги, он обещался собрать со своих подданных и выплатить Австрии денежную компенсацию размером в 200 000 флоринов.
Как видим, статьи Кревской унии скорее похожи на капитуляцию Великого княжества Литовского перед Польшей. Поляком было ради чего удерживать Ядвигу в королевской башне Кракова!
Очень трудно понять мотивы, которые сподвигли правителя Литвы на это политическое решение, и историки, теряясь в догадках, выдвигали разные версии происшедшего. Одни усматривали в этом волю Божью и сообщали нам, что Ягайло поступил абсолютно правильно, так как благодаря Кревской унии был крещён последний языческий народ Европы – литовцы, а православное население Великого княжества Литовского начало переходить в католичество. Другие, хваля этого литовского князя, сообщают нам, что он таким образом интегрировал Беларусь в семью европейских государств, хотя предки современных беларусов уже давно имели тесные культурные, политические, торговые и экономические связи с Византией, Венгрией, Данией, Германией, Тевтонским Орденом и той же Польшей. Иные говорят, что через Кревскую унию два государства: Польша и Литва, – сплотились для решения важных внешнеполитических задач, и, в первую очередь, для совместной борьбы с крестоносцами, логическим итогом чего стала победа в знаменитой Грюнвальдской битве. Все эти взгляды, как видим, оправдывают поступок Ягайло и делают из него гениального политика, предвидящего намного вперёд результат своих решений.
Думается, что на самом деле всё было намного тривиальнее и проще. Ягайло не совсем уютно чувствовал себя в качестве великого князя после убийства дяди Кейстута и борьбы с Витовтом. Королевская корона в сравнении с великокняжеской, по его мнению, смотрелась заманчивее и достойнее. Будучи человеком умным, хитрым и честолюбивым, он видел, что значительное количество магнатов его не поддерживает, и предполагал, что, предоставляя литвинской шляхте широкие политические права и возможности, равные польской знати, он завоюет тем самым её симпатии.
Как бы там ни было, Кревская уния 1385 года явилась первым шагом на пути ополячивания Беларуси и сразу же после её заключения вызвала волну негодования среди патриотично настроенной литвинской шляхты. Во главе несогласных встал старший брат Ягайло – Андрей Полоцкий. Справедливо считая себя оскорблённым тем, что его обошли в вопросах престолонаследия, он вместе с братом Дмитрием ещё в 1377 году уехал в Москву к великому князю Дмитрию Ивановичу, сражался вместе с ним против монголо-татар Мамая в знаменитой Куликовской битве 1380 года, а затем вернулся на Родину. Известие о заключении династической унии с Польшей и о желании Ягайло перейти в католичество глубоко потрясли его, и Андрей Ольгердович решился на открытый мятеж.
Ягайло же тем временем шёл своим путём. В феврале 1386 года во главе многочисленной свиты он прибыл в столицу Польши – Краков, где принял католичество и получил имя «Владислав». А вскоре состоялась и его свадьба с Ядвигой, которую уговорили-таки выйти замуж за литовского князя. Краковский епископ Пётр Выш сумел убедить молодую королеву в величии предстоящей ей миссии: через брак с Ягайло обратить в светлую веру Христову целый народ. Конечно, в сравнении с этим подвигом христианского самопожертвования личные чувства уходили на задний план!
Вильгельм Австрийский отступил перед обстоятельствами. Другого претендента на польский трон – Земовита Мазовецкого – Ягайло устранил, заключив сделку: выдав за него замуж свою сестру – Александру, наделив его землями и выплатив кругленькую сумму в 10 000 пражских грошей.
Так Ягайло в 1386 году стал польским королём.
Король Польши
В Литве же было неспокойно. Шляхта во главе с Андреем Ольгердовичем Полоцким, недовольная Кревской унией, захватывала замки и земли, демонстрируя своё несогласие правлением Ягайло. Тот, уже не только как великий князь Литовский, но и в качестве короля польского, выступил против мятежников. В одном из сражений они были разгромлены, Андрей Полоцкий попал в плен и был заключён под стражу в Хенчинский замок. В заточении он провёл целых семь лет, пока его не освободили по ходатайству Витовта.
Подавив выступление старшего брата, Владислав-Ягайло приступил к выполнению своих обязательств перед поляками.
Весной 1387 года в сопровождении жены, польской знати и католического духовенства он прибыл в Вильно, где при огромном стечении народа приказал потушить священный огонь, почитавшийся язычниками, как вечный, разрушить их капища и жертвенники. Он распорядился также вырубить священные рощи, сломать в них ограды, а заодно истребить ужей, в которых, по мнению литовских язычников, жили души их предков. Параллельно шло крещение и переименование, сопровождавшееся раздачей одежды в качестве подарков. Тогда же было учреждено Литовское епископство, и началось возведение первых костёлов. В собственных своих владениях Ягайло раздавал католическим приходам земли и освобождал их от уплаты налогов.
В Вильно Ягайло, уже как польский король, принимал присягу верности от литвинских магнатов. Но далеко не все из них торопились засвидетельствовать своё желание служить Польше. Дело Андрея Полоцкого не было уничтожено окончательно, и вскоре у недовольных появился новый лидер – двоюродный брат короля Витовт. Он провозгласил себя великим князем Литовским, заручился поддержкой крестоносцев и начал открытую борьбу с Ягайло и поляками. Она закончилась в 1392 году подписанием между противоборствующими сторонами в имении Острово под Лидой соглашения, согласно которому Витовт был признан великим князем Литовским, правда в качестве наместника польского короля.
В действительности же Витовт в своей внешней и внутренней политике с первых же дней правления абсолютно перестал считаться с мнением Ягайло и правил самостоятельно. Король вынужден был отступить перед фактом суверенитета Литвы и смириться с её полной независимостью. В то же время поляки не прекращали попытки все последующие годы вернуться к условиям Кревской унии и любыми путями включить Великое княжество Литовское в сферу своего влияния.
Больших успехов Ягайло добился во внешней политике. В 1387–1390 годах он сумел отнять у Венгрии Галицию, а в 1411-м под залог ссуженных мадьярскому королю денег приобрёл Спиш в Словакии. В Великой войне 1409–1411 годов в союзе с Великим княжеством Литовским одержал блестящую победу над извечным врагом славян и балтов – крестоносцами Тевтонского Ордена. По итогам войны Польша вернула Добжинскую землю, а Великое княжество Литовское – Жмудь. Но главным результатом знаменитой Грюнвальдской битвы 1410 года было то, что мощь крыжаков оказалась сломленной раз и навсегда, с этого времени Орден стал клониться к своему упадку. Падение его авторитета стало наглядно видно на XVI вселенском соборе, проходившем в немецком городе Констанце в 1414–1418 годах, где папа Римский, высшее католическое духовенство и германский император Сигизмунд Люксембург поддержали Польшу и Литву в конфликте с Тевтонским Орденом, осудив агрессивную внешнюю политику крестоносцев и поставив под сомнение сам смысл существования их государства в Пруссии.
Святая Ядвига
Но вернёмся к браку Ягайло и Ядвиги, заключённому в Кракове 18 февраля 1386 года.
Его нельзя назвать счастливым, да он и не мог быть таковым, помня обстоятельства, предшествовавшие этой нелепой свадьбе. Со временем красивая девочка-подросток, стоявшая под венцом рядом с 35-летним женихом в краковском соборе, выросла, расцвела и превратилась в прекрасную женщину, вызывавшую всеобщее восхищение не только своей красотой, но и умом, добротой, образованностью, благочестием. Она оставалась верной супругой, старалась помогать мужу в его делах, но вот беда: всё никак не могла забеременеть. Ягайло же со временем стал сильно ревновать свою молодую жену, тем более что по Кракову поползли слухи о её тайных встречах с первым женихом. Поговаривали, что Вильгельм, ставший к тому времени уже австрийским герцогом, подобно знаменитому Бэкингему – герою «Трёх мушкетёров» Александра Дюма, инкогнито приезжает в Польшу и под покровом ночи встречается со своей возлюбленной. Дошло до того, что, зная глубокую религиозность Ядвиги, муж заставил её поклясться на «Библии» в том, что она не видела Вильгельма Австрийского со дня свадьбы.
Все эти подозрения и упрёки сильно огорчали королеву. Она пыталась забыться в государственных и благочестивых делах, охотно помогала бедным и нуждающимся. Ядвига уговорила мужа открыть в Кракове университет, строительство которого начал ещё раньше один из польских королей, Казимир III Великий, но после его смерти оно было приостановлено, и даже продала все свои драгоценности, чтобы завершить его реорганизацию и расширение. В 1400 году, уже после смерти Ядвиги, Краковский университет – самый древний в Польше – начал свою деятельность. С тех пор в память о короле Ягайло он называется «Ягеллонский».
Говорят, что Ядвига обладала пророческим даром. Например, она предсказала поражение Витовта в битве с татарами на реке Ворскле в 1399 году. Рассказывают также, что однажды, когда королева всю ночь напролёт молилась в костёле перед распятием, Христос заговорил с ней с этого распятия.
Однако, недоверчивость Ягайло и вызванные этим переживания Ядвиги в конце концов привели к тому, что королева начала чахнуть и часто болеть. В конце концов она всё-таки забеременела и в 1399 году родила дочь, которая через месяц умерла. Это окончательно подорвало и без того слабое здоровье Ядвиги, и спустя четыре дня после смерти малютки 25-летняя королева Польши отдала Богу душу.
Католическая церковь причислила Ядвигу к лику Святых.
Другие браки
Ягайло оказался в сложном положении, ведь он оставался королём Польши, пока был женат на королеве Ядвиге – наследнице престола, и даже подумывал о возвращении в Литву. Но выход был найден в заключении другого брака, снова с особой королевских кровей – 20-летней Анной Цельской, внучкой Казимира III. Поговаривают, что и Ядвига на смертном одре в интересах короны просила мужа жениться на этой женщине.
Однако, и второй брак Владислава-Ягайло не был счастливым: его вторую жену также подозревали в супружеских изменах, через 14 лет в 35-летнем возрасте Анна скончалась, а их единственный ребёнок – дочь Ядвига – отличалась крайне слабым здоровьем и всё время болела.
Через год после смерти Цельской, Ягайло женился в третий раз – теперь на богатейшей женщине Польши, 45-летней Эльжбете Грановской, вдове, до этого уже трижды бывшей замужем. Через три года она, однако, умерла от туберкулёза, и король вновь оказался вдовцом, и вновь без наследника престола.
В четвёртый раз его выбор пал по совету двоюродного брата Витовта на белорусскую княжну Софью Гольшанскую. Свадьба состоялась в 1422 году в Новогрудке. «Молодым» было: Ягайло – около 70, его невесте – 17.
Не смотря на такую разность в возрасте, четвёртый союз польского короля оказался удачным: страна наконец-то получила наследника престола. Софья родила одного за другим троих сыновей. Один из них, правда, умер в младенческом возрасте, но зато двое других впоследствии прославились на всю Европу.
Старший, Владислав, – в будущем король Польши и Венгрии, организовал и возглавил в 1443–1444 годах крестовый поход против турок с целью освободить Болгарию и Сербию от их ига и помочь Константинополю, вокруг которого уже сжималось смертельное кольцо османских завоеваний. В ходе этого похода он геройски погиб в битве под Варной, за что и получил посмертное прозвище «Варненчык», заслужив о себе светлую память у болгарского народа.
Другой сын Ягайло и Софьи, Казимир, продолжил королевский род Ягеллонов. Он имел 13 детей, правивших затем во многих государствах Европы.
Вместе с тем, Софья Гольшанская разделила участь своих предшественниц в том плане, что также, как и они, стала объектом ревности мужа и подозрений в неверности. Называли имена её семерых любовников, четверо из которых были арестованы и преданы суду под председательством великого князя Литовского Витовта, а троим удалось бежать. Софья же была заключена под домашний арест. Однако ни один из арестованных, не смотря на жестокие пытки, не сознался в своих связях с королевой, и в итоге суд признал их и юную литвинку невиновными. Софья принесла очистительную клятву на «Библии», то же сделали семь уважаемых дам и одна служанка королевы. Дело было закрыто.
Городельская уния – принятие гербов
Владислав-Ягайло продолжал править Польшей.
2 октября 1413 года в небольшом польском городке на Буге – Городле – им и великим князем Литовским Витовтом были подписаны четыре важных международных договора, вошедшие в историю под названием Городельской унии. Суть их заключалась в том, что литвинская шляхта получала такие же права и вольности, как и польская. Юридическим закреплением этого явилось принятие литвинами польской гербовой системы.
Германский император, в то время почитавшийся наивысшим авторитетом в Европе, так прокомментировал это событие: «Гербы примите у ляхов не для шляхетства, бо вы – шляхта старейшая и древнейшая, чем ляхи, а гербы у них примите для единства и братства между вами, и, когда гербы один у одного возьмёте, братьями станете и должны будете один одному помогать».
При заключении Городельской унии ещё раз подчёркивалось единство двух государств, но окончательно определялось, что власть в Великом княжестве Литовском передаётся по наследству. Кроме того, в Литве устанавливалось административно-территориальное деление, аналогичное Польше, то есть страна отныне состояла из воеводств, а те, в свою очередь, – из поветов.
В 1422 году в военном лагере под Червинском Владислав-Ягайло даровал польской шляхте право имущественной неприкосновенности. Отныне ни король, ни его фавориты и чиновники не могли без соответствующего решения суда отбирать земли и недвижимость у своих подданных. Для Средневековья это было необычной и прогрессивной победой права. Кроме того, Ягайло вообще упорядочил работу судебных органов, чётко разделив полномочия земских судов, избираемых местными рыцарями-шляхтичами, и судов старост, являвшихся королевскими чиновниками.
События в Литве
Его двоюродный брат Витовт, придерживаясь, как мы видели, союза с Польшей, в тоже время старался сохранить за Великим княжеством Литовским статус независимого государства. В целях укрепления его суверенитета он созвал зимой 1429 года в Луцке весьма представительный международный конгресс, где в присутствии императора Римской (Германской) империи, легата папы Римского, королей Польши и Дании, хана Золотой Орды, магистров Тевтонского и Ливонского Орденов, великих князей Московского, Тверского и Рязанского, господаря Молдовы, князей Силезии, Мазовии и Померании, послов Византийского императора, представителей Великого Новгорода и Пскова, князей Верховских объявил о своём желании короноваться, подобно его предшественнику Миндовгу, короной Литвы. Оно было одобрено всеми присутствующими, и вскоре в Рим повезли для освящения папой специально изготовленную корону.
Ягайло поддержал желание своего кузена короноваться, но, вернувшись из Луцка в Краков, очень сильно призадумался о его последствиях. И правда, Литва, став королевством, да ещё с благословения понтифика и согласия императора, становилась полноправным субъектом европейской политики, и все его усилия соединить её с Польшей на этом заканчивались.
Сомнения Ягайло ещё более усилили польские приближённые советники, и в итоге он решил принять все возможные меры, чтобы коронация Витовта не состоялась. Литвинская делегация, возвращавшаяся с освящённой королевской короной из Рима через Польшу, была задержана во Львове.
Коронация Витовта была назначена на осень 1430 года. Но жестокая судьба распорядилась по-своему. Витовт внезапно заболел и умер в Троках 27 (в некоторых источниках – 23) октября 1430 года, так и не дождавшись короны Литвы, которую поляки, узнав о его смерти, разломали на куски.
Однако, Ягайло, решивший подобным образом разобраться с суверенитетом Великого княжества Литовского, глубоко просчитался. Его младший брат Свидригайло поспешил провозгласить себя правителем Литвы (у Витовта сыновей не было, – только дочь, выданная замуж за великого князя Московского Василия Дмитриевича) и заявил о полном разрыве союза с Польшей. Он даже посмел арестовать Ягайло, приехавшего в Вильно на похороны Витовта и, как он думал, для получения вассальной присяги брата.
В заключении короля продержали почти год; он был отпущен, официально признав Свидригайло великим князем Литовским, и по требованию польских магнатов, начавших войну за его освобождение. Вернувшись в Польшу, Ягайло тут же отказался от всех своих признаний, объявил Свидригайло мятежником, нарушившим Кревскую унию, и выдвинул альтернативного претендента на престол великого княжества. Им стал младший брат Витовта – Жигимонт (или Сигизмунд) Кейстутович.
На Литве-Беларуси вновь засверкали мечи и полилась кровь – началась гражданская война между сторонниками Свидригайло и Жигимонта. Но конца её Владиславу-Ягайло увидеть оказалось не суждено.
Смерть короля
Ему было уже за 80. Однажды весенним вечером король услышал пение соловья, настолько его зачаровавшее, что Ягайло, недолго думая, пошёл в ближайшую рощу и бродил там несколько часов, слушая птицу и размышляя о своей жизни. Пожилой король сильно простудился, у него началась лихорадка, и Ягайло уже не смог оправиться от болезни.
1 июня 1434 года Владислав-Ягайло умер. Рассказывают, что перед самой смертью ему явился призрак дяди Кейстута, который поцеловал его в лоб и закрыл глаза.
Этот удивительный уроженец Беларуси прожил долгую жизнь и прославился, как талантливый политик, много сделавший для развития польской державы, изо всех сил стремившийся включить Великое княжество Литовское в её состав. С его именем связывают разгром Тевтонского Ордена и распространение католицизма в Литве и Беларуси. Владислав-Ягайло оказался самым долгим правителем Польши, – он управлял этой страной более 48 лет.
Он очень любил охоту, практически не употреблял спиртного, был скромен в быту и одежде. Ежедневно, если не посещал баню, то принимал ванну, следил за личной гигиеной и был очень чистоплотным.
Польский летописец Ян Длугош так охарактеризовал этого короля: «Он имел манеры строгие и княжескому достоинству сообразные, был благочестивым и ревностным приверженцем католической религии».
Если Вам понравилась эта статья, ставьте лайки. Ждём Ваших комментариев, ведь, личность короля Ягайлы очень противоречивая.
И, конечно же, подписывайтесь на этот канал – впереди много интересной информации по истории Беларуси и Великого княжества Литовского!
