Знакомимся с первым учёным-геохимиком и его сложной судьбой
«Сибирский. Новостной» продолжает рассказывать о людях, которые сделали существенный вклад в развитие нашего большого прекрасного края. И сегодня речь пойдёт о Иване Баженове – одном из основателей сибирской геологической школы, человеке сложной судьбы, который пережил революцию, две войны и стал одним из 27 обвиняемых по «красноярскому делу». Пять лет провёл Иван Кузьмич на Колыме и в Магадане, а после реабилитации сумел вернуться «в строй», к обычной жизни – он до 83-летнего возраста преподавал на кафедре минералогии Томского университета.
Иван Баженов родился 24 августа (5 сентября) 1890 года и рос обычным ребёнком в большой многодетной семье – явление во времена его детства вполне обычное. Родители Ивана – Кузьма Максимович и Агриппина Георгиевна – крестьяне из Тверской губернии. Сразу после женитьбы они перебрались в Киев. Там Иван и появился на свет будущий знаменитый учёный-геохимик. Иван учился в обычной школе, затем – в коммерческом училище, которое окончил с золотой медалью. В Киеве он поступил в геологоразведочный факультет политехнического института, откуда уже перевёлся в Петербургский горный институт. Именно отсюда начинается его путь в геологии.
Геологические изыскания
В 1914 году Иван Баженов устроился матросом без оплаты на торговый пароход – ходил по Чёрному, Эгейскому и Средиземному морям. Потом началась Первая мировая и планы совершить более длительное путешествие были нарушены. С 1917 года молодой геолог начинает исследовать Майнский медный рудник, первым описывает Кибик-Кордонское месторождение мрамора, а в 1920 году начинает работу в Сибирском отделении геологического комитета. Спустя девять лет Баженов устанавливает в Западном Саяне распространение кварцитов, изучает Кизасский золоторудный район и открывает целый ряд месторождений полезных ископаемых. Не сложно себе представить, насколько сложны были его экспедиции во времена, когда из оборудования имелись лишь компас да геологический молоток. И когда приходилось преодолевать (большей частью пешком) тысячи километров сложнейших горно-таёжных маршрутов.
В 1922 году Баженова приглашают на кафедру минералогии Томского университета в качестве ассистента, а шестью годами позже утверждают в звании доцента. В 1935 году Иван Кузьмич – человек, родившийся в семье простого крестьянина – становится профессором и заведующим кафедрой.
Тем временем, результаты работы его экспедиций находят своё место в капитальном труде «Западный Саян». Эта книга войдёт в золотой фонд геологической литературы o Сибири. Но на этом Баженов не остановится – в 1931 году он, успешно совмещая труд геолога с преподавательской деятельностью, устанавливает железнорудное месторождение в Кузнецком Алатау, доказывает рентабельность переработки нефелиновых руд с помощью глинозёма, цемента и содопродуктов. В геологическую практику Иван Кузьмич внедряет новейшие геохимические методы, а во время Великой Отечественной войны открывает новые месторождения олова в Сибири. Однако все эти заслуги, также как вклад в промышленное производство алюминия, были забыты, когда Баженов попал под преследование по знаменитому «красноярскому делу геологов».
Красноярское дело
Дело геологов, которые якобы скрывали от советского государства существование ценных руд, связывают с кризисом Атомного проекта СССР – для создания бомбы требовался уран, но для реализации проекта не хватало его промышленных месторождений. Власть начала стимулировать активность поисков урана обещанными премиями. А чтобы геологи понимали, как выглядит урановая руда, массово изготавливались эталонные коллекции, в которых можно присутствовало вожделенное полезное ископаемое.
К поиску руд привлекались краеведы, охотники и даже школьники – в журнале «Юный техник» было опубликовано обращение к пионерам с практическими советами «как искать уран». В принципе, во всём этом был смысл, ведь наткнуться на камень с признаками присутствия полезной руды мог не только геолог, но и любой внимательный человек, отправившийся на реку, в лес или в горы. Такой шанс нельзя было исключать. И все действительно старательно искали то, в чём так нуждалась страна в тревожное для неё время. Но, увы, не находили.
Однако это не конец истории. Так, один образец урановой руды, упакованный в какую-то из коллекций и снабжённый наклейкой «23», попадает в музей имени Николая Мартьянова – в тот, что находится в провинциальном Минусинске Красноярского края.
Позже он попадёт в руки корреспонденту газеты «Правда» Анастасии Шестаковой. Она же станет инициатором расследования и главным персонажем громкого события, из-за которого десятки «вредителей» – учёных и геологов – отправятся в сталинские лагеря. А началось всё с того, что сотрудница всесоюзного издания очень ответственно отнеслась к жалобам некоего рудознатца и отправилась в Сибирь.
Начиная с 1947 года Анастасия Фёдоровна вместо того, чтобы писать статьи в газету, сидя в столичной редакции, занимается расследованием – ищет доказательства «заговора». Она уверена: в Красноярском крае есть уран, месторождения которого геологами тщательно скрываются. Цель их подрывной деятельности, по её мнению, проста: они хотят продать информацию за границу и навредить собственной стране.
Кто ищет, тот всегда найдёт – в один из дней Шестакова обнаруживает на заднем дворе минусинского музея среди почти ящиков коллекций и проб, по её собственному выражению «замаскированных совершенно невообразимым хламом и гадостью», камень грязно-зелёного цвета. Она задаёт вопрос проходящему мимо геологу: а что это, дескать, за камень? Тот, не задумываясь и не чуя подвоха, отвечает: урановая руда. Вот она – удача! Вот – доказательство того, что в Сибири окопалась кучка геологов-вредителей, которые нашли месторождение урана и скрывают это. Масла в огонь подлил Николай Мартьянов – геолог и внук того самого Мартьянова, чьё имя носит музей. Он, не скрывая сарказма, произнёс, что в руке у Шестаковой «ну очень ценный образец».
Дальше события развивались стремительно: Шестакова оказывается на приёме у Берии, где в красках излагает свою версию событий. 30 марта 1949 года создаётся комиссия под руководством Лаврентия Палыча, в которую входят первые лица государств и сама Анастасия Фёдоровна. Перед комиссией стоит задача: в течение 10 дней разобраться с положением дел в Министерстве геологии и принять меры, а также подготовить заключение «О работе МГБ СССР по вскрытию вредителей геологии, и в частности на севере и юге Красноярского края».
Министра геологии СССР (после перенесённого им обширного инфаркта) снимают с поста, а весь состав министерства распускают. За короткое время НКВД проводит массовые аресты учёных-геологов. Кстати, одним из первых под волну репрессий попал Мартьянов – тот самый, что так неудачно пошутил с Шестаковой на задворках музея. А на следующий день после проведения комиссии под арест попадает Иван Баженов. И его, после недолгих разбирательств, приговаривают к 25 годам исправительно-трудовых лагерей. Срок Ивану Кузьмичу приходится отбывать на Колыме, а затем в Магадане.
Реабилитация
После смерти Сталина Баженова, как и многих других учёных, сумевших пережить суровый прессинг в застенках НКВД, реабилитируют. Его дело прекращают решением коллегии Верховного Суда СССР от 31 марта 1954 года с формулировкой «за недоказанностью состава преступления».
Почти сразу, 7 мая 1954 года, Ивана Кузьмича восстанавливают в должности заведующего кафедрой минералогии и кристаллографии Томского университета, где он будет трудиться до 1 сентября 1973 года. На пенсию Баженов уйдёт лишь в 83 года, будучи человеком ещё трудоспособным. За годы его преподавательской деятельности его увлекательные, чёткие и ясные в изложении лекции прослушали более 2,5 тысяч студентов. А сыновья, внуки и правнуки Ивана Кузьмича, так же как их легендарный предок, посвятили свою жизнь геологии.
Ну, а напоследок хочется ещё несколько строк посвятить Анастасии Шестаковой. Когда началась реабилитация невиновных, вспомнили и о ней. И поразились: как можно было доверять словам этой женщины? Академик Владимир Смирнов, назвав её «чёрным ангелом смерти в бабьей юбке», сообщит, что Шестакова была хроническим шизофреником. Известно, что после реабилитации невиновных Анастасию Фёдоровну исключили из партии и уволили из «Правды». Дальнейшую её судьбу никто не отслеживал.
Понравился материал-поставьте лайк и не забудьте подписаться на канал, что бы не пропустить интересное.
