"Консул Крегер обнял ее с братской нежностью и пожал руку старшей племяннице.
Ему было теперь около пятидесяти пяти лет, и в последнее время он помимо маленьких усиков стал носить еще изящно закругленные, но уже совсем седые бакенбарды, оставляющие открытым подбородок. Большую розовую плешь консула прикрывало несколько тщательно заглаженных жидких прядей. На рукаве этого элегантного сюртука была нашита широкая траурная повязка".
"Отличительной чертой Томаса Будденброка, уже в столь юные годы ставшего главой большого торгового дома, было чувство собственного достоинства, сказывавшееся в выражении лица и в осанке".
"Состояние, оставленное консулом, как выяснилось, было значительнее, чем кто - либо мог предположить.
Доля Будденброков в крегеровском наследстве, равнявшемся четыремстам тысячам марок, - посколько Юстус очень многое забрал вперед.
Итак, состояние Будденброков, не считая недвижимости, в общем итоге составляло семьсот пятьдесят тысяч марок".
"В начале февраля 1856 года, после восьмилетнего отсутствия, Христиан Будденброк возвратился в родной город".
В христианстве число 8 означает восстановление и возрождение, а в Библии является числом полноты и ассоциируется с новым началом - началом новой жизни, новой эры.
Они поехали на кладбище к отцу.
"Тони положила венок на то место, где свежими золотыми буквами было запечатано имя ее отца, несмотря на снег, опустилась на колени у могилы и начала молиться; черная вуаль ее развелась на ветру, и широкое платье - очень живописно драпировалось вокруг ее склоненной фигуры. Одному Богу известно, чего больше было в ее позе - тоски, религиозного экстаза или самолюбования красивой женщины".
Далее идет описание Христиана.
"За последние годы Христиан отнюдь не похорошел.
Он был тощ и бледен. Кожа туго обтягивала его череп, между выдававшихся вперед скул торчал острый, костиный и горбатый нос, волосы на голове уже приметно поредели. Шея у него была тонкая и слишком длинная, а ноги кривые.
Жизнь в Лондоне, бесспорно, наложила на него свой отпечаток.
Даже в его руках с овальными, опрятными, коротко подстриженными ногтями и прозрачно матовой и очень пористой кожей, как у людей, долго живущих в жарком климате, было что - то неуловимо английское".
Вот так встретил брата глава фирмы "Иоганн Будденброк".
"Глава фирмы "Иоганн Будденброк" по приезде брата смерил его долгим испытующим взглядом и первые дни неприметно, от случая к случаю, старался наблюдать за ним, а затем, - хотя по его неизменно спокойному лицу никто бы не мог сказать, что он уже вынес свое суждение, - видимо, решил, что любопытство его удовлетворено и мнение раз навсегда составлено. Он говорил с братом в семейном кругу безразличным тоном о безразличных вещах и смеялся наравне с другими, когда тот давал свои "представления".
"Примерно через неделю он сказал Христиану:
-Итак, значит, мы будем работать вместе, друг мой?".
"На следующий день Томас представил его конторским служащим. Так началась деятельность Христиана во славу старинной фирмы.
Первое время после смерти консула дела шли все так же бесперебойно и солидно. Но вскоре в городе стали замечать, что, с тех пор как бразды правления принял Томас Будденброк, в старинном торговом доме повеяло свежим духом предприимчивости и смелости. Фирма то заключила в известной мере рискованные сделки, то разумно и уверенно использовала кредит, бывший при "старом режиме" только отвлеченным понятием, теорией, бесполезным предметом роскоши".
"Что касается Христиана, то на первых порах он как будто ревностно и охотно взялся за работу; более того, казалось, что именно в работе он находит счастье и удовлетворение".
Мне нравится неспешное повествование Томаса Манна.
Описание всех деталей, предания полной картины эпизода.
В саге линейное повествование.
"В мае месяце, в одну роковую ночь, у дяди Готхольда - консула Готхольда Будденброка, недавно справившего свое шестидесятилетие, - вдруг сделались сердечные спазмы, и он скончался мучительной смертью на руках своей супруги, урожденной Штювинг".
Еще один из Будденброков покинул мир.
Томас Манн делает акцент на Библии, Священном писание и Боге.
"А также читали вслух тексты из Священного Писания и распевали духовные песнопения. Работы их в конце года распродавались на благотворительном базаре, а вырученные деньги пересылались в Иерусалим на поддержание миссионерской деятельности".
Вдовая консульша Будденброк посещала "Иерусалимские вечера".
Один из членов этого кружка была Леа Герхардт.
"Одна из них, Леа, была глуха и, несмотря на это, всегда знала, о чем идет речь".
В Библии глухота часто используется как метафора духовного упрямства или сознательного отказа слушать слово Божье и повиноваться ему.
Далее Томас Манн вводит другого персонажа.
"Зиверт Тибуртиус был низкорослый, узкоплечий и большеголовый мужчина, с жидкими, но очень длинными белокурыми бакенбардами, которые он иногда, удобства ради, закидывал за плечи.
Его круглый череп сплошь покрывали мелкие тугие завитки, а большие оттопыренные уши, по краям сильно загнутые внутрь, заострялись кверху, как у лисы. Нос на его лице казался маленькой плоской пуговкой, скулы сильно выдавались вперед, а серые, обычно прищуренные и немного растерянные глаза обладали способностью вдруг шириться, делаться все больше, больше, выкатываться, чуть ли не выскакивать из глазнищ.
Такой был пастор Тибиртуиус, родом из Риги.
Он служил некоторое время в Средней Германии.
"В первый же день он сказал консульше:
-Не обессудьте меня, сударыня! Великим сокровищем благословил вас Господь в лице вашей дочери Клары! Что за прекрасное дитя!".
"Выяснилось, что он единственный сын, происходит из купеческой семьи, что мать его скончалась, а отец живет в Риге на проценты с капитала, который со временем перейдет к нему, пастору Тибуртиусу; но уже и сейчас приход сможет вполне обеспечить его".
"Кларе Будденброк шел девятнадцатый год; высокая и стройная, с темными, гладко расчесанными на прямой пробор волосами, со строгим и вместе с тем и мечтательным взглядом карих глаз, с чуть горбатым носом и, пожалуй, слишком плотно сжатыми губами, она, несомненно, была красива своеобразной, хотя и несколько холодной красотой.
Из домашних Клара больше всего дружила со своей бедной и тоже набожной кузиной Клотильдой;"
Пастор влюбился в Клару.
Далее Томас пишет матери письмо.
"Амстердам, 20 июля 1856 года.
Он пишет, что Клара сделала правильный выбор.
Далее Томас пишет, что ему понравилась Герда Арнольдсен, подруга Тони по пансиону. Ее отец - крупный коммерсант и, может быть, еще более крупный скрипач - тоже присутствовал на обеде.
Вскоре они обручились".
Состоялась свадьба Томаса и Герды.
"Тяжелые темно - рыжие волосы, близко посаженные карие глаза с голубоватыми тенями под ними, широко ослепительно белые зубы, открывавшиеся в улыбке, прямой крупный нос и на редкость благородно очерченный рот - все в этой двадцатисемилетней девушке светилось какой - то чужеземной, покоряющей и таинственной красотой. Лицо у нее было матово - белое и немного надменное, но она тотчас склонила его, когда консульша взволнованно и нежно взяла ее голову обеими руками, чтобы запечатлеть поцелуй на белоснежном, прекрасном лбу".
"Месяцев семь спустя консул Будденброк с супругой возвратился из Италии. Талый мартовский снег еще лежал ".
Хронотоп - семь месяцев спустя, далее идет описание погоды.
Пятая часть заканчивается фразой.
"Это вошла Герда, мать будущих Будденброков".
