Галина Сергеевна присела на краешек дивана и в сотый раз оглядела свою просторную квартиру. Как же тут было хорошо, когда Игорь Николаевич был жив. А теперь... теперь тут одна пустота. И счета. Счета, которые с каждым месяцем становились всё неподъёмнее.
Телефон зазвонил резко, словно специально выбрал момент, когда она готова была расплакаться.
— Да, Алёша, — ответила она старшему сыну.
— Мам, я посмотрел квартиры в том районе, о котором говорил. Там отличная однушка на четвёртом этаже. Рядом медицинский центр, аптека прямо в доме.
— На четвёртом? А лифт там есть?
— Нет, лифта нет, но ты же у нас ещё бодрая, — в голосе сына проскользнуло легкое нетерпение. — Зато цена хорошая, и нам хватит денег с продажи твоей.
— Понимаю, Алёша, — вздохнула Галина Сергеевна, — но ты же знаешь, у меня колени...
— Мам, это самый разумный вариант. Тем более, когда будут проблемы со здоровьем, медцентр рядом.
Не успела она положить трубку, как телефон снова заверещал. На этот раз звонила средняя дочь, Ольга.
— Мама! Я нашла просто чудесный вариант! Двушка рядом с моей дачей. Представляешь, всего пятнадцать минут пешком. Будешь на свежем воздухе, я к тебе часто буду заезжать.
— Олечка, но там же маршруток нет совсем, а магазин...
— Зачем тебе магазин? Я буду продукты привозить. А летом ты мне с грядками поможешь. Врачи говорят, пожилым людям полезно на земле работать.
Галина Сергеевна зажмурилась. Всё понятно. Ей предлагают стать бесплатным садовником.
В тот же вечер на пороге появилась младшая, Ирина. С порога заговорила быстро, словно боясь, что мать возразит:
— Мамуль, вот ключи, посмотри, — она протянула связку с брелоком-собачкой. — Однушка в новом доме, балкон, ремонт свежий. И главное — от школы Машеньки пять минут. Ты сможешь её забирать, когда у нас с Игорем запарки на работе.
— Доченька, но я же...
— И с Сашкой погуляешь. Тебе же скучно одной. А тут внуки, жизнь кипит!
В голове у Галины Сергеевны закружилось. Получается, старший сын видит в ней пациентку медцентра, средняя дочь — садовницу, а младшая — бесплатную няньку.
— А что я сама хочу, кто-нибудь спросит? — тихо сказала она, но Ирина уже строчила сообщение в телефоне и не услышала.
Через неделю разразился настоящий скандал. Дети собрались у неё, чтобы «окончательно решить вопрос с переездом». На деле же получился базар.
— Ты всегда была эгоисткой, Олька! — кричала Ирина. — Хочешь маму в деревню упрятать, чтобы твои помидоры поливала!
— А ты лучше? — парировала Ольга. — Тебе жалко няню нанять? Мама тебе не прислуга!
Алексей раздражённо ходил по комнате:
— Да отстаньте вы от матери! У неё должна быть спокойная старость, а не вкалывать на вас!
— Ты что, оставишь её одну в незнакомом районе? На четвёртом этаже без лифта? — закричала Ирина.
— Лучше, чем горбатиться на твоих детей! — огрызнулся брат.
Галина Сергеевна сидела, зажав уши руками. Казалось, сердце выскочит из груди. Её родные дети грызлись, как чужие, используя её как разменную монету.
— Хватит! — наконец не выдержала она. — Я никуда не поеду!
— Придётся, мама, — сухо сказал Алексей. — Ты не потянешь эту квартиру на свою пенсию.
Это была правда, жестокая, но правда.
Переезд в новую квартиру был как туман. Победил вариант Алексея — однушка на четвёртом этаже без лифта. Из мебели взяли минимум, остальное распродали. Каждый подъём на этаж давался Галине Сергеевне с трудом, но она упрямо карабкалась, отказываясь признавать, что сын ошибся, выбрав этот вариант.
В первую неделю она просто сидела у окна, глядя на незнакомый двор, и думала о том, как странно сложилась жизнь. Всё отдала детям, а теперь оказалась никому не нужна. Разве что как функция — посидеть с внуками, прополоть грядки, освободить большую квартиру...
На восьмой день раздался звонок в дверь. На пороге стоял седой, но крепкий мужчина с пакетом в руках.
— Виктор Андреевич, ваш сосед напротив, — представился он. — Заметил, что у вас свет вечерами горит, но вы не выходите. Решил проверить, всё ли в порядке.
— Галина Сергеевна, — машинально представилась она. — Спасибо за беспокойство. Просто... тяжело привыкнуть к новому месту.
— Знаю, сам через это прошёл три месяца назад, — кивнул он. — Я вам пирожков принёс, сам пеку. После флота научился.
— Вы... моряк?
— Был когда-то. Штурман дальнего плавания, — он улыбнулся уголками губ. — А теперь пенсионер, как и вы, видимо. Может, чаю попьём вместе? У меня как раз заварка хорошая есть.
Чай затянулся на два часа. Оказалось, у них много общего. Его тоже "ушли на пенсию" дети — продали большую квартиру и купили эту однушку, чтобы он мог помогать с внуками.
— Они хорошие ребята, но... — он запнулся, подбирая слова, — иногда я чувствую себя не отцом, а прислугой. Вчера дочь отчитала, что я не так бутерброды внуку сделал для школы.
— Знаю, — вздохнула Галина Сергеевна. — Мои меня тоже... распределили, как пешку.
С того дня они стали встречаться каждый вечер. То у неё, то у него. Галина Сергеевна заметила, что стала тщательнее причёсываться, даже помаду достала — ту самую, что Игорь Николаевич на последний день рождения подарил. Виктор Андреевич всегда приходил в отглаженной рубашке и с маленьким гостинцем — то конфетами, то печеньем.
— Может, в парк сходим? — предложил он через месяц. — Погода хорошая.
— Боюсь, четыре этажа для меня многовато, — смутилась она.
— Я придумал, — хитро прищурился он. — Буду вас под руку вести. Потихоньку, с остановками.
И они пошли. Действительно, с остановками на каждом пролёте, но в тот день она впервые за долгое время почувствовала себя не старухой, а женщиной.
В парке он купил ей мороженое, они сидели на лавочке и смотрели на детей, гоняющих голубей.
— Знаешь, Галя, — он впервые назвал её так, — я думаю, мы с тобой ещё не всё отжили.
— Что ты имеешь в виду? — она почувствовала, как сердце забилось сильнее.
— Да вот, мечтаю на море съездить. Уже лет пятнадцать не был. А одному как-то... не с руки.
— Ты меня приглашаешь? — от волнения у неё пересохло в горле.
— Если согласишься, — он взял её за руку.
— А дети... что скажут?
— А что дети? Мы им не отчитываемся, — в его голосе появилась твёрдость. — Они свою жизнь живут, а мы — свою.
Оказалось, всё не так просто. Когда дети узнали о их дружбе, начался новый скандал. Теперь уже объединённый фронт — обе семьи ополчились на «стариков».
— Ты что, мама, из ума выжила? — кричала Ольга по телефону. — Какой моряк? Какие отношения? У тебя внуки! О чём ты думаешь?
— О себе я думаю, доченька, — тихо ответила Галина Сергеевна. — Первый раз за много лет.
Младшая примчалась лично, с заплаканными глазами:
— Мама, ты папу предаёшь! И нас! Мы с Олькой всё обсудили, это какой-то аферист, наверняка на твою пенсию позарился!
— На четырнадцать тысяч? — горько усмехнулась Галина Сергеевна. — Богатое наследство.
— Ты не понимаешь! — взвизгнула Ирина. — Вдруг он тебя переживёт? А квартира? Мы же её для тебя покупали!
Вот оно что. Квартира. Если она выйдет замуж, то жильё после её смерти достанется не детям, а мужу.
У Виктора Андреевича была похожая ситуация. Его сын прямо сказал: «Если женишься, больше нас не увидишь».
Они сидели вечером у неё на кухне, мрачные и подавленные.
— Я не думал, что всё так обернётся, — тихо сказал он. — Может, не стоит?
— Чего не стоит? — спросила она, чувствуя, как внутри всё сжимается.
— Портить отношения с детьми. Они ведь... всё, что у нас есть.
Галина Сергеевна смотрела на него долго-долго. Потом вдруг решительно встала и достала из буфета бутылку коньяка, которую Алёша оставил «для лекарственных целей».
— Знаешь что, Витя, — она налила две рюмки, — пусть они все идут к чёрту. Мы с тобой столько жизни отдали детям, что имеем право на кусочек счастья. Их отношение — это их проблема.
Виктор Андреевич смотрел на неё изумлённо, потом медленно улыбнулся:
— За это стоит выпить.
Когда Алексей приехал проведать мать через неделю, его ждал сюрприз. В квартире сидел незнакомый мужчина и что-то печатал на ноутбуке, а мать, напевая, гремела кастрюлями на кухне.
— Ты кто? — опешил Алексей.
— Виктор Андреевич, сосед вашей мамы, — спокойно ответил тот. — А вы, судя по всему, Алёша? Галя много о вас рассказывала.
Из кухни вышла мать, и Алексей не узнал её — причёсанная, в новом платье, с лёгким макияжем, она выглядела моложе лет на десять.
— Сынок! Как хорошо, что ты приехал, — она обняла его. — Мы как раз путёвки на море забронировали. Поможешь нам с документами?
— Какое море?! — опешил Алексей. — Мама, ты серьёзно? А колени? А давление?
— А что такого? — пожала плечами Галина Сергеевна. — Витя говорит, морской воздух полезен для суставов, а там санаторий с медицинским обслуживанием. Всё продумано.
Алексей растерянно опустился на стул, переводя взгляд с матери на её нового знакомого.
— Подожди, так вы что... вместе едете?
— Конечно, — Виктор Андреевич спокойно закрыл ноутбук. — На две недели в Геленджик. Пансионат прямо у моря, номер с видом на пляж.
— Ты... вот так просто решила? — Алексей никак не мог прийти в себя.
Галина Сергеевна села напротив сына, взяла его за руку:
— Алёша, милый, я ведь никогда не была на Чёрном море. Всю жизнь хотела, а всё откладывала — то вы маленькие, то работа у отца, то денег не хватало. А теперь... — она посмотрела на Виктора Андреевича с теплотой. — Теперь есть возможность. И компания хорошая.
В этот момент в дверь позвонили. На пороге стояли Ольга и Ирина с одинаково решительными лицами.
— Ну, здравствуйте, — процедила Ольга, проходя в квартиру и демонстративно не глядя на Виктора Андреевича. — Мама, мы приехали серьёзно поговорить.
— Да, очень серьёзно, — поддержала Ирина, держа в руках какую-то папку. — О твоём... увлечении.
Галина Сергеевна вопросительно подняла брови, но промолчала. Она знала этот тон — когда дочери что-то решили, их не переспорить.
— Мы навели справки, — Ирина выложила на стол бумаги. — Твой... кавалер, — она кивнула в сторону Виктора Андреевича, — действительно бывший моряк. Но знаешь ли ты, что у него двое взрослых детей и четверо внуков? И что он продал трёхкомнатную квартиру в центре?
— Знаю, — спокойно ответила Галина Сергеевна. — Мы многое друг о друге знаем. За последний месяц нашли время поговорить.
— Мама, — Ольга присела рядом, взяла её за руку, — мы беспокоимся о тебе. Ты... не молоденькая уже, а тут какой-то...
— Ольга Игоревна, — неожиданно твёрдо перебил Виктор Андреевич, — может, вы не будете говорить обо мне в третьем лице? Я здесь, напротив вас.
— А вы вообще не встревайте! — взвилась Ирина. — Это семейный разговор!
— Ирочка, не кричи, — устало произнесла Галина Сергеевна. — Я всё понимаю. Вы боитесь, что я сошла с ума на старости лет. Или что Виктор Андреевич охотится за моим богатством, — она горько усмехнулась. — За однушкой на четвёртом этаже без лифта.
— Дело не только в этом, — Ольга поджала губы. — А твоё здоровье? Тебе нельзя волноваться, а тут какая-то... авантюра с поездкой. И вообще, неприлично это — в твоём возрасте...
— Что неприлично? — вдруг громко спросил Алексей, который до этого молча наблюдал за перепалкой. — Быть счастливой? Улыбаться? Строить планы?
Сёстры уставились на брата.
— Ты что, поддерживаешь весь этот... фарс? — Ирина смотрела на него, как на предателя.
— А что здесь такого? — пожал плечами Алексей. — Мама впервые за два года после смерти отца улыбается. Я заметил, как только вошёл. Она здесь... живёт, а не существует.
Виктор Андреевич благодарно кивнул Алексею.
— Ладно, — резко встала Ольга. — Скажу прямо, мама. Если ты поедешь с этим... с Виктором Андреевичем, мы с Ирой тебе этого не простим. И внуков видеть не будешь.
Галина Сергеевна побледнела. Этого она не ожидала. В комнате повисла тяжёлая тишина.
— Оля, ты что несёшь? — тихо сказал Алексей.
— Правду, — отрезала сестра. — Мама знает, что делает выбор. Либо семья, либо... это, — она обвела рукой комнату.
Виктор Андреевич медленно поднялся.
— Галя, может, я пойду? Не хочу быть причиной раздора.
И тут произошло неожиданное. Галина Сергеевна, всегда такая мягкая и уступчивая, резко встала, выпрямилась во весь свой небольшой рост и громко произнесла:
— Никуда ты не пойдёшь! — а потом, повернувшись к дочерям, добавила: — И я никуда не денусь. Я ваша мать, а не вещь, которую можно убрать, если она мешает. Сорок лет я жила для вас. Сорок! Всё, что у меня было, я отдавала вам. А теперь, когда у меня появился шанс пожить для себя, вы мне угрожаете?
— Мама... — начала Ирина, но Галина Сергеевна подняла руку, останавливая её.
— Нет, теперь вы послушайте. Я еду на море. С Виктором Андреевичем. И это не обсуждается. Если вы действительно любите меня, то будете рады, что на старости лет я нашла друга. А если вам важнее эта несчастная однушка, чем моё счастье, то... — её голос дрогнул, но она справилась с собой, — то мне очень жаль. И внуков я буду видеть, потому что я их бабушка, а не вы.
В комнате воцарилась звенящая тишина. Ольга и Ирина смотрели на мать с изумлением, словно видели её впервые.
— Ну что ж, — наконец произнесла Ольга, поднимаясь, — ты сделала свой выбор.
— Да, сделала, — твёрдо ответила Галина Сергеевна. — И не жалею.
Когда за сёстрами закрылась дверь, она опустилась на стул и закрыла лицо руками.
— Не плачь, мама, — Алексей присел рядом, обнял её за плечи. — Они остынут. Поверь, всё будет хорошо.
— Думаешь? — она подняла на сына заплаканные глаза.
— Уверен, — он улыбнулся. — Просто им нужно привыкнуть, что ты не только бабушка и мама, но и просто... Галина. Женщина, которая имеет право на счастье.
Виктор Андреевич осторожно подошёл к ним.
— Я могу чем-то помочь?
— Можете, — серьёзно сказал Алексей, поднимаясь. — Сделайте мою маму счастливой. Она это заслужила.
Через неделю Алексей отвёз их в аэропорт. Глядя, как они медленно идут к терминалу, держась за руки — седовласый крепкий мужчина и невысокая женщина в красивой шляпке, — он впервые за долгое время почувствовал покой. За мать можно было не беспокоиться. Ведь жизнь не заканчивается, когда твои дети вырастают. Иногда она только начинается.
"Старость — это когда знаешь все ответы, но никто тебя не спрашивает." — Лоренс Питер
Автор: Владимир Шорохов ©
Книги автора на ЛитРес
📖 Также читайте: Холодная война на 45 квадратных метрах
📖 Также читайте: Дарственная на жизнь: когда родная кровь становится ядом
📖 Также читайте: — Ты думала, что деньги способны искупить предательство? Ошибаешься!
📖 Также читайте: Дом на два адреса