Старинная музыкальная шкатулка в третий раз за утро заиграла «К Элизе». Алина поморщилась, не отрывая взгляда от планшета, где последние штрихи эскиза загородного дома обретали форму. Ещё пара деталей, и проект будет готов для презентации заказчику.
— Аля, ты видела мои очки? — Софья Андреевна возникла в дверях так неожиданно, что Алина чуть не провела случайную линию через весь экран.
— Нет, Софья Андреевна, — стараясь сохранять спокойствие, ответила она. — Вы не оставляли их на пианино?
— Смешно спрашивать. Конечно, я там проверила, — свекровь поджала губы. — Раньше у меня ничего не терялось. Никогда.
Также читайте:
📖 Между небом и асфальтом
📖 Женщины нашего двора
В этой фразе, как всегда, звучал невысказанный упрёк. Раньше — когда не было невестки. Когда Максим и его мать жили вдвоём в этой квартире, пропитанной запахами старых книг и лавандового саше.
— Я могу помочь поискать после того, как закончу эскиз, — предложила Алина, сохраняя проект. — Мне нужно буквально десять минут.
— Нет-нет, не беспокойся, — Софья Андреевна махнула рукой с изяществом, выработанным десятилетиями преподавания в консерватории. — Я же вижу, как ты занята своими... картинками.
Музыкальная шкатулка снова запела. Кто-то — разумеется, не Алина — завёл её четвёртый раз за утро.
— У тебя ведь сегодня эта важная встреча? С этим... как его... издателем?
— С Коржевским, да, — кивнула Алина, чувствуя, как сжимается желудок. — В два часа.
— Ах, Коржевский! — Софья Андреевна оживилась. — Я в молодости была знакома с его отцом. Прекрасный был пианист, подавал большие надежды. А потом ушёл в этот... бизнес.
Она произнесла последнее слово с таким выражением, будто речь шла о чём-то неприличном.
— Ты не будешь против, если я немного освежу нашу гостиную? — Софья Андреевна уже передвигала декоративные подушки на диване. — Эти оранжевые подушки слишком... кричащие. Максиму это вредно для глаз, он столько работает за компьютером. Я вчера читала исследование...
Алина почувствовала, как внутри поднимается волна раздражения. Те самые подушки она выбирала месяц назад, когда Софья Андреевна была у своей сестры в Петербурге. Три дня блаженного одиночества с мужем, три дня, когда их комната действительно была их комнатой.
— Софья Андреевна, мы с Максимом выбирали этот текстиль вместе, — как можно мягче произнесла Алина. — Мы консультировались с дизайнером по цветам...
— Дорогая, — улыбнулась свекровь той самой улыбкой, от которой у Алины сводило зубы, — то, что человек называет себя дизайнером и берёт за это деньги, ещё не делает его экспертом. В моё время профессии учились годами.
Алина закрыла программу, понимая, что сосредоточиться всё равно не удастся. Софья Андреевна уже унесла подушки, и Алина знала, что вскоре они будут заменены на что-то «более классическое». Возможно, на те темно-зелёные велюровые подушки с кистями, от которых у Максима начиналась аллергия.
Телефон завибрировал — сообщение от Марины.
«Как ты там, боец? Готова к встрече с Коржевским?»
Алина слабо улыбнулась. Марина, её лучшая подруга со студенческих лет, психолог по образованию, всегда умела поддержать в нужный момент.
«Готова. Только что закончила эскиз», — набрала она.
«А как мама-музыка? Дирижирует парадом?»
«Как всегда. Переставляет подушки, очки потеряла».
«Не ты ли их случайно "потеряла"? 😉»
«Марин! Я на такое не способна».
«Жаль. Я бы на твоём месте уже перепрятала половину её вещей и завела бы дневник наблюдений. Классический газлайтинг в действии».
Алина вздохнула. Марина с самого начала была настроена скептически к их совместному проживанию со свекровью. «Это временно, — убеждал Максим. — Пока мама не привыкнет жить одна после смерти отца. Пока мы не накопим на первый взнос».
Временно растянулось на год. Год маленьких уступок, невысказанных обид и постоянного чувства, что она — гостья в чужом доме.
«Нам надо встретиться», — написала Марина. — «Давай завтра в "Птичке"? После твоего триумфа с Коржевским?»
«Договорились».
***
— Алиночка, ты не видела мои таблетки? — Софья Андреевна стояла в прихожей, бледная и с дрожащими руками. — Те, от давления?
Алина, уже одетая для встречи с Коржевским, замерла с сумкой в руках:
— Они должны быть в вашей тумбочке, в верхнем ящике.
— Я проверила. Их там нет!
Алина взглянула на часы — 13:20. У неё ещё было время, чтобы доехать до ресторана, где назначена встреча.
— Давайте я помогу поискать.
Они обыскали спальню Софьи Андреевны, заглянули в ванную, на кухню. Таблеток нигде не было.
— Может, вы их в сумочке оставили? — предложила Алина, чувствуя нарастающее беспокойство. Времени оставалось всё меньше.
— В какой именно? У меня их пять, — с неожиданной язвительностью ответила свекровь. — И я никогда не ношу лекарства в сумочке. Никогда.
Опять это «никогда». Как будто Алина ворвалась в идеально отлаженный механизм их жизни и всё сломала.
13:35. Алина набрала номер Максима.
— Милый, у мамы пропали таблетки от давления, — быстро сказала она. — Я ищу, но мне скоро выходить на встречу с Коржевским...
— Боже, у неё же может быть криз! — в голосе мужа звучала паника. — Аль, ты не можешь перенести встречу?
Алина прикрыла глаза. Перенести встречу с одним из самых влиятельных издателей города, которую она ждала три месяца?
— Я... я попробую, — выдавила она.
— Ты же знаешь, как важно её здоровье. Папы больше нет, мы всё, что у неё осталось.
— Конечно, — автоматически ответила Алина. — Я понимаю.
Она положила трубку и вернулась к поискам, методично проверяя каждый уголок квартиры. 13:50. До встречи оставалось десять минут, а ей ехать минимум двадцать.
— Алиночка, — Софья Андреевна появилась в дверях кухни, держа в руках маленькую белую коробочку. — Представляешь, они были в шкафу с посудой! Я, должно быть, вчера оставила их там, когда пила чай.
Алина уставилась на таблетки. Именно этот шкаф они проверяли первым.
— Как хорошо, что нашлись, — выдавила она. — Софья Андреевна, мне правда пора...
— Но ты же сама сказала, что перенесёшь встречу? — свекровь смотрела на неё с искренним удивлением. — Максим так беспокоился. Я уже позвонила Вере Николаевне, она обещала зайти, посидеть со мной...
Вера Николаевна. Соседка и лучшая подруга свекрови, которая смотрела на Алину с плохо скрываемым осуждением. «Не понимаю этих современных девушек, — часто говорила она достаточно громко, чтобы Алина слышала из соседней комнаты. — В наше время жёны занимались семьёй, а не какими-то картинками».
— Я... — Алина почувствовала, как к горлу подступает ком. — Я всё-таки попробую успеть. Встреча очень важная.
Лицо Софьи Андреевны приобрело знакомое печальное выражение, которое Максим в детстве называл «мама грустит из-за меня»:
— Конечно, дорогая. Иди. Я справлюсь.
***
Алина опоздала на тридцать пять минут. Коржевский прождал её двадцать и уехал, оставив записку, что сожалеет, но его график не позволяет задерживаться. Секретарь издателя холодно сообщила по телефону, что у господина Коржевского нет возможности перенести встречу в ближайшие месяцы.
Домой Алина вернулась поздно вечером, после долгой прогулки по набережной. В квартире было необычно шумно — слышались голоса и смех.
— А вот и наша труженица! — Софья Андреевна сидела в гостиной с чашкой чая. Рядом с ней устроилась Вера Николаевна и — Алина не поверила своим глазам — Лиза , бывшая девушка Максима.
— Здравствуйте, — растерянно произнесла Алина. — Я не знала, что у нас гости.
— Лизонька зашла навестить меня, узнать о здоровье, — Софья Андреевна лучезарно улыбнулась. — Она всегда такая заботливая.
Лиза, стройная блондинка с безупречной осанкой пианистки, скромно улыбнулась:
— Я просто волновалась. Софья Андреевна столько для меня сделала в консерватории.
Алина почувствовала, как её накрывает волна усталости и раздражения. Лиза была ученицей Софьи Андреевны, их роман с Максимом длился почти пять лет, и свекровь не скрывала своего разочарования, когда сын выбрал «какую-то художницу» вместо «настоящей музыкантки».
— Как прошла твоя встреча, дорогая? — спросила Софья Андреевна с таким участием, что Алина на секунду поверила в её искренность.
— Не состоялась, — коротко ответила она. — Я опоздала, и Коржевский не стал ждать.
— Какая жалость! — воскликнула свекровь, но в её глазах мелькнуло что-то, подозрительно похожее на удовлетворение. — Но ты же говорила, что это не так важно?
Алина нахмурилась:
— Я такого не говорила.
— Говорила-говорила, — вмешалась Вера Николаевна. — Я сама слышала, когда зашла. Ты сказала: «Не страшно, если встреча не состоится».
— Я... — Алина замолчала, понимая бессмысленность спора. — Извините, я очень устала. Пойду к себе.
В спальне ждал ещё один сюрприз — кто-то явно рылся в её столе. Папки с эскизами были сложены в неправильном порядке, а набросок интерьера усадьбы, который она готовила для Коржевского, лежал под стопкой книг, хотя она точно помнила, что оставила его в верхнем ящике.
Дрожащими руками Алина достала эскиз. На бумаге расплылось чайное пятно, перечеркнув главную деталь композиции.
Телефон завибрировал — сообщение от Марины:
«Как всё прошло с К.?»
Алина набрала ответ:
«Не прошло. Опоздала из-за очередной "потери" вещей свекрови. Нам нужно встретиться. Завтра. Срочно».
***
— Ты понимаешь, что происходит? — Марина отставила чашку кофе и внимательно посмотрела на подругу. — Это классический случай газлайтинга и манипуляции. Она создаёт ситуации, в которых ты выглядишь виноватой, а потом ещё и заставляет тебя сомневаться в собственной адекватности.
Алина смотрела в окно кафе. Весенний дождь барабанил по козырьку, и капли стекали по стеклу, размывая очертания прохожих.
— Я не могу доказать, что она делает это специально, — тихо сказала Алина. — Вдруг я просто мнительная?
— Ты серьёзно? — Марина подалась вперёд. — Очки пропадают и чудесным образом находятся. Таблетки теряются перед твоей важной встречей. Твои эскизы испорчены. И это всё — совпадения?
— Когда я говорю об этом Максиму, он считает, что я преувеличиваю. Что его мама просто... растерянная после смерти отца.
Марина фыркнула:
— А приглашение бывшей — тоже от растерянности? Аля, очнись. Она методично разрушает твою карьеру и ваш брак. И, судя по всему, твой муж не особо против.
— Максим любит меня, — неуверенно произнесла Алина.
— Возможно, — Марина взяла её за руку. — Но он выбирает сторону матери каждый раз, когда наступает момент выбора. Ты заметила?
Телефон Алины зазвонил. На экране высветилось имя мужа.
— Алина? — голос Максима звучал возбуждённо. — Ты где?
— С Мариной в "Птичке", как и планировала.
— Слушай, у меня потрясающие новости! Дядя Виктор пригласил нас на выходные в его загородный дом! Маму это так обрадовало, она уже собирает вещи.
Алина застыла:
— Максим, у меня в эти выходные презентация проекта для Северцевых. Я говорила тебе об этом три недели назад.
Пауза.
— Малыш, это же семейное мероприятие. Мама так редко видит брата. И... она, кажется, снова неважно себя чувствует. Утром жаловалась на сердце.
Марина, слышавшая разговор, закатила глаза.
— Максим, я не могу отменить презентацию, — твёрдо сказала Алина. — Это мой самый крупный проект за год. Я должна быть там.
— То есть, — в голосе мужа появились ледяные нотки, — работа для тебя важнее семьи? Важнее здоровья моей матери?
Алина прикрыла глаза:
— Я не это имела в виду. Просто...
— Ладно, я понял, — оборвал её Максим. — Поговорим дома.
Он отключился.
— Ты должна прекратить это, — решительно заявила Марина. — Хватит позволять им манипулировать тобой.
Алина вздохнула:
— Может быть, мне действительно стоит отложить презентацию? Северцевы могли бы...
— НЕТ! — Марина хлопнула ладонью по столу так, что несколько посетителей обернулись. — Именно это она и ДОБИВАЕТСЯ! Разрушить твою карьеру, заставить тебя зависеть от них полностью.
***
Дома Алину встретила необычная суета. Софья Андреевна, бледная, но оживлённая, руководила сборами, сидя в кресле с пледом на коленях. Максим метался между комнатами с чемоданами.
— Алиночка, ты вернулась! — Софья Андреевна попыталась подняться, но театрально схватилась за сердце и опустилась обратно. — Я уже думала начать собирать твои вещи, но не знала, что ты захочешь взять с собой.
— Софья Андреевна, — Алина сняла пальто, стараясь говорить спокойно, — я не смогу поехать на выходные. У меня важная презентация.
Лицо свекрови вытянулось:
— Но мы всей семьёй... И Виктор так ждёт! Он специально пригласил нас, чтобы познакомиться с новой женой Максима.
— Я правда не могу, — твёрдо сказала Алина. — Это мой шанс получить контракт с Северцевыми.
Раздались шаги, и в комнату вошёл Максим:
— Я уже упаковал твою косметичку, Аль. И положил тёплый свитер, там вечерами прохладно.
— Максим, я только что объясняла твоей маме, что не могу поехать. У меня презентация.
Максим замер с чемоданом в руках:
— Аля, мы это уже обсудили. Семья важнее.
— Мы ничего не обсудили! Ты просто поставил меня перед фактом!
Софья Андреевна тихо застонала и откинулась в кресле, прикрыв глаза рукой:
— Пожалуйста, не ссорьтесь. У меня так болит голова...
— Видишь, что ты делаешь? — прошипел Максим. — Маме нельзя волноваться!
Алина почувствовала, как внутри всё закипает:
— А мне, значит, можно? Можно отменять важные встречи, срывать дедлайны, терять клиентов?
Звонок в дверь прервал их спор. Максим пошёл открывать, и через минуту в гостиную вошла... Лиза.
— Добрый вечер, — она мягко улыбнулась, держа в руках корзинку с фруктами. — Я узнала, что Софья Андреевна неважно себя чувствует, и решила заглянуть.
Алина в изумлении переводила взгляд с Лизы на свекровь, которая моментально оживилась:
— Лизонька! Как мило с твоей стороны! Ты всегда такая внимательная.
— Лиза поедет с нами на дачу, — объявил Максим, избегая взгляда жены. — Она поможет присмотреть за мамой, пока мы будем с дядей.
— Что?! — Алина не могла поверить своим ушам. — Ты пригласил свою бывшую девушку на семейные выходные?
— Вообще-то, это была моя идея, — Софья Андреевна слабо улыбнулась. — Лиза так хорошо знает, какие лекарства мне нужны... И она могла бы сыграть для Виктора, он так любит Шопена.
Алина почувствовала, как комната начинает кружиться перед глазами:
— Я не поеду. И мне кажется, я вообще лишняя в этой... семейной идиллии.
Она развернулась и направилась в спальню, с силой закрыв за собой дверь.
***
Утром, когда Алина проснулась, в квартире было тихо. На кухонном столе она обнаружила записку от Максима: "Мы уехали. Мама плохо спала из-за вчерашнего скандала. Врач сказал, повышенное давление. Вернёмся в воскресенье. Надеюсь, ты всё обдумаешь. М."
Алина медленно опустилась на стул. Впервые за долгое время она осталась в квартире одна. Без пристальных взглядов свекрови, без её вечных замечаний и "случайных" находок.
Позавтракав, она решила привести в порядок свои эскизы к презентации. Но обнаружила, что несколько ключевых набросков исчезли. Она обыскала всю квартиру, но их нигде не было.
В отчаянии Алина присела на край кровати в комнате свекрови, пытаясь собраться с мыслями. Взгляд её случайно упал на неплотно закрытую дверцу шкафа. Внутри что-то блеснуло.
Движимая смутным подозрением, Алина открыла шкаф. За рядом аккуратно развешенных платьев обнаружилась небольшая дверца в стене — тайник, о существовании которого она не подозревала.
С колотящимся сердцем Алина открыла его. Внутри лежала стопка бумаг. Её пропавшие эскизы — все до единого. Некоторые были порваны, другие испачканы чаем, на третьих красовались жирные отпечатки пальцев.
И рядом — маленькая записная книжка в кожаном переплёте. Дрожащими руками Алина открыла её и замерла.
"15 марта. Сегодня удалось 'потерять' очки перед её встречей с этим архитектором. Максим настоял, чтобы она помогла искать. Опоздала на полчаса. Маленькая победа".
"22 апреля. Алина закончила проект для Самойловых. Пролила чай на главный эскиз, пока она была в душе. Теперь придётся переделывать. Ещё одна отсрочка её 'карьеры'".
"10 мая. Лиза согласилась помочь. Она всё ещё любит Максима и понимает, что эта художница – не пара ему. План на выходные у Виктора: устроить так, чтобы Алина опять выглядела эгоисткой, заботящейся только о своей работе. Максим начинает понимать, что я была права".
Алина листала страницы, и с каждой прочитанной записью внутри росло ощущение ужаса. Всё было спланировано. Каждая "случайная" потеря, каждый "неожиданный" визит Лизы, каждый приступ плохого самочувствия.
В самом конце дневника был вклеен листок с чётким планом: "Как избавиться от Алины к концу года":
1. Разрушить её карьеру – заставить пропустить важные встречи, испортить работы.
2. Подорвать уверенность в себе – постоянно указывать на недостатки, ставить под сомнение её слова.
3. Восстановить отношения Максима с Лизой – организовать 'случайные' встречи.
4. Создать финансовую зависимость – без работы Алина будет полностью зависеть от Максима.
5. Окончательно поссорить их – Максим всегда выбирает семью. Он выберет мать, если придётся.
Телефон Алины зазвонил, вырвав её из оцепенения. Это был Максим.
— Привет, — его голос звучал напряжённо. — Как ты?
— Я нашла дневник твоей матери, — без предисловий сказала Алина. — И мои испорченные работы. Она всё это делала намеренно, Максим. Всё это время.
Долгое молчание.
— О чём ты говоришь, Аля? — наконец произнёс он, но в его голосе не было удивления. Только усталость.
— Ты знал, — прошептала Алина, внезапно понимая истину. — Ты всё знал.
Ещё одна пауза.
— Мама просто хочет, чтобы ты была настоящей женой, — наконец сказал Максим. — Чтобы семья стояла на первом месте. Она отказалась от своей музыкальной карьеры ради нас с отцом. Она ожидала, что ты поступишь так же.
Алина почувствовала, как мир вокруг рушится:
— И ты это одобрял? Все эти манипуляции, ложь, газлайтинг?
— Я просто хотел, чтобы вы поладили, — в голосе Максима звучала усталость. — Чтобы ты поняла, что значит быть частью нашей семьи.
— Вашей семьи? — Алина горько рассмеялась. — Максим, я никогда не была частью вашей семьи. Я была мишенью.
— Ты преувеличиваешь. Мама просто...
— Нет, — твёрдо перебила его Алина. — Больше никаких оправданий. Никаких "мама просто". Я ухожу, Максим.
— Что? Алина, не будь смешной. Куда ты пойдёшь?
— Куда угодно. Только подальше от вас обоих, — её голос дрожал, но решимость была твёрдой. — К вечеру меня здесь не будет.
— Ты не можешь просто так уйти! — в голосе Максима появились панические нотки. — Мы же семья!
— Нет, Максим. Мы никогда не были семьёй.
Алина положила трубку, игнорируя звонок, который почти сразу последовал за окончанием разговора. Руки дрожали, но мысли стали удивительно ясными. Она прошла в спальню и достала большой чемодан.
Удивительно, сколько вещей можно собрать за час, когда понимаешь, что больше никогда не вернёшься. Только самое необходимое — одежда, документы, ноутбук с проектами, несколько фотографий (ни одной с Максимом или его матерью), любимые книги. Всё остальное потеряло значение.
Телефон не переставал звонить. Максим, потом Софья Андреевна, снова Максим. Алина отключила звук и написала Марине:
«Я ухожу от них. Могу я пожить у тебя несколько дней?»
Ответ пришёл мгновенно: «Конечно. Ключи под ковриком. Буду через час. Горжусь тобой».
Перед уходом Алина положила на стол обручальное кольцо и короткую записку: «Теперь ты можешь вернуть Лизу. Она будет идеальной невесткой. Прощай».
Забрала дневник Софьи Андреевны — единственное доказательство своей правоты. Сфотографировала испорченные эскизы и нацарапанный план «избавления» на случай, если понадобится защищаться от обвинений.
Затем она позвонила Коржевскому. К её удивлению, он взял трубку.
— Господин Коржевский, это Алина Верская. Прежде чем вы положите трубку, я хочу сказать: у меня есть доказательства, что моя свекровь намеренно сорвала нашу встречу и испортила проекты. Можем мы поговорить? Я готова подъехать куда скажете.
Что-то в её голосе убедило издателя. Они договорились встретиться через полчаса.
Максим вернулся домой в панике. Телефон Алины был выключен, Марина не отвечала на звонки.
— Она действительно ушла, — прошептал он, глядя на пустые полки в шкафу и одинокое кольцо на столе.
— Ну и хорошо, — Софья Андреевна поджала губы, но в её глазах читалось беспокойство. — Наконец-то всё будет как раньше, Максимушка. Только мы вдвоём.
— Мама, — Максим медленно обернулся к ней. — Я нашёл в мусорном ведре порванные работы Алины. И записи на твоём столе... с планом.
Софья Андреевна побледнела:
— Это всё для твоего блага! Она не подходила тебе, не разделяла наших ценностей. Лиза гораздо...
— Замолчи! — впервые в жизни Максим повысил голос на мать. — Ты разрушила мою семью! Я любил Алину, а ты... ты превратила наш дом в поле боя. Ты лгала мне, заставляла усомниться в её словах...
— Ты не понимаешь! — взвизгнула Софья Андреевна. — Она бы разрушила твою жизнь своими амбициями! Ты бы стал вторым после её работы, как я была второй после музыки у твоего отца!
Максим застыл. Впервые мать сказала правду. Дело было не в Алине — дело было в боли, которую Софья Андреевна носила в себе десятилетиями.
— Я ухожу, мама, — тихо сказал он. — И не знаю, когда вернусь. И вернусь ли вообще.
— Ты не можешь бросить меня! — глаза Софьи Андреевны наполнились слезами. — У меня только ты!
— А у меня была Алина, — ответил Максим, закрывая за собой дверь.
Через полгода у Алины состоялась персональная выставка. Её архитектурные проекты и интерьерные решения, опубликованные в издательстве Коржевского, имели оглушительный успех. Северцевы стали её постоянными клиентами, а за ними потянулись и другие.
Она стояла в центре галереи, принимая поздравления, когда заметила Максима у входа. Он похудел, осунулся, но глаза смотрели ясно и прямо.
— Поздравляю, — сказал он, не пытаясь приблизиться. — Я всегда знал, что ты талантлива.
— Спасибо, — Алина кивнула, чувствуя странное спокойствие. — Как ты?
— Я... начал терапию. Съехал от мамы. Устроился в другую компанию, — он замялся. — Мы почти не общаемся с ней теперь.
Алина молчала.
— Она осталась совсем одна, — продолжил Максим. — Лиза перестала приходить, когда поняла, что я не вернусь к ней. Соседи... ну, ты знаешь, какая она бывает с людьми.
— Я не чувствую радости от этого, — честно сказала Алина. — Но и жалости тоже.
— Я не прошу тебя вернуться, — Максим поднял руку, когда она хотела что-то сказать. — Я знаю, что непоправимо всё разрушил. Просто хотел, чтобы ты знала: я понял свои ошибки. И горжусь тем, кем ты стала без меня.
Он протянул ей небольшой конверт:
— Здесь письмо с извинениями. И документы на развод. Я уже подписал.
Алина взяла конверт, ощущая, как последний узел внутри развязывается:
— Береги себя, Максим.
— И ты, — он слабо улыбнулся. — Ты заслуживаешь счастья больше, чем кто-либо.
Он развернулся и пошёл к выходу. У дверей его встретила Марина.
— Она в порядке? — тихо спросил Максим.
— Лучше, чем когда-либо, — ответила Марина. — Прощай, Максим.
***
Алина вошла в свою новую квартиру — просторную, светлую, с большими окнами и террасой. Её собственное пространство, где никто не прятал её вещи, не критиковал её выбор, не подрывал её уверенность.
На столе лежал дневник Софьи Андреевны. Алина долго смотрела на него, затем решительно выбросила в мусорное ведро. Это прошлое больше не имело власти над ней.
Она подошла к окну. За городом начиналась весна — самое время для новых проектов и новой жизни. Жизни без манипуляций и чувства вины. Жизни, где она сама определяла правила.
Её выбор независимости шокировал не только Максима, но и её саму. Алина никогда не думала, что у неё хватит смелости уйти, порвать с иллюзией семьи, которая на самом деле была тщательно сконструированной тюрьмой.
В дверь позвонили — это был курьер с огромным букетом от команды Коржевского и запиской: «Предлагаем контракт на серию книг об интерьерном дизайне. Это только начало».
Алина улыбнулась. Да, это только начало. Начало жизни, в которой она наконец-то была главной героиней, а не статисткой в чужой пьесе.
"Дом должен быть центром, но не границей вашей жизни." - Джон Леннон
Автор: Владимир Шорохов ©
Книги автора на ЛитРес
Также читайте:
📖 КОНТРАКТ НА ИЗМЕНУ: игра, где ставкой стала семья
📖 ПРОКЛЯТИЕ АЛЛЫ: Невестка, которая стала призраком семейной тайны!
📖 Я больше так не могу! Это превратилось в настоящий ад!
📖 — Жить будете у меня, а твоя квартира достанется моей дочери, — заявила свекровь невестке и все промолчали