В приговоре Военной коллегии ВС СССР от 26 февраля 1956 г. в отношении бывшего следователя Родоса, кроме прочего, есть и такой фрагмент:
«Родос, связанный с Берия и Кобуловым долголетней вражеской деятельностью против коммунистической партии, принял в октябре 1941 года участие в террористической расправе, организованной Берия над неугодными ему людьми.
По преступному распоряжению Берия в октябре 1941 года в гор. Куйбышеве были расстреляны: член ЦК ВКП(б), депутат Верховного Совета СССР, генерал-полковник Штерн; кандидаты в члены ЦК ВКП(б) и депутаты Верховного Совета СССР генерал-полковник Локтионов и генерал-лейтенант авиации дважды Герой Советского Союза Смушкевич; депутат Верховного Совета СССР, начальник ВВС Красной армии, Герой Советского Союза генерал-лейтенант авиации Рычагов; генерал-майор Савченко; профессор, доктор технических наук, зам[еститель] начальника вооружения и снабжения ВВС Сакриер; депутат Верховного Совета СССР Проскуров; начальник управления стрелкового вооружения Главного артиллерийского управления Склизков; начальник военной академии генерал-лейтенант Арженухин; генерал-майор Каюков; секретарь Омского обкома ВКП(б) Булатов; Засосов, Володин, Соборнов, Таубин, Розов, Розова-Егорова, Голощекин, Нестеренко, Фибих».
Я уже рассказывал своим читателям, как в этот список попали:
начальник ВВС Красной армии, Герой Советского Союза генерал-лейтенант авиации Рычагов - статья «Героя Советского союза избивали резиновыми дубинками»;
член ЦК ВКП(б), депутат Верховного Совета СССР, генерал-полковник Штерн – статья «Тайный прилет "Юнкерса" в Москву. Письмо Гитлера Сталину. Расстрел командарма»;
генерал-майор Савченко – статья «Вредительство в области вооружения Красной армии»;
профессор, доктор технических наук, зам[еститель] начальника вооружения и снабжения ВВС Сакриер – статья «Сталинская методичка для чекистов»;
Интересно, что в приговоре Родосу перечислены не все 25 человек, расстрелянные в этот день.
В расстрельном строю бок о бок с перечисленными в приговоре стояли еще:
Вайнштейн Самуил Герцович (1895-1941), заместитель наркома рыбной промышленности СССР; Белахов Илья Львович (1898-1941), директор Института косметики и гигиены Главпарфюмера; Слезберг Анна (Хая) Яковлевна (1893-1941), начальник «Главпищеароматмасло» Наркомпищепрома СССР.
С них начинался раскручиваться маховик репрессий, направленных против второго человека в стране Вячеслава Молотова, которого от незавидной участи – оказаться у расстрельной стенки спасла внезапно начавшаяся война. Второй раз этот маховик закрутился в начале пятидесятых годов, но со смертью Сталина остановился опять. Подробнее, в статье «На такую подлость я идти не мог».
Не будет преувеличением сказать, что только война и смерть Сталина позволили Молотову дожить до старости.
Сегодня я расскажу о том, как в этот расстрельный строй попал Яков Григорьевич Таубин - советский конструктор артиллерийского вооружения, создатель автоматического гранатомёта. Вот он. Знакомьтесь.
В 1931 году Яков Таубин был студентом Одесского института технологии зерна и муки и вместе с однокурсниками, в порядке военной подготовки, присутствовал на показательной стрельбе из винтовочной мортирки гранатами Дьяконова.
Процесс заряжания мортирки был длительным и неудобным.
Студент загорелся идеей автоматизировать процесс зарядки.
В конце августа того же года Таубин направил проект своего гранатомета, стрелявшего штатными 40,8-мм гранатами Дьяконова, в Артиллерийское управление РККА, где он и попал на глаза замнаркома обороны по вооружению Тухачевскому.
О Тухачевском известно, что он очень активно поддерживал новаторские идеи в области вооружения и военной техники. Кто-то ставит это качество Тухачевскому в заслугу, кто-то, наоборот, считает его вредным и затратным для страны прожектерством.
Так или иначе – судить специалистам в этой области.
Что касается Таубина, можно с полной уверенностью говорить, что только протекция Тухачевского дала вчерашнему студенту создать опытный образец гранатомета на Ковровском оружейном заводе ИНЗ-2.
В Коврове по таубинским чертежам было изготовлено два первых образца гранатомета: один с вертикальной подачей гранат, другой — с горизонтальной.
В 1934 году из группы энтузиастов, работавших под руководством Таубина, было создано самостоятельное КБ Таубина (КБТ), позже переименованное в ОКБ-16 Наркомата оборонной промышленности. В том же году КБТ переехало в Москву, к концу года его коллектив, насчитывавший 50 сотрудников, сосредоточился исключительно на разработке гранатомета.
«…В КБ Таубина не было разработчиков со специальным образованием оружейника,
- не скрывая своего удивления рассказывал позже главный конструктор первого Советского гранатомета А.Ф. Корняков,
- а были просто молодые талантливые и дерзкие конструкторы. Конструировали они больше по наитию или по опыту, чем по теории, да и разработанных методик расчёта в то время не было. И тем не менее первый в мире гранатомёт Таубина успешно прошёл все испытания».
Уникальная конструкторско-техническая работа, включавшая в себя создание не только собственно гранатомёта, но и нового боеприпаса к нему, была завершена в 1938 году. Таубин, Бабурин и Бергольцев создали первый в мире автоматический гранатомёт, опередив своих западных коллег как минимум на два десятилетия.
Гранатомёт испытывался в пехотном, корабельном и авиационном вариантах, позднее, в 1940 году, он показал отличные результаты и в боевых условиях — на Карельском фронте, позволив в ряде случаев обойтись без привлечения артиллерии. Но тогда, в 37-м, решающее слово оставалось за Главным артиллерийским управлением Наркомата обороны.
Благосклонность Тухачевского, которая раньше окрыляла и помогала взлететь, теперь превратилась в тянущий ко дну неподъемный камень.
Идея автоматического гранатомёта нашла противников в лице начальника Артиллерийского управления РККА Кулика.
«Отец смело спорил с Куликом и вынужден был пожаловаться на него наркому Ворошилову.
– Пишет в статье «Рассказ об отце» сын Таубина Григорий.
- На ближайшем же совещании Кулик, вспомнив вдруг о гранатомёте Таубина, заявил, обращаясь к наркому: «Таубин опять на меня жалобу написал. Я на ней написал — гранатомёт нам не нужен. Таубина надо арестовать!» И вновь, в 1938 году, на заседании Совета Обороны, когда речь зашла о гранатомёте Таубина, Кулик в присутствии отца обратился прямо к вождю: «Товарищ Сталин, уберите Таубина, я не могу работать!»
В те годы Ворошилов категорически утверждал, что в будущей войне кавалерия по-прежнему будет играть значительную роль и её следует укреплять. Идя на компромисс, Таубин предложил вооружить автоматическими гранатомётами кавалерийские тачанки. Испытания в одном из кавалерийских корпусов прошли успешно. Но в 1940 году именно этот корпус был превращён в механизированный, и тачанки исчезли. На специально устроенной в 1939 году для маршала Кулика демонстрации гранатомёта в действии маршал, несмотря на вполне удовлетворительные результаты стрельб, поставил в его истории окончательную точку: «Мне не нужно оружие, где есть «фрезерная» работа!»».
Честно признаюсь, я этой фразы Кулика не понял. Буду признателен, если кто-то из Вас сможет ее растолковать в комментариях.
Гранатомёт Таубина был отвергнут, предпочтение было отдано 50-мм миномёту обр. 1938 г. конструкции Шавырина, который и был принят на вооружение. В ноябре 1938 года были проведены морские испытания гранатомётной системы Таубина на бронекатере типа «Д» Днепровской военной флотилии.
Гранатомет был установлен на тумбе от пулемета ШВАК. Стрельба велась как на якоре, так и на ходу. В заключении об этих испытаниях сказано:
«Автоматика работала безотказно... меткость удовлетворительная... система при стрельбе не демаскируется благодаря слабому звуку выстрела и отсутствию пламени... взрыватель работает безотказно как по воде, так и по грунту».
По их результатам управление вооружения ВМФ заказало в январе 1939 года небольшую серию, но вскоре отказалось от этого заказа.
Таубиным совместно с ведущим конструктором ОКБ М. Н. Бабуриным также были разработаны проекты:
23-мм авиационная пушка МП-6 («мотор-пушка», она же ПТБ-23, «пушка Таубина-Бабурина» и БТ-23. Использовалась на опытных модификациях штурмовика Ил-2 и истребителей И-21 и ЛаГГ-1);
«сухопутная» её модификация — 23-мм танковая ПТ-23ТБ («пушка танковая 23-мм системы Таубина-Бабурина»), для установки в танк Т-40 доработана А. Э. Нудельманом;
23-мм пехотная противотанково-зенитная;
12,7-мм авиационный пулемёт АП-12,7.
В 1940 году Таубин был награжден орденом Ленина.
Таубин в центре.
Бывший нарком вооружения Б.Ванников писал:
«Мы передали судьбу 23-миллиметровой пушки в руки замечательного коллектива одного из самых мощных артиллерийских заводов... Работы на заводе уже шли быстрыми темпами, как вдруг совершенно неожиданно для наркомата конструкция Таубина была объявлена вредительской, а сам он арестован...».
Вызвав к себе Ванникова, Маленков стал упрекать его «в содействии «вредителю» Таубину. Сославшись на указание Сталина, Маленков предложил наркому выехать на завод и представить предложения относительно этой «никуда не годной» пушки.
«На заводе,
— продолжает Ванников,
— я не встретил сколько-нибудь значительного числа противников пушки Таубина, хотя здесь уже знали о его аресте, а это обычно вызывало довольно сильные «перестраховочные» настроения. Подавляющее большинство коллектива во главе с директором завода крупным инженером-оружейником В.Н. Новиковым считало возможным и целесообразным продолжать работу над пушкой. Такое же мнение высказал прибывший со мной представитель наркомата обороны военный инженер Сакриер. Это был опытный специалист, пользовавшийся большим авторитетом... По возвращении в Москву я был принят Сталиным и коротко доложил ему о результатах поездки. Казалось, он остался удовлетворённым...».
Именно благодаря вредителям Таубину и Бабурину в годы войны наша армия получила превосходные крупнокалиберные авиапушки ПТБ-37 (БМА-37) их конструкции.. Глухарёв, сменивший Таубина на должности руководителя конструкторского бюро, нашёл в себе силы и мужество довести эту пушку до серийного производства.
Получив задание на создание пушки, он был вынужден пойти на подлог и заявил, что в КБ уже разработали другую, новую пушку 11-П-37.
Это была та же самая пушка ПТБ-37 (БМА-37), на которой по команде Глухарёва её настоящее название с орудий было сфрезеровано и нанесено новое - 11-П-37. За месяц была перевыпущена вся конструкторская документация на неё. Так в СССР в годы Великой Отечественной войны появилась уникальная, первая в мире автоматическая авиационная 37-мм пушка, которой вооружили истребители Як-9 и штурмовики Ил-2.
Проект «новой» пушки был утвержден 15 июня 1941 г. Первый опытный образец пушки 11-П-37 был готов 27 июля 1941 г. В августе 1941 г. были произведены отладка и заводские испытания опытного образца.
К этому моменту Таубин и Бабурин были уже арестованы.
Из заключения к следственному делу № 2540 по обвинению Таубина Якова Григорьевича, подписанного заместителем наркома внутренних дел Кобуловым:
«В НКВД СССР поступили данные о том, что начальник ОКБ-16 Наркомата вооружения Таубин Я.Г. является участником антисоветского военного заговора и проводит активную вражескую работу».
Далее шли стандартные в подобных случаях перечисления: кем был вовлечён в антисоветскую организацию, проводившую подрывную работу в целях реставрации капитализма в стране, кого вовлёк в заговор сам. А затем конкретные обвинения:
«Таубин, используя свои служебные возможности, принимал активное участие в проводимой антисоветской организацией подрывной работе, выразившейся в срыве конструирования нужных Красной Армии образцов вооружения… В 1939 году Таубин… сорвал разработку 37-мм авиационной пушки. Этот вредительский акт был осуществлён путем конструирования пушки без учёта конкретного типа самолёта и места установки пушки на нём… Являясь начальником Особого конструкторского бюро Наркомата вооружения, Таубин принимал активное участие в консервировании недоработанных образцов вооружения и в запуске в валовое производство технически несовершенных систем: 23-миллиметровой авиапушки, 12,7 -мм пулемёта и других. В предъявленном обвинении Таубин виновным себя признал, но впоследствии от своих показаний отказался...».
Во «вредительстве в сфере оборонной промышленности» обвинили и Бабурина. Его осудили к 5 годам исправительно-трудовых лагерей с правом переписки. Скончался в ГУЛАГе в 1944 году.
Таубина и Бабурина жирным черным маркером вымарали из истории страны.
Сотрудник конструкторского бюро, которым до своего ареста руководил Таубин, главный конструктор первого советского серийного гранатомета АГС-17 Александр Фёдорович Корняков рассказывает, что он:
«даже не подозревал о существовании гранатомёта Таубина, а о нём самом слышал лишь то, что был в нашем ОКБ какой-то начальник, которого перед самой войной арестовали и вскоре расстреляли. Узнал же о Таубине я лишь в 1988 и 1993 годах из 2-го и 3-го издания книги Нудельмана «Пушки для боевых самолётов» (в 1-м её издании 1983 года Таубин им даже не был упомянут)».
Вспомнить о гранатометах военную промышленность Советского Союза подтолкнула вьетнамская война, продемонстрировавшая высокую эффективность боевого применения американского 40-мм автоматического гранатомета MK 19.
Одному из Тульских оружейных КБ была поставлена задача - сделать пехотный вариант гранатомета – для взвода. Адаптировать «американца» под эту задачу у туляков не получилось. MK 19 монтировались на носителях, выдерживающих значительное усилие отдачи: джипы, БТР, катера и вертолёты. В Советской армии предполагалось, что таскать гранатомет и стрелять из него нужно будет самим солдатам.
К решению задачи подключили то самое ОКБ-16, в котором уже и не помнили, что 30 лет назад уже ее не только решали, но и решили.
Вот как об этом рассказывает главный конструктор проекта создания АГС-17, первого отечественного гранатомёта, принятого на вооружение Советской Армии в 1971 году, Александр Фёдорович Корняков.
«…во время нашего посещения Ржевского полигона один из его старых сотрудников рассказал, что в СССР ещё до Отечественной войны был создан гранатомёт, который испытывался на одном из полигонов ГАУ. На вооружение он не был принят, но его образец есть в Ленинграде в Военно-историческом музее артиллерии, инженерных войск и войск связи. Мы тут же поехали в музей, увидели гранатомёт, и я был буквально потрясён, услышав от смотрителя музея, что этот гранатомёт калибра 40,8 мм был разработан в 1937–1939 годах в ОКБ-16, то есть на моём родном предприятии!
… В описываемый период создания гранатомёта АГС-17, до поездки в Ржевку, я даже не подозревал о существовании гранатомёта Таубина, а о нём самом слышал лишь то, что был в нашем ОКБ какой-то начальник, которого перед самой войной арестовали и вскоре расстреляли.
… Впервые увидев в музее таубинский гранатомёт, мы сразу поняли, что его тактическое решение как нового вида оружия - «артиллерии пехоты» - должно на 100 процентов оставаться неизменным и в наше время. Его конструктивное решение тоже показалось нам очень интересным, и мы сразу приняли его как возможный вариант разработки АГС-17.
… Вообще сегодняшнее изучение работы Таубина и его коллектива по созданию гранатомёта показывает, что он совершенно справедливо считал главной его проблемой именно отдачу. Для её уменьшения он сначала сделал очень тяжёлый станок. Поэтому же потом создавал специальный гранатомёт на каждый случай с учётом массы носителя. На мотоцикл – одна конструкция, на самолёт – другая, на тачанку - третья и т.д. Мы с Александром Осокиным обнаружили 4 варианта автоматики таубинских гранатомётов. Таубин непрерывно искал оптимальное решение конструкции гранатомёта. Оно появилось у него лишь в 1939 году…».
А после была война, в которой оружия, эффективно проявившего себя спустя двадцать лет во Вьетнамской войне, к Красной Армии не было.